ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Основные истоки цивилизации

В этой части труда мы постараемся прокомментировать основные факторы, способствовавшие развитию современной цивилизации, с историко-географической точки зрения. Теперь мы уже хорошо знаем, что познание общества лежит в изучении его исторических и географических условий.

Исторический промежуток, начавшийся с момента отделения человека от приматов до земледельческой революции, на сегодняшний день насчитывает семь миллионов лет. Местом развития человечества стала Восточно-Африканская рифтовая долина. Это подтверждается как археологическими данными, так и многочисленными близкими к человеку видами животных. Неизвестно, каким образом произошло отделение человека от приматов, то ли в результате мутации, то ли эволюционным путем, но это неважно для предмета нашего исследования. Преимуществами нового вида стал его артикуляционный аппарат, благоприятный для многих видов звуков, и величина головного мозга. Наличие на Восточно-Африканском рифте пустынь, лесов, а также озер имеет стратегическое значение с точки зрения безопасности вида. В частности, можно предположить, что в результате длительных переходов через озера человек той эпохи потерял волосяной покров животного типа и стал похож на современного человека. Климат тоже был в высшей степени благоприятным. Еще одно преимущество Рифта заключается в том, что цепочкой долин и берегов он естественным образом растягивается до Таврских гор. Он сформировал линию соединения и, одновременно, линию разлома двух материков (Азии и Африки). Предполагается, что на Рифте люди жили кланами миллионы лет. Можно сказать, что в центральные части Африки постоянно устремлялись потоки миграции. Гипотеза об исходе на «большую землю» с северной линии Рифта подтверждается многими данными. Предполагается, что многие предшествующие человеку формы, вплоть до Homo sapiens (человека разумного) прошли один и тот же путь. До сих пор ни в одной другой точке мира не обнаружен ни один вид, схожий с человеком. Все установленные виды имеют восточноафриканское происхождение.

В различных регионах мира довольно часто обнаруживают окаменелые останки возрастом не менее миллиона лет. Общепринято, что накануне четвертого ледникового периода все виды уже распространились по Земле.

Существуют версии, что на протяжении этого длительного периода племена численностью в двадцать-тридцать человек занимались собирательством и охотой. Совершенно очевидно, что оба вида деятельности сыграли серьезную роль в развитии верхних и нижних конечностей. Ископаемые останки свидетельствуют о том, что человек той эпохи более надежно ощущал себя в пещерах и на островах, расположенных в озерах. Можно сказать, что семьи как таковые не создавались, племя само по себе представляло собой большую семью. Предположительно, люди владели языком знаков (тела и звуков), но не могли превращать звуки в символы. Мы хорошо понимаем, что обретение языком символического характера требует довольно длительного исторического времени.

Исследования показывают, что человек разумный смог освоить языковые символы примерно 150-200 тысяч лет назад. Они также свидетельствуют о том, что общение на языке символов, являющемся праязыком современных языков, наступило на смену примитивного языка знаков, и это имело место примерно 50 тысяч лет назад на той же Рифтовой линии и дальше распространялось на север. Общение на языке символов стало серьезным преимуществом человека разумного. Можно предположить, что группы людей, более мобильных и гораздо лучше понимающих друг друга, преобладали над похожими видами. Именно с этим процессом развития можно было бы связать факт исчезновения с исторической арены других, менее удачливых видов. Это четвертый ледниковый период. Среди прочего существует гипотеза, что два потока развития обусловили исчезновение неандертальцев, бывших на тот период наиболее развитым видом человека. На сцену во всем своем величии вышел новый властелин мира — это Homo sapiens, то есть человек разумный и говорящий. Изначально разделения на языковые и расовые признаки не было, но можно предположить, что люди охотились большими группами, использовали пещеры в качестве жилья и ритуальных помещений, женщины занимались собирательством, а мужчины — охотой. Некоторые археологические находки свидетельствуют о том, что на данном фундаменте человек говорящий сделал серьезный шаг вперед в своем развитии. Наскальные рисунки в некоторых пещерах, расположенных в регионе между Францией и Испанией, а также на территории провинции Хаккяри, довольно красноречивы и принадлежат именно этому периоду. То, что оба упомянутых региона стали первыми благоприятными зонами на пути из Африки в направлении Восточного и Западного Средиземноморья, соответствует общей теории миграции.

1. Чем человечество обязано Тавро-Загросской дуге?

Существует очень много аргументов, позволяющих считать, что Тавро-Загросская дуга стала основным центром скопления и дальнейшего распространения по миру первобытных людей после их исхода из Восточно-Африканского рифта.

Во-первых, Рифт — это окончание естественного пути. Миграция в наш регион происходила волнообразно. То, что вое - точное и западное направление Сахары и Аравийской пустыни оказались чуть ли не закрытыми, способствовало маршруту естественной миграции по Суэцу и берегам Восточного Средиземноморья. Берега Южного Средиземноморья через пролив Гибралтар в Испанию и Европу представляют второй важный путь. Земли эти, в силу географического положения, не были столь плодородными, как Восточное Средиземноморье. Существовало много серьезных препятствий и для добычи пищи. Идеальный путь пролегал с берегов Восточного Средиземноморья по дуге, образуемой Тавро-Загросской горной грядой, которую еще называют Плодородным Полумесяцем. Этот регион был настолько благоприятным, что невозможно было бы не остановиться в нем и не сформировать развитое общество.

Отсюда следует второе: благоприятный для человеческого общества климат, обилие растений, богатые возможности для охоты, пещеры, идеальные с точки зрения безопасности, возможность перекрыть течение многочисленных рек и ручьев способствовали формированию в коллективной памяти людей такого понятия, как рай. Сравнение этого региона с пустынями, расположенными относительно недалеко, вполне естественно, способствовало формированию в сознании людей противопоставления ада и рая. Таким образом, мы легко можем предположить, что наш регион стал вторым после Восточно-Африканского рифта благоприятным регионом для поселения человека. Не будет преувеличением назвать его колыбелью развития цивилизации в истории человечества. Более того, можно подчеркнуть священность региона как первоисточника, на основе которого стали писать, точнее, начала формироваться повесть об истории человечества. Более поздние великие революции являются продуктами священного эпоса человечества.

В-третьих, развитие жизни человечества в этом регионе пятьдесят тысяч лет назад происходила на основе языка сим - волов. Переход от такого примитивного средства общения, как язык знаков, к общению на языке символов нес в себе серьезный потенциал. Формирование широкого языкового ареала предоставила человечеству величайшие возможности для организации общества, защиты и роста. Может быть, величайшей в истории, но до сих пор не исследованной и не получившей своего названия революцией является именно эта революция. Первую великую революцию можно было бы назвать языковой революцией, потому что никакая иная революция так не способствовала процессу социализации данного региона, как она. Каждый новый день становился днем рождения нового священного понятия (это обнаружение новых видов растений и животных), осуществлялся переход к форме жилища, близкого к домашнему устройству (впервые человек стал проживать в надежном жилище), а четыре времени года протекали почти идеально. Переплетение всех этих процессов привело к формированию общего языка широких сообществ, и таким образом впервые появился признак социальной идентичности.

Как жаль, что в регионе, где впервые возник этнос, обладающий идентичностью, сегодня идут дикие войны во имя уничтожения идентичности! Процесс, который мы называем великим общественным прогрессом, реализовался, точнее, строился с помощью этих богатых явлений и понятий. Развитие понимания способствовало развитию сознания. Стоит всерьез отнестись к гипотезе о том, что люди, общавшиеся между собой и объединившиеся с помощью понятий, далее не могли сосуществовать маленькой группой и активно стремились к переходу на более высокую стадию социализации. Я верю, что эта тема является одной из важнейших для исследования с точки зрения антропологии и специфики доисторических эпох. Каких высот совершенно верного ощущения должен был достичь великий археолог и историк Гордон Чайлд, чтобы назвать свое самое крупное про - изведение — книгу о событиях, происходивших на этих землях, — «Что случилось в истории» (несмотря на то, что книга посвящена более поздним этапам развития, ее можно рассмотреть и в ракурсе древней истории)? Должен особо подчеркнуть то обстоятельство, что невозможно пролить свет на прошлое региона одними лишь археологическими методами. Серьезных успехов в освещении истории древних веков можно достичь, только объединив усилия многих научных дисциплин, в частности, биологии, филологии, географии (в том числе ее раздела, изучающего климатические условия и возможности земледелия), социологии, антропологии и теологии. То, что мы пытаемся сделать в данном труде, — всего лишь попытка привлечь внимание к теме и приглашение к серьезным исследованиям.

По геологическим данным, примерно двадцать тысяч лет назад началось завершение четвертого ледникового периода. Истинность этих данных очевидна, поскольку подкреплена другими научными сведениями. Доказано, что десять тысяч лет назад Сахара и Аравийская пустыня были регионами, где постоянно шли дожди и обильно произрастала зелень. Эти условия были благоприятны для формирования примерно в то же время скотоводческой культуры. Наряду с этим еще одним серьезным шагом стало возвышение более развитой семитской языковой группы над примитивными африканскими языковыми группами. Семитская культура по своей сути является скотоводческой. Скотоводство в тот период обрело такое значение, что и по сей день не потеряли своего смысла культурные ценности, связанные с такими животными, как верблюды, овцы, козы и др. Очевидно, что вокруг них проходил процесс формирования этноса и обретения им признаков идентичности, что подтверждается существованием по сей день очень серьезной этнической культуры (в форме родоплеменных отношений). Влияние данной культуры встречается во многих египетских и шумерских преданиях. Примерно около шести тысяч лет назад, благодаря благоприятному климату, семитская культура совершила мощный исторический прорыв, распространив свое влияние на обширной территории — от Сахары до Восточной Аравии, а на Севере — вплоть до регионов с благоприятными для земледелия условиями. Сфера установления семитской культуры стала своего рода продолжением, на более развитой стадии, культуры, зародившейся на Восточно-Африканском рифте. Самобытность семитского культурного пояса значительно усилилась позднее, с возникновением внутри него крупных монотеистических религий.

