Глава ХVIII. Переправа через реку Мансанарес

В этой главе, как и в других, описывающих жизнь Дуррути, мы приведём противоречия информантов о его деятельности в Мадриде. Первая неточность заключается уже в определении точного дня и способа прибытия колонны «Дуррути» в Университетский городок. Эта неверная информация не была бы столь значительной, если бы за ней не стоял политический интерес. Тот факт, что Колонна «Дуррути» вошла в Мадрид 13 ноября 1936 года, очень важен для сторонников странной теории: атакующие Мадрид смогли вступить на территорию Университетского городка по той причине, что каталонские анархисты из Колонны «Дуррути» «испугались натиска противника и дали ему продвинуться». Признавая достоверность этого факта, «приходят к выводу, что действия конфедеральных милиций в Мадриде были негативными, и в результате сопротивление захватчикам оказали Интернациональные бригады и Пятый полк, иными словами — Коммунистическая партия Испании». Такое заключение можно найти в исследованиях неисчислимых «объективных историков», в их уже ставших «классическими» произведениях. Но а если Колонна «Дуррути» действовала бы в Мадриде не в упомянутый день, а после полночи 15 ноября, то есть в первые минуты 16 ноября 1936 года?

Эта простая информация вынудила бы проверить — при наличии исторической честности — всё, что было написано на эту тему, и найти других ответственных за упомянутый «просчёт». Становится более чем очевидно, что такого рода исследование уже ставит под сомнение «героическую легенду о генерале Кеблере» и ту решающую роль, которую желают придать «пикетам Пятого полка», когда необходимо обратить большее внимание на оставшихся неизвестными рабочих, членов Профсоюза строителей, истинных героев обороны Мадрида. Мы намерены предпринять ревизию истории, заинтересованную в создании мифов. Мы, как иконоборцы, не принимаем вымыслы.

Перед тем как определить, каким образом Колонна «Дуррути» продвигалась к Мадриду, нам представляется благоразумным собрать некоторые данные в отношении Колонны и затем привести ряд фактов, связанных с обстановкой в столице в период с 10 по 15 ноября.

3 ноября Регуларес под командованием Ягуэ (одна из колонн, атаковавших Мадрид) заняли Хетафе, расположенный в 13 километрах от столицы. Затем они продвинулись вплоть до первых домов посёлка Карабанчель Альто и расположились там. Ларго Кабальеро не хотел выезжать из Мадрида до тех пор, пока НКТ не войдёт в состав правительства. Он спорил по этому вопросу с Мануэлем Асаньей и почти настоял на своём мнении, заставляя его пойти на попятную о вопросе входа НКТ в правительство. 4 ноября в состав второго правительства Ларго Кабальеро входило четверо министров от НКТ. 5 числа Ларго Кабальеро ставит вопрос об эвакуации правительства из Мадрида, и 6 ноября все министры выезжают в Валенсию. Генералу Миахе поручена оборона испанской столицы. Этой же ночью Миаха назначает подполковника Висенте Рохо командующим Главным штабом. Так приступили к обороне столицы, используя все бывшие под рукой средства для противостояния колоннам повстанцев. С другой стороны, дополняя военную оборону, росло сопротивление жителей Мадрида. Вместе с тем, как видно из последующего повествования, тут зарождается легенда:

«На рассвете 8 ноября части генералов Варела и Ягуэ перешли в наступление. Колонна Асенсио — в направлении Каса де Кампо, — а также колонна под началом Кастехона (которого впоследствии ранило) и части Дельгадо Серрано; тем временем военачальники Телья и Баррон совершали диверсионный натиск в направлении мостов Толедо и Сеговиа. В тот момент ХI Бригада интернационалистов маршировала по Гран Виа в сопровождении неистовых оваций. В её состав входили: батальон «Эдгар Андрé» (немецкий), «Парижская Коммуна» (французский) и «Домбровский» (польский); начальником Бригады был генерал Клебер, комиссаром — Николетти (Де Витторио); итого — приблизительно две тысячи человек. Части заняли позиции в Парке дель Оэсте, но ряд подразделений зашли в Каса дель Кампо, где натиск противника был жестоким, а вражеские самолёты не прекращали бомбардировки.

Однако атака Варелы не достигла намеченных целей: единственное, чего добились его колонны, — это продвинуться на участке Каса дель Кампо.

