Глава 2: О патриотизме

ЧАСТЬ 1

Боевой клич империалистов «Увеличим население, расширим территорию, построим великую империю, поднимем национальный престиж и принесем славу нашему флагу». Это боевой клич империалистов всех стран. Империалисты испытывают глубокую, неизменную любовь к своей стране.

Англия сражается с Южной Африкой, США вторгаются на Филиппины, Германия захватывает район Цзяочжоу, Россия аннексирует Маньчжурию, Франция завоевывает Фашоду, Италия ведет войну с Абиссинией.[12] Это наиболее яркие проявления империализма за последние годы. В каждом случае наступление империалистических государств сопровождалось применением военной силы и агрессивной дипломатией, подкрепленной угрозой применения силы.

Искривление патриотизма, гав милитаризма Однако давайте посмотрим на последствия этих вторжений. Разве империализм не является производным от патриотизма и милитаризма? Они представляют собой основу и волокно, из которых соткана ткань империализма. Несомненно, патриотизм и милитаризм являются фундаментом, на котором зиждется империализм, практикуемый великими державами современности. Поэтому, прежде чем судить о достоинствах империализма, мы должны сначала рассмотреть природу патриотизма и милитаризма.

Что такое патриотизм? Собственно, что такое «любовь к родине»? Что на самом деле означает «патриотизм»? Почему люди испытывают эмоциональную привязанность к родному краю и своей стране? Почему они должны любить свои народы?

ЧАСТЬ 2

Любовь к родине и человеческое сострадание Я согласен с Менцием в том, что любой человек, не задумываясь, бросился бы спасать ребенка, который вот-вот упадет в колодец. Если бы патриотизм был не более чем естественным сочувствием, побуждающим к этому великодушному поступку, и если бы он был эмоцией, наполненной духом милосердия и любви, то это была бы прекрасная и славная вещь. Мне больше нечего сказать на эту тему.

Однако, если подумать, человек, движимый такой бескорыстной любовью и милосердием, не задумывается, является ли этот ребенок членом семьи или близким родственником. Когда он спасает ребенка от опасности, он даже не задается вопросом, принадлежит ли он ему или кому-то другому. По этой же причине праведные и доброжелательные люди во всех странах мира молятся о том, чтобы народ Трансвааля завоевал свою свободу, а народ Филиппин - свою независимость. Таких людей много даже в Англии и Соединенных Штатах, хотя их страны являются воюющими сторонами в этих войнах. Как патриот может занимать такую позицию?

В настоящее время националисты и патриоты в Англии осуждают своих соотечественников, которые молятся за поражение своей страны в Трансваале, и порицают их отсутствие патриотизма.[13] В Америке патриоты порицают сограждан, которые надеются на независимость Филиппин, и осуждают их ненависть к своей собственной стране. Но даже если этим людям не хватает любви к своей стране, они, несомненно, полны сострадания, милосердия и щедрости. Поэтому мы можем сделать вывод, что патриотизм - это эмоция, далекая от того глубокого чувства, которое побуждает человека спасать ребенка от грозящей опасности.

Я опечален тем, что патриотизм не имеет ничего общего с состраданием и милосердием. На самом деле любовь патриота к своей стране не ограничивается национальными границами. Он заботится только о тех людях, которые живут в его собственной стране. Патриот, который не заботится о людях других стран и любит только своих соотечественников, подобен человеку, который любит только членов своей семьи и ближайших родственников и равнодушен ко всем остальным. Он стремится лишь к поверхностной славе и удовлетворению своих материальных желаний. Как можно говорить об общественном интересе в таком случае, когда на карту поставлены только личные интересы человека?[14]

Ностальгия по родному городу Кроме того, любовь к родине можно сравнить с ностальгией, которую люди испытывают по родным городам. Ностальгия, наполняющая сердце человека, когда он скучает по родному городу, - благородная вещь, но в то же время она низменна и презренна.

Ненависть к другому Маленький мальчик садится на лошадь в то время, когда волосы еще покрывают его затылок, но понимает ли он, что должен любить горы и реки своей страны?[15] Разве не верно обратное? Человек тоскует по родине и месту своего рождения только после того, как узнает, что существуют чужие города и страны. Побродив по свету, испытав неудачи в своих устремлениях и холодность чужих людей, он с нежностью вспоминает дни своего отрочества и юности и тоскует по ушедшим временам и знакомым местам. Люди с ностальгией вспоминают родные места, когда им трудно приспособиться к другому климату, привыкнуть к экзотической пище, выражать свои мысли на чужом языке или жить в разлуке с родителями и членами семьи, которые могли бы смягчить их боль.

Мужчины ностальгируют не потому, что испытывают любовь или уважение к родной земле, а потому, что ненавидят другие страны, особенно если они были изгнаны из дома по независящим от них обстоятельствам. Эта ностальгия - не чистое сочувствие и сострадание к своей стране, а ненависть, которую они испытывают к чужим местам. Увидев, как разбиваются мечты и рушатся надежды, многие люди начинают ненавидеть чужие страны и тосковать по родному краю.

