Примечания

[1] Bauman Z. How the Defeated... // Times Literary Supplement, 11.01.1991.

[2] Разделение проходит здесь между обществоведами (и «человековедами»), особо интересующимися субъективными и интерсубъективными смыслами в определении причин человеческого поведения, и теми, кто фокусирует внимание на «объективных», т.е. вне-смысловых его факторах.

[3] J.C. Scott. Moral Economy of the Peasant: Rebellion and Subsistence in Southeast Asia. Yale University Press, 1976.

[4] E.P. Tompson. The Making of the English Working Class. L.: Penguin, 1991; К. Polanyi. The Great Transformation: The Political and Economic Origins of Our Time. Boston: Beakon Press, 1957.

[5] J.C. Scott. Weapons of the Weak: Everyday Forms of Peasant Resistance. Yale University Press, 1985.

[6] J.C. Scott. Domination and the Arts of Resistance: Hidden Transcripts. Yale University Press, 1990.

[7] J.C. Scott. Seeing like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. Yale University Press, 1998. Перевод введения и заключения к книге см. в: Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / Под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М.: МВШСЭН, РОССИЗН, 2002.

[8] Яшин А.Я. Рычаги // Литературная Москва. 1956. №2.

[9] Merton R.K. Social Theory and Social Structures. Free Press, 1964.

[10] Henry E. Lowood. The Calculating Forester: Quantification, Cameral Science, and the Emergence of Scientific Forestry Management in Germany // The Quantifying Spirit in the Eighteenth Century. Berkeley: University of California Press, 1991. P. 315-342. Дальнейшее изложение в значительной степени обязано прекрасному анализу Лоувуда.

[11] Поразительное исключение здесь монаршее внимание к «благородной игре» — охоте на оленей, кабанов, лис и, следовательно, к защите их среды обитания. Чтобы читатель не усмотрел в этом некой причудливой вычурности времени премодерна, напомним об огромной социальной важности охоты для таких недавних «монархов», как Эрих Хонекер, Николае Чаушеску, Георгий Жуков, Владислав Гомулка и маршал Тито.

[12] Evelyn J. Sylva, or A Discourse of Forest Trees. London, 1664, 1679. P. 118 (цит. по: John Brinckerhoff Jackson. A Sense of Place, a Sense of Time. New Haven: Yale University Press, 1994. P. 97—98).

[13] Рамачандра Гуха указал мне, что глагол «игнорировать» здесь неадекватен, что государству свойственно стремление управлять, регулировать и уничтожать те практики, которые идут вразрез с его политикой управления. Своими знаниями по истории лесоводства (весьма, впрочем, ограниченного) я во многом обязан Рамачандре Гухе и двум его книгам: The Unquiet Woods: Ecological Change and Peasant Resistance in the Himalaya. Berkeley: University of California Press, 1989; This Fissured Land: An Ecological History of India. Delhi: Oxford University Press, 1992 (совместно с Мадхавом Гаджилем). Увлекательное и всестороннее исследование изменений культурного значения леса для Запада см. в: Robert Pogue Harrison. Forests: The Shadow of Civilization. Chicago: University of Chicago Press, 1992.

[14] Harrison. Forests. P. 121.

[15] Это своего рода «вывернутый» принцип Гейзенберга. Там наблюдаемое явление изменяется благодаря акту наблюдения, а состояние до наблюдения в принципе неизвестно, здесь же влияние (заинтересованного) наблюдателя должно со временем так изменить явление, чтобы оно фактически, на самом деле стало соответствовать тому, что видит наблюдатель через применяемую им оптику.

[16] См. Keith Tribe. Governing Economy: The Reformation of German Economic Discourse, 1750—1840. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. Более полно процесс кодификации принципов государственного управления в Европе XVII-XVIII вв. исследован Мишелем Фуко в лекциях о «государственности», прочитанных в Коллеж де Франс — под несколько дезориентирующей рубрикой «полицейское государство» (от Polizeiwissenschaft). Cm.: Graham Burchell, Colin Gordon. The Foucault Effect: Studies in Governmentality. London: Harvester Wheatsheaf, 1991.

[17] В конце XVII в. Жан-Батист Кольбер строил планы «рационализации» управления лесами с тем, чтобы предотвратить браконьерство и обеспечить стабильность доходов. С этой целью Этьен Драле в своем произведении «Traite du regime forestier» предлагал систематизировать участки (tire-aire) «так, чтобы обеспечить регулярный рост и надежную охрану леса». Несмотря на эти инициативы во Франции ничто не менялось вплоть до 1820 г., когда началось внедрение новых немецких методов. См.: Peter Sahlins. Forest Rites: The War of the Demoiselles in Nineteenth-Century France // Harvard Historical Studies. №115. Cambridge: Harvard University Press, 1994.

[18] Lowood. The Calculating Forester. P. 338.

[19] Для измерения и расчета объема древесины в «условном» дереве привлекались и проверялись на опыте самые разные методы. Например, такой: реальное дерево разрубали в щепу, которую затем прессовали в заданную форму и обмеряли. Или такой: древесину складывали в бочку известного объема, а затем доливали в бочку воду с помощью мерного сосуда, что позволяло определить объем бочки, не занятый древесиной (там же, p. 328).

[20] Утилитарный подход можно было; в принципе, использовать и для некоторых других измеримых «назначений» леса, например, для расчета популяций охотничьих животных, объемов мачтовой древесины или площади пастбищ. Однако, когда использованием леса для разных и противоречивых утилитарных целей руководят разные ведомства, возникает большая неразбериха, а у местного населения появляется свобода маневра. См. замечательное исследование: K.Sivaramakrishnan. Forests, Politics, and Governance in Bengal, 1794-1994. Ph.D. diss. Department of Anthropology, Yale University, 1996.

[21] Хочется добавить, что в отношении лесов позиция государства нередко оказывалась более дальновидной и широкой, чем позиция частных фирм, способных разорить девственные леса и неоднократно это проделавших, а затем продать землю, на которой они росли, или уступить ее в счет налогов (примером могут служить «вырубки» на севере Среднего. Запада США на рубеже XIX-XX вв.). Беда, однако, в том, что в случае войны или финансового кризиса и государство тоже оказывается близоруким.

[22] Lowood. The Calculating Forester. P. 341. Cm. также Harrison. Forests. P. 122—123.

[23] Недавнее клонирование деревьев для получения генетически однородных членов данной разновидности — еще более драматический шаг в направлении однородности и контроля.

[24] Одна из новаций, которым такое экспериментирование дало ход, была «финансовая ротация». Пристальное внимание к ежегодным нормам роста чистых посадок и уверенное знание о возможностях лесозаготовок позволили лесоводам точно вычислить момент, когда добавленная стоимость еще одного года роста была превышена добавленной стоимостью (минус амортизационные расходы более раннего лесоповала и повторной посадки) нового роста. Точность была, конечно, основана на сравнениях, которые стали возможными благодаря предположению о гомогенных единицах древесины и рыночных цен.

[25] Термин «заново спроектированный» или «перепроектированный» взят из ценной книги C. Maser. The Redesigned Forest (San Pedro: R. and E. Miles, 1988). Многое из его аргументов может быть выведено из оппозиций, которые он подчеркивает в заголовках начальных разделов: «Природа разработала лес как непредсказуемый эксперимент... Мы пытаемся спроектировать регулируемый лес»; «Природа разработала лес долгосрочных тенденций... Мы пытаемся спроектировать абсолютно кратковременный лес»; «Природа разработала разнообразный лес... Мы разрабатываем упрощенно однородный лес»; «Природа разработала лес с процессами, находящимися во взаимосвязи... Мы пытаемся спроектировать лес, основанный на изолированных процессах».

[26] См., например, Honore de Balzac’s. Lespaysans. Paris: Pleiades, 1949; Thompson E.P. Whigs and Hunters: The Origin of the Black Act. New York: Pantheon, 1975; Hay Douglas. Poaching on Cannock Chase // Albion’s Fatal Tree. New York: Pantheon, 1975; Hahn Steven. Hunting, Fishing, and Foraging: Common Rights and Class Relations in the Postbellum South // Radical History Review. 1982. №26. P. 37-64. B качестве соответствующего немецкого примера см. одну из первых изданных статей Карла Маркса, связывающую воровство леса с деловым циклом и безработицей в Rhineland: изложено в Linebaugh Peter. Karl Marx, the Theft of Wood, and Working-Class Composition: A Contribution to the Current Debate // Crime and Social Justice, Fall-Winter, 1976. P. 5-16.

[27] Результаты трех ротаций могли бы потребовать целых двести лет или рабочие жизни шести наблюдающих лесников. Сравните это, скажем, с результатами наблюдения трех ротаций кукурузы, которые потребовали бы только три года. Для современных лесов результаты третьей ротации еще не наступили. Экспериментальный период с лесом выходит за пределы жизни отдельного человека. См. Maser. The Redesigned Forest.

[28] В Германии состоялись дебаты представителей утилитарных взглядов, которые я описал, и антиутилитарных, антиманчестерский подход которых представлял среди прочих Карл Гейер, ратовавший за естественную регенерацию. Но быстрый успех утилитаристов обеспечил главенствующее положение их взгляда, он стал «экспортной моделью» немецкого научного лесоводства. Я благодарен Арвиду Нельсону за эту информацию за то, что он поделился со мной своими глубокими знаниями об истории лесной политики в Германии. В 1868 г. Дитрих Брандес, немецкий руководитель лесов колониальной Индии, предложил план, который принес бы пользу и лесу сообщества, и государственному производительному лесу, но на первую часть его плана наложили вето британские администраторы. Интересы чиновников, как уже становится очевидно, сводятся к тем элементам смешанного наследия немецкого лесоводства, которые наиболее благоприятны в смысле четкости, управления и дохода.

[29] Пинчот посетил прусские и швейцарские леса после своего обучения в Нанси. Карл Шенк, основатель первой школы лесоводства в Соединенных Штатах, был немецким иммигрантом, окончившим немецкий университет, а Бернард Фернов, руководитель отделения лесоводства федерального правительства с 1886 до 1898 г. (прежде, чем Пинчот), — дипломированным специалистом Прусской академии леса в Меундене. Я благодарен Карлу Якоби за эту информацию.

[30] Детальное и аналитичное изложение лесной колониальной политики в Индии см. Sivaramakrishnan. Forests, Politics, and Governance in Bengal. B гл. 6 он показывает, как три принципа научного лесоводства — чистые посадки коммерческой древесины лучше, чем смешанные; пожар — разрушительный фактор, которого нужно избегать; использование леса как пастбища или места для сбора дров может только угрожать программе лесного управления — были отвергнуты под давлением очевидности в Индии.

[31] Plochmann Richard. Forestry in the Federal Republic of Germany // Hill Family Foundation Series. Corvallis: Oregon State University School of Forestry, 1968. P. 24—25; приводится в: Maser. The Redesigned Forest. P. 197—198. Опущенные предложения для тех, кто специально заинтересован в предмете, следующие: «Посадка ели может служить примером. Корни наших елей обычно очень мелкие. Высаженные на почве, где прежде росли лиственные деревья, корни ели могли следовать за глубокими каналами корней деревьев первого поколения. Но уже во втором поколении корневая система стала мелкой из-за прогрессивного уплотнения почвы. В результате питание деревьев стало меньше. Молодые ели могли получать питание от перегноя, накопленного в первом поколении деревьев, но не были способны произвести перегной сами. Отходы ели гниют намного медленнее, чем слетает хвоя, и намного труднее разлагаются фауной и флорой верхнего слоя почвы. Поэтому в большинстве случаев получается недозрелый перегной. Его гумические кислоты начали выщелачивать почву при нашем влажном климате и обедневших фауне и флоре почвы. Это приводило даже к ослаблению разложения и ускоренному отсыреванию перегноя. Плочман указывает, что в сосновых плантациях наблюдается сходный процесс. Этот результат мне подтвердил Дэвид Смит с Йельского факультета лесоводства и изучения окружающей среды, автор The Practice of Silviculture, важного источника по современным методам лесоводства. Чтобы узнать, как методы научного лесоводства, особенно отвращение к огню и предпочтение монокультуры, отрицательно воздействуют на здоровье леса и производство, см.: Langston Nancy. Forest Dreams, Forest Nightmares: The Paradox of Old Growth in the Inland West. Seattle: University of Washington Press, 1995.

[32] «Когда нет препятствий посадкам с короткой ротацией, будут элиминированы 10% разновидностей живой природы(не считая птиц); будут элиминированы 29% разновидностей живой природы, когда оба препятствия и к тому же упавшие деревья (бревна) будут удалены от интенсивно управляемых молодых растущих лесов. Поскольку из леса, в основе управления которым лежит так называемая интенсивная разработка древесины, непрерывно удаляются важные части, мы приходим к окончательному упрощенному представлению современного лесоводства — плантация или «ферма рождественских елок» (Maser. The Redesigned Forest. P. 19).

[33] Ключевой шаг в этом процессе — симбиотические структуры корня гриба под землей (микоризальная ассоциация), изучаемые сэром Альбертом Говардом.См. гл. 7.

[34] Некоторые из вредителей, о которых идет речь: «сосновая пяденица, боярышница, сосновая совка, монашенка, листовертка, жуки-короеды, бражники, опенок настоящий, красная гниль» (Maser. The Redesigned Forest. P. 78).

[35] Краткое описание этих методов см.: Carson Rachel. Silent Spring. Boston: Houghton Mifflin, 1962, 1987. Карсон хвалит эти обещающие методы, потому что они используют скорее биологические средства управления, чем пестициды.

[36] Неблагоприятные последствия разработки леса для максимизации производства единственного товара к настоящему времени стали уже всемирным опытом. После Второй мировой войны Япония приняла политику замены многих смешанных лесов, разграбленных на топливо и строительные материалы, лесом с единственной разновидностью — японским кедром, отобранным ради его быстрого роста и коммерческой ценности. Только теперь стало ясно, что мили высоких, стройных кедров, легко падающих при сильном ветре, стали причиной тяжелой эрозии почвы и оползней, уменьшили водное питание. Они дают мало солнечного света поросли, и слабую защиту, и плохое питание фауне. Для городских японцев преобладающее краткосрочное неудобство кедров — их массивный сезонный выпуск пыльцы, вызывающей серьезные аллергические реакции. Но аллергии — только наиболее показательный симптом более глубоких последствий такого радикального упрощения. См.: Sterngold James Japan’s Cedar Forests Are a Man-Made Disaster // New York Times. 1995. 17 Jan.

[37] Maser. The Redesigned Forest. P. 54—55. «Товар», ожидаемый от современных лесов, — не древесина сама по себе, а целлюлоза для создания бумаги. Это привело, в свою очередь, к генной инженерии разновидностей и увеличило количество деревьев, из которых производится идеальная по качеству и количеству целлюлоза.

[38] В контексте экономики практика научного лесоводства оказалась способна ввергнуть общество в большие убытки, которые не покрыть никаким доходом. Эти убытки объясняются, например, истощением почвы, потерей способности задерживать воду, ухудшением качества воды, сокращением охоты и потерей биологического разнообразия.

[39] Plochmann. Forestry in the Federal Republic of Germany. P. 25. Имеются, конечно, естественно встречающиеся монокультурные массивы деревьев, обычно в стесненных экологических условиях, включая, что показательно, те, которые находятся на абсолютно деградирующихся участках. Подборку сведений по этой проблеме см.: Matthew J. Kelty, Bruce C. Larson and Chadwick D. Oliver, eds. The Ecology and Silviculture of Mixed-Species Forests: A Festschrift for David W. Smith. Dordrecht and Boston: Kluwer Academic Publishing, 1992.

[40] Нэнси Лэнгстон дает более глобальную оценку: «Каждый, кто когда-либо начинал сажать леса, находил их при окончании гораздо худшими» (Dreams Forest. Forest Nightmares, P. 2).

[41] Краткое описание, которое следует, взято в значительной степени у James B. Collins. Fiscal Limits of Absolutism: Direct Taxation in Early Seventeenth-Century France. Berkeley: University of California Press, 1988.

[42] Jones P.M. The Peasantry in the French Revolution. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. P. 17.

[43] Collins. Fiscal Limits of Absolutism, P. 201, 204. Эта способность к уклонению от налогов придала финансовому режиму неожиданную (на вершине, по крайней мере) гибкость и помогла государствам избежать больших восстаний в неспокойном XVII в.

[44] Дж. Л. Хейлброн замечает, что в 1791 г. английский полковник обязал шотландское духовенство снабжать его, угрожая в противном случае послать отряд войск к их приходу (введение к Tore Frangsmyr, J.L. Heilbron, and Robin E. Rider, eds. The Quantifyirig Spirit in the Eighteenth Century. Berkeley: University of California Press, 1991. P. 13).

[45] Это предполагает, что корона хотела в конечном счете максимизировать свои доходы: Это, конечно, естественно для режимов, находящихся в политическом или военном кризисах: заложить свое будущее, выжимая максимально возможные прибыли из леса или подданных. См., в этом контексте, превосходный анализ Charles Tilly. Coercion, Capital, and European States, a.d. 990-1992. Oxford: Blackwell, 1990, в котором подчеркнуто влияние подготовки к войне и самой войны в государстве как формации и описан переход от государств, получающих дань, к государствам, изымающим все нужное непосредственно у граждан.

