Глава 2: О патриотизме

ЧАСТЬ 1

Боевой клич империалистов «Увеличим население, расширим территорию, построим великую империю, поднимем национальный престиж и принесем славу нашему флагу». Это боевой клич империалистов всех стран. Империалисты испытывают глубокую, неизменную любовь к своей стране.

Англия сражается с Южной Африкой, США вторгаются на Филиппины, Германия захватывает район Цзяочжоу, Россия аннексирует Маньчжурию, Франция завоевывает Фашоду, Италия ведет войну с Абиссинией.[12] Это наиболее яркие проявления империализма за последние годы. В каждом случае наступление империалистических государств сопровождалось применением военной силы и агрессивной дипломатией, подкрепленной угрозой применения силы.

Искривление патриотизма, гав милитаризма Однако давайте посмотрим на последствия этих вторжений. Разве империализм не является производным от патриотизма и милитаризма? Они представляют собой основу и волокно, из которых соткана ткань империализма. Несомненно, патриотизм и милитаризм являются фундаментом, на котором зиждется империализм, практикуемый великими державами современности. Поэтому, прежде чем судить о достоинствах империализма, мы должны сначала рассмотреть природу патриотизма и милитаризма.

Что такое патриотизм? Собственно, что такое «любовь к родине»? Что на самом деле означает «патриотизм»? Почему люди испытывают эмоциональную привязанность к родному краю и своей стране? Почему они должны любить свои народы?

ЧАСТЬ 2

Любовь к родине и человеческое сострадание Я согласен с Менцием в том, что любой человек, не задумываясь, бросился бы спасать ребенка, который вот-вот упадет в колодец. Если бы патриотизм был не более чем естественным сочувствием, побуждающим к этому великодушному поступку, и если бы он был эмоцией, наполненной духом милосердия и любви, то это была бы прекрасная и славная вещь. Мне больше нечего сказать на эту тему.

Однако, если подумать, человек, движимый такой бескорыстной любовью и милосердием, не задумывается, является ли этот ребенок членом семьи или близким родственником. Когда он спасает ребенка от опасности, он даже не задается вопросом, принадлежит ли он ему или кому-то другому. По этой же причине праведные и доброжелательные люди во всех странах мира молятся о том, чтобы народ Трансвааля завоевал свою свободу, а народ Филиппин - свою независимость. Таких людей много даже в Англии и Соединенных Штатах, хотя их страны являются воюющими сторонами в этих войнах. Как патриот может занимать такую позицию?

В настоящее время националисты и патриоты в Англии осуждают своих соотечественников, которые молятся за поражение своей страны в Трансваале, и порицают их отсутствие патриотизма.[13] В Америке патриоты порицают сограждан, которые надеются на независимость Филиппин, и осуждают их ненависть к своей собственной стране. Но даже если этим людям не хватает любви к своей стране, они, несомненно, полны сострадания, милосердия и щедрости. Поэтому мы можем сделать вывод, что патриотизм - это эмоция, далекая от того глубокого чувства, которое побуждает человека спасать ребенка от грозящей опасности.

Я опечален тем, что патриотизм не имеет ничего общего с состраданием и милосердием. На самом деле любовь патриота к своей стране не ограничивается национальными границами. Он заботится только о тех людях, которые живут в его собственной стране. Патриот, который не заботится о людях других стран и любит только своих соотечественников, подобен человеку, который любит только членов своей семьи и ближайших родственников и равнодушен ко всем остальным. Он стремится лишь к поверхностной славе и удовлетворению своих материальных желаний. Как можно говорить об общественном интересе в таком случае, когда на карту поставлены только личные интересы человека?[14]

Ностальгия по родному городу Кроме того, любовь к родине можно сравнить с ностальгией, которую люди испытывают по родным городам. Ностальгия, наполняющая сердце человека, когда он скучает по родному городу, - благородная вещь, но в то же время она низменна и презренна.