Однако следует особо подчеркнуть, что помимо определяющей роли в формировании египетской и шумерской цивилизаций, семитская культура отождествляется с амореями и так называемыми апиру (дикарями, пришедшими с востока и запада); они были первыми в истории захватническими племенами, сыгравшими свою роль на обширной территории двух цивилизаций. Можно сказать, что семиты сыграли серьезную роль на заре истории, чуть ли не задали темп ее дальнейшего развития. То, что им не удалось освоить благоприятные для обработки земли на севере, показывает, что параллельно развивалась другая культура, может быть, несколько сильнее семитской. Эти процессы, которые можно было бы назвать переходом к аграрной культуре, в целом можно охарактеризовать как «культура обработки полей». Одним словом, данный этап социального прогресса отмечен появлением на исторической арене арийцев, которых можно назвать земледельцами (на языке курдов, являющихся первыми носителями культурной идентичности данного региона, слово «ари» означает «земля, место, поле»). Арийцев, которые способствовали развитию земледелия в районе Тавро-Загросской дуги, находящейся севернее региона проживания семитов, в принципе, можно считать прародителями земледелия.

В этом процессе определяющими были такие факторы, как богатые флора и фауна. Если в регионе проживания семитов земледелие имело крайне ограниченный характер и сводилось к выращиванию немногочисленных плодов типа хурмы, то район Дуги (Плодородного Полумесяца) изобиловал такими плодами, как маслины, фисташки, желуди, можжевельник, виноград, имелись превосходные условия для выращивания пшеницы и других зерновых культур. Опять-таки, в этом регионе имелись отличные возможности для одомашнивания диких овец, коз, коров, свиней, собак, кошек и проч. На горных возвышенностях произрастали обширные леса. Времена года в целом протекали почти идеально. Дожди способствовали регулярному естественному орошению. По берегам многочисленных рек и ручьев существовали благоприятные условия для расселения. Все это способствовало тому, что на заре истории жизнь была вполне приятной.

Геологические данные, относящиеся к истории ранних эпох, свидетельствуют о том, что примерно 15 тысяч лет назад ледники отступили в высокогорные районы. Считается, что этот регион в течение сотен тысяч лет был местом наибольшей концентрации населения, здесь очень ярко происходила языковая революция, и эпоха мезолита (примерно 15-10 тысячелетия до н.э.), длившаяся под воздействием семитской культуры относительно недолго, сменилась эпохой неолита. Пещеры, сохранившиеся в провинции Хаккяри, дают возможность предполагать, что эпоха мезолита и более ранние эпохи оставили свой неизгладимый след в истории региона. Многочисленными доказательствами активной жизнедеятельности в тот период являются обнаруженные здесь обработанные камни. Но, тем не менее, регион изобилует неоспоримыми доказательствами того, что истинный культурно-исторический «взрыв» произошел там с наступлением эпохи неолита, примерно 12 тысяч лет назад. Эта эпоха, которую можно было бы назвать эпохой земледельческой революции, или революции в сфере возделывания полей и формирования облика села, является необходимым условием развития и истории человечества, и в более узком смысле, истории (писаной истории) цивилизации. Речь идет о глобальной культурной эпохе. Культура, имеющая сама по себе непреходящее значение, но не нашедшая своего достойного места в истории, заслуживает более пристального внимания и изучения. Очень близок к истине Гордон Чайлд, говоривший о том, что культурная эпоха, длившаяся в данном регионе, внесла в историю вклад, не меньший чем четырехсотлетний период западноевропейской культуры. Действительно, здесь сделано столько изобретений цивилизации, что их попросту трудно перечислить. Во всех сферах, будь то земледелие, ремесла, транспорт, искусство, управление, религия и проч., совершены открытия, которые могут быть расценены как революционные. В каждой из сфер число открытий достигало тысяч, и они получали имя.

Таким образом, сформировалась арийская языковая семья, вторая по ареалу распространения после семитской, но во многом превосходящая по своему лингвистическому потенциалу семитский пастушеский язык с его узким словарным запасом. Можно сказать, здесь была заложена непреходящая основа памяти человечества. Распространение, вместе с развитием соответствующей культуры, арийского праязыка на обширной территории от Индии до берегов Европы также свидетельствует о правоте наших предположений. Истоки арийской языковой семьи находятся не в Европе, Индии и переходной между ними зоне (Северное Причерноморье, российские степи, иранские пастбища), как это принято считать, а в регионе Плодородного Полумесяца. Это подтверждается и этимологическим анализом слова «арийцы», и структурным анализом основных слов, используемых во всех группах языков индоевропейской семьи. Особенно важно то, существование центра арийской культуры в данном регионе само по себе предполагает развитие в регионе арийского праязыка. Все еще существующие этнические культуры и другие исторические доказательства подтверждают правоту этого утверждения.

В таком случае, факт существования, история и распространение второго крупного культурно-языкового пояса имеет серьезное историческое значение для понимания общественного прогресса и определенных стадий цивилизации (урбанистической стадии). Можно утверждать, что все более ранние примеси буквально растворились в этих двух фундаментальных культурно-языковых группах. Можно говорить о формировании третьей культурно-языковой группы в южных предгорьях Сибири (Якутия и др.) только после окончания третьего ледникового периода. Прародиной этой культуры, начавшей распространяться на юг примерно девять тысяч лет назад, предположительно является Китай. Есть основания предполагать, что данная культура стала источником формирования третьего, северного пояса, представленного тюрками, монголами, татарами, корейцами, вьетнамцами и японцами, и самая западная точка распространения данной культуры дошла примерно до Финляндии. Существует много археологических, этимологических и этнологических доказательств того, что индейская культура Америки стала результатом проникновения в тот же период третьего культурно-языкового пояса на американский континент через Берингов пролив. Сюда же можно включить эскимосов. Несмотря на то, что многие существующие ныне в Африке культуры ревностно сохраняют свои особенности в течение сотен тысяч лет, сильное влияние семитской культуры все же остро ощущается. Это особенно относится в языковой группе суахили. По сей день в глубинах лесов, в горах и пустынях можно встретить племена, живущие по законам, царившим миллионы лет назад.

Согласно этой таблице, примерно шесть тысяч лет назад человечество начало путь к цивилизации в составе трех крупных культурно-языковых групп, расположенных по оси юг — центр — север Земного шара. Переходные состояния между упомянутыми культурами вполне естественны. Различия, обусловленные историко-географическими факторами, актуальны и по сей день.

Очень важным, с точки зрения предмета нашего исследования, является следующее обстоятельство: при расследовании источников индоевропейской цивилизации следует точно установить основной источник. В плане времени и места историческая наука отдает предпочтение понятию коренных культур. Сегодня точно известно, что даже капиталистическая культура сделала резкий толчок в своем распространении по всему миру. Сильный удар по нашему сознанию наносят безосновательные, не подкрепленные источниками эфемерные понятия. Те, кто не способны снабдить исторические знания комментариями, подтвержденными жизнью, не в состоянии здраво рассуждать о современной жизни. Невозможно плодотворно осознать и жить в обществе, у которого нет истории.

До меня дошли некоторые критические замечания, относящиеся к тому, что в более раннем своем труде «Защита свободной личности», рассуждая об источниках цивилизации, я допустил чрезмерный редукционизм в оценке исторической роли Междуречья и возникшей на этом источнике шумерской цивилизации. Принимая во внимание эту критику, я решительно заявляю, что не собирался заниматься редукционизмом, я просто освоил основной источник этой цивилизации. Я представил вашему вниманию свои гипотетические размышления для того, чтобы привлечь внимание к основным вопросам культуры и отходящих от нее ответвлений, если представить ход истории в виде речного потока, мейнстрима (что неизбежно с точки зрения онтологической структуры общественного развития). Точнее, я привлекаю внимание к этому вопросу. Подобно тому, как господствующая цивилизация современности, которой является капиталистическая модернистская цивилизация, основана на индоевропейской цивилизации, сама индоевропейская культура основана на арийской культуре, на ее шумерской и египетской ответвлениях.

Без правильного анализа проблем мейнстрима человеческой цивилизации и ее ответвлений невозможно правильно осмыслить сегодняшний день. Некоторые побочные ветви основного потока могут иметь быстрое течение, некоторые же могут высыхать, не доходя до цели. Более того, источники, порожденные течением истории, имеют определяющий характер. Если мы хотим постичь эффективность общественного развития в его историко-географических масштабах, нам следует проверить практикой все потребности метода в процессе решения проблем.

2. Проблемы распространения арийского языка и культуры

Истории известно очень мало подходов, основанных на критериях культуры и цивилизации. Те же, кто придерживается их, зачастую расходятся во взглядах. Проблемы, которые мы пытаемся решить в этом труде, не связаны ни с культурой, ни с цивилизацией. Место и время культуры и цивилизации в социальном развитии мы будем оценивать по мере вклада, внесенного ими в историю, наряду с ее определяющим характером. В противном случае историю (как это бывает в большинстве случаев) не минует участь «сборника фактов». С этим очень тесно связана следующая особенность истории: она не обучает, а диктует факты без обучающего характера. История, состоящая из таких факторов и явлений, как религия, династии, цари, войны, племена и прочее, превращается в идеологические усилия, направленные на подготовку общественного прогресса не с целью воспитания и обучения, а с целью воспрепятствования этому процессу, для чего умышленно создаются барьеры, обрабатывается сознание, общественная память подстраивается под требования и прихоти властей предержащих и эксплуататоров. Такое мировоззрение является оставшимся с древности пропагандистским орудием идеологического узаконения существующего положения.