[46] Kula Witold. Measures and Men. Princeton: Princeton University Press, 1986.

[47] Heilbron J.L. The Measure of Enlightenment // Tore Frangsmyr, J.L. Heilbron and Robin E. Rider, eds. The Quantifying Spirit in the Eighteenth Century. Berkeley: University of California Press, 1991. P. 207-208.

[48] Эти вопросы обсуждаются в Appadurai Arjun. Measurement Discourse in Rural Maharastra, а также в Appadurai et al. Agriculture, Language, and Knowledge in South Asia: Perspectives from History and Anthropology (в печати).

[49] Там же, p. 14.

[50] Тот же самый мотив прослеживается в категориях народной стратификации, используемой яванскими сельскими жителями: Kekurangans (те, кто имеют меньше, чем достаточно) и Kecukupans (те, кто имеет достаточно). См.: Geertz Clifford. Agricultural Involution. Berkeley: University of California Press, 1963.

[51] Как было отмечено, традиция могла не иметь очень уж длинной родословной. По крайней мере одна сторона всегда боялась невыгодного пересмотра, полагая существующую договоренность установленной и священной.

[52] Иногда равновесие сил могло качнуться в другую сторону. См. в этой связи свидетельство длительного снижения платежей десятины во Франции Emmanuel Le Roi Ladurie and Joseph Gay. Tithe and Agrarian History from the Fourteenth Century to the Nineteenth Century: An Essay in Comparative History. Cambridge: Cambridge University Press, 1982. P. 27.

[53] Kula. Measures and Men. P. 150. В нижней Бирме в 20-е и 30-е годы XX в. корзина риса, получаемая в виде арендной платы, называлась «телеголом» (Scott James C. The Moral Economy of the Peasant: Rebellion and Subsistence in Southeast Asia. New Haven: Yale University Press, 1976. P. 71).

[54] Так, знаменитый парижский железный туаз (toise) был установлен в одной из стен Гран Шатле; см.: Alder Ken. A Revolution Made to Measure: The Political Economy of the Metric System in France // Norton W. Wise, ed., Values of Precision. Princeton: Princeton University Press, 1995. P. 44.

[55] Марсенн в духе точности XVII в. вычислил, что бушель без горки содержал 172 000 зерен пшеницы, а с горкой — 220 160 (Kula. Measures and Men. P. 172).

[56] Там же, p. 73—74. Как в других случаях вызова общепринятым мерам, это побудило муниципальные власти и народные массы настаивать на взвешивании и измерении батонов, чтобы предотвратить такие методы.

[57] Там же, p. 98—99.

[58] Там же, p. 173.

[59] Фактически это происходило благодаря активному уклонению регионов, подвергнутых сильному финансовому нажиму. Уклонение позволяло затягивать дело, что часто приводило к отмене необдуманного налогового требования.

[60] Как полагает Кен Адлер, отсутствие центральной власти, которая могла бы узаконить стандартизацию, кажется, не препятствует росту национальных рынков в Англии, Германии или Соединенных Штатах (A Revolution Made to Measure. P. 62). Мобильность и экономический рост одни способны вызвать к жизни общие стандарты обмена. Более общее историческое рассмотрение см.: Swetz Frank J. Capitalism and Arithmetic: The New Math of the Fifteenth Century, La Salle, 111.: Open Court, 1987.

[61] Цит. по: Kula. Measures and Men. P. 203—204.

[62] Alder. A Revolution Made to Measure. P. 48.

[63] Там же, p. 54.

[64] Там же, p. 56. Метр был только одним из элементов реформ измерения. Какое-то время предпринимались усилия разделить день на десять часов по сто минут в каждом, а минуту — на сто секунд, одновременно предполагалось создать двенадцатиричную систему измерения времени.

[65] Там же, p. 122—123.

[66] Я полагаю, что недавние дебаты во Франции относительно того, можно ли позволить мусульманским школьницам носить головные платки в классе, объяснялись желанием сохранить эту традицию невыделенного гражданина в светском образовании.

[67] Alder. A Revolution Made to Measure. P. 211.

[68] Как проницательно отметил Тони Джудт, различие между правами граждан, установленными в соответствии с революционными декретами, и естественными или индивидуальными правами — в том, что первые находятся в принципиальном согласии с государством и его законами и, следовательно, могут быть отменены в соответствии с уставом, а последние в принципе неотменяемы. Judt. Past Imperfect: French Intellectuals, 1944—1956. Berkeley: University of California Press, 1992.

[69] Революционная концепция гражданства во Франции уничтожила юридические препятствия, под гнетом которых находилось еврейское сообщество. Появление наполеоновских армий всюду сопровождалось расширением прав гражданства евреям вплоть до полного. См.: Pierre Birnbaum and Ira Katznelson, eds. Paths of Emancipation: Jews, States, and Citizenship. Princeton: Princeton University Press, 1995.

[70] Poggi Gianfranco. The Development of the Modern State: A Sociological Introduction. Stanford: Stanford University Press, 1978. P. 78. При всем прогрессе прав человека, которые принесло с собой гражданство, стоит вспомнить, что этот важный шаг также ограничивает посреднические структуры между государством и гражданином и впервые дает государству прямой доступ к его подданным. Равное гражданство означает не только юридическое равенство и универсальное мужское избирательное право, но и универсальную воинскую повинность, что вскоре обнаружили те, кого мобилизовали в армию Наполеона. С позиции государства общество внизу все более представляется бесконечным рядом национально равных отдельных граждан, которых оно имеет благодаря их способности быть подданными, налогоплательщиками и потенциальными призывниками.

[71] Цит. по: Kula. Measures and Men. P. 286.

[72] Как писал Thompson E.P. в Whigs and Hunters: The Origin of the Black Act. New York: Pantheon, 1975: «В течение XVIII в. одно юридическое решение за другим показывает нам, что адвокаты стали придерживаться понятия абсолютной собственности, и что (везде, где могло быть найдено малейшее сомнение) закон толковался в пользу последней» (p. 241).

[73] Гражданский кодекс не имел дела с сельским хозяйством явно, за одним исключением: он определил руководящие принципы для фермера (fermage), учитывая интересы богатых и влиятельных арендаторов в бассейне Парижаи к северу от него. Я благодарен Питеру Джонсу за то, что он обратил мое внимание на исследование, на котором это краткое обсуждение основывается: Aberdam Serge. Aux origines du code rural, 1789—1900: Un siecle de debat (возможно, 1978—1980).

[74] «En resume, la ligne generate du projet de 1807 est de refuser toute specificite au droit rural en ramenant, autant que possible, les rapports socieux a la campagne a la forme d’authorite legate que la bourgeoisie projette sur l’ensemble de la population» (Короче говоря, общая буржуазная политика, предложенная в 1807 г., должна отрицать любую особенность сельского закона, а сельские социальные отношения в максимально возможной степени относить к юрисдикции, распространяющейся на население в целом [перевод мой]; там же, p. 19).

[75] Политические колебания не были свойственны колониям, где административное удобство и коммерческая логика преобладали над мнением народа и практикой. См., например; исследование Galvan Dennis. Land Pawning as a Response to the Standardization of Tenure. C. 4. The State Is Now Master of Fire: Peasant Lore, Land Tenure, and Institutional Adaptation in the Siin Region of Senegal. (Ph.D. diss., Department of Political Science, University of California Berkeley, 1996).

[76] Там же, p. 18.

[77] Там же, p. 22.

[78] В колониальном Вьетнаме подушным налогом облагались целые общины на основе только предполагаемого населения. Если требуемая сумма не вносилось, полиция захватывала, что могла (буйволов, мебель, драгоценности), и держала, пока деньги не были собраны. Эта система породила деревенских нотаблей, которые, владея большим количеством ценного имущества, имели стимул удостовериться, что налоги внесены вовремя.

[79] Это обобщение справедливо также для современных социалистических форм коллективного сельского хозяйства. Значительное количество сельхозугодий, например, «исчезло» из книг, когда в Венгрии были созданы колхозы; см.: Rev Istvan. The Advantages of Being Atomized: How Hungarian Peasants Coped with Collectivization // Dissent. 1987. №34 (Summer). P. 335—349. В Китае после смертоносного Большого скачка многие колхозы систематически скрывали производство от центральных властей в интересах местного выживания; см.: Kelliher Daniel. Peasant Power in China. New Haven: Yale University Press, 1992.

[80] Кадастровые обзоры также составляли хозяева больших феодальных владений, полагавшие, что могли таким образом определить подлежащую налогообложению землю и уклоняющихся от него подданных.

[81] Датские и норвежские примеры взяты из ценного исторического анализа в Kain Roger J.P., Baigent Elizabeth. The Cadastral Map in the Service of the State: A History of Property Mapping. Chicago: University of Chicago Press, 1992. P. 116.

[82] Большая эффективность гуттеритских фермеров в северных равнинных штатах и Канаде — всего лишь одно из многих противоречивых свидетельств. Подробности см.: Yaney George. The Urge to Mobilize: Agrarian Reform in Russia. Urbana: University of Illinois Press, 1982. P. 165—169.

[83] Современный пример из Мексики можно найти в анализе Sergio Zendejas. Contested Appropriation of Governmental Reforms in the Mexican Countryside: The Ejido as an Arena of Confrontation of Political Practices»; см. также Zendejas Sergio, Pieter de Vries, eds. Rural Transformation as Seen from Below: Regional and Local Perspectives from Western Mexico. La Jolla, Calif.: Center for U.S.-Mexican Studies, University of California, San Diego, 1997. Как показывает Зендейас, система ejido, основанная в результате Мексиканской революции, позволяла не давать государству сведений о традиционном землевладении большинства из 28 000 ejido в стране. Сельские жители Михоакана расценили национальную программу, регистрирующую и именующую каждый участок сельской земли, как прелюдию к индивидуализации прав собственности, разделению общих владений и обложению индивидуальных участков налогами, поэтому они и сопротивлялись измерению их земель. Поправка к статье 27 конституции, которая предполагает национальный рынок земли, оправдывает их опасения. Речь шла о не местном рынке; как сказал один сельский житель, «разве мы всегда не продавали и не арендовали [ejido] участки с удостоверениями или без них?» Государственная власть ставила вопрос о создании регионального и национального рынка земли. Первоочередной задачей на этом пути было принятие законов о наследовании, которое местная автономия, достигнутая в результате революции, всячески замедляла. См. также в этом контексте: Goldring Luin. Having One’s Cake and Eating It, Too: Selective Appropriation of Ejido Reform in an Urbanizing Ejido in Michoacan (в печати).

[84] Здесь я виноват в передаче ложного смысла однородности. Фактически имелся хозяин распределения земли, даже в «черноземной» России, и многие деревни не перераспределяли землю (Yaney. The Urge to Mobilize. P. 169).

[85] Там же, p. 212.

[86] Йени указывает, что принадлежащие меннонитам земли независимо от того, разделялись ли они на полосы или объединялись в фермы, были плодоносными (там же, p. 160).

[87] Впрочем, на вновь заселяемых землях общинное заселение (с общей нераздельной собственностью) было довольно обычным, чего правительство, конечно, не поощряло.

[88] Там же, гл. 7 и 8. Крестьянский банк, под большим давлением дававший ссуды бедным крестьянам, фактически поощрял старую систему земельной собственности. Банк нуждался в имущественном залоге, который он мог бы забрать в случае неплатежа, но беднейшие крестьяне не имели вообще никакой земли. Встав перед этим затруднительным положением, банк нашел возможным дать ссуду целым деревням или группам крестьян, работавшим на смежных, опознаваемых участках. Стоит отметить, что, как и современная налоговая система, современная система кредита требует четкого права собственности для своего функционирования.

[89] Там же, p. 412—442.

[90] Figes Orlando. Peasant Russia, Civil War: The Volga Countryside in Revolution, 1917-1921. Oxford: Clarendon Press, 1989. С. 6. The Rural Economy Under War Communism.

[91] До всесторонних кадастровых обзоров некоторые земли были открыты для всех и не принадлежали никому, хотя использование такой земли могло бы регулироваться социальными мерами. Начиная с первой кадастровой карты такая земля обозначалась как государственная. Вся земля была измерена; все, не находящееся в частной собственности, стало собственностью государства.

[92] Kain and Biagent. The Cadastral Map. P. 33. Моря, реки и пустыни должны были быть опущены как не приносящие доход. Все действие направлялось руководством, озаглавленным Mode d’arpentagepour I’impot fonder.

[93] Приведено там же, p. 5.

[94] Как указывает Питер Вандергист, в условиях третьего мира кадастровая карта позволяет экспертам формулировать правила и претворять в жизнь политику использования земли, не посещая внесенные в нее земли («Mapping Resource Claims, or, The Seductive Appeal of Maps: The Use of Maps in the Transformation of Resource Tenure» — статья, представленная на конференцию Ассоциации изучения общественной собственности, Berkley, June 1996).

[95] Сама земля иногда смещается из-за оползней, эрозии, разрывов и наносов. Интереснейшее изложение законов о собственности, о том, как справляться с «подвижностью» его предмета, см.: Steinberg Theodore. Slide Mountain, or The Folly of Owning Nature. Berkeley: University of California Press, 1995.

[96] О моем более детальном исследовании этой проблемы в контексте Юго-Восточной Азии см.: The Moral Economy of the Peasant. С. 4.

[97] Император Австрии Франц Иосиф в 1785 г. в качестве основания для налогообложения земли должен был выбрать либо чистый доход, либо доход брутто. Он остановился на доходе брутто, поскольку его было проще рассчитать (например, средний урожай с единицы земли × единица земли × средняя цена на зерно = доход брутто). При этом, чтобы сделать процедуру административно выполнимой, потребовалось пожертвовать точностью и справедливостью. См.: Kain, Biagent. The Cadastral Map. P. 193.

[98] Там же, p. 59.

[99] Проблема прав на минералыи доход от их добычи была существенным исключением из этого обобщения.

[100] Weber Eugen. Peasants into Frenchmen: The Modernization of Rural France, 1870-1914. Stanford: Stanford University Press, 1976. P. 156.

[101] Блестящий анализ процесса «постоянного заселения» в Индии и его интеллектуальных корней см.: Guha Ranajit. A Rule of Property for Bengal: An Essay on the Idea of Permanent Settlement. Paris: Mouton, 1963. Как замечает Гуха, существующая система землевладения, с которой британские колониальные правители столкнулись в XVIII в., была полностью мистифицирована: «На каждом шагу они наталкивались на квазифеодальные права и обязанности, которые бросали вызов любой попытке интерпретации в знакомых западных терминах. Непонятные выражения на персидском языке, описывающие учет земельных владений, просто ставили их в тупик. Только отчасти трудности объяснялись тем, что колониальные власти не могли свободно владеть языком, на котором были написаны древние и средневековые тексты, касающиеся законов о собственности; основная трудность заключалась в том, что главное оставалось недосказанным: для традиции, запечатленной только в памяти и выраженной во всем разнообразии ее применений, тексты не имели особого значения. Власть традиции сильнее письменного кодекса» (p. 13).

[102] Замечательно и полное рассмотрение того, как колониальный юридический кодекс преобразовал заселение, споры о земле, землевладение и социальную структуру, см.: Sally Falk Moore. Social Facts and Fabrications: «Customary» Law on Mount Kilimanjaro, 1880—1980. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.

[103] Сочетание полного кадастрового регистра, свободного землевладения и национального рынка на землю придает делу такой уровень четкости, которая столь же выгодна и спекулянту землей, и налоговому сборщику. Наполнение рынка товарами вообще, наименование всех товаров и услуг согласно общей валюте, делает то, что Тилли назвал «видимостью коммерческой экономики». Он пишет: «В экономике, где только малая доля товаров и услуг покупается и продается, преобладает множество условий: сборщики дохода не способны наблюдать и оценивать ресурсы с нужной точностью, [и] много людей претендуют на какой-то определенный pecypce» (Coercion, Capital, and European States. P. 89, 85).

[104] Равенство было, конечно, вполне нереальным. См.: Kain and Biagent. The Cadastral Map. P. 225. Лесной кодекс Кольбера 1667 г. был также первой последовательной попыткой кодифицировать лесное пространство Франции остроугольными декартовскими линиями. В этой связи cm.: Sahlins. Forest Rites. P. 14.

[105] В Малайзии закон запрещал китайцам владеть некоторыми видами сельскохозяйственной земли. Чтобы обойти этот барьер, китаец регистрирует землю на имя своего малайского соотечественника. Чтобы быть уверенным, что малаец не попытается на деле осуществить свои формальные права собственности, он одновременно подпишет вексель на гораздо большую сумму, чем стоит эта собственность, с китайцем как кредитором.

[106] Революционное законодательство во Франции не сразу отменило десятину, а ввело постепенное и временное сокращение платежей выкупа. Народное неповиновение было столь массовым, что платежи были наконец вовсе прекращены. См.: Scott James C. Resistance Without Protest and Without Organization: Peasant Opposition to the Islamic Zakat and the Christian Tithe // Comparative Study in Society and History 29, №3 (1987): 417—452.

