Коптильники революции

1917, 27 апреля. Нью-Йоркский „Голос Труда", № 135. Источник: Волин."Революция и анархизм (Сборник статей)". - Издательство Конфедерации "Набат", 1919.

Есть люди с ничтожной, мелкой, трусливой душой, — с душой жалкой и темной, которая жмется, замирает и прячется от яркого света, от шири жизни, от простора творчества, от смелого полета мысли, от свободного размаха воли и дела...

Есть люди с сердцем робким и боязливым, с сердцем маленьким, бескровным и слабым, — с сердцем, которому не дано вместить ни яркого вдохновения, ни большой любви, ни могучей ненависти, ни страсти, ни огня...

Есть люди с умом хилым, старческим и пугливым, с умом низкорослым и тесным, которому не дано видеть вершин и далей, которому не суждены ни глубокое понимание прошлого, ни мудрая оценка настоящего, ни проникновенное предчувствование грядущего...

Есть люди с совестью фальшивой и дряблой, с совестью гнусливой и хриплой, — с совестью, которая истаскана по торным дорогам сделок и компромиссов, которая цинично и нагло продает себя грязным маклерам на рынке человеческой подлости...

Есть люди... в которых так мало человеческого, так мало божественного!..

Есть люди — усталые, ослабевшие, изнемогшие, — люди, павшие мыслью и духом; люди, опустившие свои, когда-то сильные, крылья; люди, угасившие ярко горевший некогда огонь свой; люди, ослепившие свое зрение, отрекшиеся от былых просторов, вершин и далей, от бесстрашных полетов, от размаха, от творчества без граней...

***

Они не опасны, они не страшны, они безвредны и безобидны, — все эти люди, — когда мирно и тихо сидят они по своим гнездам, углам и кельям, нанизывая, день за днем, свое тусклое, серенькое существование; кропая, из часа в час, свои скромные, маленькие личные дела и делишки; скрываясь в тени своего сладенького жития от света, грохота и шума большой человеческой жизни и никогда, никогда не заглядывая за пределы "своей" конторы, "своей" столовой, ближайшего театра и жениной постели...

Они безопасны, эти люди, когда, смутно угадывая свою малость и слабость свою, они живут, как бескрылые насекомые, не порываясь летать... Они безвредны, когда не навешивают оружия на свои мещанские одежды...

Чадят они тогда понемногу своей копотной, душной жизнью и отравляют воздух на нашей планете. Но светильники мира на то и горят, чтобы разбивать, разгонять, рассеивать эту серую, удушливую мглу бескрылого прозябания и освещать человечеству путь к снежным вершинам, к сияющим далям, к лучезарному солнцу...

***

Увы! Когда, наконец-то, вся, тысячелетиями накопленная, мгла и муть приходит в движение, начинает волноваться, колебаться и рассеиваться; когда мрак, копоть и чад начинают уступать силе побеждающего, животворящего света; когда светильники мира разгораются все ярче и ярче и вот вот, кажется, одолеют и разгонят тьму, — тогда, именно тогда (о, проклятие!) вылезают из нор своих родители тьмы, гасители света и кропатели жизни... Они не желают больше мириться со своими маленькими делами, с своей затхлой жизнью, с своим бескрылием. Они хотят летать, как другие. Они хотять светить... Они тоже хотят творить и действовать...

И вот, выползают они, — эти робкие, слабые, незрячие люди, — на большую, широкую дорогу жизни, борьбы и творчества. То злобствуя и гнусавя, то пышно и величественно разглагольствуя, то кривляясь и паясничая, шмыгают они меж другими, и забегают вперед, и шумят, и трубят в фальшивые трубы праздного ликования, и потрясают дешевым оружием самозванных рыцарей, и спешат налить хоть плохенького маслица в свои пустые сосуды... И возжигают они свои коптящие светильники. И светильники их чадят, и темнят, и отравляют воздух тусклым, беспламенным горением своим...

Шипят, трещат, коптят и тухнут их жалкие плошки. Но они все бегут; бегут вперед, одни за другими; бегут в припрыжку; бегут сотнями, тысячами; бегут всюду, куда ни глянет глаз... И кричат тоненькими, визгливыми и гнусавыми голосами: "И мы, - и мы с вами... Мы тоже боремся... Мы тоже летаем, мы тоже творим... Мы тоже революционеры... Слышите, мы кричим: «Да здравствует революция!»... Мы тоже за революцию... Мы хотим революции.. Мы тоже, мы тоже..."

Коптильники революции! Не лучше ли было бы вам молчать, уйдя подальше, зарывшись поглубже от налетевшей великой грозы, ибо не понять вашим маленьким, робким душам этих сверкающих молний, этих раскатов грома?...

Не лучше ли было бы вам продолжать и теперь кропать вашу крохотную жизнь и чадить там, внутри ваших нор, ибо пора, пора победному свету воссиять над миром!...

Не лучше ли было бы вам зарыться с головой в мягкие, уютные подушки мещанских постелей ваших и переждать грозу, ибо мещане вы и мещанами остались, и нет вам места среди творцов новой жизни...

Чадом своим не угашайте света!

***

Слушайте, впрочем, вы все, коптильники революции! Вы, её мещане, старцы, слепцы и гасители!...

Вот встают народы по всему миру. Встают рабы. Встают легионы несчастных по всей земле, дабы прогнать тьму. И несут они светильники полные и яркие; светильники, исполненные великой жажды, великои правды, великих исканий... Светильники, горящие пламенем, возженным от самого солнца...

Вам не загасить этих светильников. Вам не удушить этого света...

Нет! Копоть ваших робких, трусливых, маленьких душ не страшна восставшим рабам, приближающимся к солнцу и от солнца возжигающим светильники свои!...