В свете пояснений о системе методов и знаний развернем наши рассуждения. Еще один пункт критики наших рассуждений об арийской культурно-языковой группе заключается в том, что он якобы попахивает расизмом, поскольку Гитлер тоже использовал арийскую тему. Сторонникам этой точки зрения я хочу сказать следующее: в названии партии Гитлера присутствует слово «социалистическая», что же, нам теперь надо отказаться от социализма, сказав, что это слово попахивает расизмом? Дело в том, что идеологи фашизма довольно успешно использовали многие научные и идеологические понятия, иными словами, они достигли серьезных успехов в своей демагогии. Но мы же не от - кажемся из-за этого от науки и идеологии. Я заявляю, что у меня даже в мыслях нет пропагандировать арийский национализм, вместе с тем с честью и гордостью заявляю, что являюсь одним из тех, кто способен осмысленно противостоять национализму. Если мы хотим осознать дикость сегодняшних событий в Ираке, то должны признать полную несостоятельность существующих по сей день истории и социологии. После этого у нас возникнет право на критику и новые историко-социологические предложения. То, что мы хотим сделать, это всего лишь скромный вклад в раскрытие причин человеческой трагедии. Я должен в общих чертах остановиться на вопросе, который довольно подробно освещал в своем труде «Защита свободного человека». А. Мы считаем, что роль арийской культурно-языковой группы как фундамента для формирования языка и коренной культурной среды обусловлена историко-географическими факторами. Период приблизительно между 10 и 4 тысячелетиями до н.э. стал длительной эпохой формирования арийского языка и культуры. В эту эпоху были изобретены разнообразные гончарные круги, в земледелии стали применять плуг и упряжь для животных, изобрели колесо, ткань, жернова для ручного помола, сформировались искусство и религия. Богатое разнообразие растений и животных в регионе способствовало серьезному росту населения. Такие орудия труда, как топоры, ножи, жернова, колеса, а также памятники архитектуры, прочие произведения искусства и религии создавались не только из новых и обработанных, тесаных камней. Гораздо более впечатляющие памятники материальной культуры создавались из ископаемого камня так называемого периода энеолита. Этот камень довольно часто можно встретить и сегодня. В ходе раскопок в Брадосте, что в предгорьях Загроса, а также при раскопках в Чайоню и Урфе (Гёбеклитепе) обнаружены памятники быта и архитектуры, сделанные из превосходно обработанного камня, а также множество орудий труда и материалов из ископаемого камня, причем все эти предметы, по предположениям специалистов, изготовлены около 11 тысяч лет назад. Памятники культуры, и по сей день используемые местным населением, а также лексемы, их обозначающие, проливают свет на регион как на ядро цивилизации. Сео (земля), Ard (место, земля, поле), jin (женщина, жизнь), roj (солнце), bra (брат), mur (смерть), sol (обувь), nео (новый), ga (бык), gran (большой, тяжелый), те§ (ходьба), guda (бог) и еще десятки слов, которые мы могли бы перечислить, и сегодня используются во многих европейских языках. Эти слова, используемые и сегодня в качестве основ в языках таких аутентичных, наиболее древних оседлых народов региона, как курды, персы, афганцы, белуджи, свидетельствуют о том, что не арийская культурно-языковая группа имеет европейские и индийские корни, а наоборот. В период, когда в регионе процветала арийская культура, восходящая к па - мятникам шумерской письменности, а с археологической точки зрения насчитывающая не менее 11 тысяч лет, Европа переживала эпоху палеолита, а в Индии царил период пигмеев. Мы определенно можем подчеркнуть, что именно арийская культурно-языковая среда стала источником более половины всех основных средств производства, используемых человечеством на протяжении длительного исторического периода. Помимо уже изученных археологических памятников, о которых мы уже упоминали, тысячи других еще находятся под землей. В принципе, народы, ведущие свое начало еще с аутентичных времен, представляют собой живые археологические памятники. Идентичность этих народов сформировалась еще 6 тысяч лет назад. Еще раз должен сказать, что историческая наука будет несостоятельной до тех пор, пока не будет осуществлен комплексный анализ фактов и явлений, имевших место в этом центре культуры (Плодородном Полумесяце).

Б. Мы ни в коем случае не можем игнорировать значение такой другой параллельной культурно-языковой среды, как семитская. Не может быть сомнений в богатстве этого культурно-языкового образования, сформировавшегося в тот же исторический период. Развитость животноводства и родоплеменных отношений в семитской культуре, может быть, даже богаче арийской. Именно эта сторона обусловила большее развитие семитов в сравнении с арийской культурно-языковой группой. В шумерских манускриптах можно встретить упоминания об этом. В эпической форме упоминается конкуренция между двумя основными направлениями в животноводстве и земледелии. Как это похоже на ситуацию в современном Ираке! В языке и культуре семитов хорошо развита эпичность. В связи с тем, что особенности пустыни везде похожи, формирование понятий о небесном божестве «Эл, Аллах» может соответствовать характеру этого периода. Возвышение до уровня небес чрезвычайно интересной начавшей дифференциации родоплеменной идентичности, возможно, связано с таким священным понятием, как «Эл, Аллах». Толкование Э. Дюркгейма понятия божества как «общественной идентичности» может быть вполне подтверждено примером формулировки «Эл, Аллах». В семитской культуре довольно рано появились такие понятия, как «шейх, сеид». В период цивилизации они трансформируются в понятия «пророк и господин».

Несмотря на то, что египетская цивилизация фараонов формировалась в ареале семитской культуры, особого вклада семитов в ее развитие не отмечено. Нет каких-либо данных, позволяющих полагать, что семитская скотоводческая культура в 4 тысячелетии до н.э. способствовала рождению такой развитой городской цивилизации, как египетская. Впрочем, египетские письменные источники даже не скрывают, что семитская культура чужда египетской. Между ними нет никакого языкового сходства. Семитская культура впервые находит свое отражение в писаной истории в середине 3 тысячелетия до н.э. как аккадская, вавилонская, ассирийская, ханаанейская, израильская идентичность. Арабская идентичность сформировалась гораздо позднее, как этноним арабы стали известны в середине 1 тысячелетия до н.э. Арамеи, арамиты и апиру — это скорее шумерские и египетские понятия.

Гипотеза о растворении Финикии, Палестины и даже Израиля в семитской культуре (подобно египетской культуре фараонов) находит серьезное подтверждение. Исходные пункты этого процесса тесно сопряжены с морем и арийской культурой. Есть подтверждения того, что они утонули в пучине семитских миграционных волн.

Шумерские источники, а также археологические находки и сохранившиеся до наших дней некоторые аутентичные артефакты предоставляют обширный материал относительно волнообразной агрессии семитов против арийской культуры и их миграционных процессов. Эти нападения и колонизация прослеживаются вплоть до 6 тысячелетия до н.э. В частности, аккадские, вавилонские, ассирийские, арамейские и арабские колонии поочередно, в виде пластов, оставляли свои следы в Верхней Месопотамии. Особенно сильно ассирийское и арабское влияние. Вместе с исламом начались активные ассимиляционные процессы. Исламизация происходила в тесной связи с арабизацией. Арийская культурно-языковая среда демонстрировала серьезное сопротивление этой экспансии, колонизации и ассимиляции, более того, время от времени переходила в контрнаступление, чем смогла усилить неприятие происходивших процессов. Родоначальников шумерской цивилизации, предводителей египетской цивилизации, гиксосов и евреев мы могли бы представить в качестве известных истории примеров. Практически все разделяют гипотезу, что в период существования халафской культуры (6-4 тысячелетия до н.э.), представлявшей собой наиболее развитую стадию верхне-месопотамской культуры с арийской основой, родоначальники шумерской цивилизации путем миграции практически переместили эту культуру в Нижнюю Месопотамию, где довели ее до более высокого уровня. Прекрасно известно, что на поздних этапах на культурно-языковую общность шумеров оказывалось аккадское, вавилонское и ассирийское влияние.

Наибольшим вкладом в правильное толкование истории стала бы констатация факта, что семиты были именно теми группами, которые вынудили шумеров к миграции, более того, они осуществляли наиболее активную культурную экспансию халафской эпохи. Не исключено, что из арийской культурной сферы происходила миграция некоторых групп, однако наиболее впечатляющим элементом этого процесса стало распространение культуры, переживавшей в тот период свой расцвет (в мировом масштабе). Искать влияние Средней Азии или Кавказа, как это порой пытаются делать, совершенно неверно, потому что в эпоху формирования шумерской цивилизации (6 тысячелетие до н.э.) эти регионы находились на стадии раннего каменного века и только познакомились с арийской культурой. Им нечего было внести в столь развитую культуру, как шумерская, ни по форме, ни по содержанию. Агрессорам тоже было очень далеко до того, чтобы прервать арийский культурно-языковой пояс. Неверно думать о чистоте культуры: некоторые кавказские и среднеазиатские группы, имели постоянный характер, поэтому, возможно, могли мигрировать на территорию Плодородного Полумесяца и в зону влияния шумерский культуры, которые были своего рода Европой и США той эпохи. Наконец, очень разные, в большинстве своем бедные культурные группы из всех регионов мира мигрировали в регионы, близкие к современной Европе. Подобно тому, как современная европейская культура экспортируется по всему миру, арийские язык и культура, пережив, в частности, стадию оформления и демографического взрыва (в особенности, халафская культура в 6—4 тысячелетия до н.э.), предоставляли возможность для подобной культурной экспансии. Что касается миграционных процессов, то их можно сравнить с трудовой миграцией в Европу. В. Большое значение имеет правильное понимание значения долины Нила как важного культурного ареала. Развитие земледелия в этой долине и его перенос в цивилизацию египетских фараонов не могли оказать влияние на язык и вообще семитскую культуру. Язык Древнего Египта не несет в себе семитских лингвистических элементов. Именно поэтому семитская культура так и осталось необогащенной. Культуры Судана, Эфиопии и других регионов Африки еще не вышли из палеолита. Следовательно, их влияние на развитие египетской культуры было невозможно даже теоретически. Точнее, его даже невозможно предположить. Трудно также теоретически допустить, что процветание в долине Нила могло произойти под влиянием постоянно кочующих африканских племен. Тем более, что ощущалась потребность в продукции и средствах земледельческой революции. В долине Нила не произрастала ни одна из тех земледельческих культур, что характерны для региона Плодородного Полумесяца. Что касается фауны, то она не разнообразна, можно вспомнить разве что египетского осла.