[107] Hacking Ian. The Taming of Chance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 17. Петти, ученик Гоббса, провел обзор оценок ценности и производительности. Его теорию политической экономии можно найти в Political Arithmetik, or A Discourse Concerning the Value of Lands, People, Buildings... (1691).

[108] Вымысел, что североамериканские и австралийские пейзажи были по существу пусты, означающий, что они не использовались как фактор производства в рыночном обмене, и был основанием, на котором такие страны были «переопределены». Этот вымысел оправдывает конфискацию земель у природных американцев, новозеландских маори, австралийских аборигенов, аргентинских туземцев и т. д.

[109] Heilbron, введение к The Quantifying Spirit in the Eighteenth Century. P. 17.

[110] Porter Theodore M. Trust in Numbers: The Pursuit of Objectivity in Science and Public Life. Princeton: Princeton University Press, 1995. P. 22. Портер убедительно показывает, как «механическая объективность» служит средством для бюрократии (особенно в демократических государствах, где экспертное суждение и экспертиза всегда подозреваются в маскировке корыстных мотивов) создавать безличный набор правил решения, по-видимому, одновременно демократических и нейтральных.

[111] Приведено в: Kain, Biagent. The Cadastral Map. P. 320.

[112] Изучающие эти проблемы, возможно, зададутся вопросом, почему я не занимался упрощением, касающимся времени. Модернизация и приспособление линейного времени в работе и управлении действительно составляют сопутствующую историю, за которую я не брался здесь, потому что это сделало бы эту главу слишком длинной, а частично потому, что к этому уже обращались. Среди других см.: Thompson E.P. в работе «Time, Work, Discipline, and Industrial Capitalism» Past and Present 38 (Dec. 1967), а также превосходный обзор Aminzade Ronald. Historical Sociology and Time // Sociological Methods and Research. 1992. Vol. 20. №3 (May). P. 456—480.

[113] Hacking. Введение к The Quantifying Spirit in the Eighteenth Century. P. 22-23.

[114] Hacking. The Taming of Chance. P. 145. Наполеон остерегался проводить перепись после 1806 г., иначе ее результаты показали бы катастрофическое воздействие, которое его войны оказали на население Франции.

[115] Как и следовало ожидать, в независимых городах местное знание имело гораздо большее значение, чем в имперских столицах, которые проектировались с учетом административных и военных задач.

[116] В конце концов запутанность Казбы оказалась преодолимой. Сопротивление национального фронта освобождения было постепенно сломлено упорством полиции, пытками, использованием местных информаторов, хотя в долгосрочной перспективе за это пришлось заплатить очень высокую политическую цену.

[117] Неспособность муниципальных властей многих американских городов эффективно управлять ими вызвала к жизни идею возврата к системе участковых полицейских или общественного патрулирования.

Задачей общественного патрулирования является, в частности, подготовка полицейских, хорошо знающих физическую структуру местности и особенно местное население, чья помощь сегодня считается жизненно важной для эффективной работы полиции. Все это предприятие направлено на то, чтобы сделать присланных на полицейскую работу чужаков своими для местного населения.

[118] Я благодарен Рону Аминзаде за присланные пояснения (memories) к двум картам из числа подготовленных военными должностными лицами в процессе военно-геодезической разведки Тулузы в 1843 г. Карты находятся в архиве Archives de I’Armee, Paris, дело MR 1225. В его пояснениях отмечены труднопреодолимые улицы или природные преграды, ручьи, которые могли бы оказаться препятствием на пути движения войск, отношение местного населения, особенности местного диалекта, местоположение рынков и т. д.

[119] Декарт Рене. Размышление о методе.

[120] Mumford Lewis. The City in History: Its Origins, Its Transformations, and Its Prospects. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1961. P. 364.

[121] Там же, p. 387.

[122] Цит. там же, p. 369.

[123] В частности, утопические города Томаса Мора должны были быть совершенно одинаковыми, чтобы «тот, кто знает один из этих городов, знал их все, за исключением тех мест, где этого не допускают природные условия» (Мор Томас. Утопия. Цит. там же, p. 327).

[124] Санкт-Петербург — поразительнейший пример спланированной утопической столицы, города, который Достоевский называл «самым абстрактным и придуманным городом в мире»(см.: Berman Marshall. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Penguin, 1988. Chap. 4.) «Сетчатые поселения» строили и вавилоняне, и египтяне и, конечно, римляне. Задолго до эпохи Просвещения прямые углы считались свидетельством культурного превосходства. Как пишет Ричард Сеннетт, «Гипподамий Милетский считается первым градостроителем, который усмотрел в сетчатой застройке воплощение культуры; он полагал, что сетка выражает рациональность цивилизованной жизни. В процессе своих военных походов римляне тщательно разработали военные лагеря (castra), резко отличавшиеся от грубых и бесформенных лагерей варваров» (The Conscience of the Eye: The Design and Social Life of Cities. New York: Norton, 1990. P. 47).

[125] Ну, почти вся. Есть несколько улиц — среди них Линкольна, Арчер и Блю Айленд, следующих вдоль старых индейских троп и поэтому отклоняющихся от геометрической логики.

[126] Как, возможно, уже догадался читатель, некоторые сектора сетки верхнего Манхэттена и Чикаго, несмотря на их формальную упорядоченность, фактически остаются неуправляемыми и опасными.

Никакой формальный порядок не может преодолеть такие противодействующие ему факторы, как бедность, преступность, социальная дезорганизация и враждебность к представителям власти. Одним из подтверждений неуправляемости этих районов является, в частности, сообщение Бюро переписи населения о том, что число непереписанных афроамериканцев в 6 раз превышает число непереписанных белых. Число лиц, не охваченных переписью, имеет серьезное политическое значение, так как именно цифры, полученные в результате переписи населения, определяют число мест в конгрессе, на которые имеет право тот или иной штат.

[127] См. непредвзятую работу географа Йи-Фу Туана: Tuan Yi-Fu. Dominance and Affection: The Making of Pets. New Haven: Yale University Press, 1984.

[128] Cosgrove Denis. The Measure of America; Corner James and MacLean Alex S., eds. Taking Measures Across the American Landscape. New Haven: Yale University Press, 1996. P. 4. Меркаторские карты, конечно, приучили людей к проецированию уменьшенных моделей обширных ландшафтов на плоскость.

[129] Mumford. The City in History. P. 422.

[130] План не только создавал более четкое финансовое пространство, но и способствовал финансовому благосостоянию узкой группы лиц, использовавших свое «местное знание» его для извлечения прибыли из спекуляций недвижимостью.

[131] Существовал и еще более старинный, мало связанный проектами барочный город, завещанный Парижу его абсолютистскими правителями, особенно предшествовавшими Луи XIV, который, в свою очередь, решил реализовать собственные расточительные проекты на «чистом месте» — в Версале.

[132] Как отмечает Марк Гируар, план включал такие общественные заведения и учреждения, как парки (в первую очередь, огромный Булонский лес), больницы, школы, колледжи, казармы, тюрьмы и новый оперный театр (Cities and People: A Social and Architectural History. New Haven: Yale University Press, 1985. P. 289). Примерно через столетие Роберт Мозес предпринял аналогичную перестройку Нью-Йорка.

[133] Цит. по: Cities and People: A Social and Architectural History, New Haven: Yale University Press, 1985. P. 289, позднее изданной по-французски в качестве главы 9 в: Merriman. Aux marges de la ville: Faubourgs et banlieues en France, 1815—1871. Paris: Seuil, 1994. Эта часть моей работы в большой мере основана на подробных и точных описаниях Мерримана. Если не обозначено иное, все переводы выполнены мною.

[134] Мамфорд пишет: «Не были ли средневековые улицы Парижа одним из последних прибежищ городских свобод? Неудивительно, что Наполеон III санкционировал ликвидацию узких улиц и тупиков и снос целых кварталов, чтобы проложить широкие бульвары. Это было наилучшим из возможных способов защититься от нападения изнутри» (The City in History. P. 369—70).

[135] Цит. по: Girard Louis. Nouvelle histoire de Paris: La deuxieme republique et le second empire, 1848—1870. Paris, 1981. P. 126. Цит. по: Merriman. Aux marges de la ville. P. 15. Аналогии с более поздними «красными предместьями» — левыми рабочими предместьями, окружившими Париж, просто поразительны. Соуэто и другие поселения чернокожих жителей Южной Африки при апартеиде, хотя и строились с явной целью сегрегации, тоже стали непроходимыми и подрывными, на взгляд властей, местами.

[136] Так как у проектировщиков не было надежной карты города, им пришлось прежде всего провести триангуляцию, для чего были построены временные деревянные башни. См.: Pinkney David H. Napoleon III and the Rebuilding of Paris. Princeton: Princeton University Press, 1958. P. 5.

[137] Цит. по: Gaillard Jeanne. Paris, la ville, 1852—1870. Paris, 1979. P. 38. Цит. по: Merriman. Aux margesdela ville. P. 10.

[138] Там же, p. 8—9.

[139] Там же, p. 9.

[140] Pinkney. Napoleon III. P. 23. Городские поселения Западной Европы вследствие эпидемий и в целом высокой смертности в XIX в. были не способны воспроизводить население, что хорошо известно исторической демографии; рост городов происходил в значительной степени благодаря миграции из более здоровой сельской местности. Хотя это положение и оспаривается, данные в его поддержку довольно убедительны. См. выводы и оценки Jan de Vries. European Urbanization, 1500—1800. Cambridge: Harvard University Press 1984. P. 175-200.

[141] Pinkney. Napoleon III. Chap. 2.

[142] Merriman. Aux marges de la ville. P. 7—8. См. также: T.J. Clark. The Painting of Modern Life: Paris in the Art of Manet and His Followers. Princeton: Princeton University Press, 1984. P. 35. Одержимость Луи Наполеона и Хаусманна прямыми линиями служила предметом многих шуток. Например, персонаж пьесы Эдмона Абуа мечтает о дне, когда сама Сена будет выпрямлена, потому что, по его словам, «ее изгибы довольно отвратительны»(цит. по: Clark. The Painting of Modern Life. P. 35).

[143] Pinkney. Napoleon III. P. 93.

[144] Clark. The Painting of Modern Life. P. 66. Замечательный анализ того, как ориенталистские выставки, подробно изображавшие Старый Каир, деревню и т. п., дали арабским гостям Парижа совершенно новый взгляд на их общество, см. в: Mitchell Timothy. Colonizing Egypt. Chap. 1-3. Berkeley: University of California Press, 1991.

[145] Gaillard. Paris, la ville. P. 568, цит. по: Merriman. Aux marges de la ville. P. 20.

[146] Harvey David. Consciousness and the Urban Experience. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1985. P. 165, цит. по: Merriman. Aux marges de la ville. P. 12. См. также: Harvey David. The Urban Experience. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1989, посвященную в основном тому же предмету.

[147] Rougerie Jacques. Paris libre, 1871. Paris, 1971. P. 19, цит. по: Merriman. Aux marges de la ville. P. 27.

[148] Merriman. Aux marges de la ville. P. 28.

[149] Там же, p. 30.

[150] Этим проницательным наблюдением я обязан Бенедикту Андерсону. И вообще, его анализ переписи и карты как суммирования классификационных сеток, особенно в колониальном контексте, очень повлиял на мои размышления здесь. См.: Anderson. Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. London: Verso, 1983, а также замечательную книгу Winichakul Thongchai. Siam Mapped: A History of the Geo-Body of a Nation. Honolulu: University of Hawaii Press, 1994.

[151] См., например, Wormsley William E. Traditional Change in Imbonggu Names and Naming Practices // Names 28 (1980): 183—94.

[152] Принятие постоянных, унаследованных патронимов зашло далеко, но прошло не весь путь. Как государство должно связать имя, уникальное и однозначное, с индивидуумом? Подобно удостоверениям личности, номерам социального обеспечения и пропускным системам имена требуют сотрудничества населения, ношения их и предъявления по требованию должностного лица. В наиболее современных государственных системах это сотрудничество обеспечивается благодаря тому, что ясная идентификация личности становится предпосылкой получения ее прав; в более принудительных системах в случае отказа носить с собой идентификационные документы применяются штрафы. Если, однако, неповиновение широко распространено, люди будут либо не в состоянии идентифицировать себя, либо использовать ложные идентификации. Предельным удостоверением личности является неискоренимая отметка на теле: татуировка, отпечатки пальцев, «подпись» ДНК.

[153] Я чрезвычайно благодарен Биллу Дженнеру и Йену Уилсону из Австралийского национального университета и Полу Смиту из Хейверфордского колледжа за их щедрый подарок — совет по поводу Китая. Административные планы регистрации населения династий Чин и Хан были честолюбивыми, но остается важным вопросом, насколько были осознанными их цели. Дженнер утверждает, что цели были в значительной степени осознаны, а Александр Вудсайд считает, что существовало значительное их недопонимание.

[154] См., например, Jenner W.J.F. Freedom and Backwardness: Europe and China, издание центра гуманитарных исследований австралийского национального университета «Ideas of Freedom in Asia,» July 4—6, 1994; а также Ebrey Patricia. The Chinese Family and the Spread of Confucian Values, in Gilbert Rozman, ed., The East Asian Region: Confucian Heritage and Its Modem Adaptation. Princeton: Princeton University Press, 1991. P. 45—83.

[155] Ebrey. The Chinese Family. P. 55—57.

[156] Там же, p. 59.

[157] По моим сведениям, Исландия — единственная европейская страна, в которой к концу XX в. не были приняты постоянные фамилии.

[158] Сведения о флорентийской переписи взяты полностью из Herlihy David. Christiane Klapisch-Zuber, Tuscans and Their Families: A Study of the Florentine Catasto of 1427. New Haven: Yale University Press, 1985.

[159] Вопрос о возрасте, как и вопрос о владении землей, был по-разному значим для государства и для обычной практики (см. там же, p. 162—169). В местной практике точный возраст человека был не важен. Существеннее были примерное число лет и порядок рождения (например, старший сын, младший сын); в catasto это отражено тенденцией считать возраст в числах, кратных пяти или десяти (например, 35, 40, 45, 50 и 60 лет). Однако для государства точный возраст был важен по нескольким причинам. Возраст «взрослой финансовой жизни», как и возраст воинской повинности, наступал в 18 лет, и каждый человек старше 60 лет не был обязан платить подушный налог. Как можно было ожидать, декларации были переполнены демографически невероятными сведениями о возрасте ниже 18 и более 60. Подобно фамилии, указание возраста в строгом хронологическом смысле было государственным проектом.

[160] На Западе женщины и домашняя прислуга обычно последними получали фамилии (и право голоса), потому что они были юридически включены в категорию младших при мужчине — главе семьи.

[161] Для других фамилий ссылка на отца не настолько очевидна. Так, имя «Виктор Гюго» первоначально означало бы просто «Виктор, сын Гюго».

[162] Я очень обязан Кейт Стантон, проницательному исследователю, за ее исследование истории этой проблемы.

[163] См.: Matthews C.M. English Surnames. London: Weidenfeld and Nicolson, 1966. P. 35—48.

[164] Как отмечает Мэтьюз, «скромный крестьянин с одним только куском земли так же стремился к признанию его старшим сыном своего отца, как и богатый человек, наследующий большое состояние. Землю можно было требовать и получить только в Манориальном Суде, при этом нужно было иметь «свиток Суда» [то есть копию], который содержал имя владельца, внесенное в постоянную запись. Эта система дала людям прямой стимул иметь ту же самую фамилию, которую внесли в свиток их отец и дед» (там же, p. 44). И учитывая капризы смертности в Англии XIV в., младшие сыновья тоже хотели носить эту фамилию, на всякий случай.

[165] В исторических документах можно иногда заметить момент, когда постоянная фамилия только устанавливалась. При Генрихе VIII в начале XVI в., например, валлиец, который явился в суд и был спрошен об имени, ответил, в валлийской манере: «Томаса Ап [сын] Уильяма, Ап Томас, Ап Ричард, Ап Ноэл, Ап Эван Воган». Судья разбранил его и велел «оставить старую манеру... После чего он назвал себя Мостон, по имени его основного дома, и оставил это имя своему потомству» (Comden William. Remains Concerning Britain, ed. R. D. Dunn [1605; Toronto: University of Toronto Press, 1984]. P. 122). Эта «административная» фамилия, конечно же, осталась почти неизвестной соседям Томаса.

[166] См. классическую paboty Hilton Rodney. Bond Men Made Free: Medieval Peasant Movements and the English Rising of 1381. New York: Viking Press, 1977. P. 160—164.

[167] Я особенно признателен Rosanne Ruttan, Otto van den Muijzenberg, Harold Conklin u Charles Bryant, которые навели меня на след филиппинского примера. Ключевой документ — Domingo Abella, ed., Catalogo alfabetico de Apellidos (Manila: National Archives, 1973). См. также краткое изложение в Corpuz O.D. The Roots of the Filipino Nation. Vol. 1. Quezon City: Aklahi Foundation, 1989. P. 479-80. Проницательный анализ процесса наименования и формирования идентичности среди народа Каро-Батак колониальной Восточной Суматры см.: Steedly Mary Margaret. The Importance of Proper Names: Language and “National” Identity in Colonial Karoland // American Ethnologist. 1996. Vol. 23. № 3. P. 447—475.

