Глава I. Кто такие радикальные природоохранники

Три парашютиста-десантника, снаряженные для боя в холодную погоду, опускались сквозь февральский холод в центре Британской Колумбии. Их миссией, как ни странно, было не разрушать, а защищать; их единственным оружием были их тела. Эти трое — Мира Финкельштейн, Рени Гранди и Ренди Рибин — были членами общественной группы «Друзья Волка», организованной для борьбы с уничтожением волков всюду, где они находились под угрозой. Главной целью их сенсационного выступления было привлекать внимание средств массовой информации, появляясь посреди охоты на волков, спонсируемой правительством, и прекращение ежегодной смертельной резни прямо на месте. Между 1982 и 1987 годом Британская Колумбия израсходовала более 2 400 000 долларов на уничтожение 800 Canis lupus, местных волков, ежегодно убивавших тысячи оленей, лосей и карибу, — обычной охотничьей добычи. Правительство организовало охоту на волков, чтобы утихомирить озлобленных охотников и компенсировать убытки, связанные с падением охотничьего промысла. Нанятые правительством охотники приманивали волков грудами мяса карибу. Позже, когда волки насыщались и лежали неподалёку, отдыхая после обильной трапезы, охотники возвращались на вертолётах, и, опускаясь прямо на них, расстреливали их из двенадцатизарядных полуавтоматических винтовок, и лёд становился алым от крови волков. Правительство надеялось, в конце концов, очистить от волков долину реки Мусква, успешно уничтожив половину популяции волков Британской Колумбии.

Тем февральским утром 1988 года Финкельштейн и её друзья-парашютисты приземлились в мягкий снег, собрали свои парашюты и исчезли в густом лесу. Они были подготовлены к недельному пребыванию там. Вместе с третьей женщиной — Сью Родригес-Пастор — Финкельштейн и Гранди готовили эту акцию полтора года. Всё время, свободное от школы, Родригес-Пастор занималась планированием и координацией кампании, а остальные пропустили несколько четвертей, когда начало приближаться время охоты. Каждая из них проделала более тридцати прыжков с парашютом, они добывали оборудование и собрали тысячи долларов благотворительных средств — 14 тысяч в общей сложности — в материальной и денежной форме. За месяц до того, как женщины отправились в субарктическую зону, они приняли в свою команду Рэнди Рибина, мастера парашютного спорта и эксперта по выживанию в условиях дикой природы. Из-за высокой стоимости этой операции, а также в связи с тем, что нужен был человек, близко и подробно знакомый с нею, для удовлетворения интереса средств массовой информации, когда таковой вспыхнет, женщины решили, что одна из них не будет прыгать. Родригес-Пастор вытянула короткую соломинку и взяла на себя роль пресс-атташе.

Несмотря на участие Рибина и оказанную им помощь в осуществлении прыжка и саботажа охоты, эта акция во всех отношениях была делом рук женщин. Они познакомились в Калифорнийском университете в Дэвисе, и вместе принимали всё более активное участие в природоохранной деятельности. В 1985 году Финкельштейн и Родригес-Пастор слушали выступление Пола Уотсона в Беркли, и именно под его влиянием они присоединились к борьбе за волков. Уотсон был «бунтовщиком» из «Гринписа», который покинул эту организацию в 1977 году и основал радикальное природоохранное общество «Морские пастухи» — группу, посвятившую себя защите китов, дельфинов и других морских млекопитающих средствами, которые включали и протаранивание судов, занимавшихся пиратским китобойным промыслом. В 1984 и 1985 годах Уотсон имел серьёзные намерения остановить охоту на волков в Британской Колумбии, но его усилия не увенчались успехом, поскольку территория, на которой осуществлялась охота, оказалась слишком большой, чтобы охватить всю её одному, передвигаясь наземным способом. Он принял решение осуществить координированное нападение участников саботажа на охотников одновременно с суши и воздуха. Все три женщины из Дэвиса в 1987 году были членами команды судна «Морской пастух», которое успешно изгнало японские рыболовные суда из северных вод Тихого океана. Чем больше они говорили между собой о прекращении охоты на волков, тем больше их увлекала эта идея. Когда во время акции с дрифтерными сетями они объявили, что хотели бы сделать попытку принять участие в её осуществлении, Уотсон пообещал им свою помощь, когда бы она им ни понадобилась, и предложил направление действий.