Теоретические данные позволяют предполагать, что в тот же период одна из ветвей арийской культуры, распространившейся по всему миру, устремилась и в этот регион. Не стоит забывать, что долина Восточно-Африканского рифта расположена недалеко от долины Нила, поэтому потоки переселенцев с юга на север и с севера на юг были вполне возможны. Более развитые культуры воздействовали на этих древних путях во встречном направлении. Расцвет египетской цивилизации приходится на 5 тысячелетие до н.э., и он основан на зарождении шумерской культуры в момент расцвета Плодородного Полумесяца и ее широком распространении к 6 тысячелетию до н.э. Содержание, форма и транспортные возможности благоприятствовали этому. Наконец, нашу гипотезу подтверждают и примеры миграции по данному пути гиксосов в начале 3 тысячелетия до н.э., а вслед за ними, в XVIII веке до н.э. — евреев (судя по письменным историческим данным), основавших в Египте собственную колонию и доросшими до высоких постов. Несмотря на то, что культурная экспансия из арийского ареала в другие регионы постепенно иссякала, аналогичные потоки в семитские области продолжились несколько и впоследствии.

Г. После утверждения в долине Плодородного Полумесяца оформленной культуры наметилось ее активное распространение на восток, на территорию современного Ирана, Афганистана, Пакистана и Индии. Я должен еще раз подчеркнуть, что наряду с миграцией групп людей осуществляется экспорт культуры. Воздействие имеет не физический, а культурный характер. Культура, ранние признаки которой встречается в районе летних пастбищ Ирана примерно в 8 тысячелетии до н.э., в Индии достигла высокого уровня к 5 тысячелетию до н.э. В районе летних пастбищ Туркменистана ее воздействие приходится на 6 тысячелетие до н.э. Можно предположить, что более ранние культурные влияния имели африканское происхождение и так и не преодолели палеолит. Элементы материальной культуры и физические сооружения некоторых групп (особенно в Индии) это подтверждают. Точно так же в Египте и Шумере нет никаких теоретических и практических подтверждений культурного развития, возникшего в результате самостоятельного развития.

Несмотря на то, что некоторые критики склонны считать такие размышления излишним редукционизмом, я хочу особо подчеркнуть, что на протяжении истории культурные революции имеют крайне ограниченный характер и протекают очень тяжело. Возьмите европейскую культуру, не имеющую аналогов. В высшей степени конструктивно было бы выдвижение такого тезиса о развитии культуры в долине Плодотворного Полумесяца. Ожидание крупных культурных революций от групп, находящихся в плену тысячелетних привычек и стоящих перед фактом уничтожения, не оправдано ни теоретическими построениями, ни культурными находками. Культурная экспансия на восток происходила в 4 тысячелетии до н.э. как скачкообразный переход к урбанистической цивилизации с центром в Сузах, который находится на западе Ирана в районе Элам. Это однозначно шумерское влияние. Городские поселения Хараппа и Мохенджо-Даро, расположенные по берегам реки Пенджав (Пенджаб), что находится восточнее, на территории современного Пакистана, стали возникать в середине 3 тысячелетия до н.э. Очевидно, что они возникли вслед за шумерской цивилизацией. Аналогичным образом, мы не станем искать оригинальные следы других культурных образований, применяя теории принуждения. Если культурный слой, называемый иногда оригинальным, находился на уровне, соответствующем уровню пигмеев, то попытка выдать его за самостоятельную урбанистическую цивилизацию — серьезное заблуждение и преувеличение. Напоминание, что тысячи групп на протяжении миллионов лет своего существования в более развитых географических регионах, на аналогичных уровнях развития, так и не смогли совершить культурную революцию, поучительно п поможет верно понять наши рассуждения.

Несомненно, эти сферы внесли свою лепту в прогресс, в них осуществлялись разнообразный синтез. Расселение и оседлость взаимосвязанные процессы и зачастую добровольны. Дело в том, что в этом случае происходит распространение не эксплуататором а продуктов материального и морального развития, имеющих прогрессивный характер. Культуры, склонные к распространению и дающие о себе знать именно таким образом, воспринимались как не - кий «священный дар божий». Очень важно не путать культурную миграцию, возводящую материальные и духовные ценности на более высокий уровень, с колонизаторством, экспансией и насильственной ассимиляцией. Крайне редко распространение культур происходили в форме диких набегов, колонизации и насильственной ассимиляции Большинство народов осознавало, что новая культура несет им бола высокое качество жизни. Имевшие место в истории узконационационастические подходы привели вопрос культурной миграции в неразрешимый тупик. С точки зрения метода и знаний очень важно научиться не попадать в капканы национализма, искажающие, отрицающие ход истории, что в итоге приводит к непониманию.

Д. Сравнение арийской культуры с основной ветвью китайском культуры — очень интересная тема, требующая серьезного исследовательского подхода. Предполагается и, в принципе, подтверждается имеющимися данными, что неолитическая культура в Китае доспи ла высшего расцвета в 5 тысячелетии до н.э. Вспомнив о том, что в то же время арийская культура из Европы устремлялась в Индию, можно выдвинуть довольно обоснованное предположение, что арийская культура совершенно спокойно могла получить распространение м в Китае. Вполне вероятно, что источником роста китайской культуры послужила арийская культура, но география (ареал распространения находится на берегах Янцзы) и исторически сложившаяся закрытость сыграли главенствующую роль в формировании местной культуры. Воздействие арийской культуры, безусловно, было, но местные культурные особенности способствовали самобытной неолитической революции. То же происходит и в современном Китае. Долгий путь исторического развития, географические и демографические особенности некогда способствовали зарождению и развитию своеобразного характера коммунизма, а сегодня в Китае процветает своеобразный капитализм. Без слияния коммунизма или капитализма с китайским характером невозможно представить себе китайский коммунизм или капитализм. В число основных особенностей этносов китайской группы (японцев, корейцев, тюрок, монголов, вьетнамцев и других) входит умение оказывать серьезное сопротивление внешним факторам, а в случае неудачи — переходить к серьезному и активному освоению конкурирующих культур. Рука об руку идут активное сопротивление всему чуждому, примитивное подражание и способность восприятия. В этих культурах присутствует глубокая самобытность, ставшая их общей отличительной особенностью.

Неолитическая стадия и последующая ступени развития цивилизации через Китай перешли к другим членам этой этнокультурной группы. Правильнее рассматривать роль китайцев в их группе аналогично роли арабов в семитской группе. Подобно семитской культурной группе, китайская группа также не смогла достичь глобального развития, как это удалось арийской культуре. В этом смысле правильнее всего было бы расставить эти факторы в следующей последовательности: арийская группа, семитская группа, а затем уже китайская группа.

Е. Прояснение отношений между арийской и индоевропейской культурно-языковыми группами гораздо важнее и является основной проблемой исторической науки. Это самое слабое звено цепи, оно чаще других становится объектом спекуляций, но никогда по этому вопросу не достигается единства взглядов. В XIX веке, когда была установлена общность индоевропейской языковой семьи, началась серия серьезных исследований. Выдвигались противоречивые комментарии по поводу основного источника развития индоевропейской культуры, ее праязыка и протокультуры. Поиски корней этой культуры приводили некоторых исследователей в Грецию, Индию, даже в Северную Европу, даже в Германию. Но когда нашел свое подтверждение факт неолитической земледельческой революции в долине Плодородного Полумесяца, произошедшей после отделения человека от приматов (дочеловеческой стадии) Восточно-Африканского рифта, все остальные версии попросту лопнули. Два основополагающих центра развития истории человечества стали очевидны. Итак, мы постарались вкратце осветить этот вопрос.

Гораздо большее значение приобрели затем споры о том, какая культурно-языковая группа в долине Плодородного Полумесяца более аутентична. С точки зрения приведенных нами аргументов можно утверждать, что преимущественное положение занимали протокурды, персы, афганцы и белуджи, называемые членами арийской группы. В частности, по мере исследования языка хурритов, являющихся протокурдами, однозначно и бесспорно доказана их принадлежность к арийской культурно-языковой природе, свойственной аутентичным народам. Лично я считаю совершенно верным положение, что только этот язык и эта культура могли сформировать стержневой ареал неолитической революции. Однозначно не вызывает сомнений то, что этот самый стержневой ареал, который дугообразно очерчивается Тавро-Загросской горной системой и иначе еще называется долиной Плодородного Полумесяца, сформировался в центре арийского языка и культуры. Последние археологические раскопки, этимологические исследования и этнологический анализ все больше подтверждают и усиливают эту гипотезу. Таким образом, проблема, лежавшая в основе классификации индоевропейской культурно-языковой группы, по большей части решена.

