XII. Конгресс Интернациональной Ассоциации Рабочих. Всеобщая Солидарность.

(Liberté. 1868. № 62)

До этой идеи, основанной на естественных отношениях экономических интересов и на уважении человеческого достоинства, в настоящее время дошли работники всего света. Целая пропасть отделяет эту идею от мистического братства христиан, способного согревать лишь души мертвецов, и преспокойно терпящего в среде живого общества самовластие и произвол. В настоящее время дело идёт об этом презренном обществе, законы которого должны быть регулированы. Пока не дойдёшь до нового убеждения, приходится пережить медленное и мучительное испытание, которое уже само по себе составляет целую науку; но зато новая позитивная идея не облечётся в форму религиозной общины. Она примет форму ассоциации рабочих и посредников обмена, обеспеченную действительными гарантиями. Такова будет новая религия человечества.

Чтобы найти разрешение общественного антагонизма в уважении человечества и во взаимной зависимости всех людей и всех социальных функций, нужно было, с одной стороны, разрушить бесчисленное множество вековых предрассудков о человеческом неравенстве, с другой же стороны, поглубже вникнуть в анализ социальных отношений; потому что формулы экономического права находятся только в сознании работников, так как они ближе чем кто-либо стоят к равенству и только одни могут хорошо знать и определить условия труда, который сделал из них единственных истинных социалистов, единственных полезных обществу людей, единственных царей мира.

Идея всеобщей солидарностей так глубоко истинна, что ей достаточно быть раз определённой, чтобы уже ничто не могло поколебать её. Но сколько усилий потребовалось со стороны работников, чтобы завоевать её, чтобы отождествить её со своей собственной совестью. Всякий, кто проследит историю Trades’ Unions в Англии, не может отрицать прогресса в человеческой справедливости; он будет принужден признать, что человек, а не поп или философ, может быть единственным воспитателем человека. Начиная с ассоциации чисто оборонительной и изолированной, люди прежде всего вырабатывают грубость и варварское кулачное право, но по мере того, как отдельные ассоциации сближаются и соединяются, кулачное право заменяется право юридическим, появляются взаимные гарантии и справедливость начинает проявляться во взаимных отношениях работников.

Когда народ заселил всю Англию рабочими ассоциациями, он уже созрел к всемирной федерации. В это время он встретился с французским народом, вышедшим разбитым из трёх контрреволюций, но спасшим от бури ковчег завета – объявление человеческих прав, которые он мечтал применить к экономическому миру.

Интернациональная Ассоциация Рабочих возникла от соединения практического и позитивного английского гения и грандиозного идеализма Франции.

Первая терпеливо шла, добиваясь положительного вывода, вторая руководствовалась столько же верным, как и смелым обобщением, и обе встретились, отыскивая систему всемирной гарантии труда, необходимой для рабочих, составляющих громадную часть общества. Кажется, что идея, сообщающая эту необыкновенную живучесть Интернациональной Ассоциации Рабочих, исчерпала все методы человеческого мышления, чтобы дойти до своего окончательного определения. Она носит на себе все признаки прочности, все залоги силы. Как начнёте вы борьбу с ней? Как победите её? Как помешаете всем народам присоединиться к этим отважным пионерам нового мира?

Действительно, конгресс рабочих самый законный и справедливый из всех конгрессов нашего века и единственный могущий принести плоды в будущем. Всякий, кто попытается повторить слова Ламенне[50], бедняк должен молчать, будет осмеян и пристыжен; теперь дело идёт уже не о том, чтобы подавить жалобы и вопли несчастных. Бедняку нечего жаловаться и плакать, его назначение – отыскивать законы будущего. Бедняк должен молчать! Не значит ли это: не следует упоминать о праве, о науке, о справедливости? Кто решится подавить последнее проявление мысли? Бедняк должен молчать! Но кто же, не буржуазия ли будет решать вопрос о всемирном обезоружении и мире? Не буржуазия ли организует кредит, обмен и преобразует подати; не она ли освятит царство экономических гарантий и уничтожит пауперизм? Бедняк должен молчать! Но ведь буржуазная мысль также бессодержательная и бесплодна, как речи её представителей и министров. Как произошла она? К чему стремится? Мы имели случай познакомится с ней на деле. Она сама не знает, чего добивается, да и не желает знать. Пускай же говорит народ, так как он один мыслит!