Устойчивость общества после революции

Октябрь 1890, источник: здесь. Перевод статьи Петра Алексеевича Кропоткина «The Permanence of Society after the Revolution», опубликованной в газете «Freedom» в октябре 1890 года.

В дискуссиях часто возникает вопрос: «Если бы завтра общество стало анархическим, как бы выего сохранили? И даже если бы оно просуществовало в течение некоторого времени, развевпоследствии, когда первоначальная сила революционных настроений и бдительность иссяклибы, и старые злоупотребления постепенно и коварно стали бы восстанавливаться, какими онибыли до этого?» На этот вопрос стоит ответить, особенно на последнюю его часть.

Единственный способ достичь состояния Анархии — каждому угнетенному действовать так, какесли бы он был свободен, вопреки всем властям, утверждающим обратное, уклоняясь илипобеждая с помощью силы всю силу, с которой ему противостоят или преследуют. Свободакаждого создается тем, что он ее берет. Нам приказано держаться определенного порядка; намзапрещено делать определенные вещи; но каждый из нас волен поступать, как емузаблагорассудится, и помогать другим поступать так, как им заблагорассудится, в соответствии снашими представлениями о том, что правильно. Вслед за тем нас встретят силой, и нашипротивники будут стремиться лишить нас физической свободы, имея которую мы восстали; но мыобладаем свободою противопоставить их силе нашу собственную. Революция — это вопрос идей,необходимых, чтобы действовать, и силы, позволяющей нам действовать в соответствии с ними.При наличии воли — идей — а также при наличии физического превосходства Революция — этосвершившийся факт, будь то в отдельном доме или мастерской, или во всем мире. На практикеРеволюция позволит каждому человеку на революционной территории действовать совершенносвободно, если он того пожелает, без постоянной угрозы препятствования или мести со стороныпротивоположной силы, поддерживающей прежнюю систему. Наша Революция отличается отлюбой предвиденной политическими партиями тем, что она не есть результат, официальнообъявленный после подавления официально противостоящих войск, но факт, состоящий изсовокупности индивидуальных побед над сопротивлением каждого индивида, вставшего на путиСвободы. При таких обстоятельствах очевидно, что любое видимая ответная мера может и будетвстречена возобновлением тех же революционных действий со стороны затронутых лиц илигрупп, и поддержание состояния Анархии таким способом будет намного проще, чем достижениесостояния Анархии теми же методами, и учитывая до сих пор непоколебимую организованнуюоппозицию.

Поэтому мы призваны подробно обсудить только ту часть предмета, которая касаетсяпостепенного и временно незаметного возрождения старого зла.

В качестве предварительного ответа скажем, что это зло должно со временем стать ощутимымдля тех, кого оно затрагивает, кто не может не осознавать, что в том или ином месте они лишенысвободы, которой они пользуются в другом месте, что тот или иной человек черпает из обществавсе, что только может, и как можно больше монополизируя его, тем самым обделяя других. Онимогут провести незамедлительную блокировку, бойкотируя такого человека и отказываясьпомогать ему своим трудом или добровольно снабжать его любыми предметами, находящимисяв их распоряжении. Они могут оказать на него давление, чтобы добиться от него услуг. Они могутприменить против него силу. Они могут воспользоваться этими способами воздействия какиндивидуально, так и коллективно. Будучи либо бывшими бунтарями, вдохновленными духомсвободы, либо приученными наслаждаться свободой с младенчества, они вряд ли останутсяпассивными в виду того, что они считают неправильным. Происходящее разрешилось бы самособой подобно тому, что уже рассматривалось относительно немедленного сохранения Анархии.И, в худшем случае, вряд ли можно предположить, что злоупотребления вырастут в общуюсистему, подобную той, которая существует в настоящее время, чтобы не вызвать жестокуюборьбу. С учетом образования людей, возможностей для общения было бы удивительно, если быдело зашло наполовину так далеко. Создание существующей системы было вызвано причинами,которые больше не будут действовать.

Первобытный коммунизм был покрыт глубоким невежеством, и хотя прямые источникиснабжения были более многочисленны относительно населения, чем сейчас, они также были нетолько менее продуктивными из-за отсутствия средств, которые позже принесла наука, но именее легкими в использовании, чем те, которые имеются в настоящее время. Естественноесостояние было коммунистическим, но со временем некоторым пришло в голову отказать другимво взаимном использовании своих ресурсов (кроме случаев присутствия войска во времяцеремониального приёма гостей), ни в коем случае не отказываясь от своих претензий наразвлечения со стороны остальных, и даже принуждая отдать им всё, что они требовали, без учетапотребностей тех, у кого они требовали.