[168] Почти триста лет испанский календарь для Филиппин был на один день впереди основного испанского календаря, потому что экспедиция Магеллана, конечно же, не перевела часы, пройдя при движении на запад полпути вокруг земного шара.

[169] Abella. Catalogo alfabetico de Apellidos

[170] Там же.

[171] Как будто филиппинцы не имели совершенно адекватных устных и письменных генеалогических схем, чтобы достичь той же самой цели.

[172] Abella. Catalogo alfabetico de Apellidos

[173] Об истории постоянных патронимов во Франции и их отношении к строящемуся государству см. замечательную книгу Lefebvre-Teillard Anne. Le nom: Droit et histoire. Paris: Presses Universitaires de France, 1990. Она исследует процесс принятия государственными чиновниками, административными и судебными, некоторых методов наименования и ограничения условий изменения имен. Гражданские регистры наряду с livre famille (семейными книгами) стали к концу XIX в. важными инструментами для полицейской администрации, воинской повинности, гражданского и уголовного судопроизводства и контроля выборов. Возникновение стандартной фразы при столкновении между полицейским и гражданином: «Vos papiers, Monsieur» (Ваши документы, господин) датируется этим периодом. Испытав «ослепление» администрации, вызванное потерей гражданских регистров при пожаре отеля Вийе (здание муниципалитета) и Дворца Правосудие в конце Коммуны в 1871 г., чиновники озаботились дубликатами регистров.

[174] Chazon Robert. Names: Medieval Period and Establishment of Surnames. Encyclopedia Judaica. Jerusalem and Philadelphia: Keter Publishers and Coronet Books, 1982. P. 809-813. B 30-e годы XX в. нацисты приняли ряд «декретов об имени», единственная цель которых состояла в том, чтобы отличить евреев от арийцев. Евреи, носящие имена, обычные для арийцев, должны были изменить их (или добавить к ним «Израиль» или «Сарра»), поскольку были арийцы, которые носили имена, звучащие как еврейские. Списки одобренных имен компилировались, а спорные случаи представлялись в Государственную канцелярию для генеалогического исследования. После окончания этих административных экзерсисов одно только имя человека могло послужить причиной депортации или экзекуции. См.: Rennick Robert M. The Nazi Name Decrees of the Nineteen Thirties // Journal of the American NameSociety. 1968. №16. P. 65—88.

[175] В Турции, например, фамилии были приняты только в 20-е годы XX в. как часть кампании модернизации Ататюрка. Костюмы, шляпы (а не фески), постоянные фамилии и современный статус государственности — все принималось вместе в схеме Ататюрка. Реза Шах, отец свергнутого шаха, приказал всем иранцам брать в качестве фамилии название города, где они жили, чтобы навести порядок в фамилиях, употреблявшихся в стране. Таким образом, Али Акбар Рафзаньяни означает Али Акбар из Рафзаньяна. Хотя при такой системе фиксируется местожительство представителей того поколения, которое приняло ее, в масштабе города Рафзаньяна ее преимущества сомнительны. Разве что государство особенно заинтересовано в контроле тех, кто передвигается или вообще кочует.

[176] Диетические законы, практически исключающие возможность совместной трапезы, также мощные способы социальной изоляции. Установить набор таких культурных правил, которые стеной отделяют сообщество от его окружения, лишают его членов возможности говорить или есть с другими — первоклассное начало.

[177] Это — чистая правда, несмотря на тот факт (проницательно указанный Бенедиктом Андерсоном), что «национальное прошлое» часто является подделкой.

[178] Weber Eugen. Peasants into Frenchmen: The Modernization of Rural France, 1870—1914. Stanford: Stanford University Press, 1976. Chap. 6. Вебер указывает, что в последнюю четверть XIX в. половина взрослых французов имела другой родной язык, не французский. Для обсуждения французской языковой политики на периферии см. замечательную книгу Peter Sahlins’s Boundaries: The Making of France and Spain in the Pyrenees. Berkeley: University of California Press, 1989. Хотя происхождение административных официальных языков уходит корнями по крайней мере в XVI в., навязывание национального языка в других сферах происходило самое раннее в середине XIX в.

[179] Освещающий этот процесс аналитический обзор см.: Abram de Swaan. In Care of the State. Oxford: Polity Press, 1988, особенно chap. 3, «The Elementary Curriculum as a National Communication Code» pp. 52-117.

[180] Weber, Peasants into Frenchmen. P. 73.

[181] Там же, p. 113.

[182] Там же, p. 197.

[183] Тщательное описание географии стандартных рыночных областей см.: Skinner G. William. Marketing and Social Structure in Rural China. Tucson: Association of Asian Studies, 1975.

[184] Многое из следующего материала о централизации транспорта во Франции взято из обзора Smith Cecil O. Jr., The Longest Run: Public Engineers and Planning in France // American Historical Review 95. 1990. № 3 (June). P. 657-692. Интересное обсуждение и сравнение Corps des Ponts et des Chaussees с американским корпусом армейских инженеров см. также: Porter Theodore. Trust in Numbers: The Pursuit of Objectivity in Science and Public Life. Princeton: Princeton University Press, 1995. Chap. 6.

[185] Weber. Peasants into Frenchmen. P. 195.

[186] Шли непрерывные дебаты различного плана: стоимость, коммерческая жизнеспособность, военная эффективность. Часть этой истории можно найти в Caron Francois. Histoire de l’exploitation d’un grand reseau: La compagnie des chemins de fer du Nord. Paris: Mouton, 1973, а также Jouffroy Louis-Maurice. L’ere du rail. Paris: A. Colin, 1953. Я благодарю Эзру Сулеймана за его библиографическую помощь.

[187] Техническая близость путешествия по рельсам к прямым линиям и точному расписанию становится наряду со «стремительностью» важной эстетической характеристикой модернизма вообще.

[188] Smith. The Longest Run. P. 685—710. По утверждению Смита, план «Звезда Леграна» предназначался для того, чтобы множество резервистов Первой мировой войны направлялись на фронт через Париж. Более децентрализованный план имел бы более прямые маршруты к фронту: «Некоторые резервисты из Страсбурга ехали через столицу, чтобы надеть свою форму в Бордо, и возвращались, чтобы сражаться в Альсаче». Генерал фон Мольтке заметил, что он имел шесть различных рельсовых дорог для перемещения отрядов от Северной немецкой конфедерации до зоны военных действий между Мозелем и Рейном, в то время как французские отряды, прибывающие на фронт, должны были переправляться в Страсбург или Метц, объезжая Вогезские горы. Наконец, возможно,самое главное, как только Париж был окружен, «Звезда Леграна» уже не могла функционировать. После войны высшее командование настаивало на постройке поперечных путей, чтобы исправить положение.

[189] См.: Hacking Ian. The Emergence of Probability: A Philosophical Study of Early Ideas About Probability, Induction, and Statistical Inference. Cambridge: Cambridge University Press, 1975.

[190] Я чрезвычайно благодарен Городскому музею Амстердама за предоставление копии карты, воспроизведенной на рис. 13 этой книги, и прежде всего за организацию прекрасной выставки «Голодная зима и освобождение Амстердама» и издание сопроводительного каталога к ней Here, back when... (Amsterdam: City Museum, 1995).

[191] Here, back when... P. 10.

[192] С тех пор, как известно, в частности, из истории Анны Франк, многие голландцы в городе и в сельской местности прятали евреев, поэтому депортация как систематическое административное мероприятие в конечном счете потерпела неудачу. Поскольку еврейское население становилось все более невидимым для властей, они были вынуждены обратиться к коллаборационистам, которые стали их местными осведомителями.

[193] Даже если эти факты кажутся динамичными, они обычно представляют собой результат многократных статических наблюдений, а за время, через которое «соединяют точки» процесса, происходит появление непрерывного движения. На самом деле то, что фактически случилось между, скажем, наблюдением A и наблюдением B, остается тайной, которая прикрывается в соответствии с соглашением простым соединением этих двух моментов сбора данных.

[194] Именно таким путем Бенедикт Андерсон помещает факты в Imagined Communities. P. 169.

[195] Я благодарен Лэрри Ломанну: он отстаивал передо мной тот взгляд, что чиновники не обязательно обладают более абстрактным и узким видением действительности, чем обычные люди. Скорее, они нуждаются в фактах, которые отвечают интересам и методам их институциональных ролей. По-моему, Ломанн предпочел бы, чтобы я вообще опустил термин «упрощение», но я все-таки его употребляю.

[196] Здесь имеются по крайней мере три проблемы. Первая — главенство категорий. Как классифицировать человека, обычно работающего на родственников, которые кормят его, позволяют ему использовать часть их земли как собственную: платить ему натурой или наличными деньгами? Иногда весьма произвольные решения о том, как классифицировать такие случаи, скрываются в тени конечных результатов, в которых появляются только преобладающие категории. Теодор Портер обращает внимание на сообщение чиновников Французской канцелярии национальной статистики, что даже обученные сборщики информации зафиксируют до 20% профессиональных категорий по-разному (Trust in Numbers. P. 41). Цель статистического офиса состоит в том, чтобы обеспечить максимальную надежность работы сборщиков информации, даже если соглашения, принимаемые для достижения этой цели, жертвуют кое-какими государственными интересами. Вторая проблема, к которой мы возвратимся позже, состоит в том, как категории и особенно стоящая за ними государственная власть формируют данные. Например, во время экономического спада в Соединенных Штатах в 70-е годы XX в. имелись подозрения, что официальный уровень безработицы был преувеличенна 13%. Главная причина, как утверждалось, состояла в том, что многие номинально безработные были заняты «без записей» в неофициальной экономике и не сообщали о своем доходе из страха перед налоговой службой. Можно было говорить тогда, да и сегодня можно сказать, что финансовая система спровоцировала теневую деятельность, которой было суждено остаться вне банка данных. Третья проблема состоит в том, что те, кто собирают и обобщают информацию, могут быть заинтересованы в этих данных. Во время вьетнамской войны число жертв и усмиренных деревень служило мерой успеха командования в антипартизанском движении. Это соблазняло командиров в угоду начальству завышать эти числа.

[197] Цель состоит в том, чтобы избавиться от субъективизма со стороны сборщиков данных или кодировщиков. И это требует стандартных, механических процедур, которые не оставляют никакого места для личного суждения. См.: Porter. Trust in Numbers. P. 29.

[198] Tilly Charles. Coercion, Capital, and European States, a.d. 990—1992. Oxford: Blackwell, 1990. P. 100.

[199] Для этой тенденции в научном лесоводстве показательно наличие обширной литературы об «оптимальной теории управления», которая взята из науки управления. Для справок и библиографии см.: Donnelly D.M. and Betters D.R. Optimum Control for Scheduling Final Harvest in Even-Aged Forest Stands // Forest Ecology and Management 46 (1991): 135—149.

[200] Карикатура не приводится, потому что она не относится к лирическому утопизму ранних сторонников государственных наук. Я цитирую отца прусской статистики Эрнста Энгеля: «Чтобы получить точное представление о жизни человека, статистическое исследование должно сопровождать все его земное странствование. Оно учитывает рождение, крещение, вакцинацию, успехи в обучении, усердие, окончание школы, последующее образование и развитие, а в зрелом возрасте — его телосложение и способность носить оружие. Оно также сопровождает последующие его шаги по жизненному пути; учитывает выбранное им занятие, как он основывает свое домашнее хозяйство и управляет им, экономил ли он в юности, заботился ли о старости, когда и в каком возрасте он женится, и кого он выбирает, кто его жена. Статистика заботится даже о том, какие вещи ему подходят, а какие — нет. Статистика принимает во внимание, перенес ли он корабле крушение в жизни, подвергся ли материальному, моральному или духовному крушению. Статистика оставляет человека только после его смерти — после того, как она установила точную дату его смерти и отметила причины, которые вызвали его конец». (Цит. по: Hacking Ian. The Taming of Chance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 34). Трудно представить себе более полный список государственных интересов начала XIX в. и тот бумажный след, который они вызывали.

[201] Тилли, вторя колониальной тематике, описывает многие из этих процессов в пределах европейского национального государства как замену косвенного правления прямым принуждением (Coercion, Capital, and European States. P. 103—126).

[202] Chisholm Donald. Coordination Without Hierarchy: Informal Structures in Multiorganizational Systems. Berkeley: University of California Press, 1989. P. 10.

[203] Этот процесс лучше всего описан Бенедиктом Андерсоном: «Руководствуясь своей воображаемой картой, колониальное государство создавало новую образовательную, юридическую, здравоохранительную, полицейскую и иммиграционную бюрократию на принципе этнических и расовых иерархий. Поток подчиненных поселений через сеть дифференциальных школ, судов, клиник, отделений полиции и офисов иммиграции создавал привычное движение, которое на время давало реальную социальную жизнь более ранним фантазиям государства» (Imagined Communities. P. 169). Связанный с этим аргумент в пользу культурного измерения государственного строительства в Англии можно найти в Corrigan Philip and Sayer Derek. The Great Arch: English State Formation as Cultural Revolution. Oxford: Blackwell, 1991.

[204] Мой коллега Пол Ландау вспоминает рассказ Борхеса о том, как король, недовольный картой, на которой его королевство изображается слишком маленьким, наконец настаивает на карте с масштабом один к одному. После окончания работы над ней оказалось, что новая карта накрыла реальное королевство как чехол.

[205] Здесь может помочь банальный пример. Одна из распространенных фрустраций, которой постоянно подвергается современный человек даже в либеральных демократических государствах, — трудность представления своей уникальной ситуации представителю мощного бюрократического учреждения. Но функционер работает с упрощенной сеткой, предназначенной охватить все случаи, которые она сопоставляет. Как только принято решение, какому «ящику» или «дырке» соответствует данная ситуация, будут приняты меры и протокол, которым это сопровождается, будет в значительной степени сокращен и высушен. Функционер пытается подвести конкретную ситуацию под соответствующую категорию, в то время как гражданин, напротив, считает, что его случай вне категорий, и пробует настаивать, часто неудачно, что его уникальный случай заслуживает быть исследованным в его единственности.

[206] Я заимствовал термин «высокий модернизм» у Дэвида Харви. The Condition of Post-Modernity: An Enquiry into the Origins of Social Change. Oxford: Basil Blackwell, 1989. Харви относит высшую точку этого вида модернизма ко времени окончания Второй мировой войны, и его внимание направлено в основном на капитализм и организацию производства. Но его описание высокого модернизма хорошо работает и в данном отношении: «Вера в линейный прогресс, в абсолютные истины и рациональное планирование идеального социального порядка при стандартизированных условиях знания и производства была особенно сильна. Модернизм, который закончился, был одновременно «позитивистский, технократический и рационалистический», поскольку был навязан обществу как результат работы авангардистской элиты из планировщиков, художников, архитекторов, критиков и других хранителей высокого вкуса. «Модернизация» европейских экономик быстро закончилась, в то время как толчок, данный международной политике и торговле, был оправдан как обеспечение доброжелательного и прогрессивного «процесса модернизации» отсталого третьего мира» (p. 35).

[207] Об «общественных предпринимателях» в Соединенных Штатах см. в исследовании Eugene Lewis’s: Hyman Rickover, J. Edgar Hoover, and Robert Moses, Public Entrepreneurs: Toward a Theory of Bureaucratic Political Power: The Organizational Lives of Hyman Rickover, J. Edgar Hoover, and Robert Moses (Bloomington: Indiana University Press, 1980).

Моне, как и Ратенау, имел опыт экономической мобилизации в течение Первой мировой войны,когда помогал организовывать трансатлантическую поставку военной помощи Британии и Франции, этим же он вновь занимался в период Второй мировой войны. Помогая планировать послевоенную интеграцию французского и немецкого угольного и стального производства, он уже имел длительный опытв наднациональном управлении. См. Duchene Francois, Monnet Jean. The First Statesman of Interdependence. New York: Norton, 1995.

[208] Я не буду развивать этот спор здесь, но думаю, что нацизм лучше понимается как реакционная форма модернизма. Подобно прогрессивному левому, нацистские элиты имели грандиозные видения предписанной государством социальной перестройки, которая включала, конечно, истребление, изгнание, принудительную стерилизацию и отбор на размножение, нацеленные на генетическое «улучшение» человеческой природы вообще. Нацизм как ядовитая форма модернизма блестяще и убедительно описан в: Zygmunt Bauman. Modernity and the Holocaust. Oxford: Oxford University Press, 1989. См. также в связи с этим Herf Jeffrey. Reactionary Modernism: Technology, Culture, and Politics in Weimarand the Third Reich. Cambridge: Cambridge University Press, 1984; Frei Norbert. National Socialist Rule in Germany: The Fuhrer State, 1933-1945. Oxford: Oxford University Press, 1993.

[209] Джеймс Фергюсон напомнил мне, что реакционные высокомодернистские схемы столь же вездесущи, как и прогрессивные варианты. Благодарю его за это напоминание.

[210] Но не любыми средствами, в отличие от консерваторов. Консерваторы различного толка могут мало заботиться о гражданских свободах, могут обратиться к любым зверствам, которые покажутся им необходимыми, чтобы остаться у власти. Но их амбиции и гордость намного больше ограничены; их планы (в отличие от планов реакционных модернистов) не требуют переворачивать общество вверх тормашками, чтобы создать новые общности, новую семью и новых людей.