На следующий день на этом участке принял командование сам Мола. Его подразделения, занявшие в Каса дель Кампо важную позицию на холме Гарабитас, где установили артиллерийские орудия для обстрела Мадрида, подошли к Мансанарес по Французскому мосту — Пуэнте-де-лос-Франсесес».

Этот избитый шаблон, который нам предлагает Туньон де Лара214, не принадлежит ему самому, а скопирован у других авторов, так же, как и другие копировали его самого. И так будет продолжаться описание исторических фактов о сопротивлении Мадрида в те первые сорок восемь часов. В общих чертах описание верно, единственное, в чём ошибка, — так это в теме ХI Интернациональной бригады. К счастью, подполковник Висенте Рохо в точности излагает, в каком месте находился Клебер с его бойцами:

«Что бы ни писали, более или менее одинаково, во всех книгах об этих фактах, или же рассказывали новоиспечённыe журналисты с парапетов мадридских отелей, они ещё тогда объявили о неизбежной сдаче Мадрида; но правда то, что Клебер и его люди (которые несколько дней спустя мужественно и эффективно проявили себя вместе с другими двадцатью или двадцатью пятью тысячами человек, уже вставшими на защиту города) в тот день просто загорали на солнышке в одном из сёл долины Тахо или Тахунья, куда даже и не доносилось эхо сражения...; и что автор этих строк не встретился ни с Берзинoм, ни с Клебером или генералом Миахой ни 8, ни 10, ни 12 (даты, приведённые Хьюгом Томасом на 271 странице), ни в другой, для того чтобы узнать о пункте, где нужно ожидать повторную атаку на день, как утверждают столицу»215.

Только 12 ноября ХI Интербригада займёт позиции и, несмотря на храбрость в бою, отступит на линии фронта, которая станет ахиллесовой пятой Университетского городка:

«Именно 13 ноября колонна противника смогла установить первое укрепление на реке Мансанарес, между “Французским мостом” и Ипподромом; мятежники заняли линию фронта приблизительно в тысячу метров, хотя и не переправились через реку. Со своей стороны, 4-я Колонна смогла продвинуться к западу и северу, не дойдя до ограды. В этих боях храбро сразилась ХI Интербригада»216. Сразилась храбро, однако отступила, в чём нельзя упрекнуть ХI Бригаду, но этот факт превратился бы в тяжкое обвинение, если бы речь шла о воинских частях, принадлежащих к другой политической тенденции. Каковы же первые упоминания историков о присутствии Колонны «Дуррути» в Мадриде? Роберт. Г. Колодни весьма ярко описывает её:

«14 ноября в Мадрид вошла Колонна “Дуррути”, сформированная из каталонских анархистов. Три тысячи бойцов, хорошо вооружённые, одетые в прекрасную военную форму, маршем прошли по Гран Виа, вызывая своим воинственным видом такие же воодушевлённые возгласы, с какими горожане приветствовали Интернациональную бригаду шесть дней тому назад. Рохо и Миаха также радостно приветствовали прибытие суровых каталонских бойцов. Им трудно было тогда представить, что каталонцы вскоре понапрасну растратят всё, что с таким трудом завоевали “милисьянос” Мадрида и интернациональные батальоны.

Гарсия Оливер, анархистский министр юстиции, сопроводил Дуррути в Министерство обороны, где тот встретился с генералом Миахой и подполковником Рохо. Лидеры анархистов попросили, чтобы Колонне “Дуррути” назначили отдельный участок линии фронта, во избежание в будущем присвоения другими их побед. Миаха принял предложения и отдал Дуррути ключевую позицию — Каса де Кампо.

Дуррути сказал, что спасёт Мадрид, чтобы вернуться к сражениям у стен Сарагосы. Он принял решение атаковать повстанцев утром и отбросить их с позиций, на которых они ещё находились в Парке. Анархистский командир запросил у Интернациональных бригад военного советника. Этот пост был занят Санти — членом Главного штаба Гориева.