Ненависть к другому Маленький мальчик садится на лошадь в то время, когда волосы еще покрывают его затылок, но понимает ли он, что должен любить горы и реки своей страны?[15] Разве не верно обратное? Человек тоскует по родине и месту своего рождения только после того, как узнает, что существуют чужие города и страны. Побродив по свету, испытав неудачи в своих устремлениях и холодность чужих людей, он с нежностью вспоминает дни своего отрочества и юности и тоскует по ушедшим временам и знакомым местам. Люди с ностальгией вспоминают родные места, когда им трудно приспособиться к другому климату, привыкнуть к экзотической пище, выражать свои мысли на чужом языке или жить в разлуке с родителями и членами семьи, которые могли бы смягчить их боль.

Мужчины ностальгируют не потому, что испытывают любовь или уважение к родной земле, а потому, что ненавидят другие страны, особенно если они были изгнаны из дома по независящим от них обстоятельствам. Эта ностальгия - не чистое сочувствие и сострадание к своей стране, а ненависть, которую они испытывают к чужим местам. Увидев, как разбиваются мечты и рушатся надежды, многие люди начинают ненавидеть чужие страны и тосковать по родному краю.

Некоторые утверждают, что любовь к родине испытывают не только те, кто столкнулся с невзгодами и разочарованиями за рубежом, и что патриотов можно найти и среди тех, кто добился успеха и даже сколотил состояние за границей. На самом деле, это, конечно, так. Но чувство ностальгии, которое испытывают успешные люди, особенно презрительно. Все, чего они действительно хотят, - это похвастаться своим успехом перед членами семьи, друзьями и знакомыми в родном городе. Этот дух хвастовства отражает их тщеславие, гордость и дух соперничества и не имеет ничего общего с состраданием и симпатией к родине. В древности говорили: «Стать богатым и знаменитым, не вернувшись в родной город, - все равно что бродить в кромешной тьме в парчовых одеждах»[16]. Это высказывание обнажает мелкие и постыдные мотивы, скрывающиеся под их напыщенным отношением.

Жители того или иного города требуют, чтобы правительство открыло в их родном городе университет или построило железнодорожную ветку, проходящую через их район. Некоторые даже настаивают на том, что министры и чиновники национального правительства должны быть выходцами из их префектуры. Имеет ли такое эгоистичное поведение хоть какое-то отношение к сочувствию и состраданию к своей родине, а не к личным интересам и тщеславию? Разве может человек, обладающий интеллектом или моральной чистоплотностью, испытывать что-либо, кроме презрения, к подобным благородным чувствам?

Низость войны Если бы патриотизм и любовь к родине исходили из одного источника или основывались на одних и тех же мотивах, то соперничество между Юй и Руй было бы идеальной моделью для патриота, которой он должен следовать при разрешении споров. А басня о враждующих царствах на рогах улитки преподала бы патриоту ценные уроки о мелочности человеческих войн!

Тщеславие и любовь к славе Не стоит смеяться, когда господин Ивая, хвастающийся своими «великими заслугами перед нацией», обещает пожертвовать тысячу иен на строительство мемориала в честь бракосочетания кронпринца, но затем забывает выполнить свое обещание. Между патриотизмом господина Ивая и патриотизмом других так называемых патриотов королевства существует лишь мизерная разница. Они трубят о своей любви к стране только для того, чтобы лучше служить собственным эгоистичным интересам, гордости и тщеславию[18].

ЧАСТЬ 3

Патриотизм в Древнем Риме «В то время ни один человек не отстаивал интересы своей партии. Все люди объединились в поддержку государства». Поэт Древнего Рима, увлеченный своими эмоциями, однажды написал эту панегирическую оду патриотизму. Но, возможно, поэт не осознавал, что он говорит. Возможно, людям, о которых он говорил, не хватало интеллекта, чтобы организовать партию и продвигать свое дело. Возможно, то, что объединило их и заставило почувствовать себя едиными, было не их общее принадлежность к одной нации, а существование вражеских наций. В конце концов, их единство, вероятно, было результатом суеверия, которое заставляет людей ненавидеть вражеские нации и врагов, которые в них живут.