[211] Vaclav Havel, адресовано Victoria University, Wellington, New Zealand, on March 31, 1995, перепечатано New York Review of Books. 1995. Vol. 42, Nell (June 22). P. 36.

[212] Цит. по: Bauman Zygmunt. Socialism: The Active Utopia. New York: Holmes and Meier, 1976. P. 11.

[213] Просвещенное обсуждение интеллектуального происхождения авторитарного учения о среде см.: Weiner Douglas R. Demythologizing Environmentalism // Journal of the History of Biology. 1992. Vol. 25, №3. P. 385—411.

[214] См.: Adas’s Michael. Machines as the Measure of Men: Science, Technology, and Ideologies of Western Dominance. Ithaca: Cornell University Press, 1989; and Berman’s Marshall. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Penguin, 1988. Что ново в высоком модернизме (я полагаю, не так уж много), так это стремление к всестороннему планированию. Многие имперские и абсолютистские государства имели подобные стремления. Новыми являются административная технология и социальное знание, позволяющие вообразить организацию общества такими способами, которые прежде были присущи только бараку или монастырю. В этом отношении убедительные аргументы см.: Foucoult Michel. Discipline and Punish: The Birth of the Prison, trans. Alan Sheridan. New York: Vintage Books, 1977.

[215] Здесь я хочу отделить прогресс в научном знании и изобретениях (многие из которые сделаны в XVIII в и ранее) от массовых преобразований, которые научные изобретения вызвали в повседневной материальной жизни (произошли главным образом в XIX в.).

[216] Kula Witold. Measures and Men. Princeton: Princeton University Press, 1986. P. 211.

[217] Цит. по: Hacking Ian. The Taming of Chance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 38. Несколькими годами позже якобинцы были, можно спорить, первыми, кто пытался проектировать счастье, преобразовывая социальный порядок. Как писал Сен-Жюст, «идея счастья нова в Европе». См.: Hirsch-man Albert O. Rival Interpretations of Market Society: Civilizing, Destructive, or Feeble // Journal of Economic Literature. 1982. №20 (Dec). P. 1463-1484.

[218] Я очень обязан Джеймсу Фергюсону, чьи проницательные комментарии к ранней редакции книги указали мне это направление.

[219] См., Например, Buschell Graham, Gordon Colin, Miller Peter, eds. The Foucault Effect: Studies in Governmentality. Chap. 4. London: Harvester Wheatsheaf, 1991.

[220] Hacking. The Taming of Chance. P. 105. Хэкинг блестяще показывает, как статистическое «среднее» переводится в категорию «нормального», а «нормальное», в свою очередь, превращается в «нормативный» стандарт, который будет достигнут социальной перестройкой.

[221] К настоящему времени исторические исследования сделали кристально ясным, насколько широко на Западе была распространена поддержка разработки евгеники. Вера в обязанность государства защищать физические и умственные характеристики рас, была обычна среди прогрессивных деятелей и почти вызвала международное социальное движение. К 1926 г. 23 из 48 американских штатов имели законы, разрешающие стерилизацию.

[222] См.: Gareth Stedman-Jones, Languages of Class: Studies in English Working-Class History, 1832-1982. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. Важно признать, что в западных державах практически всем инициативам, связанным с «цивилизующей миссией» колониализма, предшествовали сравнимые программы ассимиляции и цивилизации собственного населения более низкого класса, сельского и городского. Колониальные чиновники имели большую принудительную власть над порабощенным коренным населением, учитывая таким образом большие подвиги социальной перестройки.

[223] Изложение научно-фантастической попытки создать образ «технократического и объективного человека», свободного от «природы», см.: Lewis C.S. That Hideous Strength: A Modern Fairy Tale for Grown-Ups. New York: Macmillan, 1946.

[224] Интересная и проблематичная ситуация «дикого» сада, в котором точная форма «беспорядка» скрупулезно запланирована, представляется попыткой в эстетическом плане копировать дикую природу. Парадокс столь же трудный, как парадокс зверинца, предназначенного подражать природе, — трудный до тех пор, пока каждый не понимает, что проект не разрешает животным есть друг друга!

[225] Marx Karl. Communist Manifesto, цит. по: Berman. All That Is Solid Melts into Air. P. 95.

[226] В начале XX в. самолет, заменивший локомотив, был во многих отношениях образом современности. В 1913 г. футурист, художник и драматург Казимир Малевич создал декорации для оперы «Победа над Солнцем». В последней сцене зрители услышали за кулисами рев пропеллера и крики, объявляющие, что гравитация преодолена. Ле Корбюзье, близкий современник Малевича, полагал, что самолет — главный символ нового века. О влиянии полетов см.: Wohl Robert. A Passion for Wings: Aviation and the Western Imagination, 1908-1918. New Haven: Yale University Press, 1996.

[227] Якобинцы, хотевшие начать все сначала, предложили и новый отсчет летоисчисления — с «года один», и другие названия дней и месяцев согласно новой, светской системе. Сообщая о намерении создать полностью новую кампучийскую нацию, режим Пол Пота начал с «нулевого» года.

[228] Цит. по: Harvey. The Condition of Post-Modernity. P. 99.

[229] В этом отрывке мужской род употреблен сознательно, после некоторого обдумывания. См. Merchant Carolyn. The Death of Nature: Women, Ecology, and the Scientific Revolution. San Francisco: Harper, 1980.

[230] См., например, Bullitt Margaret M. Toward a Marxist Theory of Aesthetics: The Development of Socialist Realism in the Soviet Union // Russian Review. 1976. V. 35, №1. P. 53-76.

[231] Knei-Paz Baruch. Can Historical Consequences Falsify Ideas? Or, Karl Marx After the Collapse of the Soviet Union // Political Theory Workshop, Department of Political Science, Yale University, New Haven, November 1994.

[232] Пророческое инакомыслие Раймона Арона является ключевым документом в этом контексте. См.: The Opium of the Intellectuals // Trans. Terence Kilmartin. London: Seeker and Warburg, 1957.

[233] Чем больше, чем интенсивнее по вложениям и чем централизованнее системы, тем больше их привлекательность для власти и покровительства. Критический анализ проектов контроля наводнения и проектов Всемирного банка в этом контексте см. Boyce James K. Birth of a Megaproject: Political Economy of Flood Control in Bangladesh // Environmental Management. 1990. V. 14, №4. P. 419-428.

[234] Harvey. The Condition of Post-Modernity. P. 12.

[235] О важном теоретическом вкладе Чарлза Тилли cm.: Coercion, Capital, and European States, a.d. 1990-1992. Oxford: Blackwell, 1990.

[236] Гражданская война, как в случае с большевиками, может быть ценой консолидации революционной власти.

[237] Колонии с белыми поселенцами (например, Южная Африка, Алжир) и кампании против мятежников (например, Вьетнам, Алжир, Афганистан) вызвали огромные перемещения населения и насильственное переселение. Однако в большинстве таких случаев утверждение, что всестороннее социальное планирование осуществлялось для блага населения, не соответствовало истине.

[238] Прояснению этого вопроса особенно способствовали мои дискуссии с George Yaney. The Urge to Mobilize: Agrarian Reform in Russia. Urbana: University of Illinois Press, 1982. P. 448—462.

[239] См.: Rabinbach Anson. The Human Motor: Energy, Fatigue, and the Origins of Modernity. Berkeley: University of California Press, 1992. P. 260—271. В 1907 г., задолго до войны, Ратенау и множество архитекторов и политических лидеров основали немецкий Рабочий союз, который был посвящен созданию технических новшеств в промышленности и искусствах.

[240] См.: Kasza Gregory J. The Conscription Society: Administered Mass Organizations. New Haven: Yale University Press, 1995. P. 7—25.

[241] Rabinbach. The Human Motor. P. 290.

[242] Недавние оценки развития технологии и производства в Соединенных Штатах см.: Rosenberg Nathan. Perspectives on Technology. Cambridge: Cambridge University Press, 1976; Rosenberg. Inside the Black Box: Technology and Economics. New York: Cambridge University Press, 1982; Scranton Philip. Figured Tapestry: Production, Markets, and Power in Philadelphia, 1885-1942. New York: Cambridge University Press, 1989.

[243] См. изобретательную статью Yanorella Ernest J. and Reid Herbert. From “Trained Gorilla” to “Humanware”: Repoliticizing the Body-Machine Complex Between Fordism and Post-Fordism // Theodore R. Schatzki and Wolfgang Natter, eds., The Social and Political Body. New York: Guildford Press, 1996.. P. 181—219.

[244] Rabinbach. The Human Motor. P. 272. Rabinbach здесь перефразирует заключения оригинальной статьи Maier Charles S. Between Taylorism and Technocracy: European Ideologies and the Vision of Industrial Productivity in the 1920s // Journal of Contemporary History. 1970. Vol. 5, №2. P. 27-63.

[245] В Соединенных Штатах этот взгляд проповедовал известный социолог Торстейн Веблен. Литературные версии этой идеологии очевидны в «Эрроусмите» Синклера Льюиса и «Источнике» Эйна Рэнда, которые относятся к весьма различным секторам политического спектра.

[246] Rabinbach. The Human Motor. P. 452. О деятельности Ратенау, см., например, его работы Van kommenden Dingen (Things to come) and Die Neue Wirtschaft (The new economy), последняя написана после войны.

[247] Rathenau Walther. Von kommenden Dingen (1916), цит. по: Maier. Between Taylorism and Тесппосгасу. P. 47. Майер обращает внимание, что очевидная гармония капитала и рабочей силы во время войны в Германии была достигнута в конечном счете за счет губительной политики инфляции (p. 46).

[248] Adas Michael. Machines as the Measure of Men: Science, Technology, and Ideologies of Western Dominance. Ithaca: Cornell University Press, 1989. P. 380; Sheldon Wolin. Politics and Vision: Continuity and Innovation in Western Political Thought. Boston: Little, Brown, 1960, содержит обширный перечень разделяющих эти идеи мыслителей, охватывающий весь спектр политиков — от фашистов и националистов до либералов, социальных демократов и коммунистов, а также горячо сочувствующих из Франции, Германии, Австрии, Пруссии (пруссак Ричард фон Моллендорф, близкий партнер Ратенау и публицист, пишущий о проблемах управляемой послевоенной экономики), Италии (Антонио Грамши слева и фашисты Массимо Рокка и Бенито Муссолини справа) и России (Алексей Капитонович Гастев, «советский Тейлор»).

[249] Lenin V.I. The Agrarian Programme of Social-Democracy in the First Russian Revolution, 1905-1907, 2nd rev. ed. Moscow: Progress Publishers, 1954. P. 195, написана 28 сентября 1917 г. (только первое подчеркивание мое).

[250] Smolinski Leon. Lenin and Economic Planning // Studies in Comparative Communism. 1969. Vol. 2, №1 (January). P. 99. Ленин и Троцкий откровенно заявляли, говорит Смолинский, что электрическая централизация создаст зависимость сельского населения от центра и таким образом сделает возможным государственный контроль сельскохозяйственного производства (p. 106—107).

[251] Lenin. Works. Moscow, 1972. Vol. 27. P. 163, цит. по: Traub Ranier. Lenin and Taylor: The Fate of “Scientific Management” in the (Early) Soviet Union // trans. Judy Joseph, in Telos 34 (Fall 1978): 82—92 (originally published in Kursbuch 43 [1976]). «Бардом» тейлоризма в Советском Союзе был Алексей Капитонович Гастев, который в своих стихотворениях и эссе воспевал лирический «союз» между человеком и машиной: «Многие находят противным, что мы хотим иметь дело с людьми как с винтом, орехом, машиной. Но мы должны принять это так же бесстрашно, как принимаем рост деревьев и расширение железнодорожной сети» (приводится там же., p. 88). Большинство трудовых институтов было закрыто, а их эксперты высланы или застрелены во время сталинских чисток 30-х годов.

[252] Lenin. The Immediate Tasks of the Soviet Government // Izvestia, 1918, April 28, цит. по: Майер. Between Taylorism and Technocracy. P. 51-58.

[253] Burchell Graham, Gordon Colin and Miller Peter. The Foucault Effect: Studies in Governmentality. London: Wheatsheaf, 1991. P. 106.

[254] Эта точка зрения, азартно отстаиваемая в XX в. Фридрихом Хаеком, была свойственна тем, кто был оппозиционно настроен в отношении послевоенного планирования и государства всеобщего благоденствия. См. особенно: The Road to Serfdom. Chicago: University of Chicago Press, 1976.

[255] Я особо признателен Талье Поттерс за ее проницательные комментарии к первому варианту этой главы.

[256] В 1927 г. Ле Корбюзье выиграл первый приз на соревновании за проект дворца Лиги Наций, но его проект никогда не был осуществлен.

[257] Про этот период см.: Cohen Jean-Louis. Le Corbusier and the Mystique of the USSR: Theories and Projects for Moscow, 1928—1936. Princeton: Princeton University Press, 1992.

[258] Превосходный анализ модернизма и американского города см.: Katherine Kia Tehranian. Modernity, Space, and Power: The American City in Discourse and Practice. Cresskill, N.J.: Hampton Press, 1995.

[259] Le Corbusier (Charles-Edouard Jeanneret). The Radiant City: Elements of a Doctrine of Urbanism to Be Used as the Basis of Our Machine-Age Civilization, trans. Pamela Knight. New York: Orion Press, 1964. Оригинальное французское издание — La ville radieuse: Elements d’une doctrine d’urbanismepour Vequipement de la civilisation machiniste. Boulogne: Editions de 1” Architecture d’Aujourd’hui, 1933. Последующий анализ в полной мере относится к обоим изданиям.

[260] Le Corbusier. The Radiant City. P. 220.

[261] Подобно многим высоким модернистам, Ле Корбюзье любил смотреть с высоты. Он писал: «Это — как архитектор и градостроитель... То, что я позволяю себе отлететь на крыльях самолета, дает мне вид с птичьего полета, вид с воздуха... Глаз теперь воочию видит то, что ум мог только субъективно замыслить. [вид с воздуха] — новая функция, добавленная к нашим чувствам; это — новый стандарт измерения; это — основа нового чувства. Человек использует его, чтобы ставить новые цели. Города будут восставать из пепла» (цит. по: Corner James, MacLean Alex S. Taking Measures Across the American Landscape. New Haven: Yale University Press, 1996. P. 15).

[262] Le Corbusier. The Radiant City. P. 322.

[263] Там же, p. 121.

[264] Fishman Robert. Urban Utopias of the Twentieth Century: Ebenezer Howard, Frank Lloyd Wright, and Le Corbusier. New York: Basic Books, 1977. P. 186.

[265] Le Corbusier. The Radiant City. P. 134.

[266] Там же, p. 82—83 (первое подчеркивание добавлено, второе — авторское).

[267] Из Le Corbusier’s. When the Cathedrals Were White, цит. по: Richard Sennett. The Conscience of the Eye: The Design and Social Life of Cities. New York: Norton, 1990. P. 169. Про посещение Ле Корбюзье Америки, которое продлилось почтигод (в 1935 г.), см.: Bacon Mardges. Le Corbusier in America: Travels in the Land of the Timid (forthcoming). Ле Корбюзье не сумел добиться полномочий, которых искал в Америке, очевидно, потому, что даже за границей городские планировщики остерегались руководствоваться его разрушительными схемами.

[268] Le Corbusier. The Radiant City. P. 123.

[269] Доступное введение во фрактальную логику жизненных процессов см.: Gleick James. Chaos: Making a New Science. New York: Penguin, 1988.

[270] Le Corbusier. The Radiant City. P. 178. В его фактических постройках, однако, практика Ле Корбюзье была гораздо более изменчива.

[271] Там же, p. 22—23. Это было источником иронического удовлетворения для Ле Корбюзье — его проект дворца Лиги Наций не был осуществлен, а в то же время проект, представляющий наиболее универсальные институты, выиграл первый приз.

[272] Там же, p. 46.

[273] Там же, p. 29—30. Убедительные аргументы в пользу того, что жесткие, функционально определенные законы зонирования лежат в основе неудачных районов города и пригородов, растянувшихся по сегодняшним Соединенным Штатам, см.: Howard Kunstler James. Home from Nowhere // Atlantic Monthly, September 1996. P. 43—66.

[274] Vale Lawrence. Architecture, Power, and National Identity. New Haven: Yale University Press, 1992. P. 109.

[275] Le Corbusier. The Radiant City. P. 71.

[276] Единственная альтернатива такому упрощению должна руководствоваться вкусами конечного пользователя или потребителя. Люди хотят жить там? Они довольны? Эти критерии не нужно путать с рыночными критериями, которые, кроме того, определяют, могут ли люди позволить себе это.

[277] Я пишу «доктрина Ле Корбюзье», потому что практически его здания не имели ни низкой стоимости, ни функциональной эффективности. Реальные здания, однако, были значительно более интересны, чем его теоретические доктрины.

[278] Le Corbusier. The Radiant City. P. 7.

[279] Le Corbusier. Цит. по: Fishman. Urban Utopias. P. 193,

[280] Le Corbusier. La ville radieuse. P. 178—79.

[281] Le Corbusier. Цит. по: Fishman. Urban Utopias. P. 208.