15 ноября Дуррути запросил, чтобы вся авиация и артиллерия города поддержала действия Колонны. Мадридское командование сконцентрировало всю артиллерию, распределённую в различных районах города, и те немногие самолёты, находившиеся в распоряжении Главштаба, прикрывали каталонцев. Но пулемётный огонь фашистов деморализовал анархистов, и они, несмотря на угрозы их мужественного командира, отказались пойти в атаку217. Дуррути, рассерженный и сконфуженный, пообещал Миахе, что на следующий день возобновит наступление. Председатель Хунты обороны Мадрида совершил трагический просчёт — он позволил каталонцам остаться в Каса дель Кампо, на участке напротив Университетского городка»218.

Роберт Колодни после акклиматизации на «библии» от Кольцова в совершенстве владеет техникой фантастического повествования. Путает и намеренно смешивает события, а также людей. Так, воинственно марширующие бойцы входили в состав Колонны ОСПК «Либертад-Лопес Тьенда»; эта часть хотя и была сформирована каталонцами, но не в Колоннy «Дуррути», которая (как мы далее увидим в последующей главе) в тот день, 13 ноября, всё ещё находилась в Барселоне и 15 ноября, в день, когда «каталонцы понапрасну растратили всё, что с таким трудом завоевали “милисьянос” Мадрида и интернациональные батальоны», в Мадриде находились не «каталонские анархисты», а марксисты из ОСПК, что мы сейчас и докажем.

В предыдущей главе мы писали, что Департамент обороны Женералитат созвал командиров колонн на заседание, чтобы обсудить, как помочь обороне Мадрида. На этом собрании постановили, что Дуррути обратится по радио к трудящимся Испании. 4 ноября Дуррути выступил с речью и затем вернулся в Арагон. Но 11 ноября Департамент обороны вновь организовал заседание военачальников, о котором мы подробно расскажем в следующей главе. Между тем произошло много важных событий, на которых основывается целый ряд предвзятых «недоразумений», касающихся «переправы через реку Мансанарес».

В те дни Коммунистическая партия (в Каталонии — ОСПК) уже вела жёсткую борьбу против НКТ, под мудрым руководством ГПУ, которое в Барселоне возглавлял «Педро»219.

Одним из таких советов был опередить направление бойцов в Мадрид, следуя решению, принятому Департаментом обороны Женералитат. А это, согласно советнику-коммунисту, делалось намеренно, чтобы нейтрализовать влияние возможного прибытия в столицу Дуррути220 с его «милисьянос».

ОСПК организовала, или точнее сказать, импровизировала колонну, которую назвали «Либертад-Лопес Тьенда». Один из участников этой колонны разъяснит нам раз и навсегда тему о переправе через Мансанарес:

«Колонна “Либертад-Лопес Тьенда”, организованная в срочном и поспешном порядке в казарме, контролируемой ВСТ-НКТ, вышла из Барселоны на Мадридский фронт 9 ноября, согласно запросу высылки подразделений со стороны Министерства обороны Мадрида, ввиду сложившихся военных обстоятельств; она в основном состояла из следующих элементов:

— большинство членов марксистских партий (или, по крайней мере, имеющих членский билет ВСТ или ОСПК);

— остатки других ранее существовавших колонн той же тенденции и истоков, которые рассеялись на Арагонском фронте, а затем вернулись в Барселону и вошли в состав новых колонн;

— личный состав резервных подразделений 1935 года и ему подобных, которые при распаде армии в июле 1936 года не смогли вернуться к своим семьям и бродили по Барселоне; они вошли также в эту Колонну; кроме того, в силу заранее известной новости, что будет произведён набор запасников, чтобы обнаружить в них ранее служивших офицеров;

— группа профессиональных офицеров (...), которые в силу опасного характера пребывания в Барселоне, не имея никаких документов, кроме военных (в те дни это было подозрительно), склонились к участию в этой Колонне. ВСТ, со своей стороны, не воспрепятствовала такому пополнению, — быть может, потому, что в них была нужда, или по приказу Лопеса Тьенды, который пользовался среди этих офицеров некоторым престижем.

Как уже было сказано, колонна организовалась поспешно и была разделена на батальоны (...). Её личный состав имел немногим более 2500 человек. Почти все батальоны, центурии и подразделения возглавлялись профессиональными военными.

Бойцы не получили никакой военной подготовки. Им выдали военное снаряжение и обмундирование, довольно посредственные. (Но их не вооружили, хотя они и получили оружие по дороге к Мадриду.) Это была первая военная структура и, я думаю, единственная, которая имела нашивки офицерских чинов (то есть звёзды)».