Некоторые утверждают, что любовь к родине испытывают не только те, кто столкнулся с невзгодами и разочарованиями за рубежом, и что патриотов можно найти и среди тех, кто добился успеха и даже сколотил состояние за границей. На самом деле, это, конечно, так. Но чувство ностальгии, которое испытывают успешные люди, особенно презрительно. Все, чего они действительно хотят, - это похвастаться своим успехом перед членами семьи, друзьями и знакомыми в родном городе. Этот дух хвастовства отражает их тщеславие, гордость и дух соперничества и не имеет ничего общего с состраданием и симпатией к родине. В древности говорили: «Стать богатым и знаменитым, не вернувшись в родной город, - все равно что бродить в кромешной тьме в парчовых одеждах»[16]. Это высказывание обнажает мелкие и постыдные мотивы, скрывающиеся под их напыщенным отношением.

Жители того или иного города требуют, чтобы правительство открыло в их родном городе университет или построило железнодорожную ветку, проходящую через их район. Некоторые даже настаивают на том, что министры и чиновники национального правительства должны быть выходцами из их префектуры. Имеет ли такое эгоистичное поведение хоть какое-то отношение к сочувствию и состраданию к своей родине, а не к личным интересам и тщеславию? Разве может человек, обладающий интеллектом или моральной чистоплотностью, испытывать что-либо, кроме презрения, к подобным благородным чувствам?

Низость войны Если бы патриотизм и любовь к родине исходили из одного источника или основывались на одних и тех же мотивах, то соперничество между Юй и Руй было бы идеальной моделью для патриота, которой он должен следовать при разрешении споров. А басня о враждующих царствах на рогах улитки преподала бы патриоту ценные уроки о мелочности человеческих войн!

Тщеславие и любовь к славе Не стоит смеяться, когда господин Ивая, хвастающийся своими «великими заслугами перед нацией», обещает пожертвовать тысячу иен на строительство мемориала в честь бракосочетания кронпринца, но затем забывает выполнить свое обещание. Между патриотизмом господина Ивая и патриотизмом других так называемых патриотов королевства существует лишь мизерная разница. Они трубят о своей любви к стране только для того, чтобы лучше служить собственным эгоистичным интересам, гордости и тщеславию[18].

ЧАСТЬ 3

Патриотизм в Древнем Риме «В то время ни один человек не отстаивал интересы своей партии. Все люди объединились в поддержку государства». Поэт Древнего Рима, увлеченный своими эмоциями, однажды написал эту панегирическую оду патриотизму. Но, возможно, поэт не осознавал, что он говорит. Возможно, людям, о которых он говорил, не хватало интеллекта, чтобы организовать партию и продвигать свое дело. Возможно, то, что объединило их и заставило почувствовать себя едиными, было не их общее принадлежность к одной нации, а существование вражеских наций. В конце концов, их единство, вероятно, было результатом суеверия, которое заставляет людей ненавидеть вражеские нации и врагов, которые в них живут.

Бедные люди Рима Рассмотрим следующее: бедные крестьяне древнего Рима были мобилизованы вместе с небольшим меньшинством богатых патрициев, которые служили их командирами, для участия в войнах от имени нации. Эти солдаты продемонстрировали исключительную храбрость на полях сражений: они бесстрашно наступали на врага, сражались с выдающейся отвагой и без колебаний рисковали своей жизнью. Как можно не быть тронутым их великим проявлением лояльности и праведности? Но посмотрите, что произошло после окончания войн. Когда они вернулись в безопасность своих домов после военной победы за свою нацию, они быстро попали в рабство, потому что во время военной службы они набрали большие долги. В то время как богатые были заняты войнами за нацию, у них были рабы и слуги, которые ухаживали за их полями, но бедные не имели другого выбора, кроме как позволить своим полям запустеть. По возвращении они глубоко влезли в долги и были вынуждены продать себя в рабство. Кто виноват в такой катастрофе?

Они ненавидели так называемых врагов римской нации. Но эти враги наверняка не причинили им больше вреда, чем их богатые сограждане. Во время войны они сталкивались с множеством опасностей: враг мог лишить их свободы, украсть их имущество или захватить их и продать в рабство. Но как они могли догадаться, что причиной их падения станут их сограждане? Они никогда не могли представить, что такой исход возможен.

Почему люди так глупы? Когда богатые идут на войну, они увеличивают свое богатство и пополняют число своих рабов и слуг. Бедные же не получают от войны никакой выгоды; они сражаются только за так называемую национальную честь. После того как они попадают в рабство, они утешают себя воспоминаниями о героических сражениях, в которых они победили врага, и о заслугах, которые они принесли своей нации. Они наполняются гордостью и самоудовлетворением, когда вспоминают эти события. Какая глупость! Таков был патриотизм древнего Рима.

Рабы древней Греции Давайте теперь рассмотрим положение рабов в древней Греции, гелотов. В зависимости от обстоятельств, они либо сражались как солдаты, либо работали как рабы. Их хозяева часто убивали их, если они становились слишком сильными или если их число слишком быстро увеличивалось [19]. Но когда они сражались за своих хозяев, они были несравненны в своей лояльности и исключительны в своей храбрости; они никогда не думали о том, чтобы обратить свое оружие против хозяина, чтобы завоевать свободу.