Долгий исторический период и обширная территория распространения крайне затрудняют ареал арийской культурно-языковой группы. Но, тем не менее, легко можно предположить, что по аналогии с распространением на юг и восток имел место еще один культурный поток на север и запад, в сторону Европы. Волны этого потока, начавшегося примерно в 6 тысячелетии до н.э., уже к 5 тысячелетию достигли пределов Южной Европы, а уже к 3 тысячелетию оказались в Западной Европе. Сейчас это общепризнано. Серьезные историки, в первую очередь, Гордон Чайлд, ведут отсчет истории Европы именно с этих периодов. Более ранний период называют палеолитом. Предполагается, что превращение Homo sapiens в господствующий вид примерно 30 тысяч лет назад происходило в регионе между Южной Францией и Испанией и стало результатом североафриканских миграционных потоков, при этом основная часть этого процесса приходится на эпоху мезолита.

Неолит и земледельческая революция в Европе не являются предметом нашего исследования, однако я уверен, что определенная ясность, тем не менее, внесена, что обусловлено важностью проблемы. Далее, я предполагаю, что поток, устремившийся в Европу, не был чисто физическим, не имел колонизаторских целей, а был обычным культурным проникновением. Своеобразие Европы заключается в том, что она получила полностью готовую неолитическую революцию. В одночасье у Европы появился шанс воспользоваться достижениями, копившимися в течение 11 тысяч лет. Можно сказать, подобно тому, как Европа превратила современный мир в объект четырехсотлетней культурной экспансии, она так же считала себя объектом утверждения — вначале неолита, и затем римской цивилизации, и духовно-интеллектуальной революции христианства. Три великие революции проникли в Европу, прежде всего, в культурном смысле. За исключением немногочисленных войн. Римская империя в целом осуществляла свою экспансию не с помощью эксплуатации, колонизации и насильственной ассимиляции. Экспансия осуществлялась в основном посредством восприятия более превосходящих культур по принципу «это есть дар божий». Освоение результатов, достигнутых человечеством в течение 10 тысяч лет, способствовало тому, что были заложены основы для более поздних европейских революций (Ренессанса, Реформации, Просвещения, политической, промышленной и научной революций). Эти великие перевороты не являются плодом собственных способностей Европы. Основы их были заложены благодаря тому, что Европа стала руслом для фарватера и рукавов реки истории. Несомненно, завершение ледникового периода, пришедшееся на данную историческую эпоху, сформировало очень благоприятные климатические условия, так что Европа буквально покрылась свежими лесами, почвы были плодородны, и сочетание всех этих условий способствовало резкому скачку цивилизации, оставившей неизгладимый след, донеся свое влияние до современной истории. При необходимости мы более тщательно рассмотрим это явление.

3. Общественный прогресс на базе плодородного (золотого) полумесяца и правильное толкование жизни

В этом разделе я пытался специально проанализировать воздействие определенных социальных критериев времени и места на тот или иной стиль жизни. С методологической точки зрения я особо пытался подчеркнуть, что социальные реалии есть реалии, созданные человеком. Этот вопрос настолько важен, что любого рода деятельность, направленная на обогащение знаниями, без должного осмысления может превратить понятия «обучение» и «смысл» в своего рода продолжение невежества и бессмыслицы. Я утверждаю, что невежество, охватившее капиталистический модернизм, гораздо масштабнее невежества Абу Джахиля, которое было подвергнуто жесткой критике и в итоге проклято еще на заре зарождении великих религий. Основная причина этого заключается в позитивизме, ставшем своего рода религией, вероятно, наиболее материалистической из всех. Религия, в которую выродился позитивизм, мало того, что является продуктом человеческого мышления по характеру, представляет собой по существу метафизику.

Чтобы доказать это, в части, касающейся методологии, я довольно подробно рассуждал о том, что человек с точки зрения собственного мышления является метафизическим объектом. Позитивизм не осознает того, что такая позиция является ничем иным, как «идолопоклонничеством» Древнего Мира. Я решительно утверждаю, что позитивизм есть идолопоклонничество. Позитивизм не служит постижению истины. Позитивизм — это не научная философия, основанная на фактах, как бы позитивисты ни настаивали на обратном, потому что такая философия не может существовать. Факт — это любое явление, или звук, нечто, видимое глазом и воспринимаемое слухом. Любое чувство также является фактом. Но станет ли хоть кто-то, пусть даже самый невежественный человек, настаивать на том, что вселен - ная состоит из одних чувств? По мнению Платона, факты нельзя считать даже представлением. По мнению Ницше, каждый факт может считаться примитивным элементом восприятия. Так что можно подробнее остановиться на взаимосвязи восприятия и факта, примерно так же, как мы подробно рассмотрели взаимосвязи субъекта и объекта.

Очень жаль, что модернизм представляет собой картину жизни, построенной на примате фактов. Я осознанно использую слово «картина», потому что модернизм связан не с сутью жизни, а с самой поверхностной ее формой. Положение, кото - рое высказал, но не смог раскрыть Адорно — «Неправильную жизнь нельзя прожить правильно», — стало итогом глубочайше - го эмоционального разочарования философа во время геноцида евреев. Это высказывание, по сути, ключевое, не раскрыто и не истолковано.

Из чего исходит основная ошибка жизни? Кто в ней виноват? На чем она построена? Каковы ее взаимоотношения с господствующей социальной системой? Ответов на эти и подобные вопросы нет. Исследователи ограничились лишь поиском истоков в процессах, происходивших в эпоху Просвещения и рационализма. Сам предмет спора, то есть ошибочная форма жизни, был оставлен без освещения.

Аналогичные усилия прилагал и Мишель Фуко. Но Фуко ограничился лишь фразой «Современность есть смерть человека». Как мог столь известный философ вместить такой серьезный жизненный вопрос, как смерть человека, всего в одну фразу? Не имеет особого смысла говорить о ранней смерти. Серьезная истина требует обоснования, даже если его приходится делать на последнем дыхании. Даже перед лицом смерти Коперник говорил, что Земля все-таки вращается вокруг Солнца. И на Западе, и на Востоке есть множество подобных толкователей истины. Критики постмодернизма, погрязшие в преступлениях, совершенных модернизмом против жизни, стыдливо приоткрывают завесу над правдой. Речь идет об общем языке всех, кто погряз в рабстве, чье мышление оказалось заполоненным системой знаний, преподносимых властью. В какой-то степени это эзопов язык!

Повторю: тезис, который я намерен раскрыть, сводится к представлениям о подлинной и неподлинной жизни. Могли ли цивилизации прошлого, а не только модернизм (капитализм) предоставить такую форму жизни, которая устроена безупречно? И не несут ли солидарную с капиталистическим модернизмом ответственность за ошибочную основу жизни шумерские жрецы и боги-цари, египетские боги-цари и персидские цари, Александр Македонский и римские императоры, исламские султаны и европейские монархи, системы правления которых составляли официальную основу жизни? Если на шею общества надевается цепь, то ошибочно устроенная жизнь, передаваясь через звенья этой цепи, постепенно укореняется в обществе. Недостаточно валить ответственность за ошибочный стиль жизни только на модернизм и его войны и резню. Ответ так же глубок, как глубоки корни проблемы. Остановившись на великой культурной революции, имевшей место в Плодородном Полумесяце, и стиле жизни, которому она способствовала, мы постарались дойти до корней всех этих проблем.

Безусловно, мы не можем полностью объяснить общество культурой. Необходимо добавить многие факторы, но нельзя игнорировать то, что в основе лежит культура. При необходимости мы должны будем раскрыть также смысл, который мы вкладываем в понятие «культура». Под этим словом мы подразумеваем местность, географический регион, обладающий особенностями, обусловливающими длительное осознанное сосуществование истории и общества. Мы не собираемся осознавать общество, как сущность, начавшую свой путь развития с нуля в упряжке с историей и географией. Но хотим подчеркнуть, что именно история и география сыграли основополагающую роль и существовании большого количества общественных формаций, построенных в истории. Необходимо отметить, что общественные формации состоят из жизненных звеньев с характерными критериями времени и места, и каждое звено настолько же похоже на соседнее, насколько имеет свою специфику.

Различия в жизни семитских и китайских обществ, восходящие к различиям в фундаментах, основанных десять тысячелетий назад, в определенной степени помогают осознать уровень современной жизни этих обществ. Аналогичная особенность также характерна и для арийской культуры. С другой стороны, мы должны сделать философские выводы о том, что фундаментальная культура жизни, которая возможна на государственном и иерархическом уровне, под руководством королей в масках и без масок, завуалированных и голых, возведена к официальному уровню, и это привело к серьезным искажениям смысла, заблуждениям, что в конечном итоге оборачивается уязвимостью перед разнообразными грязными методами, войнами и резней. Речь может идти об официальных и неофициальных стилях жизни на вертикальном уровне и стилях жизни на горизонтальном уровне. Опять-таки, суть социальной жизни, являющейся главным источником, определяет все формы существования в указанных звеньях.

Попробуем несколько раскрыть содержание понятия «культура». Несомненно, клановое сообщество тоже обладает собственной культурой, следовательно, в нем существует своя форма жизни. Аналогичным был смысл жизни в клановом сообществе. Язык и мышления в клановых сообществах выражаются с по - мощью знаков. В принципе, кланы недалеко ушли от приматов, то есть от животного мира. Говоря об одном отдельном клановом сообществе, можно подразумевать все остальные кланы. Удовлетворение насущных потребностей, безопасность и размножение — вот три столпа, объединяющие чуть ли не всех животных. Мы уже говорили о существующей связи с ограниченностью мышления. Развитие различий в жизни свидетельствует о развитии гибкости мышления, переходе к символическому общению и использовании материальных объектов, в рамках которых они развиваются.