В Валенсии эта колонна получила чешское военное оружие и довольно малое количество боеприпасов:

«Колонна проследовала к Альбасете, где, как указали Лопесу Тьенде в Валенсии, её снаряжение будет пополнено».

Согласно свидетельству, в Альбасете им не выдали никакого оружия, но обязали офицеров поменять «звёзды» на «полоски», которые являлись новым отличительным знаком армии в процессе формирования.

После ряда непредвиденных обстоятельств на пути из Альбасете в Мадрид часть колонны рассеялась(...).

После постоянных сообщений в адрес Лопеса Тьенды от его прямых командиров — Миаха и Рохо — на следующий день, 13 ноября с утра, колонна промаршировала по мадридской Гран Виа, сопровождаемая овациями публики, приветствующей «каталонцев — защитников Мадрида!» (...) Сразу же после полудня эта колонна заняла позиции на высотах Монклоа-Парке-дель-Оесте, а именно — в траншеях, заранее вырытых на всю длину Пасео-де-Морет-и-Росалес.

«Весь день 14 ноября колонна не была задействована. (Но) Лопесу Тьенде и его прямым сотрудникам пришлось поработать. Как точно отмечает господин Мартинес Банде221, тот получил приказ отдать свою колонну под начало Дуррути, который подошёл с основным составом своей колонны (эта точно состояла из анархо-синдикалистов) с линии фронта Арагона; наверняка колонна “Паласиос” получила такое же распоряжение. Однако этот приказ остался на бумаге. Колонна “Либертад-Лопес Тьенда” не подключилась к частям под началом Дуррути (...). Личное несогласие Лопеса Тьенды подчиниться Дуррути, что означало отречение от единого командования в “его Колонне”; недовольство профессиональных военачальников исполнять приказы командира милиций; и категорический и абсолютный отказ комиссаров и (марксистской) части колонны слушаться такого анархиста, как Дуррути, послужили причинами неисполнения этого распоряжения, и, таким образом, Лопес Тьенда продолжал получать приказы непосредственно от Хунты обороны, то есть от Рохо и Миахи».

Откроем здесь скобку:

Дуррути оставил своих людей в Валенсии и, чтобы выиграть время, отбыл вместе с Мансаной, Йолди и наверняка Гарсией Оливером в Мадрид. Скорее всего, он объявил о прибытии своей колонны, и, так как Рохо планировал контратаку на 15 ноября на рассвете, а Дуррути приезжал в Мадрид в качестве генерального делегата каталонцев, Рохо в его приказе (отданном 14 числа, как правильно указывает Мартинес Банде, включил колонну «Либертад — Лопес Тьенда» в содержание обязанностей Дуррути. Но так как уже замечено: Лопес Тьенда и марксисты из состава колонны не захотели подчиниться командованию анархиста, и так как, кроме того, как мы рассмотрим далее, колонна «Дуррути» вошла в Мадрид утром 15 ноября и не приступила к сражениям вплоть до рассветных часов 16 числа, всё это позволяет прийти к выводу, что ни Дуррути, ни его колонна не имели ничего общего с событиями 15 ноября. Иными словами, когда фашисты под началом генерала Асенсио переправились через Мансанарес. Банде категорически утверждает следующее:

«15 ноября командиры колонны получили приказ от Лопеса Тьенды: “Продвигаться вперёд и занять позиции по всей длине берега реки Мансанарес, в частности перед Французским мостом”, где повстанцы отчаянно атаковали с целью установить предмостное укрепление, что позволило бы им стремительно продвинуться и затем войти в город. У них были в наличии, согласно приказу, мощные контингенты авиации, бронемашины и подразделения марокканцев. Нельзя было позволить им пересечь реку в любой точке, и менее всего — по мосту.

На плане Мадрида отметили позиции, которые приблизительно должен был удерживать каждый батальон. Пересекли территорию Парке дель Оесте очень комичным и абсурдным с военной точки зрения образом (не надо забывать, что, несмотря на командование профессиональных военных, у колонны не имелось никакой военной подготовки), что привело к первым потерям ещё до занятия намеченных позиций.