Бедные люди Рима Рассмотрим следующее: бедные крестьяне древнего Рима были мобилизованы вместе с небольшим меньшинством богатых патрициев, которые служили их командирами, для участия в войнах от имени нации. Эти солдаты продемонстрировали исключительную храбрость на полях сражений: они бесстрашно наступали на врага, сражались с выдающейся отвагой и без колебаний рисковали своей жизнью. Как можно не быть тронутым их великим проявлением лояльности и праведности? Но посмотрите, что произошло после окончания войн. Когда они вернулись в безопасность своих домов после военной победы за свою нацию, они быстро попали в рабство, потому что во время военной службы они набрали большие долги. В то время как богатые были заняты войнами за нацию, у них были рабы и слуги, которые ухаживали за их полями, но бедные не имели другого выбора, кроме как позволить своим полям запустеть. По возвращении они глубоко влезли в долги и были вынуждены продать себя в рабство. Кто виноват в такой катастрофе?

Они ненавидели так называемых врагов римской нации. Но эти враги наверняка не причинили им больше вреда, чем их богатые сограждане. Во время войны они сталкивались с множеством опасностей: враг мог лишить их свободы, украсть их имущество или захватить их и продать в рабство. Но как они могли догадаться, что причиной их падения станут их сограждане? Они никогда не могли представить, что такой исход возможен.

Почему люди так глупы? Когда богатые идут на войну, они увеличивают свое богатство и пополняют число своих рабов и слуг. Бедные же не получают от войны никакой выгоды; они сражаются только за так называемую национальную честь. После того как они попадают в рабство, они утешают себя воспоминаниями о героических сражениях, в которых они победили врага, и о заслугах, которые они принесли своей нации. Они наполняются гордостью и самоудовлетворением, когда вспоминают эти события. Какая глупость! Таков был патриотизм древнего Рима.

Рабы древней Греции Давайте теперь рассмотрим положение рабов в древней Греции, гелотов. В зависимости от обстоятельств, они либо сражались как солдаты, либо работали как рабы. Их хозяева часто убивали их, если они становились слишком сильными или если их число слишком быстро увеличивалось [19]. Но когда они сражались за своих хозяев, они были несравненны в своей лояльности и исключительны в своей храбрости; они никогда не думали о том, чтобы обратить свое оружие против хозяина, чтобы завоевать свободу.

Суеверия патриотизма Почему они вели себя таким образом? Они верили, что высшая честь и слава — это победа над врагами своей нации, которых они ненавидели. Они не осознавали своей тщеславности и глупости. Их так называемый патриотизм был пустым, вульгарным суеверием, еще более неизлечимым, чем суеверие верующих секты Тенри, которые пьют гнилую воду, потому что верят, что она обладает мистической силой. На самом деле, их суеверие имело гораздо более страшные последствия [20].

Два чувства: любовь и ненависть Не стоит удивляться тому, что они испытывают такую глубокую ненависть к своему врагу. Эти примитивные существа живут жизнью, близкой к жизни животных, и не могут понять благородных идеалов всеобщей любви и человечности. С самых ранних времен истории любовь и ненависть были связаны между собой, как нити веревки или звенья цепи. Посмотрите на зверей. Они подозрительно относятся друг к другу и даже пожирают представителей своего собственного вида; когда они случайно встречают незнакомое существо, их охватывает ужас и паника, которые быстро превращаются в зависть и ненависть. Эта ненависть и зависть вызывают рычание и побуждают их атаковать вторгшегося. Если раньше они пожирали животных своего вида, то теперь они объединяются с другими, чтобы сражаться с общим врагом. Столкнувшись с общим врагом, они начинают чувствовать связь сочувствия со своим видом, которая скрепляет их. Действительно ли эти животные испытывают чувство, которое мы можем назвать патриотизмом? Люди древних времен не так уж сильно отличались в своем образе жизни от этих зверей.