Культурное развитие, в таком случае, является обобщенным выражением материальных объектов, усложняющихся вместе с развитием гибкости мышления и языка символов. Если в узком смысле слова культура определяет сознание, шаблоны мышления и язык определенного общества, то в широком смысле она становится выражением накопления материальных ценностей (производство, хранение, формы обмена всех необходимых средств и материалов, пищи, транспорт, оборону, жилье, весь комплекс способов поддержания красоты). Культура определяет сознание, а также сходство способов мышления, разброс между различиями, недостатками и достоинствами, а также аналогичный уровень жизни.

Мы должны повторно указать, что интеллектуальные и материальные накопления созданы, благодаря личным способностям человека, в этом смысле, они нашли свое выражение в форме социальных реалий. В таком случае, мы не нанесем серьезного ущерба смыслу, утверждая о том, что на протяжении миллионов лет в эпоху древнекаменного века, жизнь в различных клановых сообществах практически была однообразной, и каких-либо существенных различий не наблюдалось. Именно по этой причине мы со всей серьезностью отметили выход на историческую арену великих культурных пластов. В принципе, каждый серьезный культурный пласт означает развитие новой формы жизнедеятельности, серьезно отличающейся от других. В этом смысле можно отождествить социальный прогресс с прогрессом культурным. Сказанное можно сформулировать следующим образом: чем больше гибкость и свобода сознания, тем осмысленнее язык символов, богаче мышление, следовательно, способность создавать больше объектов материальной культуры, а в итоге — и прогресс социальной жизнедеятельности.

В данном разделе выдвигается версия, что общественный уклад, как искусственная реальность, в основе своей не являет - ся плодом деятельности человека. Безусловно, нельзя игнорировать материальную составляющую и биологический прогресс, наличествующие в обществе, мы знаем о исследованиях в области физики, химии и биологии. В частности, антропология и психология, исследующие человека как вид и концентрацию разума, достигли в своих сферах впечатляющих результатов. Хотя мы сделали ряд критических замечаний, следует признать, что наука даже в ее раздробленном состоянии дала много. Смысл наших постоянных напоминаний о том, что общество представляет собой отдельный уровень восприятия, сводится акценту на разнице между социологией и прочими науками. Без осознания этой разницы мы не избежим болезни «научности», совершив ту же серьезную ошибку, что позитивисты. Итогом же становится геноцид, характерный для капиталистического модернизма. Повторяю: геноцид, страшнейшее преступление, повергшее в ужас Адорно — это явление, существование которого не может быть объяснено никакими божественными предписаниями или человеческими исследованиями, это идеология, заставляющая сжигать на одном костре все книги, и основанная на ошибочном построении жизненного уклада. Очень важно утверждение, что жертвы геноцида не будут упоминаться никак иначе, нежели в упомянутом смысле. Современная жизнь и позитивизм настой - чиво игнорируют эту истину, словно уверены в том, что социальная жизнь будет продолжаться, несмотря на новые и новые факты геноцида. Или они легкомысленно считают, что без искоренения геноцида и его устоев возможна дальнейшая жизнь со всеми искажениями сознания и материальными достижения - ми цивилизации, способствовавшими появлению этого преступления. Так, именно эти проявления легкомыслия, которым не должно быть места ни в одной книге и, следовательно, в мышлении, стали причиной раздражительности, ухода в себя и в конечном итоге смерти Адорно. Я пытаюсь раскрыть, осмыслить и практически реализовать нашу способность выявить источники такого легкомыслия и найти пути их искоренения. Мы ни в коем случае не должны игнорировать процесс образования очагов геноцида внутри наличного модернизма. Развивающиеся на наших глазах события в Ираке в явной или неявной форме дают почувствовать человеконенавистническую и преступную сущность всех режимов Ближнего Востока не только тем, кто сгорел и исчез в горниле этих режимов, но и сторонним наблюдателям. Но, с другой стороны, мы видим величайший поиск свободы. Свободная жизнь и геноцид никогда не смогут быть частями одной дилеммы. Мы не вправе становиться соучастниками этого преступления, продолжая такое существование. Как же получилось, что эта земля, ее история, способствовавшие формированию самого богатого смысла жизни, оказались в таком состоянии? С одной стороны, межэтнические войны, установившие первичный смысл жизни, а с другой — войны под предводительством последнего великого божества модернизма? Одним словом, постоянное возвращение к теме, поиск ответов и осуществление практических действий неизбежны. Опишу вкус жизни в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца несколько беллетристически. Начну с цитаты из Бредвея, проводившего раскопки в районе Диярбакыр-Чайоню: «Нигде в мире жизнь не может быть такой осознанной, как в предгорьях дуги, описываемой горной грядой Тавра и Загроса». Что же могло побудить человека, выросшего в совершенно далекой от этих мест культурной среде, произнести подобные слова? Отчего археолог и историк, хорошо знакомый с цивилизацией, увидел наиболее осознанный характер жизни именно в этом культурном ареале? А ведь те, кто родился и живет на этой земле, готовы покинуть ее в обмен на работу в Европе за мизерную плату. Они воспринимают свою миграцию как уникальный подарок судьбы как будто бы у них нет ни святынь, ни эстетических ценностей?!

Должен признаться, что и сам я, некогда «заболев» модернизмом, хотел сбежать от всех, в том числе от родителей. Я часто признаюсь себе, что именно это было самой большой ошибкой в моей жизни. Но в то же время я знаю, что недалеко ушел от наблюдений Бредвея; будучи сыном этих предгорий, я видел на вершинах гор священные троны богов и богинь, а в предгорьях видел остатки созданного ими рая и хотел без остановки бродить по этим местам. Еще в детстве меня прозвали «любителем гор». Как я узнал позднее, такая жизнь больше характерна для бога Диониса, которого сопровождали группы вакханок — свободных девушек, сведущих в различных искусствах. Они вместе ели, пили и развлекались. Мне нравится такая божественная жизнь. Кстати, философ Ницше предпочитал этого бога Зевсу. Многие свои афоризмы он даже подписывал «ученик Диониса». Еще живя в селе, я понимал, что это не совсем соответствует догмам религии, но, тем не менее, больше любил играть с девушками различные игры — в свадьбы, прятки. На мой взгляд, естественность должна быть именно такой. Я, по существу, никогда не одобрял того, что главенствующая культура обрекает женщину на закрытость. Я не принял закон, называемый ими честью. По сей день я полностью готов свободно общаться, играть с женщиной, делить с ней прочие священные жизненные ценности, но я говорю категорическое «нет» связям с женщиной, основанным на силе, порабощающим ее, как бы это они назывались, что бы в них ни вкладывали. Поскольку в образах богинь я вижу свободолюбивых женщин, родившихся в этих горах, я попытался осмыслить свою позицию именно с этих позиций. Вот что я часто вспоминаю: услышав в новостях, что «группа женщин из юго-восточных областей, находившихся в грузовиках и тракторах, погибла в дорожно-транспортном происшествии в таком-то уезде, по пути на полевые поденные работы», я испытывал в отношении их так называемых хозяев — мужей, семей, властной иерархии и государства — такие ненависть и гнев, которые не испытывал никогда и ни к кому. Но как возможно такое падение тех, кто ведет родословную от богинь? Падение, которому воспротивились и разум мой, и дух, никак не умещалось в моем сознании. В моем представлении женщина или должна быть святой, как богиня, или вообще не должна жить никак иначе. Я часто думаю о верности высказывания «Основным мерилом в характеристике того или иного общества является уровень жизни женщин в данном обществе». Применительно к своей матери я использовал такое выражение — наследие культуры матери-богини эпохи неолита. Она была такой же полной, как они. Искусственный созданный модернизмом образ матери помешал мне увидеть в ней ту самую святость. Несмотря на глубокую боль, не раз испытанную мной в жизни, я никогда серьезно не оплакивал события. Но, искоренив в своем характере шаблоны модернизма, я с трепетом и со слезами на глазах смотрел на положение собственной матери, а в ее лице на положение всех матерей нашего региона (Ближнего Востока). Как самые лучшие и волнующие воспоминания проносятся в моей памяти те мгновения, когда я, отпивал немного из кувшина с колодезной водой, который моя мать от усталости на полпути опускала на землю. Я искренне советую всем пересмотреть взаимоотношения с родителями, но только после того, как в вашем сознании однозначно будут разрушены все шаблоны модернизма. Я бы хотел, чтобы аналогичная точка зрения распространилась и на взаимоотношения в селе, ставшие наследием эпохи неолита. Самой крупной победой модернизма, безусловно, явилось разрушение и полное уничтожение нашего культурного своеобразия, сформировавшегося на протяжении пятнадцати тысяч лет. Совершенно очевидно, что тяжело ожидать какого-либо свободного взгляда, сопротивления и жизненной страсти от личности и общества, чьи культурные позиции и взгляды унижены до такой степени.

Любое растение или животное у подножий нашей горной дуги становились поводом для моего эмоционального всплеска. Казалось, я видел в них носителей некоего священного смысла. Мы были друзьями, созданными друг для друга. Переполненный любовью, я восхищенно наблюдал за родными растениями и животными. Такой была моя любовь. По сей день я не могу простить себе то, как безжалостно и бессмысленно я отрывал головы подстреленным мной на охоте птицам. Именно это ощущение, как никакое иное, позволило мне увидеть серьезную угрозу, которую таит в себе противостояние субъекта и объекта. Моя экологическая концепция напрямую связана именно с признанием своей детской вины. Я смог бы устранить эту серьезную угрозу своему духовному состоянию, оставшуюся от культуры охотника, только сорвав с сильного эксплуататора и повелителя маску воинственности и власти, которая есть практически единственное его достоинство (те же самые божества в масках и без них, завуалированные и голые короли). Не поняв языка растительного и животного мира, мы не смогли бы понять самих себя, не смогли бы стать созидателями экологического общества. Именно таким образом я смог осмыслить не отпускающие меня воспоминания о мире растений и животных.