Нападение с воздуха было поддержано группой активистов организации «Земля — прежде всего!» («ЗПВ!») — радикальных защитников дикой природы, для которых волк был тотемом. Они намеревались, по предложению Уотсона, прибыть к месту охоты на лыжах. Активисты «ЗПВ!» давно уже боролись с охотой на волков путём пикетирования офисов туристических агентств Британской Колумбии и пропаганды бойкотов среди туристов, намеревающихся её посетить. Последнее было весьма эффективным, поскольку туризм является второй по объёму и значению отраслью экономики Британской Колумбии. Джон Лилберн, нынешний организатор деятельности «ЗПВ!» в Монтане, говорил, что никогда не принимал участия в акциях «ЗПВ!» до того, как прочёл призыв Уотсона о помощи в борьбе с охотой на волков путём прямых акций. Всего за месяц группа Лилберна собрала 2500 долларов и поехала в Канаду под видом энтузиастов — горнолыжников, направляющихся на Олимпийские игры в Калгари. Их истинным планом было прийти на лыжах в зону охоты и в качестве «символического акта» занять озеро. Команда Лилберна не смогла добраться до зоны охоты — это сделала другая группа, но, хотя она и не столкнулась ни с охотниками, ни с волками, — она выразила свой протест перед толпами болельщиков на Олимпийских играх. При этом они добились широкой гласности, так же как и другие члены «ЗПВ!», к примеру, те, что поставили палатку в офисе министра охраны окружающей среды Британской Колумбии Брюса Стречана в день открытия сессии парламента и прямо на месте провели пресс-конференцию.

Активисты боролись за волков и на другом фронте. Во время сбора средств к женщинам подошёл человек, не пожелавший назвать своё имя, и предложил им 10 тыс. долларов в порядке легальной оплаты их деятельности, если «Друзья Волка» попытаются остановить охоту легальным путём. Он отказался давать средства на кампанию «прямых акций», будучи уверен в том, что подача иска докажет измученным активистам дееспособность системы, которую они считают бесполезной. Хотя американцы и не имеют юридического права выступать истцами канадского суда в Британской Колумбии, группа активистов охраны природы из Ванкувера — Западно-канадский комитет охраны дикой природы (WCWC) в конце концов согласилась подать такой иск. «Нужно использовать все доступные средства, — говорит Финкельштейн, поясняя, почему их группа приняла это предложение. — Сначала мы не больно-то верили в эффективность судебного иска, собственно, совсем не верили. Однако оказалось, что наше дело пошло всё лучше и лучше, и мы старались не отступать и довести его до суда».