Варвары тесно связаны друг с другом в своих группах, объединяются в борьбе с силами природы и ведут войны с представителями других племен. И у них есть чувство, похожее на то, что мы называем патриотизмом. На самом деле, мы должны признать, что их единство, дружба и сочувствие проистекают только из существования общего врага и являются лишь побочной реакцией на их ненависть к врагу. Их сострадательное чувство похоже на сочувствие, которое пациенты, страдающие одной и той же болезнью, обычно испытывают друг к другу.

Любовь к войне — это животный инстинкт Следуя этой цепочке рассуждений, так называемая любовь к родине — это воинственное чувство, которое побуждает тех, кто его испытывает, считать честью подчинение иностранцев и иностранных стран. Любовь к войне — это животный инстинкт. По этой причине и Будда, и Христос осуждали животные инстинкты и любовь к войне, и все цивилизации едины в своем неприятии их как недостойных идеалов или целей человеческой жизни.

Как это ужасно! Люди всего мира, проведя девятнадцатый век в соперничестве друг с другом в соответствии со своими животными инстинктами, готовятся войти в новый мир двадцатого века с точно таким же настроем.

Принцип выживания сильнейшего По мере того как общество постепенно развивалось в соответствии с принципом выживания сильнейшего, а средства связи и транспорта объединили различные регионы мира, число представителей других рас и других деревень, которые раньше составляли общего врага, уменьшилось, и ненависть, которая объединяла людей против них, начала терять свой объект. Если они теряют общую цель ненависти, то они больше не могут найти общее дело, чтобы объединиться со своими соседями. В этот момент их любовь к своей стране, своему сообществу или своей деревне претерпевает изменения и просто становится чувством, которое они испытывают по отношению к себе, своим семьям и своим группам. В то же время воинственный инстинкт, который управлял отношениями между различными сообществами или деревнями варваров, также превращается в конкуренцию между отдельными лицами, соперничество между политическими партиями и борьбу между различными классами общества. До тех пор, пока мы не сможем реализовать чистые идеалы и благородную мораль [в нашем обществе], пока мы не сможем искоренить этот животный инстинкт, люди во всем мире не смогут жить без врагов, без ненависти друг к другу и без войн. И они будут возвеличивать этот атавизм, называя его «патриотизмом», и считать его почетным поведением.

Свободная конкуренция Рассмотрим цивилизацию стран Запада XIX века. С одной стороны, люди стали холодными и жестокими в результате господствующей жестокой конкуренции, которая ставит их друг против друга; с другой стороны, они провозглашают свою веру в высшие идеалы справедливости и стремятся избавить мир от зла. Как можно не дрожать от страха, когда думаешь о будущих перспективах нашей цивилизации? Беспринципные политики, пользующиеся любой возможностью, авантюристы в поисках славы и жадные до прибыли капиталисты в один голос провозглашают: «Посмотрите на границы нашей страны. Могущественные враги угрожают нам со всех сторон. Народ должен прекратить свои распри и объединить силы во имя нации». На самом деле они стремятся перенаправить ненависть, которую люди испытывают друг к другу, на иностранных врагов, чтобы извлечь из этого выгоду для себя. Они упрекают всех, кто отказывается поддерживать этот проект, говоря: «Ты враг нации, предатель».

Разжигание животных инстинктов Популярность империализма в современном мире действительно основана на манипулировании такими чувствами. В конечном счете, она зависит от разжигания патриотического духа народа, то есть от намеренного провоцирования животных инстинктов.

