Глава 1. Глубинная экология

Термин «глубинная экология» был введен Арне Нейсом в статье «The Shallow and the Deep, Long-Range Ecological Movements» («Поверхностное и глубинное — перспективные экологические движения»), вышедшей в 1973 г. Нейс пытался описать более глубокое, более духовное отношение к Природе, примеры которого были приведены в работах Олдо Леопольда и Рейчел Карсон. Он полагал, что это более глубокое отношение является следствием более чуткой открытости людей к самим себе и другим живым существам вокруг нас. Существо глубинной экологии состоит в том, чтобы снова и снова ставить пытливые вопросы относительно жизни человека, общества и Природы согласно западной философской традиции Сократа. В качестве примера такой глубокой постановки вопросов Нейс подчёркивает, что «мы спрашиваем, почему и как, в то время как другие этого не делают. Например, экология как наука не ставит вопроса о том, какого рода общественная система будет наилучшей для поддержания той или иной экосистемы, — вопроса, на основании которого принято оценивать теорию, политику, этику». Таким образом, глубинная экология выходит за рамки так называемого фактографического научного уровня, поднимаясь до уровня мудрости Земли и собственного «я».

Глубинная экология выходит за пределы ограниченного, частного, поверхностного подхода к природоохранным проблемам и пытается чётко сформулировать всеобъемлющее религиозное и философское мировоззрение. Основами глубинной экологии являются наша глубокая интуиция и познание на опыте самих себя и Природы, сопереживание, что включает и экологическое сознание. Из этого сознания естественно вытекают определённые взгляды на политику и общественные установления. И в контексте данной книги мы обсуждаем традицию меньшинства как тип сообщества, наиболее благоприятный как для воспитания экологического сознания, так и для постановки основополагающих вопросов о ценностях и этике, которые рассматриваются на страницах этой книги.

Многие из этих вопросов — это вечные философские и религиозные вопросы, стоявшие перед людьми разных культур во все века. Что значит — быть уникальной человеческой индивидуальностью? Как может такой индивидуум сохраняться и развивать свою уникальность, являясь в то же время неотделимой частью системы в целом, где нет резких границ между «я» и всеми остальными? Результатом такого, более глубокого, экологического мировоззрения является то, что Теодор Рожак называет «пробуждением целых, бoльших суммы их отдельных частей. По духу своему это учение является созерцательным и целительным.»

Экологическое сознание и глубинная экология резко отличаются от доминантного мировоззрения технократически-индустриальных общественных систем, рассматривающих человечество как изолированное и коренным образом отделённое от остальной Природы, как творение, стоящее над всем остальным сущим и надзирающее за ним. Но взгляд на человека как на отдельное от Природы, высшее существо является только частью бoльших культурных установлений. В течение тысячелетий западной культурой всё более овладевала идея превосходства, господства: господства человека над всей остальной Природой, мужчины над женщиной, богатых и сильных над бедными, превосходства Запада над всеми не-западными культурами. Глубинное экологическое сознание позволяет нам видеть дальше этих ошибочных и опасных иллюзий, поскольку глубинная экология, учение о нашем месте в хозяйстве Земли, включает и учение о нас самих как части органического целого. Выходя за рамки узко-материалистической научной трактовки реальности, она сплавляет воедино духовные и материальные аспекты реальности. В то время как ведущие умы доминантного мировоззрения обычно рассматривали и рассматривают религию как «просто суеверие», а древнюю духовную практику и просветительство, например, дзен буддизм, как в значительной степени субъективные, поиск глубинного экологического сознания — это поиск более объективного сознания и состояния постоянной глубокой пытливости, медитативного процесса и образа жизни.

Многие люди ставили эти глубинные вопросы и формировали экологическое сознание в контексте разных духовных традиций, например, христианства, даосизма, буддизма, ритуалов аборигенов Америки. Хотя в прочих отношениях эти традиции отличаются друг от друга, многое в них соответствует основным принципам глубинной экологии.