[282] Сравнивая это пространственное представление социального и политического порядка с планом города, Платон подчеркивает в «Законах»: акрополь в центре, концентрические кольца городского ядра, ремесленный пригород (для неграждан) и внутренние и внешние кольца культурной зоны. «Пирог» разделен на двенадцать долей, которые формируют основание для вербовки и ежегодной ротации сил охраны. Vidal-Naquet Pierre. A Study in Ambiguity: Artisans in the Platonic City. Chap. 11 of The Black Hunter: Forms of Thought and Forms of Society in the Greek World, trans. Andrew Szegedy-Maszak. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1986. P. 224—245.

[283] Поиск гением городского планирования диктатора, который дал бы ему власть реализовать свое видение, был также очевиден в карьере Вальтера Кристаллера, великого немецкого географа и создателя теории центрального места. Он предложил свои услуги нацистскому режиму, «чтобы дать совет о создании иерархического порядка городских поселений для недавно завоеванных польских территорий». Это давало ему шанс осуществить его теорию шестиугольных рыночных площадей и размещения города на плоской равнине. После войны он присоединился к коммунистам, «надеясь на то, что авторитарный режим будет использовать свою власть для перемещения опустошенных войной городов согласно оптимальному образцу, как требуется в соответствии с теорией центрального места». Это был классический случай попытки наложить на реальность то, что начиналось как упрощенное аналитическое описание экономики местоположения. Carol Hans Geographica: Walter Christaller, a Personal Memoir // Canadian Geographer. 1970. Vol. 14, №1. P. 67—69. Я благодарен Отто ван ден Мюйзенбергу за эту ссылку.

[284] Le Corbusier. The Radiant City. P. 181.

[285] Там же, p. 154.

[286] Я пытаюсь быть исключительно осторожным в использовании таких нагруженных терминов, как «фашизм», но думаю, что здесь это оправдано. Описывая красоту Парфенона, Ле Корбюзье только намекает на прославление насилия. «Вспомните Парфенон, — пишет он. — Вспомните его ясность, его четкие линии, ее интенсивность, его экономность, его буйство, вспомните его страшный крик посреди этого пейзажа, созданного изяществом и ужасом. Сила и чистота» (там же, p. 187). Ле Корбюзье также склонен, как мы увидим, дегуманизировать своих противников, равно как и городскую бедноту: «Все зависит от мудрости планов... Я говорю здесь об обществе, которое уже обеспечило себя плановой экономикой и уничтожило всех паразитов, существующих в обществе, которое мы знаем сегодня» (p. 73 [курсив пер.]).

[287] Мамфорд осуждает за подобную гордость дух барочного планирования, который, с позиции XX в., кажется менее экспансивным. В своем комментарии к пассажу из Декарта (см. гл. 1) Мамфорд противопоставляет два способа размышления: органический и механический. «Первый исходит из полной ситуации, второй упрощает факты жизни ради ловкой системы концепций,более близкой уму, чем сама жизнь. При первом способе учитываются другие материалы, возможно, руководствуются ими, но сначала происходит подтверждение их существования и понимание их цели; второй, барочный деспот, настаивающий на своем законе, своем порядке, своем обществе, управляемом единственной профессиональной властью, работающей под его командой» (The City in History: Its Origins, Its Transformations, and Its Prospects. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1961. P. 394). Превосходство города с центральной планировкой над городом, который вырастает стихийно, не обязательно состоит в esprit geometrique, как это было у Декарта; запланированный город, как было отмечено, демонстрировал королевскую власть и был более здоровым даже в XVII в. Таким образом, Джон Ивлин, недавно вернувшийся из европейского изгнания с Карлом II, писал, что Лондон был «городом, состоящим из деревянных, северных и безыскусных скоплений зданий, некоторые из его главных улиц столь узки, что совершенно не смотрятся на расстоянии и асимметричны в пределах стен» (цит. по: Jenner Mark. The Politics of London Air: John Evelyn’s Fumifugium and the Restoration // Historical Journal. 1995. Vol. 38, №3. P. 542 [курсив авт.]).

[288] Цит. по: Fishman. Urban Utopias. P. 213.

[289] Ле Корбюзье был членом общества «Восстановление Франции», объединившего правый круг промышленников. Об этой связи и особенно о работе Ле Корбюзье в Советском Союзе см.: Cohen. Le Corbusier and the Mystique of the USSR.

[290] Le Corbusier. The Radiant City. P. 131. Он продолжает: «Мощь вычисления такова, что человек опрометчивый мог бы соблазниться немедленно воздвигнуть ему алтарь и поклоняться».

[291] Ле Корбюзье особенно гордился прозрачностью линий этого здания, которое, подобно многим из его построек 20-х годов, стояло на сваях. Он писал о нем: «Высоко оценивают полностью новые и огромные достоинства этой архитектуры: безупречную линию фундамента. Здание смотрит всеми своими окнами, и оно абсолютно четко» (Le Corbusier. Les Techniques sont I’assiette meme du lyricisme: Elles ouvrent un nouveau cycle de l’architecture // Precisions sur un etat present de l’architecture et de I’urbanisme. Paris, 1930 (цит. по: Cohen. Le Corbusier and the Mystique of the USSR. P. 77).

[292] В конце концов Ле Корбюзье с горечью отозвался о своем советском опыте: «Несколько раз меня просили составить планы городов для Советского Союза; к сожалению, все это оказалось сотрясением воздуха. Мне чрезвычайно жаль, что так получилось... я изучил основные социальные истины так глубоко, что, естественно, должен был первым создать ВЕЛИКИЙ БЕСКЛАССОВЫЙ ГОРОД, гармоничный и радостный. Это иногда причиняет мне боль, когда я думаю, что в СССР я отвергнут по причинам, которые, как мне кажется, ко мне не имеют отношения» (цит. по: Cohen. Le Corbusier and the Mystique of the USSR. P. 199).

[293] Цит. там же, p. 109. В оправдание линейной суровости своих московских планов Ле Корбюзье писал: «От изогнутых линий образуется паралич, а вьющаяся дорожка предназначена для ослов» (цит. там же, p. 15).

[294] Цит. там же, р. 98. Подобно многому в «Лучезарном городе», этот пассаж отражает постоянный призыв Ле Корбюзье к политическим властям, которые только и могли позволить осуществить его планы.

[295] По поводу Ле Корбюзье и концепции сублимации см.: Rowe Colin. The Architecture of Good Intentions: Towards a Possible Retrospect. London: Academy Editions, 1995.

[296] Ле Корбюзье. Цит. там же, p. 152.

[297] Ле Корбюзье. Цит. по: Fishman. Urban Utopias. P. 177.

[298] Ле Корбюзье. The Radiant City. P. 116.

[299] Там же, p. 138.

[300] Там же, p. 176.

[301] Там же, p. 120. Барочные городские планировщики также признавали, что узкие улицы представляют опасность для государства. См. комментарий Мамфорда относительно того, что Неаполитанский король Ферранте боялся темных и изогнутых улиц (The City in History. P. 348).

[302] Le Corbusier. The Radiant City. P. 120. В эксцентричной сноске Ле Корбюзье воображает памятник в бронзе Людовика XIV, Наполеона I и Наполеона III с соединенными в пожатии руками на переднем плане, а на заднем плане расположены фигуры улыбающихся Кольбера и Хаусманна, также держащихся за руки. Их свободные руки на переднем плане поднимают свиток, на котором начертано: «Придерживайтесь этого, ради Бога».

[303] Там же, p. 27.

[304] Там же, p. 187.

[305] Там же, p. 185.

[306] Там же, p. 70. Влияние фордизма и тейлоризма здесь слишком очевидно. См.: Harvey David. The Condition of Post-Modernity: An Enquiry into the Origins of Social Change. Oxford: Basil Blackwell, 1989. P. 35—44. После двадцати лет профессиональной деятельности Ле Корбюзье оказался тесно связанным с пуризмом и конструктивизмом. Для конструктивистов наиболее эффективной формой объекта была идеальная форма; декоративные элементы запрещались, поскольку они только снижают чистую красоту функционального проекта. Проект дома, задуманного в этом духе, начинался со внутренней части, с его функций и доступных материалов, определяющих его форму и вид. Несмотря на идеологические обязательства, Ле Корбюзье был всегда заинтересован в живописной линии своих проектов, которые он связывал с классическими или естественными формами. В более поздние годы он запретил использовать слово «функционализм» в своей студии. Обсуждение ранних проектов Ле Корбюзье и соответствующей интеллектуальной обстановки см.: Walden Russel ed. The Open Hand: Essays on Le Corbusier. Cambridge: mit Press, 1975, особенно эссе Jencks Charles. Anthony Sutcliffe, and Mary Patricia May Sekler.

[307] Le Corbusier. The Radiant City. P. 121.

[308] Там же, p. 128. Довольно любопытно, что когда сравниваешь грандиозные схемы Ле Корбюзье и его небольшие проекты, последние кажутся более успешными, и эстетически, и практически. В частности, его маленькая часовня Notre Dame du Haut at Ronchamp рассматривается как блестящее достижение, а его ранние здания в Ла Chaux-de-Fonds восхищают своими декоративными особенностями — тем, что он позже отверг.

[309] Holston James. The Modernist City: An Anthropological Critique of Brasilia. Chicago: University of Chicago Press, 1989.

[310] Бразилия имеет некоторую историю реализации амбициозных планов, затем пришедших в упадок. Так, в 1972 г. было открыто трансамазонское шоссе с большим шумом (и экологическими тревогами); к концу 1980-х годов большая часть этой дороги была заброшена.

[311] Цит. по: Vale Lawrence J. Architecture, Power, and National Identity. New Haven: Yale University Press, 1992. P. 125.

[312] Holston. The Modernist City. P. 113-19.

[313] Там же, p. 115.

[314] Сравните эту традицию с намерениями Ле Корбюзье, который писал: «Кафе и места отдыха больше не будут грибком, разъедающим тротуары Парижа. Мы должны убить улицу» (Towards a New Architecture, trans. Frederick Etchells. New York: Praeger, 1959. P. 56—59).

[315] См. интересный анализ Холстона в The Modernist City. P. 119-136.

[316] Там же, p. 105—107. Я беру на себя смелость перевести convivencia как «компанейство», а не «социальное дружелюбие», поскольку это кажется более близким к сути, которую информатор Холстона пытается передать (p. 105).

[317] Там же, p. 24—26.

[318] Там же, p. 24.

[319] Есть, конечно, некоторые вещи, которые нравятся жителям Бразилиа: правительственные средства обслуживания, высокий уровень жизни, и тот факт, что она представляет собой безопасную окружающую среду для детей.

[320] Там же, p. 163.

[321] Там же, p. 171. Отдельный небольшой дом мог также быть просто результатом конвенционального соглашения, которое устанавливается в раннем детстве.

[322] Интересный анализ Холстона того, как проект квартиры суперквадра устраняет большинство социальных мест традиционного жилья бразильцев, сора, см. там же, p. 177—180.

[323] Там же, p. 149. Cm. Takoxe: Lynch Kevin. The Image of the City. Cambridge: mit Press, 1960. Концепция «представимости» Линча говорит о том, что местоположение дома или его окрестности могут быть «изображены» его жителями лучше, чем планировщиком или администратором. Эти две формы порядка могут часто, как напоминает Холстон, иметь отрицательную корреляцию.

[324] Holston. The Modernist City. P. 209.

[325] Цит. там же, p. 210.

[326] Моя информация о Чандигархе черпается из: Kalia Ravi. Chandigarh: In Search of an Identity. Carbondale: Southern Illinois University Press, 1987, и трех статей: Walden Russell ed. The Open Hand: Essays on Le Corbusier. Cambridge: mit Press, 1977; Fry Maxwell. Le Corbusier at Chandigarh. P. 351-363; Sarin Madhu. Chandigarh as a Placeto Live In. P. 375-411; Stanislaus von Moos. The Politics of the Open Hand: Notes on Le Corbusier and Nehru at Chandigarh. P. 413—457.

[327] Пенджабских политических деятелей также захватил проект, они увидели в нем компенсацию за потерю Лахора, столицы до разделения Пенджаба, центра власти Моголов и столицы Сикхского королевства Ранжит Сингх. Я благодарен Рамачандра Гухе за эту информацию.

[328] Как описывает это Максвелл Фрай, в то время Ле Корбюзье занимался визуальными эффектами зданий на больших пространствах. Он принес с собой план великой оси, которая соединяла Лувр с Триумфальной аркой через Елисейские поля, и пробовал разрабатывать «самое дальнее расширение постижимого великолепия, охватываемого одним взглядом» в новой постановке. См.: Fry. Le Corbusier at Chandigarh. P. 357.

[329] Sarin. Chandigarh as a Place to Live In. P. 386.

[330] См., например, книгу, опубликованную 15 годами раньше: Goodman Percival and Goodman Paul. Communitas: Means of Livelihood and Ways of Life. New York: Vintage Books, 1947, которая затрагивает многие темы, упомянутые в работе Джекобс, но в которой проповедуется децентрализация и предлагается соответствующая технология.

[331] В Нью-Йорке Джекобс была видным противником строителя Роберта Мозеса.

[332] С другой стороны, Джекобс обладала обширными познаниями в архитектуре. Она была замужем за архитектором и прошла путь журналиста и редактора, прежде чем стала соредактором журнала Architectural Forum.

[333] Интересная параллель того же самого времени: Rachel Carson’s Silent Spring. Boston: Houghton Mifflin, 1962. Карсон начала свое мощное нападение на расточительное использование инсектицидов, задавая домашний, но сильный вопрос: куда подевались все певчие птицы?

[334] Jacobs Jane. The Death and Life of Great American Cities. New York: Vintage Books, 1961. P. 15.

[335] Там же, p. 376. Сам бывший прежде конструктивистом Ле Корбюзье не отрицал бы этот взгляд как принцип, но на практике он всегда интересовался скульптурными свойствами городского плана или отдельного здания — иногда с блестящими результатами, как в Notre-Dame-du-Haut, Ronchamp (1953).

[336] Полезную критику практики текущего зонирования можно найти в Kunstler James Howard. Home from Nowhere // Atlantic Monthly, September 1996. P. 43—66.

[337] Jacobs. Death and Life. P. 375. Это кажется особенно понятным, пока признанные произведения искусства, о которых все говорят, такие, как у Жозефа Альбера, а не у Джексона Поллока. В этой связи полезно вспомнить, что Ле Корбюзье начинал как художник и никогда не прекращал занятий живописью.

[338] Там же, p. 437.

[339] Там же, p. 31—32. В последних публикациях, посвященных социальному доверию и социальному капиталу, помимо демонстраций экономических затрат при отсутствии таковых сообщается, что эта домашняя правда является теперь предметом научного исследования. Важно определить, что точка зрения Джекобс по поводу «глаз на улицу» затрагивает элементарный уровень чувства сообщества. Если глаза на улицу враждебны к некоторым или ко всем членам сообщества, как напомнила мне Талья Поттер, общественная безопасность не усиливается.

[340] Там же, p. 38—40. Стоит отметить, что опорой этого неофициального наблюдения и социального порядка является та самая мелкая буржуазия, которая так быстро исчезает и которую так много порочили.

[341] Там же, p. 59—62.

[342] Там же, p. 60—61. Джекобс приводит перечень неоплачиваемых услуг, оказываемых типичным владельцем кондитерской утром, утверждая, что это позволяет владельцу магазина сохранять клиентуру.

[343] Там же, p. 56.

[344] Там же, p. 84—88. Джекобс указывает на региональное сообщение 1928 г. о планировании отдыха, в котором отмечалось, что только приблизительно четвертая часть жителей в возрасте от пяти до пятнадцати лет реально играет на детских площадках, которые не могут конкурировать с городскими улицами, «изобилующими жизнью и приключениями».

[345] В современном доме, если на кухне стоит еще и телевизор, ее статус как наиболее используемой комнаты в доме, вероятно, будет вне сравнения. Голландская коллега Талья Поттер сообщила мне, что в квартирах рабочих, построенных в Голландии между 1920 и 1970 г., размеры кухни были преднамеренно минимизированы, чтобы рабочие обедали и общались в гостиной как приличные люди.

[346] Глава книги Джекобс «Потребность в маленьких кварталах» является моделью ее способа анализа. См.: Death and Life. P. 178—186.

[347] Там же, p. 222.

[348] Джекобс, кроме того, что совмещала несколько мест работы, в 50-х годах была женой и матерью.

[349] Объясняя, почему дети часто предпочитают играть на тротуаpax, a не на детских площадках, Джекобс пишет: «Большинство городских архитекторов — мужчины. Поэтому очень любопытно, что они обычно исключают мужчин из нормальной дневной жизни везде, где обитают люди. Планируя реальную жизнь, они стремятся удовлетворить предполагаемые повседневные потребности лишь праздных домохозяек и малышей-дошколят. Короче говоря, они планируют исключительно для матриархального общества» (Death and Life. P. 83).

[350] Там же, p. 372—373. Сравните критический анализ Джекобс с критикой Мамфорда барочного городского планирования как «безжалостного, одностороннего, некооперативного... [и] безразличного к медленным сложным взаимодействиям, терпеливому урегулированию и модификациям через испытание и выбор, которые отмечают более органичные методы городского развития» (The City in History. P. 350).

