Письмо Прудона - Герцену от 15 сентября 1849 г.

Консьержери, 15 сентября 1849 г.

Милостивый государь!

Один из наших друзей неожиданно пришел ко мне за ответом на ваше дружеское письмо от 27 августа, с тем, чтобы воспользоваться оказией, предоставляемой г-жой Гервег, которая также пишет своему мужу. Эта дама просит меня присоединить несколько слов к ее доводам, дабы побудить г. Гервега задержаться еще на некоторое время в Женеве, ввиду того, что пребывание в Париже могло бы оказаться для него не вполне безопасным [1] . Должен сказать, что, судя по сведениям, которые я получаю, для г. Гервега и в самом деле было бы опасно снова появиться в столице так называемого цивилизованного мира, что о нем уже отданы распоряжения, что на Него очевидно кем-то из привратников или прислуги был сделан донос; словом, что полиция стала более подозрительной, а в вопросах ЛИЧНОЙ свободы менее щепетильной, чем когда-либо. Пусть же наш друг переждет еще несколько недель, хотя бы до окончания версальского процесса [2] ; весьма вероятно, что после новых сообщений он сможет пуститься в путь с меньшим риском.

Вчера были внесены в залог 24 000 фр. Теперь все заняты необходимыми хозяйственными и административными мероприятиями по выпуску издания; между 21 и 25 появится проспект, а с 1 октября мы откроем нашу кампанию, одновременно с возобновлением занятий Законодательного собрания [3].

Что касается моей брошюры, то она будет отпечатана не ранее 1-го, а может быть даже не ранее 15 октября. Жестокая мигрень вот уже несколько дней мешает мне работать и задерживает переписку набело этой работы, которая получилась гораздо длиннее, чем мне хотелось. Хоть бы длинноты оказались наибольшим из его недостатков. Впрочем я с удовлетворением вижу, что мы с вами встретились на одинаковой мысли. Я тоже написал под заглавием «Исповедь революционера» * философию событий, происшедших после февраля. Вы не найдете там, конечно, ни глубины, ни варварского задора, к которым вас приучили ваши германские философы и близость к северным расам, но не забывайте, что я пишу для робких французов, а они со всем своим революционным пылом, надо признаться, гораздо ниже своей роли. Как бы ограничен ни был мой взгляд, все же он на сто тысяч туазов [5] выше самых высоких вершин нашего журнального, академического и литературного мира. В этой стране лилипутов я еще десять лет смогу сойти за великана.

Я совершенно разделяю ваше мнение насчет демократов Франции и Германии, насчет так называемого республиканизма, этой разновидности доктринеров. Я с радостью вижу, что в этих вопросах нам не о чем спорить и не в чем убеждать друг друга. В сотрудниках редакции и во мне самом вы найдете людей, способных действовать в единомыслии с вами, это я вам гарантирую.

Я, так же, как и вы, думаю, что революция не допускает больше методического, мирного движения с осторожными формами переходов, как того хотела бы чистая экономическая теория и философия истории. Нам надобно будет делать страшные скачки, гигантские шаги. Но я думаю, что в качестве публицистов, возвещая грядущие социальные катастрофы, нам не должно представлять их необходимыми и справедливыми. Мы должны неизменно изыскивать для каждого момента наиболее умеренные и благоразумные решения. А то нас возненавидят и будут гнать. А нам прежде всего надобно жить...

Мигрень мешает мне продолжать наш разговор; мне надо лечь. Пришлите для проспекта газеты, вместе с упомянутыми вами адресами, соображения, которые найдете полезными. Расход на корреспонденции, о котором вы меня спрашиваете, будет упорядочен административным путем: как только дела газеты наладятся, он будет отнесен на счет предприятия.

Еще раз советую г. Гервегу не рисковать и не возвращаться раньше времени в Париж, а вас прошу принять мои братские приветствия.

П.-Ж. Прудон

Примечания:

[1] Гервег покинул Париж после 13 июня 1849 г.

[2] Версальский процесс — суд над участниками демонстрации 1849 г.

[3] Проспект, или пробный номер газеты, появился 25 сентября 1849 г., а с 1 октября она начала выходить регулярно. Газета подвергалась штрафам и преследованиям и продержалась недолго. 14 мая 1850 г. она прекратила свое существование. Газета выходила ежедневно и сверх того имела еженедельные понедельничные приложения.

[4] «Исповедь революционера» вышла в свет в конце октября 1849 г.

[5] Туаз — старинная французская мера длины.