ЧАСТЬ 4

Ненависть к западным варварам Человек должен любить свою семью и ненавидеть всех остальных, любить своих соотечественников и ненавидеть тех, кто живет в других странах, любить страну богов [Японию] и Китай и ненавидеть западных людей и варваров[21]. Ради тех, кого любишь, нужно нападать на тех, кого ненавидишь. Вкратце, такова логика патриотизма.

Полезный инструмент для тиранов Действительно, если бы патриотизм не был жалким суеверием, то он был бы духом воинственности. Если бы он не был духом воинственности, то он был бы показным проявлением тщеславия, подобным рекламе коммерческого продукта. Кроме того, эта идеология предлагает полезный инструмент, который позволяет авторитарным лидерам достигать своих амбиций и приобретать славу.

Древняя Греция и Рим не имели монополии на эти изношенные и пустые мечты. Манипулирование народным патриотизмом в современном обществе еще более возмутительно, чем в древности и средневековье.

Патриотизм в священный период Мэйдзи Вспомним статью покойного Мориты Сикэна, в которой он предположил, что таинственный орел, обнаруженный над Желтым морем, не был живым духом императора[22]. За это преступление он был широко осужден и подвергнут нападкам как предатель. Когда Кумэ Кунитаке написал статью, в которой утверждал, что синтоистская религия произошла от древнего поклонения солнцу, его заставили уйти с должности в университете[23]. Когда граф Сайондзи попытался ввести космополитическую программу обучения в государственных школах, его едва не уволили с должности министра образования. [24] Когда Утимура Канзо отказался поклониться императорскому указу об образовании, его уволили с работы учителя.[25] Когда Озаки Юкио произнес слово «республика» в своей речи, он лишился поста министра правительства.[26] Все эти люди были осуждены за преступление против величества и антипатриотизм. Вот такие проявления патриотизма японского народа в этот священный период Японии эпохи Мэйдзи.

Вот к чему приводит патриотизм народа: любой, кто оспаривает общепринятые представления того времени, заставляется замолчать и подвергается принудительному ограничению свободы. Патриоты даже пытаются контролировать личные мысли людей, вмешиваться в их религиозные убеждения, запрещать историкам проводить исследования, мешать ученым изучать священные тексты, и они полны решимости уничтожить любую науку, которая стоит на их пути. Такое поведение является оскорблением морали цивилизованного общества, но патриот считает его своей гордостью и славой.

Патриотизм в Англии Такой патриотизм не является уникальным для Японии. В наше время Англия утверждает, что она является самой свободной страной в мире и маяком мира и гуманности. Однако даже в Англии, когда среди народа пробуждался патриотизм, те, кто требовал свободы, предлагал социальные реформы или защищал всеобщее избирательное право, подвергались нападкам как мятежники и предатели своей страны.

Священный союз народа В современную эпоху лучшим примером разрушительной силы патриотизма является отношение англичан во время войны с французами. Эта война началась в 1793 году, во время Французской революции, и затем, с несколькими незначительными перерывами, продолжалась до падения Наполеона в 1815 году. Этот период близок к нашему, и менталитет людей не сильно отличается от менталитета современных людей. Кроме того, патриотизм англичан очень похож на патриотизм современных людей, как по своей широкой популярности, так и по конкретным формам, в которых он проявлялся.

«Война против Франции». Это было единственное, что имело значение, и этот термин стал лозунгом того времени. Было невозможно беспристрастно исследовать причины войны, рассматривать ее последствия, обсуждать ее издержки и выгоды, обсуждать ее правоту и неправоту; любой, кто пытался это сделать, сразу же был заклеймен как предатель. На некоторое время желание реформ, мотивация противостоять правительству и критический дух ушли в отпуск, или, скорее, были изгнаны, а все дебаты между политическими партиями внутри страны резко прекратились. Даже такой человек, как Кольридж, который вначале критиковал войну, в конце концов прославлял Бога за то, что Он использовал войну для укрепления духа единства среди английского народа[27]. Несмотря на эту атмосферу, Чарльз Джеймс Фокс оставался непреклонен в своей поддержке принципов мира и свободы[28]. Понимая, что он не может склонить других членов парламента на свою сторону, он отказался занимать свое место в палате. Несмотря на то, что были и другие люди, которые выступали против войны, члены партий в парламенте не вели политических дебатов по этому вопросу. В то время Англия действительно переживала священное единство народа, о котором так любят говорить сегодня японские политики, и слова римского поэта «все были за государство» отражали настроение народа.

