Введение

В наше время обычная реакция на возрастание власти государства, расширение сфер его проникновения и на автономную сущность политических отношений состоит в том, что к гражданину предъявляется требование осуществлять эффективный контроль над государством. Гражданина надо заставить различными путями и средствами отрешиться от пассивности и взять в свои руки былой контроль над ситуацией. Многие предчувствуют трудности на этом пути, но не считают это дело вовсе безнадежным. В большинстве случаев это представляется возможным, если начать действенно контролировать политических деятелей, или попытаться придать новый смысл всеобщему избирательному праву, или новую значимость совещательному процессу, или ввести особое устройство демократии, которое можно назвать, скажем, организованной демократией. Коротко тезис звучит так: все зависит от способности гражданина и способа его включенности в политическую жизнь. Величайшее зло, способное попустительствовать безудержному всесилию государства, — это, согласно приведенному рассуждению, аполитичность гражданина. Считается, что гражданин, если он образован и наделен знанием о своих правах и обязанностях, может в конечном счете установить свою власть над государством [1].

Это, на мой взгляд, покоится на идеалистическом (от слова "идеал") понимании человека и на старом взгляде на государство [2]. Я не стану здесь пускаться в обсуждение проблемы человеческих способностей вообще, столь часто выдвигаемых на первый план, а остановлюсь только на особой проблеме нашего времени: как может современный человек эффективно контролировать государственную власть, когда люди по существу не имеют времени для получения информации по всем вопросам, даже если бы она была доступна им в необходимом объеме.

Контролировать государство — значит иметь полный доступ ко всем его делам. Быть гражданином при таких условиях — значит отдавать все свое время гражданским обязанностям. Греки и римляне хорошо это понимали. Несомненно, было бы очень желательно, чтобы политическая деятельность стала основной функцией человека в нашей грядущей новой цивилизации, основанной на свободном времени. Но эта цивилизация досуга — дело не завтрашнего дня, и, кроме того, мы можем, достигнув ее, почувствовать огромное разочарование. Даже если обещаемый досуг будет предоставлен, человек доброй воли, получивший в свое распоряжение свободное время, может оказаться не в состоянии воспрепятствовать обстоятельствам, которые все увереннее утверждают себя в политической области. Это не столь податливые вещи, какими нам хотелось бы их видеть. Вера гражданина в свою способность контролировать политический механизм есть результат нереалистических воззрений или отсутствия практического опыта столкновений с государственной властью.

Когда встает вопрос о контроле над государством, мы сразу же убеждаемся, что бытующий ныне взгляд на политические силы устарел: человек все еще придает огромное значение общественным устройствам и конституциям, стремлению к юридическим обоснованиям и к установлению справедливой власти и эффективного контроля. Все эти вещи, конечно, имеют определенное значение, но они никогда не смогут привести к действительным изменениям. Еще меньше они способны воздействовать на развитие государства. Это не значит, что современное демократическое государство есть то же самое, что и авторитарное государство. Власть закона имеет значение. Некоторые из предлагаемых реформ действительно интересны. Но все, что я читал или слышал о контроле гражданина над политической властью, основано на давно вышедшем из моды взгляде на государство: нам предлагают иллюзию, которая, как и всякая иллюзия, таит в себе смертельную опасность.