Австралийский философ Уорвик Фокс кратко выразил центральную мысль глубинной экологии следующим образом:

? «Эта мысль заключается в том, что мы не можем провести отчётливого деления в сфере всего сущего; что в реальности не существует разделения между человечеством и остальным миром, не принадлежащим к роду человеческому … в той мере, в какой мы ощущаем границы между этими мирами, у нас отсутствует глубинное экологическое сознание».

Исходя из этого наиболее общего взгляда или характеристики глубинного экологического сознания, Арне Нейс развил два основных нормативных принципа (нормы) или интуитивных представления, которые сами по себе не являются следствием других принципов или интуитивных представлений. Они получены в процессе постановки глубинных вопросов и раскрывают важность перехода к философскому и религиозному уровню мышления. Конечно, их невозможно оценить с помощью методологии современной науки, основанной на обычных механистических положениях и очень узком определении понятия «данные». Этими основными нормативными принципами, нормами являются самореализация и биоцентрическое равенство.

Самореализация

В соответствии с духовными традициями многих мировых религий этот нормативный принцип глубинной экологии выходит за рамки современного западного «я» как изолированного эго, стремящегося, прежде всего, к гедонистическим наслаждениям или узкому пониманию личного спасения в этой жизни или в будущей. Это социально программируемое чувство узкого личного «я» или социального «я» дезориентирует нас и оставляет нас молиться тем идолам или по той моде, которые преобладают в нашем обществе или социальной группе. Таким образом нас лишают возможности начать поиск нашей собственной уникальной духовно-биологической индивидуальности. Духовный рост, или расцвет, раскрытие, начинается, когда мы перестаём понимать или рассматривать себя как изолированных, ограниченных, конкурирующих эго и начинаем идентифицировать себя с другими людьми — своей семьёй, друзьями, и, в конечном счёте, со всем нашим видом. Однако в глубинной экологии чувство собственного «я» требует дальнейшего роста и зрелости, оно предполагает идентификацию себя не только со всем человечеством, но и со всем остальным миром, не принадлежащим к человеческому роду. Мы должны видеть дальше наших узких современных культурных представлений и ценностей, общепринятого понимания нашего времени и места, а это лучше всего достигается посредством медитативного процесса глубинной постановки вопросов. Только таким путём можем мы надеяться стать полностью зрелой, уникальной индивидуальностью.

Заботливое, не подавляющее общество может помочь в осуществлении «настоящей работы» по становлению целостной личности. «Настоящая работа» может быть символически кратко определена как самореализация «собственного «Я», где «Я» означает органическую целостность. Этот процесс полного раскрытия собственного «Я» можно подытожить фразой «ни один из нас не спасётся, пока не спасёмся мы все», где выражение «один» включает не только меня, отдельного человека, а всех людей, китов, медведей гризли, целые экосистемы тропических лесов, горы и реки, крошечных микробов в почве, и т.д.

Биоцентрическое равенство

Интуитивное понятие биоцентрического равенства сводится к тому, что все элементы биосферы имеют равные права на жизнь и процветание, развитие своих индивидуальных форм раскрытия и самореализации в границах самореализации более широкого «Я». Это основное понятие заключается в том, что все организмы и сущности в экосфере имеют равную собственную внутреннюю ценность как части взаимосвязанного единого целого. Нейс полагает, что биоцентрическое равенство как интуитивное понятие верно в принципе, несмотря на то, что все виды в своём жизненном процессе используют друг друга в качестве пищи, убежища и т.д. Взаимное хищническое истребление — биологический факт жизни, и многие из мировых религий боролись и борются с его духовными толкованиями. Некоторые защитники животных, пытающиеся обойти эту проблему путём пропаганды вегетарианства, вынуждены заявлять, что всё растительное царство, включая и тропические леса, не имеет права на собственное существование. Эта уловка резко противоречит самому существу интуитивного понятия равенства. Олдо Леопольд выразил это понятие, сказав, что люди — «простые граждане» биотического сообщества, отнюдь не хозяева и повелители всех прочих видов.

Биоцентрическое равенство имеет тонкую, глубинную связь с понятием всеобщей самореализации в том смысле, что, если мы наносим ущерб остальной Природе, мы наносим ущерб себе. Границ не существует, и всё взаимосвязано. Но постольку, поскольку мы воспринимаем любой организм или иную сущность как индивидуальность, этот взгляд заставляет нас уважать все человеческие индивидуальности, а равным образом и все те, что не принадлежат к человеческому роду, поскольку все они имеют собственные права как части целого. При этом мы не ощущаем потребности устанавливать иерархию видов с человеком на её верхней ступени.