[351] Jacobs. Death and Life. P. 289. Обширный анализ процесса экономической диверсификации см. в более поздней книге: Jacobs. The Economy of Cities. New York: Random House, 1970. Кэрол Роуз, юрист-теоретик, отмечает интересное явление: визуальные знаки собственности — заборы, стены, преграды, окна, ворота — функционируют как признаки собственности статической и бесконечной, которая игнорирует исторические изменения, см.: Rose. Property and Persuasion: Essays in the History, Theory, and Rhetoric of Ownership. Chap. 9. Boulder: Westview Press, 1994; Seeing Property. P. 267—303.

[352] Jacobs. Death and Life. P. 287.

[353] Там же, p. 391. Этот пассаж звучит эхом высказываний таких влиятельных анархистских мыслителей, как Пьер-Жозеф Прудон и Петр Кропоткин. Я не знаю, имела ли Джекобс в виду эти соответствия, которые, возможно, возникли под влиянием работы Пола Гудмана. Но признание, что в отсутствие государственного городского планирования коммерческие и спекулятивные интересы каждый день преобразуют городской пейзаж, отсутствует. Влияние ее аргументов должно «натурализовать» незапланированный город, обращаясь с ним, как с последствием тысяч мелких и неосознанных действий.

[354] Там же, p. 737.

[355] Конечно, в массовом производстве уже давно появились отдельные строительные элементы, от стандартных деревянных досок и дранки до настила пола и, конечно, гвоздей. Домашние комплекты Сирса и Ребака производились уже в 90-е годы XIX в.

[356] Там, где важен внешний вид, например в армии, эта логика применяется в соответствии с другими критериями. И тогда солдаты будут иметь удобные ботинки разного размера, но одинаковую стрижку.

[357] Jacobs. Death and Life. P. 241.

[358] Там же, p. 238. Это «только, если» — может быть, редкое у Джекобс признание, что в отсутствие экстенсивного планирования в либеральной экономике формирующие город асимметричные рыночные силы вряд ли являются демократическими.

[359] Там же, p. 241.

[360] Разработку этой мысли применительно к проектированию городов см. Michel de Certeau. The Practice of Everyday Life (Arts de faire: La pratique du quotidien). Berkeley: University of California Press, 1984. В этом контексте можно провести аналогию с рынком по направлениям, проложенным Фридрихом Хаеком. Проблема, которую я вижу в связи с этой аналогией, состоит в том, что рынок в современном смысле не синонимичен «спонтанному социальному порядку», а скорее навязан государством в XIX в., как убедительно показал Карл Поляни. Описание Хайеком развития общего закона, по моему мнению, несколько ближе к истине. В любом случае город, рынок и общий закон — все они создатели исторических отношений власти, которые не являются ни «естественными», ни творческими из «спонтанного социального порядка». В своей критике планирования Джекобс часто соблазняется натурализацией незапланированного города так же, как Хайек натурализует рынок.

[361] Там же, p. 138.

[362] Некоторые из открытий Джекобс, кажется, после ранних стадий выздоровления в нескольких погибающих секциях Южного Бронкса в Нью-Йорке, служившем синонимом всего самого плохого в упадке города. Комбинация восстановления существующих зданий и квартир, развивая смешанное использование и городскую устойчивость, делая маленькие ссуды более доступными и сохраняя скромный масштаб, облегчает создание жизнеспособных районов.

[363] Цит. там же, p. 336—337. Заявление Танкела прозвучало на «Форуме архитектуры» в июне 1957 г.

[364] См.: Lisa Redfield Peattie. Planning, Rethinking Ciudad Guayana. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1987.

[365] Jacobs. Death and Life. P. 195.

[366] Lenin V.I. What Is to Be Done? Burning Questions of Our Movement. New York: International Publishers, 1929. P. 82.

[367] Цит. по: Conquest Robert. The Somber Monster // New York Review of Books. 1995. June 8. P. 8. Мы также знаем, что Ленин был поклонником другой утопической работы, «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы, описывающей религиозную Утопию, проект которой включает мощные педагогические и дидактические черты формирования умов и душ его граждан.

[368] Метафоры классной комнаты и бараков сочетались с репутацией Ленина в партии, где товарищи называли его «немец» или «герр доктор», но не потому, что он много времени провел в Цюрихе или получал помощь из Германии, а просто за «его опрятность и самодисциплину» (Conquest. The Somber Monster).

[369] Lenin. What Is to Be Done? P. 80.

[370] Там же, p. 84 (курсив Скотта).

[371] Там же, p. 161 (курсив Скотта).

[372] Там же, p. 114. Ленин считал германских социал-демократов более продвинутыми, чем их российские коллеги. См. также p. 116, где Ленин утверждал, что «никакое движение не может продолжаться без организации лидеров». Эта проблема снова обсуждалась фактически в каждом социалистическом движении, это видно, в частности, из писем итальянского коммуниста и теоретика Антонио Грамши, который в основном разделял мнение Ленина по этому вопросу. Роза Люксембург, как мы увидим, также обращалась к этой проблеме и пришла к совершенно другим выводам.

[373] Там же, p. 162.

[374] Там же, p. 95.

[375] Там же, p. 15.

[376] Там же, p. 40. Возможно, отмечает Ленин в сноске (p. 41), что рабочие станут интеллигентами и таким образом сыграют роль в создании социалистической идеологии. «Но, — добавляет он, — они принимают участие в ее создании не как рабочие, а как социалистические теоретики, подобно Прудону и Вейтлингу».

[377] Там же, p. 33.

[378] Там же, p. 41.

[379] Там же, p. 151 (курсив Скотта). Здесь Ленин пишет о газете «Искра», органе авангардной партии.

[380] Там же, p. 120—121.

[381] Там же, p. 122 (курсив оригинала).

[382] См. например, Ferguson Kathy E. Class Consciousness and the Marxist Dialectic: The Elusive Synthesis // Review of Politics. 1986. Vol. 42, №4 (Oct.). P. 504—532.

[383] Lenin. What Is to Be Done? P. 129.

[384] Там же, p. 121 (курсив Скотта).

[385] Агитация (ажитация — «волнение») — еще одно симптоматичное слово в этом контексте. Оно вызывает образ неподвижных вод, которые двигаются только, когда «взволнованы» внешним агентом.

[386] На X съезде партии в 1921 г., в то время, когда отряды под руководством Троцкого нанесли сокрушительное поражение подлинному восстанию пролетариата против власти большевиков, Бухарин и другие осудили «мелкобуржуазную инфекцию», распространившуюся от крестьянства до части рабочего класса. См.: Averich Paul. Kronstadt, 1921. Princeton: Princeton University Press, 1970. P. 129—130.

[387] Профилактику настоящих болезней и инфекции Ленин брал на себя, чтобы быть уверенным, что Кремль — чистая, свободная от микробов среда. Он даже сам писал санитарные инструкции, требуя, например, чтобы «все прибывающие (поездом) перед тем, как войти в помещение, принимали ванну и дезинфицировали свою одежду..., любой, отказывающийся повиноваться санитарным инструкциям, будет удален из Кремля сразу за попытку причинить социальный вред». Из Volkogonov Dimitri. Lenin: Life and Legacy. London: Harper Collins, 1995, цит. по: Service Robert. The First Master Terrorist // Times Literary Supplement, 1995. Jan. 6. P. 9.

[388] Lenin. What Is to Be Done? P. 79 (курсив Скотта).

[389] См.: Carver Bruce M. The Young Czech Party, 1874-1901, and the Emergence of a Multi-Party System. New Haven: Yale University Press, 1978. P. 117. Питер Рутланд сообщает, что такие показы не были ограничены политическими движениями с авторитарными идеологиями, но составляли часть представления о машинной точности и координации сверху, которая в применении к физкультуре разделялась националистами, буржуазными и демократическими движениями. Традиция скоординированного «массового движения» сохранилась до сих пор, в частности, на марш-парадах в Соединенных Штатах. Более подробно о машине как метафоре социального движения см. гл. 6.

[390] Почти построенный Дворец Республики Николае Чаушеску в Бухаресте содержал много таких проектных особенностей. Законодательный зал собрания имел сходящиеся балконы, окружающие гидравлически поднимающийся подиум, на котором восседал Чаушеску (Нью-Йорк Таймс. 5 декабря 1991 г. С. 2). Ленин, напротив, всегда выступал против любого культа индивидуальности; сама партия должна была быть дирижером революционного оркестра.

[391] Даже при всем при этом надо отметить, что ни Ле Корбюзье, ни Ленин не имели устойчивого, методического, бюрократического характера.

[392] Arendt Hannah. On Revolution. New York: Viking, 1965.

[393] Carr E.H. The Bolshevik Revolution, 1917—1923. Vol. 1. Harmondsworth: Penguin, 1966. P. 36; Ленин цитируется на p. 80. Карр распространяет это суждение на все партии, участвовавшие в Февральской революции: «революционные партии не организовывали революцию. Они не ожидали ее, и были сначала несколько обескуражены. Создание революционной ситуации Советами Петроградских рабочих депутатов было спонтанным актом групп рабочих, никем не руководимых. Это было возрождение Петербургских Советов, которые сыграли столь краткую, но славную роль в революции 1905 г.(p. 81).

[394] См., например, там же; Fitzpatrick Sheila. The Russian Revolution. Oxford: Oxford University Press, 1982; Ferro Marc. The Bolshevik Revolution: A Social History of the Russian Revolution / Trans. Norman Stone. London: Routledge and Kegan Paul, 1980.

[395] Лучшее российское описание этой ситуации можно найти в блестящем анализе сражения во время Наполеоновской кампании в России в романе Л.Н. Толстого «Война и Мир»: War and Peace. New York: Simon and Schuster, 1942. P. 713, 874, 921, 988. См. также Keegan John. The Face of Battle. New York: Viking Press, 1976.

[396] Роль самостоятельного действия в революционном движении даже после октября 1917 г. была признана Лениным в 1918 г.: «Анархистские идеи теперь приняли живую форму». См.: Guerin Daniel. Anarchism: From Theory to Practice / Trans. Mary Klopper. New York: Monthly Review Press, 1970. P. 85. В раннем законодательстве большевиков, отмечает Гверин, было легализовано задним числом много самостоятельных действий и методов.

[397] Для иллюстрации см. подробное исследование, основанное на богатом архивном материале: Figes Orlando. Peasant Russia, Civil War: The Volga Countryside in Revolution, 1917—1921. Cambridge: Cambridge University Press, 1996.

[398] Djilas Milovan. The New Class. New York: Praeger, 1957. P. 32.

[399] Я обязан Пьеру Пердю за то, что он указал мне на это. Джилас многое рассматривает так же (там же).

[400] Официальная история может частично сформировать коллективную память, но ей не под силу полностью вытеснить индивидуальный и коллективный опыт тех, кто фактически участвовал в революционном процессе. Для тех же, кто не имеет никаких личных воспоминаний и знает революцию только по учебникам или патриотическим воспоминаниям, официальная история будет преобладать, если у них нет никаких других источников информации.

[401] Это как в песенке про гвоздь: не было гвоздя — подкова пропала, не было подковы — лошадь захромала..(пер. С.Маршака). (Merriman John M. ed. For Want of a Horse: Choice and Chancein History. Lexington, Mass.: S. Greens Press, 1985).

[402] Чрезвычайно редко встречается какое-нибудь историческое изложение каких-либо событий, которое подчеркивает непредвиденные обстоятельства. Само изложение событий прошлого часто требует аккуратности и последовательности, которые не считаются с фактами. Любой, кто когда-либо читал газетный отчет о случае, в котором сам участвовал, признает это. Рассмотрим, например, тот факт, что человек, который совершил, скажем, убийство или покончил жизнь самоубийством, прыгнув с моста, будет после этого известен как человек, который стрелял так-то и так-то, или как человек, который соскочил с такого-то моста в таком-то месте. События его жизни, пересмотренные в свете такого конца, будут считаться неизбежными, хотя сам акт, возможно, был совершенно случайным.

[403] В случае большевистской революции было также необходимо, чтобы официальный рассказ включал описание подлинного массового движения, которое большевики в конечном счете возглавили. Марксистская историография требовала присутствия бойца, революционного пролетария. Это было аспектом февральских и октябрьских событий, которые не должны были изобретаться. О чем следовало бы написать в отчете, так это о свирепой борьбе между новым государственным аппаратом, с одной стороны, и автономными Советами и крестьянством, с другой.

[404] Ленин, цит. по: Averich. Kronstadt. 1921. P. 160. Я уверен, что здесь Ленин сознательно копирует Люксембург, хотя у меня нет прямого доказательства. Можно найти прецедент этому в кратковременной эйфории Ленина относительно революции 1905 г.: «Революции — это праздник угнетенных и эксплуатируемых... Ни в какое другое время массы людей, создающие новый социальный порядок, не обнаруживают свою активность так, как во время революции. В такие времена люди способны совершать чудеса» (из «Две тактики социал-демократии», цит. по: Stites Richard. Revolutionary Dreams: Utopian Vision and Experimental Life in the Russian Revolution. New York: Oxford University Press, 1989. P. 42).

[405] Lenin V.I. State and Revolution. New York: International Publishers, 1931. P. 23 (курсив оригинала). Следует обратить внимание, что те, кто должны «управляться» силой, — не буржуазия, враги революции, но эксплуатируемые классы, за исключением пролетариата, которому принуждение будет не нужно. Чтобы кто-нибудь не вообразил, что решение о применении государственного принуждения принималось демократически пролетариатом или его представителями, Ленин прояснит только после революции, которая, как пишет Лешек Колаковский, «абсолютная власть, не ограниченная никакими законами, основанная на явном, прямом насилии. И он сказал, что не будет никакой свободы, никакой демократии (то были его настоящие слова) до полной победы коммунизма во всем мире» (A Calamitous Accident // Times Literary Supplement. 1992. Nov. 6. P. 5).

[406] Lenin. State and Revolution. P. 23—24.

[407] Там же, p. 38 (курсив оригинала).

[408] Там же, p. 83 (курсив Скотта).

[409] Lenin. The Immediate Tasks of the Soviet Government // March-April 1918, Цит. по: Claudin-Urondo Carmen. Lenin and the Cultural Revolution. Sussex: Harvester Press, 1977. P. 271. Стоит отметить краткие реалистические образы, связанные с «митинговой демократией», поскольку это почти наверняка заимствовано из работы Розы Люксембург.

[410] См.: Harvey David. The Condition of Post-Modernity: An Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford: Basil Blackwell, 1989. P. 126. Харви объединял в качестве модернистов Ленина, Форда, Ле Корбюзье, Эбенезера Говарда и Роберта Мозеса.

[411] Фактически, конечно, нет рационального и эффективного решения любой проблемы этого вида, которое игнорирует человеческую субъективность. Эффективность проекта производства существенно зависит от того, принимают ли его рабочие. Рабочие-автомобилестроители, которые ненавидели «эффективную» сборочную линию в Лордсвилле, штат Огайо, работали на ней настолько плохо, что сделали ее неэффективной.

[412] Lenin. State and Revolution. P. 84—85 (курсив автора). Маркс, Энгельс и Ленин называли «люмпен-пролетариатом тех, кто не подчинялся дисциплине рабочего класса. Их презрение к деклассированным элементам было безграничным и аналогичным почти расистскому отношению викторианской элиты к «недостойным» беднякам.

[413] Stites. Revolutionary Dreams. P. 32.

[414] Ленин В.И. Аграрный вопрос и критики Маркса. Изд. 2-е. М.: Прогресс, 1976. Основные положения Ленина о сельском хозяйстве были разработаны намного раньше и описаныв 1889 г. в его книге «Развитие капитализма в России». Эта книга предсказала спонтанное развитие капитализма в сельской местности, чего не произошло. Важную работу, ревизующую марксистский анализ сельской России, см.: Shanin Teodor ed. Late Marx and the Russian Road: Marx and the Peripheries of Capitalism. New York: Monthly Review Press, 1983.

[415] Там же, p. 45.

[416] Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой Российской революции, 1905—1907. Изд. 2-е. М.: Прогресс, 1977. С. 70.

[417] Немецкие и австрийские школы эмпирических обзоров деятельности фермерских хозяйств были очень влиятельны на рубеже XX столетия. Этой традиции придерживался известный российский экономист А.В. Чаянов. Осторожный ученый, приверженец малой собственности (он написал на эту тему утопический роман) и советский служащий, он был арестован сталинской полицией в 1932 г. и, как полагают, казнен в 1936 г. Другой современный российский образец эффективности и интенсификации малых ферм Петр Маслов также спорил с позицией Ленина.

[418] Lenin, The Agrarian Question. P. 86.

[419] Там же.

[420] Подробную разработку см.: Coppersmith Jonathan. The Electrification of Russia, 1880—1926. Ithaca: Cornell University Press, 1992; Bailes Kendail. Technology and Society Under Lenin and Stalin: Origins of the Soviet Technical Intelligentsia. Princeton: Princeton University Press, 1978. Герберт Уэллс после посещения Советского Союза описал свои жаркие споры с Лениным в октябре 1920 г.: «Ленин как хороший ортодоксальный марксист, осуждающий весь „утопизм“, сам впал наконец в утопию, утопию электриков» (Russia in the Shadows. New York: George H. Doran, 1921. P. 158).