Но что скрывалось за этой мобилизацией английского народа, какой идеал, какая мораль, какие эмоции и какая «нация»? То, что мобилизовало англичан, что сделало их фанатичными, была только ненависть к Франции, ненависть к революции и ненависть к Наполеону. Они начали не просто ненавидеть любую форму революционного духа и любые мысли, связанные с французскими идеалами, но и соперничали друг с другом в оскорблениях и клевете, вкладывая всю свою энергию в подавление любого проявления таких идеалов.

Хочу отметить, что когда патриотическая мобилизация против иностранцев достигает такого уровня интенсивности, зло, которое она причиняет внутренней политике нации, также достигает своего апогея. Достаточно посмотреть, что происходит после окончания войны, когда волна патриотического фанатизма начинает спадать.

Послевоенная Англия После окончания войны ненависть, которую многие испытывали к Франции, несколько ослабла, и правительство сократило военные расходы. Во время конфликта спрос на английские товары упал, поскольку бизнес в странах европейского континента пострадал от беспорядков. В результате и английская промышленность, и сельское хозяйство впали в резкую рецессию, что привело к обнищанию и голоду среди низших слоев английского общества. В этот момент богатые и капиталисты доказали, что они были истинными патриотами? Проявили ли они милосердие или сострадание к своим согражданам или испытали священное единство народа? Они были едва ли более взволнованы, видя, как их сограждане умирают от голода, чем видя, как падают вражеские солдаты на полях сражений. Более того, ненависть, которую они испытывали к бедным людям своей страны, превосходила по интенсивности все, что они испытывали к Французской революции или Наполеону.

Питерлу Как можно молчать перед лицом возмутительного инцидента в Питерлоо? Вскоре после того, как они разгромили армию Наполеона при Ватерлоо, английская армия устроила массовую резню рабочих, собравшихся на поле Святого Петра, чтобы потребовать реформу парламентского представительства. Резня была названа Питерлоо в иронической отсылке к битве при Ватерлоо. Патриотические войска, победившие вражескую армию при Ватерлоо, теперь обратили свое оружие против собственного народа и расправились с ним в Питерлу[29]. Является ли такой патриотизм подлинной любовью к своим согражданам? Какую пользу приносят гражданам священный союз и великое патриотическое единство нации после разгрома иностранного врага? Лезвие штыка, отсекающее голову врага, с таким же успехом проливает кровь соотечественников.

Какое лицемерие! Кольридж благодарил Бога за объединение нации для ведения войны, но в конечном итоге, что случилось с теми, кто объединился для ведения войны? Чувство ненависти может породить только еще больше ненависти, ненависть к иностранному врагу — это животный инстинкт, который превращается в ненависть к соотечественникам, сердце, породившее Ватерлоо, быстро становится сердцем, ведущим к Питерлу. Какое лицемерие — это так называемое патриотическое единство![30]

ЧАСТЬ 5

Обратимся к примеру Германии Оставим в стороне Англию и рассмотрим пример Германии. Покойный принц Бисмарк был олицетворением патриотического духа, а Германская империя — Меккой патриотизма. Если кто-то желает общаться с озаренными духами патриотического культа, ему необходимо совершить паломничество в Германию.

Патриоты всех стран мира, включая членов аристократии и преподавателей военных академий Японии, считают немецкий патриотизм эталоном и образцом для подражания, но разве немецкий патриотизм менее суеверен и пуст, чем патриотизм древней Греции и Рима или современной Англии?