Практическое приложение этого интуитивного понятия или нормы таково: мы должны жить, оказывая минимальное, а не максимальное воздействие на другие виды и Землю вообще. Таким образом, мы приходим к другому аспекту нашего ведущего принципа: «простота средств, богатство результатов».

Более широкое обсуждение биоцентрического принципа раскрывается на практике полнее, когда мы приходим к пониманию того, что мы, как отдельные люди и как человеческие сообщества, имеем жизненно важные потребности, которые отнюдь не ограничиваются такими первичными нуждами, как пища, вода, жилище, а включают любовь, игру, творческое самовыражение, тесную связь с тем или иным ландшафтом (или с Природой во всей её полноте и целостности), а также близкие отношения с другими людьми; наконец, жизненно важную потребность в духовном росте, в становлении зрелой человеческой личности.

Наши жизненно важные материальные нужды, наверное, гораздо проще, чем многие полагают. Технократически-индустриальные общества переполнены пропагандой и рекламой, стимулирующими ложные потребности и разрушительные желания и способствующими увеличению производства и потребления товара. Всё это, по существу, отвлекает нас от объективного восприятия реальности, от того, чтобы начать «настоящую работу» по своему духовному развитию и достижению зрелости.

Многие люди, не считающие себя последователями глубинной экологии, понимают, однако, необходимость обуздания человеческих потребностей для обеспечения здоровой и качественной природной среды хотя бы для людей, если уж не для всего живого, с минимумом ядовитых отходов и ядерной радиации от предприятий, созданных человеком, минимумом кислотных дождей и смога и достаточными площадями свободной дикой природы, чтобы люди могли соприкоснуться со своими истоками, естественными ритмами, течением времени и места.

Исходя из традиции меньшинства и мудрости тех многих, кто предложил понятие общей взаимозависимости, мы признаём, что глубинные экологи излагают идеи, способствующие достижению зрелости и гармонии с Природой, однако нет ещё такого великого решения, которое гарантировало бы нам спасение от самих себя.

Основные нормативные принципы глубинной экологии содержат взгляд на природу реальности и наше место в ней как индивидуальности (многих в одной) в более широком масштабе. Они не могут быть полностью постигнуты умом, — в конечном счёте они постигаются только опытом. Предлагаем читателям рассмотреть дальнейшее изложение психологических, социальных и экологических приложений этих нормативных принципов в последующих разделах. А пока в качестве краткого итога наших взглядов, в Табл. 1 приводятся различия между доминантным мировоззрением и глубинной экологией.

Основные принципы глубинной экологии

В апреле 1984 г., с приходом весны и дня рождения Джона Мюира, Джордж Сешнс и Арне Нейс, отдыхая на лоне природы в Мёртвой долине (Death Valley) в Калифорнии, подвели итоги пятнадцатилетнего обдумывания принципов глубинной экологии. В этом величественном, специфическом месте они чётко сформулировали эти принципы точным и сухим, несколько нейтральным языком, надеясь, что их поймут люди разных философских и религиозных взглядов.

Предлагаем читателям самим разработать свои собственные версии глубинной экологии, прояснить ключевые концепции и обдумать последствия действий, основанных на этих принципах.

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ

1. Благополучие и процветание человечества и всех иных форм Жизни на Земле имеют ценность сами по себе (синонимы: внутренняя, присущая ценность, подлинное достоинство). Эти ценности всех прочих форм жизни не зависят от их полезности для человечества.

2. Богатство и разнообразие форм жизни способствуют реализации этих ценностей и также являются ценностями сами по себе.

3. Люди не имеют права сокращать это богатство и разнообразие, если только это не требуется для удовлетворения жизненно важных нужд.

4. Процветание человеческой жизни и культур совместимо с существенным сокращением народонаселения. Процветание всех прочих форм жизни требует такого сокращения.

5. Нынешнее вмешательство человека в окружающий природный мир чрезмерно, и ситуация быстро ухудшается.