[421] Lenin. The Agrarian Question. P. 46. Сегодня легко забыть, как захватывало дух от электричества у тех, кто увидел его впервые. Владимир Маяковский, как сообщали, сказал: «После электричества я потерял интерес к природе» (Stites. Revolutionary Dreams. P. 52). Фактически для всех действий, упомянутых Лениным, трактор как подвижный источник энергии без линий передачи более практичен, чем электричество.

[422] Из доклада Ленина на VIII съезде Советов (22 декабря, 1920 г.) при учреждении Государственной Комиссии по Электрификации России (ГОЭЛРО). Приведено в: Tucker Robert C. ed. The Lenin Anthology. New York: Norton, 1975. P. 494.

[423] Централизация, которую электрификация делает возможной, подготавливает почву для крупномасштабных аварий. Практика этой технической централизации находится в почти комическом контрасте с тем, что она сулила. См. в качестве иллюстрации пример Филиппин при Маркосе: Otto van den Muijzenberg. As Bright Lights Replace the Kingke: Some Sociological Aspects of Rural Electrification in the Philippines», a также Margaret M. Skutsch et al., eds. Towards a Sustainable Development (в печати).

[424] Как можно было ожидать, аналогия между электрическим светом и «просвещением» народа часто использовалась в советской риторике, объединяя на деле большевистский технический проект с культурным. Ленин писал: «Для беспартийных масс крестьянства электрический свет — „неестественный“ свет; но мы считаем неестественным то, что крестьяне и рабочие должны были жить сотни и тысячи лет в такой отсталости, бедности и притеснении под хомутом землевладельцев и капиталистов... Мы должны преобразовать каждую электростанцию, включить ее в цитадель просвещения, которое нужно использовать, чтобы сделать массы сознательными по отношению к электричеству» (цит. по: Tucker. The Lenin Anthology. P. 495).

[425] Figes. Peasant Russia, Civil War. P. 67.

[426] И при этом он не отказывался от своей веры в важность насилия для обеспечения правления партии. В 1922 г., когда в провинциальной Шуе верующие устроили открытую демонстрацию против конфискации сокровищ церкви, Ленин приводил доводы в пользу массового возмездия. «Большинство их лучше расстрелять, — объявлял он. — Прямо сейчас мы должны преподать этой публике такой урок, чтобы в течение нескольких десятилетий они даже не смели думать о сопротивлении» (цит. по: Кеер John. The People’s Tsar // Times Literary Supplement. 1995. April 7. P. 30).

[427] Цит. по: Averich. Kronstadt, 1921. P. 224 (курсив Скотта).

[428] Luxemburg Rosa. Mass-Strike, Party, and Trade Unions, а также Organizational Questions of Russian Social Democracy // Dick Howard, ed. Selected Political Writings of Rosa Luxemburg. New York: Monthly Review Press, 1971. P. 223-270, 283-306; Luxemburg. The Russian Revolution // Mary-Alice Waters, ed. Rosa Luxemburg Speaks. New York: Pathfinder Press, 1970. P. 367-395. Интересно, сколько веры осталось бы у Люксембург, если бы она на деле пришла к власти в Германии. Но ясно, однако, что ее взгляд, когда она была вне власти, радикально отличается от взгляда Ленина, когда он был вне власти.

[429] Эльжбета Этингер говорит, что вероятным источником веры Люксембург в мудрость обычных рабочих была ее любовь к известному польскому поэту Адаму Мицкевичу, который прославлял понимание и творческий потенциал рядовых поляков. См.: Luxemburg Rosa. A Life. Boston: Beacon Press, 1986. P. 22—27.

[430] Luxemburg. Mass-Strike, Party, and Trade Unions. P. 229. Несмотря на отмежевание Люксембург от анархизма ее взгляды вполне сходятся с анархистским представлением о независимой, творческой роли рядовых людей в революции. См., например: Maximoff G.D. ed. The Political Philosophy of Bakunin: Scientific Anarchism. New York: Free Press, 1953. P. 289, где изложен взгляд Бакунина на ограничение лидерства Центральным Комитетом, служащий прототипом собственного скромного мнения Люксембург о роли Центрального Комитета.

[431] Такой анализ движения рабочего класса использован Люксембург в ее докторской диссертации 1898 г. «Индустриальное развитие Польши», которую она защитила в университете Цюриха. См.: Nettl J.P. Rosa Luxemburg. Vol. 1. London: Oxford University Press, 1966.

[432] Luxemburg. Mass-Strike, Party, and Trade Unions. P. 236.

[433] У Люксембург тоже было кое-что от эстетического свободного духа. Порицаемая своим возлюбленным и товарищем Лео Джогичем за мелкобуржуазные вкусыи желания, она защищала ценность частной жизни при посвящении себя революции. Ее порыв трогательно выразился в ее совете по поводу проекта спартаковской газеты «Красное знамя»: «Я не думаю, что газета должна быть симметричной, урезанной, как английская лужайка... Скорее, она должна быть несколько неприрученной, подобно дикому саду, должна ощетиниться жизнью и сиянием молодых талантов» (цит. по: Ettinger. Rosa Luxemburg. P. 186).

[434] Luxemburg. Organizational Questions. P. 291 (курсив Скотта).

[435] «Пробуждение революционной энергии рабочего класса в Германии никогда не может быть вызвано опекунскими методами немецкой социал-демократии плачевной памяти... [Революционная энергия может пробудиться] только при понимании всей пугающей серьезности, всей сложности относящихся к ней задач, только в результате политической зрелости и независимости духа, только в результате способности критического суждения со стороны масс, которая была систематически убиваема социал-демократией в течение десятилетий под различными предлогами» (Luxemburg. The Russian Revolution*. P. 369—370; курсив Скотта).

[436] Luxemburg. Mass-Strike, Party, and Trade Unions. P. 236.

[437] Там же, p. 237.

[438] Там же, p. 241.

[439] Там же, p. 241—242.

[440] Luxemburg. Organizational Questions. P. 306.

[441] Luxemburg. The Russian Revolution. P. 389. Постоянно подчеркивая этическую и идеалистическую сторону рабочего движения, Люксембург, вероятно, недооценила важность заботы о хлебе насущном. Такие заботы могли легко, по крайней мере в 1917 г., привести к революционному действию, сужая тем самым профсоюзное движение. Ни она, ни Ленин не имели уважения к материализму рабочего класса, который есть, например, в работе Orwell. Road to Wigan Pier or Down and Out in Paris and London. Если Ленин обращался с рабочими, как со школьниками-прогульщиками, нуждающимися постоянно в контроле и инструкции, то Люксембург, вероятно, пропустила среди других вещей их склонность к национализму и их случающуюся робость.

[442] Там же, p. 390. Ссылка на учебник — не шутка; современного наблюдателя социализма начала XX в. поражает то, как необычайно книжно и педагогически он развивался. Метафора классной комнаты преобладала в социалистических размышлениях, и формальное обучение было нормой. Люксембург потратила значительное время, проводя занятия и получая свидетельство об аттестации в высшей социал-демократической партийной школе.

[443] Там же (курсив Скотта). Ср. это с подходом итальянского анархиста Эррико Малатесты, который в 1907 г. заявил в своем произведении «Анархия», что, даже если правление благонамеренных авторитарных социалистов было бы возможно, это «очень уменьшило бы [производительные силы], потому что правительство ограничило бы инициативу очень немногим» (цит. по: Horowitz Irving Louis. The Anarchists. New York: Dell, 1964. P. 83).

[444] Luxemburg. The Russian Revolution. P. 391.

[445] Там же.

[446] Коллонтай, в отличие от многих других диссидентов, не была убита или сослана в трудовые лагеря. Она занимала ряд представительских и посольских постов, принятых ею со смутным пониманием, что таким образом затыкают рот ее критике. Farns-worth Beatrice. Alexandra Kollontai: Socialism, Feminism, and the Bolshevik Revolution. Stanford: Stanford University Press, 1980.

[447] Kollontai Alexandra. Selected Writings of Alexandra Kollontai, trans. Alix Holt. London: Allison and Busby, 1977. P. 178. Эссе Коллонтай «Рабочая оппозиция», из которого взята эта цитата, переиздано в переводе, сделанном в 1921 г., так как русский оригинал не найден.

[448] Там же, p. 183. Другим вопросом была проблема независимости семьи. Коллонтай убеждала советских матерей думать об их детях не как о «моих» или «ваших», но как о «наших» детях, детях коммунистического государства».

[449] Там же, p. 182 (выделено Коллонтай).

[450] Там же, p. 185.

[451] Там же, p. 191, 188, 190.

[452] Там же, p. 187.

[453] Там же, p. 187, 160.

[454] Proudhon Pierre-Joseph. Q’est-ce que c’est la propriete? Цит. по: Guerin Daniel. Anarchism: From Theory to Practice. New York: Monthly Review Press, 1970. P. 15—16.

[455] Может быть, точнее говорить, что общества, вероятно, характеризуются не только целями и действиями своих членов (включая, конечно, их сопротивление), но и результатами многих предыдущих государственных «проектов», каждый из которых заложил свой специфический геологический слой.

[456] Фраза взята из названия большой работы Elias Norbert. The Civilizing Process. Vol. 1. The History of Manners. New York: Pantheon, 1982. Она также применяется, как мыувидим, к самоописаниям модернизаторов вне Запада, которые реализовали эти схемы. См. также: Elias’. Power and Civility. Vol. 2. The History of Manners.

[457] См.: Von Thunen’s Isolated State. Oxford: Pergamon Press, 1966; G. William Skinner. Marketing and Social Structure in China. Tucson: Association of Asian Studies, 1975. Вальтер Кристаллер был основателем теории центрального места, разработанной в его диссертации, защищенной в университете Эрлангена в 1932 г.

[458] Передвижение по воде было гораздо легче, чем по суше, так что степень близости измерялась не физическим расстоянием, абстрактно измеренным, а «временем путешествия». Поскольку эти королевства традиционно торговали с дальними странами, они были таким образом заинтересованы в получении (часто в виде дани) не только зерна и трудовых ресурсов, но и выгодных товаров вроде драгоценных камней, драгоценных металлов, лекарств и смол, которые больше подходили для торговли на больших расстояниях.

[459] Иллюстрацию этого можно видеть в следующем замечании, направленном королю Наратихапат от королевы Со, заимствованном из The Glass Palace Chronicle of the Kings of Burma / Trans. Pe Maung Tin and G. H. Luce. London: Oxford University Press, 1923. P. 177: «Посмотри на состояние твоего царства. У тебя нет никакого народа, никаких хозяев-крестьян и крестьянок вокруг тебя... Твои крестьяне и крестьянки останавливаются и не входят в твое королевство. Они боятся твоей власти; для тебя, о король Алаунг, искусство — трудное дело». Классический анализ явления в Юго-Восточной Азии можно найти в Adas Michael. From Avoidance to Confrontation: Peasant Protest in Pre-Colonial and Colonial Southeast Asia // Comparative Studies in Society and History. 1981. Vol. 23, №2. P. 217-247. Прибрежные и речные поселения могли, как считают, «голосовать веслами».

[460] Проблема уменьшения населения вряд ли уникальна для Юго-Восточной Азии. В конце XIV и XV в., после того, как «Черная смерть» (чума) уменьшила население Западной Европы почти на треть, дворянство стояло перед серьезной проблемой привлечения рабов на благоприятных условиях — теперь, когда они могли так легко бежать и занять земли, оставленные погибшими от чумы. Рабовладельческие государства с открытыми границами всегда были уязвимы на этот счет; перед Гражданской войной в Соединенных Штатах рабы могли бежать на Север, Канаду или в «свободные государства» Запада. В России большинство царских указов касалось беглых рабов. Вообще, везде, где есть открытая граница, несвободные формы рабочей силы трудно удержать без использования достаточной степени принуждения.

[461] Эта логика лучше всего подходит для внутренних (kraton-стиля) королевств. Она нарушается всякий раз, когда имеются стратегические местоположения, функционирующие как естественные монополии, или особые точки, контроль над которыми может служить основанием для присвоения. Я имею в виду контроль над речными дельтами (hulu-hilir различение в малайзийском мире), проливами, туннелями или залежами природных ископаемых.

[462] Абстрагируясь от Юго-Восточной Азии, можно сказать, что формированию государства содействует сконцентрированное, интенсивное земледелие; население, которое последовательно производит прибавочный продукт и считает дорогостоящим покидать государство; производящее такие товары, которые легко запасти и переместить (например, зерно) и имеют относительно высокую стоимость на единицу объема и массы.

[463] Живущие в таких местах, конечно, видели проблему по-другому: для них их свобода, мобильность и достоинство были дороже. Вспоминается и афганская пословица: «Налоги ели долины; честь жила на горах».

[464] Один из лучших способов представить себе такие места — посмотреть, где крепостные и беглые рабы основывали общины марунов. Эти-то места, которые власти пытались уничтожать, насколько это было возможно, и были негосударственными. Показательный пример: на послевоенном Юге Соединенных Штатов были затрачены огромные усилия, чтобы ликвидировать большое общество чернокожих, свободные члены которого, желая существовать независимо, торговали бывшими рабами, часто продавая их прежним владельцам. Большинство освобожденных предпочли неопределенный образ жизни, добывая пропитание сельским хозяйством, ловлей рыбы, охотой или выпасом домашних животных на свободной земле, подчиненному положению постоянной рабочей силы за заработную плату. Был разработан ряд запретов и законов против нарушений границы, правил охоты и расставления силков, выпаса скота, бродяжничества и т. д. См.: Hahn Hunting, Fishing, and Foraging: Common Rights and Class Relations in the Post-Bellum South // Radical History Review. 1982. Vol. 26. P. 37-64.

[465] Чтобы это не показалось географическим детерминизмом, позвольте мне подчеркнуть, что человеческий фактор играет огромную роль в создании и поддержании неподконтрольного пространства. В пределе даже части больших городов могут выйти из-под юрисдикции государства, уступая контроль мятежному или сопротивляющемуся населению.

[466] Цель, связанная с лишением мератус «своего» леса, состояла в том, чтобы сделать землю более доступной государству для включения в заготовку леса и доходные планы.

[467] Anna Lowenhaupt Tsing. In the Realm of the Diamond Queen: Marginality in an Out-of-the-Way Place. Princeton: Princeton University Press, 1993. P. 28, 41.

[468] Там же, p. 48, 93.

[469] Я вспоминаю вид таких поселений в филиппинских провинциях Тарлак и Пангасинан, где на фасаде каждого дома большими буквами были написаны имена и возраст всех членов семьи, позволяя силам безопасности при ночном патрулировании легко выявлять неправомочных посетителей.

[470] Только что срубленный сахарный тростник должен быть быстро измельчен, чтобы избежать потерь от выпаривания и брожения. Потребность в большом измельчительном заводе (часто называемом, по понятной причине, сахарным централом), проблемы, связаиные с транспортированием тростника, и большое сокращение объема при обработке создают своего рода естественное узкое место, которое позволяет владельцу завода управлять производством непосредственно или через контракты. По сравнению с кофе, табаком, чаем, каучуком или пальмовым маслом сахарный тростник по этому показателю уникально подходит для централизованного производства.

[471] Трудности вербовки малайцев, независимых земледельцев, на работу на плантациях, преодолеть не удалось и в результате оказалось более удобным ввозить индийских и китайских рабочих ввиду возрастающей потребности плантаций в рабочей силе. Один этот факт говорил в пользу плантаций, колонизаторыне хотели рисковать, создавая класс импортированных мелких землевладельцев, которые стали бы конкурировать с малайцами за землю. В других местах пробовались другие решения для создания четкой сферы присвоения. На острове Ява от жителей деревни требовали вместо налогов сажать на экспорт нужные культуры. Там, где было необходимо превратить экономически независимых крестьян в поденщиков или заставить их работать на плантации, считалось полезным взимать универсальный ежегодный подушный налог в наличных деньгах.

[472] Таким образом, справедливо безнравственное, но социологически корректное наблюдение Сэмюэла Хантингтона во время вьетнамской войны: массивная бомбежка сельской местности и последующая организация огромных поселений беженцев в предместьях главных городов создает много преимуществ для тех, кто хочет влиять на электорат. В лагерях, рассуждал он, легче манипулировать людьми, чем в сельских общинах. Неявная, но жуткая логика была безупречна: чем больший бомбовый дождь шел над сельской местностью, тем больше возможностей для Соединенных Штатов и их союзников в Сайгоне доминировать над любым мирным избирательным соревнованием. (По докладу Хантингтона «Подготовка политического соревнования на юге Вьетнама», представленному в консультативную группу Общества Азии около 1970 г.) Я полагаю, что такая логика социальной обездвиженности — ключевой элемент в повсеместно наблюдаемом факте: в начале индустриализации более вероятно, что источником коллективного протеста и будет сопротивляющееся сельское сообщество, а не только формирующийся пролетариат, несмотря на противоположные рассуждения стандартных марксистов. Принудительное или добровольное переселение уничтожает предшествующее сообщество и заменяет его разъединенной массой мигрантов. По иронии истории, такое население больше напоминает «картофель в мешке», чем крестьянство bocage, описанное Марксом в «Восемнадцатом брюмере Луи Бонапарта».