На примере хозяйства своего отца я вспоминаю картины сельской жизни, которые разворачивались с ранней весны до поздней осени на полях, начинающихся от самых подножий гор. Пахота, сев, уборка урожая, вязка снопов — все это переполняет меня чувствами, сравниться с которым вряд ли могут эмоции, вызванные самым хорошим романом. Я очень жалею, что нам не удалось понять этих путников божьих и подружиться с ними. Тем более, что все мои отношения и связи развивались вокруг дружбы. Но я до сих пор не могу простить себе, что из-за устрашающих модернистских взаимоотношений я оказался не способен даже горевать из-за страшной утери, связанной со смертью отца. Я иногда задаюсь вопросом: может быть, отец был слабым, но одним из самых чистых и верных слуг божьих?! В принципе, в моем понимании самыми уважаемыми являются отцы-земледельцы.

Отношения на селе казались мне отжившими свое мертвыми отношениями какого-то неизвестного периода. Сейчас я воспринимаю мой побег из села в город как преступление. Теперь я не сомневаюсь, что идеальной для жизни человека является не зараженный раковой опухолью городской модернизм (всей цивилизации), а экологически чистая сельская местность. Город может стать местом, пригодным для проживания только в случае, если он будет полностью соответствовать гармонии экологически чистых сел.

Людей, некогда живших и живущих сегодня в предгорьях огромной цепи от Аманов до Загроса, я считаю самыми святыми путниками тех богов и богинь, которые по сей день сидят на своих тронах на вершинах гор. Я верю, что обвинения в «отсталости» этих людей по сравнению с модернизмом следует воспринимать с точностью до наоборот. Я верю, что противопоставление развитости и отсталости — это идеологическое суждение, способствующее великому повороту к свободе, потому что не только обозначает отсталость, но помогает разобраться в капиталистическом модернистском мышлении, снизойти до реальных человеческих основ жизни. Освобождение из адских сетей модернизма, столпами которого являются погоня за наживой, индустриализация и национальная государственность, помогает гораздо лучше во всем разобраться и способствует обогащению смысла жизни. Лично я не променяю свой интерес и любовь к кургану, оставшемуся со времен неолита, на все великолепие Нью-Йорка. Этот мегаполис, который не несет никакого внутреннего смысла, который открыл свои двери страсти к еще большей наживе, заключил человека в железную клетку и отдал на пожирание чудовищам индустриализма. Он не лучше, чем самая плохая копия Вавилона с его смешением семидесяти двух языков, где никто никого не понимает. У меня нет никаких сомнений по поводу того, что путь к освобождению человечества пролегает через разрушение урбанизма с его злокачественной структурой.

Это краткое отступление предназначено оживить ассоциации с источником жизненной культуры, с которого мы начали свой путь. Не поняв во всех деталях современный стиль жизни, ставший продуктом созданных людьми социальных реалий, мы не сможем выйти за рамки роли «глупых слуг модернизма». Не освободившись из злокачественных сетей модернизма, который окутал всех и вся, вплоть до простого пастуха в горах, модернизма, разложение сути которого я пытался проиллюстрировать с помощью высказываний самых известных философов, модернизма, которым, несомненно, и я был некогда охвачен, мы не сможем обрести своим мышлением и волеизъявлением (мышление — организация — практика) познать богатств свободной жизни во всей прелести ее источников. Рано или поздно мы поймем, что нельзя правильно прожить нашу жизнь, которая изначально устроена ошибочно.

Попробую подробнее изложить то же более научным языком. Социальные реалии, созданные в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца, в общих чертах продолжают свое существование в господствующем сегодня жизненном укладе. Элементы интеллектуальной и материальной культуры, несмотря на определенные количественные и качественные изменения, по сути своей схожи. Язык с точки зрения базовых характеристик един. Формы мышления дифференцировались в научных, религиозных сферах и в сфере культуры. Оборонительные войны и агрессии существуют сегодня так же, как и вчера. Продолжает реально существовать семья как основная единица.

Разница между всеми этими категориями углубилась по мере расширения и укрепления государственности. Государство, постоянно расширяющее сферу своего влияния в ущерб обществу, дабы удовлетворить собственные потребности, постоянно превращает в свою собственность и социально-интеллектуальные и материальные ценности, чем способствует их качественному и количественному изменению. Социальный прогресс продолжается как противостояние государству, а вовсе не наоборот, как принято считать. Мы постараемся осмыслить основные принципы дееспособности всех государственных образований — от шумерского государства жрецов до национальной государственности капиталистического модернизма. В частности, мы увидим, что не классовое расслоение способствовало массовому развитию государственности, а наоборот.

Я считаю, что Фернан Бродель недостаточно осознал роль такого понятия, как срок в общественном развитии. В частности, в подробном раскрытии нуждаются такие понятия, как срок и культура, срок и цивилизация, срок и общество. Это очень серьезный вклад в историю, который, однако, не был эффективно применен в исторической науке. В данном исследовании я самостоятельно раскрою это понятие и постараюсь его применить.

А. «Наиболее длительный срок» начался после завершения четвертого ледникового периода и закончится, когда общество Плодородного (Золотого) Полумесяца, сформировавшее основной поток неолитической революции, не сможет продолжать физическое существование из-за аналогичного ледникового периода, ядерной трагедии, непреодолимой эпидемии или иных подобных причин. В этом обществе «длительного срока» китайская и семитская культуры занимают место боковых путей развития. Прочие мелкие культурные ответвления стали реками, вносящими свои воды в основной поток. Необходимо хорошо понять сущность данного тезиса. Интеллектуальные и материальные достижения существующего общества настолько сильны, что никакая внутренняя социальная причина не может привести это общество к упадку, даже несмотря на свое разрушительное предназначение. Понятие «фундаментальное культурное общество» мы можем применить и к этому сроку. Причина того, что я частенько упоминаю, хотя и повторяюсь при этом, шаблоны, содержание и накопления этого периода, заключается в стремлении постичь понятие «фундаментальное культурное общество», соответствующее понятию «наиболее длительный срок». Ведь понятия «срок» и «общество» в своих новых смыслах способны внести вклад в историческую науку. Либеральные социологи уже сегодня с помощью ложной метафизики своими суждениями о «конце истории» пытаются убедить в реалистичности собственного восприятия общества. Марксисты и другие сторонники «апокалипсиса» в полном отрыве от категорий времени и места обещают эпоху вечного счастья. Пессимисты, чаще ностальгирующие по «золотому веку», поддерживают тезис о бессмысленности сегодняшнего «века слабости».

Понятие наиболее длительного срока гораздо более научно, чем эти теории. Оно оперирует конкретными условиями и представляет понятные аргументы применительно к базису и надстройке общественной системы. Оно не душит историю, вгоняя ее в рамки некоего потока явлений, и не опускается до примитивного похода о периодичности возникновения узких социальных образований. Ни мгновенные явления, ни общественные формы не способны содержательно объяснить смысл жизни. Они могут лишь дать частичные пояснения.

В фундаментальных культурных обществах с самым дли - тельным сроком существования существуют религиозные, государственные, эстетические, правовые, экономические, политические и прочие основные системы, которые постоянно претерпевают количественные и качественные изменения. Не - которые из них уменьшаются в масштабах, противостоящие им, наоборот, разрастаются. Если некоторые системы попросту исчезают, то дееспособные продолжают свое существование или в других, или в совершенно новых системах. В целом можно сказать, что между всеми понятиями и системами общества имеется некая формирующая диалектическая связь. Единство основного культурного общества не говорит об отсутствии в нем сильных членов и новых внутренних образований. В этом смысле мы могли бы понять спор между сторонни - ками эволюционного характера жизни и сторонниками теории создания жизни. Те, кто считают жизнь результатом создания, осознают, что такое наиболее длительный срок. Основные свои силы они черпают именно в этом. Божественные заповеди о сроках создания жизни и конце света могут быть раскрыты с помощью культурного восприятия. Если прибегнуть к социологическому толкованию, то Создатель осознавал священный, возвышенный, выдающийся характер создаваемого общества. Впрочем, все три Священные Писания (Тора, Евангелие и Коран) представляют толкования волшебного, священного характера жизни в Плодородном (Золотом) Полумесяце. Принадлежность большинства человечества к этим трем религиям обусловлена качеством сформированных ими толкований. До - ведение утверждения, что новая культурная жизнь, развивающаяся с волшебной скоростью (это очевидно для человечества того периода), перейдет в бесконечность, до уровня фундаментальной веры свидетельствует о силе воздействия данной культуры. Задумаемся: человеческие сообщества, которые в течение миллионов лет не могли освободиться от кланового образа жизни и уровня приматов, благодаря неолитической революции в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца сталкиваются с чрезвычайным строительством общества, которое можно на - звать не иначе как потрясающим. Разве могли эти люди не воспринять данный общественный уклад иначе, чем священный, возвышенный, божественный, праздничный?