В конечном счёте, всё определял правильный выбор времени и соответствующая координация действий. «Если бы сорвалось что-нибудь одно, — утверждает Родригес-Пастор, — то вся акция в целом всё же могла пройти». Они все вместе манипулировали тремя неизвестными: точной датой объявления охоты на волков, датой слушания дела в суде и надолго ли им хватит денег прежде, чем они должны будут отправиться непосредственно в район охоты для осуществления своей акции или прекратить её вообще. Всё сработало превосходно. В понедельник, 22 февраля, министр охраны окружающей среды Стречан объявил, что охота уже началась — следопыты вышли в лес на поиски волков. Финкельштейн и Гранди отправились в Британскую Колумбию немедленно вслед за этим объявлением, а активисты «ЗПВ!» находились там уже десять дней. Родригес-Пастор присоединилась к своим друзьям по борьбе 25-го. Однако собственно отстрел волков был отложен из-за оттепели — снег не шёл, и следопыты не могли увидеть на насте следы волков и обнаружить их самих — для этого им нужен был свежий снег. Наконец, проведя три дня в поисках подходящего места для прыжка, они обнаружили озеро с разбросанной на нём свежей приманкой и волков, весело поглощающих лёгкую добычу, и решили начинать акцию 25 февраля. По-видимому, отсутствие свежего снега не явилось препятствием для начала охоты. Женщины знали, что волки будут вскоре обнаружены и убиты. Поэтому, хотя они хотели отложить свой прыжок как можно дольше из-за иска, но ждать дольше было уже нельзя. Их тревога, связанная с выбором правильного момента для прыжка, усиливалась из-за неясности, как они оттуда выберутся, — у них не было тысячи долларов, необходимых для оплаты вертолёта, который должен был подобрать их после запланированного ими недельного пребывания на месте проведения акции. Но как только средства массовой информации сообщили о приземлении эковоинов, Стречан приостановил охоту во избежание конфронтации. Представители средств массовой информации осаждали пресс-атташе Родригес-Пастор бесконечными телефонными звонками, запрашивая последние новости. Ну и история! Две молодые женщины и мужчина пытаются спасти голодных волков — волков, которые, без сомнения, съели бы своих спасителей, имея для этого хотя бы полшанса, — так, по крайней мере, считала пресса. По-правде говоря, Родригес-Пастор мало что могла сообщить прессе. Нет охотников — нет и акции. Поскольку не было охоты, которую, следовательно, не нужно было прерывать, трио в кустах, приземлившееся около того самого озера с приманкой, где они обнаружили волков, проводило время, бродя по лесу и охраняя волков в зоне охоты. Однако борьба на легальном фронте казалась им теперь более перспективной. Судебный иск был подан в пятницу, на следующий день после прыжка. Суд заявил, что он не издавал предписания на полный запрет охоты вплоть до окончания рассмотрения всего дела, однако предупредил Стречана, чтобы тот не выдавал разрешения на начало охоты после выходных дней. Рассмотрение дела в суде было назначено на следующий понедельник. Стало ясно, что охота не состоится до тех пор, пока дело будет в суде, и Родригес-Пастор сумела наскрести денег, чтобы вывезти десантников. Спустя чуть больше недели судья Кэрол Хаддарт вынесла решение: разрешение на охоту недействительно, поскольку Стречан делегировал право принятия решения бюрократу низшего уровня ненадлежащим образом. «Друзья Волка» победили. Загадочный меценат оказался прав, — в том, что касается юридических тонкостей. Так или иначе, но охота больше не возобновлялась.

Акция «Друзья Волка» похожа на сотни подобных акций в защиту природы, и поэтому даёт ключ к пониманию того, чем отличаются радикальные активисты охраны природы. Прежде всего, они делают упор на осуществлении «прямых акций» для разрешения природоохранных проблем. Это часто связано с пикетированием офисов законодателей, Национальных лесных управлений или лабораторий, проводящих жестокие опыты над животными. При этом возможны нарушения закона. Некоторые из активистов применяют для достижения своих целей гражданское неповиновение, как те члены «ЗПВ!», которые поставили свою палатку в офисе Стречана, или как «Друзья волка», намеревавшиеся воспрепятствовать охоте на волков. Другие идут несколько дальше, ломая машины и другую собственность, используемые для строительства дорог, разработки шахт, лесных рубок и убийства животных. Именно эта готовность некоторых активистов саботировать орудия «прогресса» и отличает радикальное природоохранное движение от всех предшествующих кампаний в защиту окружающей среды.

Во-вторых, активисты радикального направления борются за сохранение биологического разнообразия. Наука экология понимает под биологическим разнообразием данной местности, в упрощённом изложении, схожесть её состояния с тем, как она выглядела до вмешательства человека. (Биологическое разнообразие может сокращаться также из-за природных катаклизмов, таких, к примеру, как мощное извержение вулкана Кракатау. Однако человечество, а не природные явления, стало самой мощной силой, которая приводит к сокращению природного разнообразия во всём мире.) Биологическое разнообразие может быть более точно названо экологическим разнообразием, поскольку деятели радикального природоохранного движения включают в это понятие не только растения и животных, но также и горы, реки, океаны, то есть как неживые, так и живые аспекты экосистем. Для начала следует отметить, что некоторые местности не очень разнообразны биологически или экологически, например, районы полярных ледников, где никогда не было много растений или животных. В других регионах биоразнообразие огромно. Незначительный участок тропического леса, к примеру, может быть населён тысячами видов насекомых, множеством растений и птиц, связанных сложными взаимоотношениями, которые принято называть «сетью жизни».