Бисмарк Покойный Бисмарк был поистине гением в искусстве политического угнетения. До его прихода к власти разобщенность государств северной Германии была источником отчаяния для всех империалистов, которые считали, что народ, говорящий на одном языке, должен быть объединен в одну нацию. Поскольку ему удалось объединить разные государства Германии в единую нацию, Бисмарк пользуется огромным авторитетом, который продолжает сиять во всем мире и по сей день. Тем не менее, мы должны признать, что империалисты объединили эти разные государства в одну нацию не просто для того, чтобы принести мир и благополучие своим гражданам. Скорее, они стремились прежде всего сделать Германию военно мощной страной. Герои, которые придерживались принципов свободы и равенства, с завистью смотрели на великолепное зрелище, представленное Французской революцией, и надеялись объединить различные государства Германии, чтобы положить конец их мелким раздорам, принести мир и благополучие своему народу и защитить его от иностранного вторжения. Тем не менее, реальная история объединения Германии стала полным предательством их надежд и желаний.

Объединение Германии Если объединение Германии действительно отвечало интересам различных государств северной Германии, то почему они не объединились также с Австрией, где большинство населения также говорило по-немецки? Настоящие мотивы объединения были другими. Бисмарк стремился укрепить свою личную власть и славу, а также власть и славу Пруссии, а не установить братство всех германских народов или создать мирную конфедерацию государств[31].

Люди с воинственным складом ума нередко прибегают к тактике объединения и сотрудничества, чтобы удовлетворить свои амбиции. Допустим, что кто-то является другом А, но врагом Б. Возможно, причина, по которой он заискивает перед А, заключается в ненависти к Б. Точно так же, если одна нация поддерживает дружеские отношения с другой, она может делать это не потому, что искренне заинтересована в установлении прочного мира, а потому, что желает усилить свою гегемонистскую власть. Князь Бисмарк был блестящим стратегом, который досконально понимал человеческую психологию. Он разжигал животные инстинкты своих соотечественников и манипулировал ими с большим мастерством и искусностью. Другими словами, он пробуждал патриотизм народа, посылал его воевать с иностранными врагами и подавлял любое выражение мнения в своей стране, которое противоречило его политике. Чтобы создать этот патриотический культ, которого он желал, он спровоцировал серию бессмысленных войн.

Провоцирование бессмысленных войн Этот объединитель Германии, апостол зверского насилия, идеолог «железа и крови», намеренно развязал войну против самого слабого врага своей страны, чтобы осуществить свои планы. Победа в этой войне вызвала у народа состояние эйфории и разжигала его суеверие, тщеславие и животные инстинкты; люди соперничали друг с другом, чтобы вступить в его политическую партию. Это стало причиной объединения новой Германской империи и отправной точкой нового патриотизма Германии.

На следующем этапе он начал вторую войну с другой соседней страной. На этот раз он вступил в конфликт с противником, гораздо более сильным, чем первый, но смог воспользоваться его неподготовленностью к войне[32]. И снова патриотизм и дух национального единства процветали на этом новом поле битвы. Бисмарк умело использовал и направлял это движение, чтобы расширить власть своей страны, Пруссии, и ее короля.

Пруссия Он не объединил государства северной Германии просто для того, чтобы продвигать дело справедливости и гуманности. Он не позволил, чтобы его собственное государство Пруссия была поглощена и исчезла в новой объединенной стране. Он стремился к объединению, которое произошло бы под руководством Пруссии, и к слиянию германских государств, которое сделало бы короля Пруссии кайзером славной Германской империи. Хотя некоторые утверждают, что объединение Германии произошло благодаря народному движению немецкого народа, я бы сказал, что оно произошло потому, что амбициозный человек умело манипулировал патриотизмом своего народа и направлял его суеверие и тщеславие, чтобы прославить свое имя.