Суеверия патриотизма Почему они вели себя таким образом? Они верили, что высшая честь и слава — это победа над врагами своей нации, которых они ненавидели. Они не осознавали своей тщеславности и глупости. Их так называемый патриотизм был пустым, вульгарным суеверием, еще более неизлечимым, чем суеверие верующих секты Тенри, которые пьют гнилую воду, потому что верят, что она обладает мистической силой. На самом деле, их суеверие имело гораздо более страшные последствия [20].

Два чувства: любовь и ненависть Не стоит удивляться тому, что они испытывают такую глубокую ненависть к своему врагу. Эти примитивные существа живут жизнью, близкой к жизни животных, и не могут понять благородных идеалов всеобщей любви и человечности. С самых ранних времен истории любовь и ненависть были связаны между собой, как нити веревки или звенья цепи. Посмотрите на зверей. Они подозрительно относятся друг к другу и даже пожирают представителей своего собственного вида; когда они случайно встречают незнакомое существо, их охватывает ужас и паника, которые быстро превращаются в зависть и ненависть. Эта ненависть и зависть вызывают рычание и побуждают их атаковать вторгшегося. Если раньше они пожирали животных своего вида, то теперь они объединяются с другими, чтобы сражаться с общим врагом. Столкнувшись с общим врагом, они начинают чувствовать связь сочувствия со своим видом, которая скрепляет их. Действительно ли эти животные испытывают чувство, которое мы можем назвать патриотизмом? Люди древних времен не так уж сильно отличались в своем образе жизни от этих зверей.

Варвары тесно связаны друг с другом в своих группах, объединяются в борьбе с силами природы и ведут войны с представителями других племен. И у них есть чувство, похожее на то, что мы называем патриотизмом. На самом деле, мы должны признать, что их единство, дружба и сочувствие проистекают только из существования общего врага и являются лишь побочной реакцией на их ненависть к врагу. Их сострадательное чувство похоже на сочувствие, которое пациенты, страдающие одной и той же болезнью, обычно испытывают друг к другу.

Любовь к войне — это животный инстинкт Следуя этой цепочке рассуждений, так называемая любовь к родине — это воинственное чувство, которое побуждает тех, кто его испытывает, считать честью подчинение иностранцев и иностранных стран. Любовь к войне — это животный инстинкт. По этой причине и Будда, и Христос осуждали животные инстинкты и любовь к войне, и все цивилизации едины в своем неприятии их как недостойных идеалов или целей человеческой жизни.

Как это ужасно! Люди всего мира, проведя девятнадцатый век в соперничестве друг с другом в соответствии со своими животными инстинктами, готовятся войти в новый мир двадцатого века с точно таким же настроем.

Принцип выживания сильнейшего По мере того как общество постепенно развивалось в соответствии с принципом выживания сильнейшего, а средства связи и транспорта объединили различные регионы мира, число представителей других рас и других деревень, которые раньше составляли общего врага, уменьшилось, и ненависть, которая объединяла людей против них, начала терять свой объект. Если они теряют общую цель ненависти, то они больше не могут найти общее дело, чтобы объединиться со своими соседями. В этот момент их любовь к своей стране, своему сообществу или своей деревне претерпевает изменения и просто становится чувством, которое они испытывают по отношению к себе, своим семьям и своим группам. В то же время воинственный инстинкт, который управлял отношениями между различными сообществами или деревнями варваров, также превращается в конкуренцию между отдельными лицами, соперничество между политическими партиями и борьбу между различными классами общества. До тех пор, пока мы не сможем реализовать чистые идеалы и благородную мораль [в нашем обществе], пока мы не сможем искоренить этот животный инстинкт, люди во всем мире не смогут жить без врагов, без ненависти друг к другу и без войн. И они будут возвеличивать этот атавизм, называя его «патриотизмом», и считать его почетным поведением.

Свободная конкуренция Рассмотрим цивилизацию стран Запада XIX века. С одной стороны, люди стали холодными и жестокими в результате господствующей жестокой конкуренции, которая ставит их друг против друга; с другой стороны, они провозглашают свою веру в высшие идеалы справедливости и стремятся избавить мир от зла. Как можно не дрожать от страха, когда думаешь о будущих перспективах нашей цивилизации? Беспринципные политики, пользующиеся любой возможностью, авантюристы в поисках славы и жадные до прибыли капиталисты в один голос провозглашают: «Посмотрите на границы нашей страны. Могущественные враги угрожают нам со всех сторон. Народ должен прекратить свои распри и объединить силы во имя нации». На самом деле они стремятся перенаправить ненависть, которую люди испытывают друг к другу, на иностранных врагов, чтобы извлечь из этого выгоду для себя. Они упрекают всех, кто отказывается поддерживать этот проект, говоря: «Ты враг нации, предатель».

Разжигание животных инстинктов Популярность империализма в современном мире действительно основана на манипулировании такими чувствами. В конечном счете, она зависит от разжигания патриотического духа народа, то есть от намеренного провоцирования животных инстинктов.