В качестве меры защиты от этой агрессии была установлена племенная собственность, что былоестественной реакцией, и через неё возникла воинственность. Военная система развила системувождизма, и из вождизма берет начало, с одной стороны, Государство, а с другой — частнаясобственность. Из них развился, с одной стороны, феодализм, а с другой — извлечение прибыли;затем, в свою очередь, зародились со стороны феодализма система частного крупногоземлевладения и со стороны извлечения прибыли меркантилизм, за которым последовалиндустриализм, и все это слилось и объединилось в современный, откровенный капитализм.Государство тем временем изменило свой характер и последовательно стало орудием для кражибогатства посредством армии, владения землей (феодальная власть), коммерческой спекуляции,промышленной эксплуатации, а в последнее время — обмана народных масс. Оно никогда небыло ничем иным, как машиной для грабежа и еще машиной для произвольного подавлениясвободы мысли, слова и действия.

Старый инстинкт Коммунизма не был в достаточной мере искоренен традицией собственности,чтобы люди могли понять, что они совершают что-то плохое, насильственно присваиваясобственность другого племени, но он был достаточно ослаблен, чтобы помешать им иметьдолжное и естественное уважение к совокупности чужих людей, хотя с отдельныминезнакомцами все же обращались гостеприимно. Причиной этого было то, что немногиеагрессивные племена, изолированные от остальных, могли строить планы и посылать своиграбительские банды для нападения на не ожидавших такого, и, лишая неагрессивные племенаочень часто всех накопленных средств существования, что заставляло тех относиться сподозрением и ревностью к тем, кто не принадлежал к ним самим; и те, кто имел лучшуювозможность выжить, были эгоистичными и способными спрятать то, что они смогли спасти отразорения, или то, что они впоследствии приобрели у своих товарищей, или защитили своизапасы крепостями; и из остальных, те, кто перебрался в места по соседству с крепостями и, такимобразом, впитали кое-что из природы и традиций строителей укреплений (поскольку самыеэгоистичные, ревнивые и подозрительные, естественно, первыми воздвигали эти укрепления),имели больше шансов выжить в совокупности, чем те, кто этого не сделал.



Поэтому было легко убедить людей присоединиться к первобытным грабителям ради добычи;сегодня, как мало количество тех, кто может соблазниться надеждой на прямое насильственноеограбление, даже там, где нет страха наказания и мало страха перед успешнымпротиводействием — например, в Африке, которая сейчас еще более доступна из другихконтинентов, чем место в нескольких десятках миль от нас во времена наших прародителей! Во-первых, идея грабежа теперь противна общественной мысли; опять же, трудности на пути, хотя игораздо меньшие, чем те, с которыми приходилось сталкиваться нашим предкам в своихворовских походах, вызывают отвращение как из-за большей легкости, с которой все, кромесамых угнетенных, могут получить едва достаточный минимум, удовлетворяющий обычныежизненные потребности, так и по причине изменения физической культуры и телосложениялюдей в целом.

Таким образом, условия сейчас настолько изменились, что практически невозможно рациональнопредставить себе повторение событий, приведших к существующему состоянию общества. Есликакое-либо зло действительно возникает, чтобы со временем стать тиранической системой, егоприрода должна быть совершенно отличной от всего, что мы можем представить в настоящеевремя. Сравнительно плотное заселение Земли, почти всемирная коммуникация, как обычноеявление повсюду, сами по себе являются, по-видимому, непреодолимыми препятствиями дляпроцесса, посредством которого собственность и власть возникли ранее.

Более того, мы знаем, что воздействие Свободы вызывает не только, как и любое другое общеедело, развитие братства и солидарности среди её приверженцев, но и изменение ментальныхнаклонностей, так что каждый истинный Анархист чувствует, что сознательно угнетать другогочеловека или вмешиваться в чью-либо свободу действий — это против его сущности; и, вообщеговоря, для него это так же невозможно, как для молодого человека избежать влечения кпротивоположному полу или для матери наслаждаться мучением своего ребенка. У нас есть всеоснования полагать, что этот импульс, пробуждающийся с большей интенсивностью, чем те, грубоэгоистичные, которые, как упоминалось, возникли в ходе эволюции, будет передаваться, подобноим, по наследству — столь же легко и в большей степени — и, будучи выгодным, будет болееустойчивым, чем те были.

Поэтому мы не видим причин подозревать, что либо прежнее положение вещей, либо любоедругое, столь же пагубное, возникнет, когда однажды институты, которые сейчас угнетаютчеловечество, будут полностью уничтожены, но, напротив, мы видим причины полагать, чтосвершение Революции ознаменует начало новой эпохи человеческого прогресса. Даже если быэто было не так, то стоило бы бороться на благо тех, кому удалось бы одержать победу в борьбеза свободу, и нескольких последующих поколений. Мы не можем постановлением регулироватьсостояние последующих поколений; наши потомки должны сами позаботиться об этом. Но есликаждый из нас решает стать свободным и завоевать собственную свободу, история и наука даютнам понять, что нам ни в коем случае не нужно лишаться дополнительного побудительногомотива, который нам поможет построить свободу и благополучие тех, кто последует за нами.