6. Стратегию, следовательно, необходимо изменить. Эта стратегия влияет на основные экономические, технологические и идеологические структуры. Полученное в результате такого изменения положение дел будет глубоко отличаться от существующего.

7. Перемена идеологии состоит, главным образом, в изменении оценки качества жизни (жизнь с восприятием внутренней ценности), а не приверженности всё более высоким жизненным стандартам. Должно быть глубокое понимание различия между большим и великим.

8. Те, кто принимает вышеизложенные положения, обязаны прямо или косвенно пытаться вносить в жизнь необходимые перемены.

НЕЙС И СЕШНС КОММЕНТИРУЮТ ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ

1. Эта формулировка касается биосферы или, точнее, экосферы в целом. Последняя включает индивидуумов, виды, популяции, среду обитания, а также культуры человечества и всех прочих форм жизни. Исходя из нашего знания о всепроникающих тесных взаимосвязях, это предполагает фундаментальную глубокую заботу и уважение. Планетарные экологические процессы должны, в целом, оставаться нетронутыми. «Мировая окружающая среда должна оставаться “природной”» (Гарри Снайдер).

Термин «жизнь» использован здесь в более всеобъемлющем, нетехническом смысле и относится также к тому, что биологи классифицируют как «неживое»: реки (водные бассейны), ландшафты, экосистемы. Для сторонников глубинной экологии такие лозунги как «Дайте жить реке» иллюстрируют это более широкое словоупотребление, принятое в большинстве культур.

Термин «Внутренняя собственная (изначальная) ценность» использованный в п.1, широко распространён в литературе по глубинной экологии («Наличие внутренней собственной ценности в любом природном объекте не зависит от каких бы то ни было знаний, интересов или оценки этого объекта любым думающим существом.»).

2. В более техническом смысле, здесь речь идёт о разнообразии и сложности. С экологической точки зрения, сложность и симбиоз суть условия максимального разнообразия. Так называемые простейшие, низшие, или примитивные виды растений и животных существенно увеличивают богатство и разнообразие жизни. Они ценны сами по себе и не являются просто ступенями к так называемым высшим или разумным формам жизни. Второй принцип предполагает, что жизнь сама по себе, как процесс, протекающий в эволюционном времени, означает увеличение разнообразия и богатства. Отказ признать, что одни формы жизни имеют бoльшую или меньшую собственную внутреннюю ценность, чем другие (см. пп. 1 и 2), противоречит положениям некоторых экологических философов и писателей нового времени.

Сложность в том смысле, в котором этот термин употребляется здесь, отличается от трудности. Городская жизнь может быть более трудной, чем жизнь на природе, не являясь при этом более сложной в смысле многообразия своего качества.

3. Термин «жизненно важные потребности (нужды)» намеренно оставлен нечётким, чтобы дать возможность более широкого диапазона суждений. Следует учитывать различия климатических условий и прочих связанных с ними факторов, а также различия ныне существующих общественных структур (некоторым эскимосам сегодня необходимы снегоходы для удовлетворения жизненно важных потребностей).

Нельзя ожидать от людей, населяющих наиболее материально богатые страны, что они завтра уменьшат своё чрезмерное вмешательство в природную среду до умеренного уровня. Стабилизация и снижение численности народонаселения потребует времени. Необходимо разработать промежуточные стратегии. Однако это никоим образом не оправдывает нынешней удовлетворённости — прежде всего, необходимо осознать чрезвычайную серьёзность нашей сегодняшней ситуации. Но чем долее мы выжидаем, тем более решительные потребуются меры. Пока будут осуществлены глубокие перемены, неизбежно произойдёт существенное сокращение богатства и разнообразия: скорость исчезновения видов будет в 10–100 раз выше, чем в какой-либо прежний период истории Земли.

4. В Отчёте о состоянии мирового народонаселения (1984 г.) Фонда ООН по занятости народонаселения сказано, что высокие темпы роста населения (более 2% ежегодно) во многих развивающихся странах «снижали качество жизни многих миллионов людей.» В течение десятилетия 1974–1984 гг. население земли выросло приблизительно на 800 млн. — более чем всё население Индии. «А с настоящего момента и до 2000 г. мы будем ежегодно прибавлять около одного Бангладеш (с населением 93 млн.)».