Нет никакого сомнения ни в энергичных атаках мятежников, ни в твёрдом закреплении на местности и обороне республиканцев. Действительно, имея в виду опасность, что во время одной из атак фашисты достигнут своей цели, был отдан приказ взорвать Французский мост, предварительно уже обложенный динамитом. Я могу свидетельствовать, что в момент совершения подрыва почти на середине моста находились два танка с марокканцами на борту, готовые форсировать прорыв, так как это позволял слабый огонь республиканских частей, ввиду скудости снаряжения и оружия, а со стороны артиллерии имелось намерение сражаться не на том же участке фронта, а против частей, находившихся в Каса дель Кампо.

Странное, анекдотичное происшествие; небольшая группа Гражданской гвардии (в те дни — Национальной гвардии), занимавшая позиции на правом фланге этой колонны (Лопеса Тьенды), немного ранее до подрыва моста и в передышке между боями покинула свой участок и спокойно направилась к мосту. Они пересекли его без какого-либо затруднения ни со стороны повстанцев (быть может, они были заранее предупреждены об этом?), ни республиканцев, которые, хотя и были удивлены, не предприняли ничего для пресечения, думая, что “этот манёвр выполнялся по приказу командиров”. Перейдя мост, гвардейцы заорали патриотические лозунги и, присоединившись к “насионалес”, принялись обстреливать своих прежних соратников.

Всё описанное продолжение боёв, немного утихших со стороны фашистов после взрыва моста, за исключением, немного позднее, яростной атаки под его обломками, — это всё, что я могу поведать как непосредственный очевидец. Я был ранен в самом начале второй половины дня; меня, как и других, вынесли с линии фронта; затем быстро обработали рану, госпитализировали и эвакуировали... Таким образом закончились мои отношения с колонной “ЛибертадЛопес Тьенда” и мадридским фронтом.

Однако, “как мне кажется” и из того, что мог “услышать” вплоть до самой эвакуации, и согласно “рассказу” одного из участников этой колонны, встретившимся мне на протяжении всей войны, колонна “Либертад-Лопес Тьенда” по завершении 48 часов её действий существовала всего лишь на бумаге»222.

Имея в виду приведённое свидетельство, уже легко читать и понимать объяснение, данное Висенте Рохо о переправе через Мансанарес:

«В идеале ту атаку нужно было остановить сразу же, используя те средства, которые имелись под рукой; их у нас было больше, чем в каком-либо другом месте, до самого сражения. Но в этом случае атакующие направили всю свою мощь на очень узкой линии фронта, и кроме того, им повезло в том смысле, что они посеяли панику в одной из наших импровизированных частей, которая, в силу прибытия с других участков фронта и не пережив морального подъёма, случившегося 7 ноября, ещё не вошла в атмосферу борьбы Мадрида.

Это подразделение отступило в полном беспорядке, притянув за собой другие группы; врагу удалось смять их, войти в Университетский городок, занять ряд зданий и даже добраться до Клинического госпиталя как наиболее продвинутой позиции»223.

Несомненно и очевидно, что колонна «Дуррути» не была этим «импровизированным подразделением», так как с 25 июля сражалась на линии фронта Арагона и, согласно тексту Рохо, можно прийти к выводу, что он не имеет в виду колонну «Дуррути». Тем не менее его свидетельство неясно, особенно когда он путает «каталонцев». Теперь же эти строки проясняются по той причине, что показания Франсиско Идальго точны и категоричны, так как он несколько раз настойчиво упоминает о характере импровизации в организации колонны «Либертад-Лопес Тьенда».

Алькофар Нассаес был одним из первых, кто разобрался в этом вопросе. Он пишет:

«На сегодняшний день нам известно, что Французский мост защищала колонна “Ромеро”, в неё входили бойцы, раннее сражавшиеся в Колонне “Франсиско Галан”; справа от неё стояла IV Смешанная бригада Арельяно, который в тот день погиб в Университетском городке, и Ромеро принял командование его частями. Там также находилась каталонская колонна ОСПК “Либертад-Лопес Тьенда”. Честно говоря, мы считаем, что эти две последние военные структуры несут ответственность за переправу первых мятежных группировок на другой берег реки. В этом случае где же находилась колонна “Дуррути”? Вполне возможно, в резерве, в Мадриде, и она вступила в бой лишь той же ночью»224.