В-третьих, большинство эко-воинов действует, главным образом, на своё усмотрение, без каких-либо распоряжений организационной иерархии. Они собираются малыми группами, как те три женщины из Дэвиса или группа Лилберна из Монтаны, и предпринимают прямые акции по поводу тех проблем, которые их волнуют. Обычно речь идёт об экологических проблемах неподалеку от их двора. В то время как в Британской Колумбии охотились на волков, в Монтане активисты охраны природы обсуждали программу реинтродукции значительного числа волков в Национальный парк Гласье. Благополучие волков в Британской Колумбии важно не только само по себе, но также и потому, что успех там помог расширить территорию их распространения на юг, в Монтану, восстановив тем самым уровень биологического разнообразия, которого страна Больших Небес не знала уже десятки лет.

В-четвёртых, многие активисты радикального природоохранного движения бедны до нищеты. Это — их собственный выбор. Они обладают многими талантами, и многие окончили по меньшей мере колледж. Но их вдохновляет решимость покончить с жестоким, вопиющим отношением человечества к Земле, и они часто занимают низкооплачиваемые должности, связанные с охраной окружающей среды, или работают только часть года, копя деньги для того, чтобы принять участие в следующей акции. Финкельштейн, Гранди и Родригес-Пастор, например, вернулись домой из Канады с долгом в несколько тысяч долларов (огромная сумма, которую они получили для организации судебного иска, могла быть использована исключительно по назначению). Кроме того, члены радикального природоохранного движения выбирают такой образ жизни, который оказывал бы минимальное воздействие на окружающую среду. У некоторых нет автомобилей, многие придерживаются вегетарианства, и почти все избегают деятельности, наносящей ущерб природной среде.

Пятой отличительной чертой радикального природоохранного движения является то, что его активисты обычно имеют самую слабую надежду на то, что им удастся своими силами покончить с практикой, против которой они протестуют. Три активистки, о которых шла речь выше, знали, что они смогут продержаться в дебрях не более недели, и что охота может прекрасно продолжаться после их ухода. Они не боролись за то, чтобы «победить» самостоятельно; они просто делали, что могли, при тех ресурсах, которыми они располагали. Чтобы извлечь максимум пользы из своих усилий, они старались привлечь внимание средств массовой информации к изстреблению волков в Британской Колумбии в надежде, что неприятие общественностью этой охоты достигнет такого накала, что она в конце концов будет отменена. Вообще говоря, почти всё, что делают экстремисты охраны природы, предпринимается с оглядкой на то, как это отразится в средствах массовой информации — их сильнейшем оружии в борьбе за спасение Земли.

Кроме того, радикалы часто действуют в поддержку более традиционных групп, как это было в случае с подачей иска WCWC (хотя связи между этими двумя направлениями редко бывают такими очевидными, как в Британской Колумбии, когда «Друзья Волка» дали WCWC средства, необходимые для оформления судебного иска). В крупных лесных регионах, таких как Калифорния, Орегон и Вашингтон, например, радикальные активисты несколько раз занимали рощи секвойи и сосны Дугласа после того, как им сообщали, что традиционные группы типа Легального Фонда защиты природы Сьерра Клуба, пытались добиться судебного запрета лесоповала. Присутствие активистов, сидящих на деревьях, иногда помогает отсрочить начало рубок до того времени, когда начнётся слушание запроса на их запрет. В других случаях радикалы выдвигают настолько экстремальные требования, что предложения традиционных групп, таких как Сьерра Клуб, Общество защиты дикой природы или Национальная Федерация охраны дикой природы, представляются уже более разумными и умеренными. Эта так называемая «теория ниши» каждой природоохранной группы была решающим основанием для формирования организации «Земля — прежде всего!». Вначале её основатели приняли на себя роль экстремистов в качестве тактики, которая позволяла традиционным группам выглядеть менее радикально и добиться бќльших результатов в охране окружающей среды.

Некоторые черты радикалов характерны, по крайней мере, частично, также и для традиционного природоохранного движения. Биологическое разнообразие всё в большей степени становится предметом заботы природоохранной элиты, и часто давление общественности помогает добиться тех перемен, за которые они агитируют. Однако, как показано в следующей главе, участники традиционного природоохранного движения не склонны предпринимать прямые акции для того, чтобы добиться выполнения своих требований. Они в высшей степени бюрократичны, отнюдь не бедны и, уж если вступают в борьбу, рассчитывают на победу, хотя то, что они называют победой, всегда влечёт за собою какой-либо ущерб для окружающей среды.