В этом отчёте отмечалось, что «Темпы роста народонаселения уменьшились впервые за всю историю человечества. Но в тоже время количество людей, которые прибавляются в настоящее время к населению земли, больше, чем когда-либо прежде, поскольку возросла база народонаселения».

В большинстве развивающихся стран (включая Индию и Китай) уменьшение темпов роста населения является одной из целей официальной политики правительства, однако идут дебаты по поводу того, какие меры должны быть приняты (контрацепция, аборты, и т.д.) с учётом прав человека и имеющихся возможностей.

В отчёте делается вывод, что, если все правительства установят определённые показатели роста населения на уровне государственной политики, чтобы уменьшить нищету и повысить качество жизни, то существующая ситуация может быть улучшена.

Как подчёркивают многие экологи, абсолютно необходимо также сдерживать рост населения в так называемых развитых (т.е. чрезмерно развитых) индустриальных странах. Учитывая гигантский уровень потребления и производства отходов на душу населения в этих странах, они представляют гораздо большую угрозу для биосферы и их воздействие на неё гораздо сильнее, чем в странах Второго и Третьего мира.

5. Это — мягкая формулировка. Более реалистические оценки приведены в полной версии World Conservation Strategy («Мировой стратегии охраны природы»), изданной Международным союзом охраны природы и природных ресурсов (I.U.C.N). Могут быть настоятельно рекомендованы и другие работы, например, Global 2000 Report to the President of the United States («Глобальный отчёт президенту Соединённых Штатов за 2000 г.») Джералда Барни.

Термин «невмешательство» не означает, что люди не должны изменять те или иные экосистемы, как это делают другие виды. Люди изменили землю и, наверное, будут продолжать менять её. Речь идёт о способах и степени вмешательства.

Борьба за сохранение и расширение ареалов дикой или близкой к ней природы должна продолжаться; она должна сосредоточиться на общих экологических функциях этих ареалов (одна из этих функций: существование больших площадей дикой природы в биосфере необходимо для обеспечения возможности продолжения эволюционного видообразования животных и растений). Большинство существующих заповедников дикой природы и заказников недостаточно велики для этой цели.

6. Экономический рост, предусмотренный и воплощаемый сегодня индустриальными державами, несовместим с п.п. 1–5. Существует только слабое подобие между устойчивыми формами экономического роста и нынешней политикой индустриальных держав. И «устойчивый» по-прежнему означает «устойчивый по отношению к людям».

Нынешняя идеология склонна ценить вещи, поскольку их количество ограничено и поскольку они имеют товарную стоимость. Высокое потребление и большое количество отходов считается престижным (если говорить лишь о нескольких соответствующих факторах).

Хотя «самоопределение», «местные сообщества» и «мысли глобально, действуй локально» будут оставаться ключевыми терминами экологии человеческих обществ, однако внедрение глубинных изменений требует всё более глобальных действий — действий через границы.

Правительства стран Третьего мира (за исключением Коста-Рики и немногих других) не интересуются вопросами глубинной экологии. Попытки правительств индустриальных государств провести природоохранные мероприятия через правительства стран третьего мира правительства оканчиваются ничем (например, проблема опустынивания). Поэтому, учитывая данную ситуацию, всё более важной становятся глобальные действия через международные неправительственные организации. Многие из этих организаций могут действовать глобально в низах, «от человека к человеку», избегая таким образом негативного правительственного вмешательства.

Культурное разнообразие сегодня требует передовых технологий, то есть методов, способствующих достижению основных целей каждой культуры. Так называемые мягкие, переходные и альтернативные технологии — шаги в этом направлении.

7. Некоторые экономисты критикуют термин «качество жизни», считая его неясным. Но при ближайшем рассмотрении, то, что они считают неясным, есть просто неколичественная природа этого термина. Невозможно адекватно количественно оценить, что важно для качества жизни в том понимании, в котором оно употреблено здесь, да и нет нужды в такой оценке.

8. Имеется достаточный простор для высказывания различных мнений относительно приоритетов: что следует сделать сначала, а что потом? Что наиболее срочно? Что действительно необходимо, а что очень желательно, однако не абсолютно неотложно?

Интервью с Арне Нейсом

Ниже следуют отрывки из интервью с Арне Нейсом, проведенного в Дзен Центре Лос-Анджелеса в 1982 году. Сначала оно было опубликовано как интервью в Ten Directions («Десять направлений»). В этом интервью Нейс продолжает обсуждение важнейших положений глубинной экологии. Мы приводим его в заключение этой главы с тем, чтобы читатель мог получить необходимую информацию для подготовки к чтению последующих глав.

? «Существо глубинной экологии состоит в том, чтобы ставить более глубокие вопросы. Прилагательное «глубинный» подчёркивает, что мы спрашиваем «почему» и «как», а другие этого не делают. Например, экология как наука не ставит вопроса о том, какого рода общественная система будет наилучшей для поддержания той или иной экосистемы, — вопроса, на основании которого принято оценивать теорию, политику, этику. Если экологи придерживаются узких рамок своей науки, они не ставят таких вопросов. Сегодня нам необходимо огромное расширение экологического мышления в том направлении, которое я называю «экософией». «София» по-гречески «мудрость», что имеет отношение к этике, нормам, правилам, поведению. Экософия, или глубинная экология, предполагает, таким образом, сдвиг от науки в сторону мудрости.

? Например, нам нужно задавать вопросы типа: «почему мы считаем, что экономический рост и высокий уровень потребления так важны? Обычным ответом на этот вопрос будет указать на все последствия отсутствия экономического роста. Однако в глубинной экологии мы спрашиваем, удовлетворяет ли современное общество важнейшие человеческие потребности — в любви, в безопасности, в общении с природой, и, размышляя таким образом, мы одновременно подвергаем сомнению основополагающие идеи нашего общества. Мы спрашиваем, какое общество, какое образование, какая форма религии принесёт пользу всему живому на планете в целом, и далее мы спрашиваем, — что нам нужно для того, чтобы внести необходимые перемены. Мы не ограничиваемся лишь научным подходом; мы взяли на себя обязательство полностью выразить словами наше мировоззрение.

? Конечно, мировоззрения могут отличаться друг от друга. Буддизм, к примеру, предоставляет вполне подходящую основу, или контекст, для глубинной экологии, некоторые христианские группы тоже сформировали платформы для действий в пользу глубинной экологии, и я тоже разработал свою собственную философию, которую называю экософией. Вообще же люди не задают достаточно глубоких вопросов, чтобы выразить или прояснить мировоззрение в целом. Если бы они делали это, большинство согласилось бы сохранить планету от разрушения, которое происходит ныне. Цельное мировоззрение — каковым является глубинная экология — может предоставить единую мотивирующую силу для всех видов деятельности и всех движений, имеющих целью спасение планеты от человеческого господства и эксплуатации.

? …Глубинным экологам легче, чем всем прочим, потому что у нас есть основополагающие ценности, основополагающая точка зрения на то, что действительно значимо в жизни, что стоит сохранять и обихаживать, поэтому нам совершенно ясно, что мы против дальнейшего индустриального развития во имя усиления господства и повышения уровня стандартов жизни. Материальные стандарты жизни необходимо резко снизить, а качество жизни, в смысле удовлетворения того, что мы несём в глубинах своего сердца, своей души, — вот это качество жизни нужно поддерживать и повышать. Этот взгляд интуитивен, так же как и все значительные взгляды, в том смысле, что он не может быть доказан. Как говорил Аристотель, попытки доказать всё доказывают недостаток образования, потому что для всего нужно иметь отправной пункт. Нельзя доказать методологию науки, нельзя доказать логику, потому что логика предполагает фундаментальные исходные посылки.

? Все науки фрагментарны и неполны относительно базовых правил и норм, поэтому мысль, что наука способна разрешить все наши проблемы, весьма поверхностна. Без основополагающих норм нет науки.

? …Поэтому люди могут бороться против ядерной энергии, не читая толстых книг о ней, и не зная мириадов фактов из газет и периодических изданий. И они должны находить других, кто чувствует то же, и создавать кружки друзей, дающих друг другу уверенность и поддержку, чтобы вести тот образ жизни, который большинство считает смешным, наивным, глупым и упрощенческим. Но для того, чтобы поступать таким образом, человек должен быть достаточно уверенным в себе, чтобы следовать своей интуиции — этого качества очень сильно недостаёт широким кругам нашего населения. Большинство людей следует тенденциям и рекламе, и становится философски и этически ущербными.

? В глубинной экологии существует важнейшая интуитивная уверенность, что мы не имеем права уничтожать другие живые существа без достаточно веских причин. Ещё одна норма заключается в том, что по достижении духовной зрелости, человек будет радоваться радости других живых существ и печалиться их печалями. Мы не только будем испытывать грусть, если грустит наш брат, или собака, или кот, но мы будем горевать, при виде разрушения других форм жизни, включая и природные ландшафты. Наша цивилизация предоставила в наше распоряжение мощнейшие средства разрушения, но чрезвычайно мало зрелости даёт она нашим чувствам. Весьма узкий диапазон чувств интересовал большинство человеческих существ до настоящего времени.

? Глубинная экология видит демократию в самом существе биосферы … Мы, сторонники глубинной экологии, ставим своей целью не только стабилизировать прирост человеческого народонаселения, но и сократить его до устойчивого минимума без революций и диктаторов. Я бы сказал, нас должно быть не более 100 миллионов на Земле, если мы хотим сохранить всё разнообразие культур, которое было у нас сотню лет назад. Потому что нам необходимо охранять человеческие культуры так же, как мы стремимся охранять природные виды.

? …Самореализация — это реализация потенциальных возможностей живой жизни. Организмы, имеющие три отличия друг от друга, дают нам меньше разнообразия, чем те, что имеют сотню различий. Поэтому та самореализация, которую мы осуществляем, когда ощущаем своё единство со вселенной, повышается с увеличением направлений, в которых реализуют себя индивидуумы, общества, даже виды животных и другие формы жизни. Поэтому, чем больше разнообразия, тем выше самореализация. Эта кажущаяся двойственность между индивидуумом и всеобщностью охватывается тем, что я называю Собственной Личностью (Эго), и что китайцы называют Дао. Большинство людей, преданных глубинной экологии, когда-то испытали чувство, — обычно, хотя и не всегда, в природе, — что они связаны с чем-то бoльшим, чем их собственное эго, бoльшим, чем их имя, семья, их особые, отличительные свойства как личности — чувство, иногда называемое океаническим, потому что многие испытывают его в океане. Если человек не испытал такого отождествления, распознавания себя, трудно будет увлечь его глубинной экологией …

? …Если эти чувства вызваны религией, то глубинная экология имеет религиозный компонент, и те люди, которые сделали больше других, чтобы просветить общества касательно их разрушительного образа жизни в отношении к природной среде, — эти люди испытывали такие религиозные чувства. Рэйчел Карсон, например, говорит, что мы просто не можем делать того, что мы делаем, что у нас нет никакого обоснования, никакого оправдания того, как мы ведём себя по отношению к природе … Она говорит, что нам просто не разрешено вести себя таким образом. Кто-то скажет, что природа — не наша собственность, она принадлежит Богу; другие выразят это иным способом. Главное здесь то, что глубинная экология включает религиозный компонент, важнейшие интуитивные представления и ощущения, которые следует в себе культивировать, если мы хотим вести жизнь, основанную на подлинных ценностях, а не функционировать как компьютер.

? Чтобы максимизировать самореализацию, — я не имею здесь в виду «само-» как эго, но как нечто в гораздо более широком смысле, — нам нужны максимальное разнообразие и максимальный симбиоз … Многообразие, следовательно, является фундаментальной нормой и источником общего наслаждения. Как глубинные экологи, мы получаем естественное наслаждение в разнообразии, если, конечно, оно не включает грубые, насильственные культуры, разрушительные для других, — как, к примеру, нацизм».

Теперь я знаю секрет, как сделать людей лучше —
Нужно расти на свежем воздухе,
есть и спать вместе с землёю.
Уолт Уитмен, «Листья травы».