Тут я должен напомнить, что такие ученые, как Эмиль Дюркгейм и другие, ограничиваются тем, что считают общество группами людей, возникшими из общности явлений и структур. Югассовое расслоение, государство, экономика, право, политика, философия и религия не выходят за рамки этой логики. Но эти мыслители никак не хотят понять, почему эти представления не могут иметь той же ценности, что и Священное Писание. Самая серьезная слабость пояснений ученых заключается в том, что они не смогли осознать значения общества, имеющего самый длительный срок существования. Я должен вновь особо подчеркнуть, что человечество обладает долгой исторической памятью, и от этой памяти нелегко избавиться. Привязанность человечества к священным религиозным книгам вовсе не связана с тем, что эти книги посвящены абстрактным богам и, как принято считать, регламентируют некоторые ритуалы. Люди испытывают к этим книгам большое уважение потому, что ощущают в них смысл и след истории собственной жизни. Эти писания оказались в ряду незаменимых категорий потому, что в какой-то степени являются памятью современного общества. И лишь на втором плане оказывается, насколько правдивы явления и понятия, описанные в этих книгах. Фернан Бродель, очень кстати сказав о том, что история должна обрести характер социологии, а социология — характер истории, привлек внимание к фундаментальной методологической и научной ошибке. До тех пор, пока не будут установлены осознанные связи между сроком и обществом в историческом ракурсе, отдельные исторические и социологические суждения не перестанут наносить серьезные раны обществу и будут дальше толкать его в про - пасть обессмысливания. Можно собрать массу фактов, основанных на документах, установить множество социальных правил и систем, регламентировать их существование, но до тех пор, пока не будет дан ответ на вопрос, где, когда и что именно говорят люди, живущие в обществе, вклад истории и социологии в познание смысла так и останется грубым материалом, не более того.

Несмотря на то, что эволюционисты лучше других подтверждают факты и явления, им не избежать нашей критики, потому что они не способны понять смысла общественного срока. Общественная память гораздо важнее эволюции фактов и явлений. Для человека познание смысла важнее констатации фактов. В обществе жизнь подобна речному потоку, и то, что люди не собираются отказываться от веры в бога, объясняется силой общественной памяти. Ниже мы еще остановимся на этом вопросе подробнее, сейчас же скажу, что посредством понятия «Бог» общество определяет свою историческую память. Позитивизм, как болезнь модернистского толка, в основе своей противостоит памяти общества, а косвенным образом он противостоит метафизическим воззрениям общества, поэтому он не избежит нашей жесткой критики. Подобно тому, как чело - век, потерявший память, сталкивается со многими жизненными трудностями, в итоге превращается в дитя, так и общества, утерявшие свою историческую память, оказываются лицом к лицу с угрозой полной потери своего «я». Общественные системы, потерявшие память, неизбежно подвергаются эксплуатации, агрессии и ассимиляции.

Несмотря на утверждения позитивистов о том, что они подходят к обществу с научной точки зрения, позитивизм — это школа, которая меньше всех знает истинный ход развития общества. Рассуждая об обществе как о некоем грубо материалистическом сборище, не имеющем никакой истории, они таким образом (заблуждениями и ошибочным толкованием) способствуют развитию наиболее опасных социальных катаклизмов. Понятие социальной инженерии тесно связано с позитивизмом. Сторонники этого учения считают, что внешним воздействием можно придать обществу любую форму. Эти представления, схожие с официальным мировоззрением модернизма, формируют легальную базу войн за власть и зоны эксплуатации, которые осуществляются как в рамках общества, так и за его пределами.

Б. Понятие «структурный срок» мы можем применить к фундаментальным структурным преобразованиям в процессе развития общества. Характеристика сроков создания и распада фундаментальных образований может внести вклад в осмысление социальных реалий. Базируясь на таких явлениях, как угнетение и эксплуатация человека, можно дать осознанную оценку социальным различиям между рабовладельческим, феодальным, капиталистическим и социалистическим строями. Связь между структурными сроками и общественными формациями нашла свое отражение в серьезной литературе по данной теме, но в связи с тем, что не была установлена смысловая связь с такими понятиями, как наиболее длительный и короткий сроки, тема была раскрыта недостаточно, не удалось избежать повторов и клише.

Неолитическое общество можно оценить только вместе с структурными сроками и сроками становления культурного общества. Существование таких специфических явлений, как материальные и интеллектуальные жизненные ценности, можно объяснить «структурными сроками», но поскольку существующее и поныне культурное влияние продолжается до полного физического уничтожения или распада, то можно говорить о наиболее длительных сроках. Предметом сроков фундаментальных культурных обществ являются такие формы мышления и широкие группы людей, как наука, искусство, религия, язык, культурно-этнические сообщества, которые, несмотря на разнообразные изменения, претерпеваемые ими до конца срока, не теряют дееспособности. В частности, в этот период во главу угла можно поставить экологию, которая связана с результатами всех отраслей науки и стала наукой экономической структуризации. Постоянно должен быть актуальным также такой предмет, как демократическая политика, являющаяся по сути и наукой, и структурой.

Наряду с государственным укладом и образом жизни, которые являются основными элементами структурного срока, очень важны также иерархия, классы, государственные границы, существующие априори вместе с государством, а также такие понятия, как имущество, родина-земля, государство жрецов, государства династий, республика и национальные государства, представляющие собой основные формы государственности. Очень серьезное место занимают различные религии. В категорию структурных сроков входят способы производства, разделяющие одно общество от другого (неолитический, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический способы производства). В рамки понятия «структурный срок» входит предмет структурного распада.

Нижнюю ветвь социологии, изучающую структурные вопросы, можно вполне справедливо назвать «общей социологией». С точки зрения общего содержания можно назвать предметы наиболее длительного изучения «фундаментальной культурной социологией».

В. Предметы средних и коротких сроков, и с политической, и с качественной точек зрения включают в себя разнообразные явления и факты. Основные предметы исследований коротких и средних сроков — культурные и структурные изменения и преобразования. Предметы средних сроков имеют несколько больший срок существования, но включают в себя изменения, возникающие в рамках тех же структурных категорий. Например, в рамках этого суждения можно представить себе экономические кризисы, смены политических режимов, различного типа организации экономического, общественного, политического и практического характера. Одним из основных предметов категории коротких сроков является весь комплекс общественной деятельности индивида и его социализация. Средства массовой информации рассматривают гораздо более краткосрочные факгы и явления. В числе первых находятся краткосрочные факты разового характера, встречающиеся в любой структуре.

Уместно упоминание социологии Огюста Конта, принимающей за основу краткосрочные факты. Иными словами, лучше всего именовать ее «позитивной социологией» (при этом не будем забывать о фундаментальной критике в ее адрес). По сути, она должна стать одной из ветвей социологии, изучающей события. События приобретают определенный вес и определяющий характер, в особенности в периоды хаоса. Завершенный характер может иметь слияние социологии вместе с фундаментальной культурной и общей социологией и позитивной социологией, изучающей события и факты.

Г. Все космические события и явления, включая, в частности, общественные, требуют обстановки, которую мы называем хаотическим и квантовым мирами. Квантовый и хаотический миры являются созидательными мирами. Несмотря на то, что до сих пор они серьезно не изучены, их существование является неоспоримым фактом. Одним из вопросов, все больше и больше интересующих науку, является поддержка всех долго - срочных, средних и краткосрочных образований в том виде, в каком они возникают «в любое мгновение» и «случаются с короткими перерывами». Нельзя пренебрегать так называемым мигом создания, который можно было бы назвать «квантовым мигом» или «хаотическим промежутком». В космосе даже понятие свободы реализуется в этот самый «миг». Сама свобода связана с «мигом создания». Все образования природы и общества, обладая, с точки зрения создания, выживания и сроков существования, различные характерные признаки, тем не менее, испытывают потребность в «мгновениях создания».

В таком случае уместно как-нибудь назвать социологию, рассматривающую с общественной точки зрения все вопросы создания в самые кратчайшие сроки. Лично я предлагаю на - звать науку, изучающую «миг создания» в ракурсе социальных явлений, «социологией свободы». Скажу больше, я уверен, что социология свободы, которую можно назвать еще социологией мышления, благодаря гибкости мышления человека, обретшего беспрецедентные способности, благодаря социализации, и возникшей в связи с этим созидательности, превратилась в одну из серьезных сфер науки. Необходимо превратить изучение свободного мышления и воли к свободе в основной предмет изучения этой науки. В связи с тем, что развитие в миг созидания есть развитие освободительного характера, социология свободы, которую можно назвать также социологией творчества, стоит во главе социологических вопросов, которые требуют наибольшего развития, поскольку «квантовый миг» и «хаотический промежуток» охватывают больше всего социальную сферу, следовательно, интересуют ее больше всего.

Особо можно поговорить об «астрономическом сроке», который не входит в сферу интересов нашего груда, но включен в общие рассуждения. По сей день не определены вопросы, входящие в рамки интересов этого срока, но в общих чертах мы могли бы включить в круг интересов «астрономических сроков» такие вопросы, как образование «солнца», «небесных тел», их исчезновение, потрясающие способности вселенной, заключающиеся в «расширении» и «сужении», и связанные с этим ее фундаментальные силы «тяги» и «толчка». Жизнь все - ленной также является одним из самых спорных вопросов.

В соответствующих разделах мы раскроем положения о методах социологических исследований и попытаемся их применить. Считаю, что не должен отвлекаться от эксперимента, и вполне естественно, что мои построения имеют ценность как проект.

Рассмотрим еще раз процесс общественного развития в Плодородном (Золотом) Полумесяце с точки зрения этой социологии. Социология свободы попала в хаотический промежуток, наиболее плодотворный с точки зрения истории общества в период неолитической революции в регионе. Кочевые племена, поддерживавшие существование с помощью охоты и собирательства, в эпоху, когда остатки ледников были уже толь - ко на самых вершинах гор, воспользовавшись опытом прежних периодов, совершили переход к оседлому образу жизни с применением земледелия. Клановые сообщества, насчитывавшие сотни миллионов лет, оказались лицом к лицу перед переходом к более широким социальным образованиям. Речь идет о пере - вороте в мышлении, о самом настоящем взрыве. Вместо языка, не полностью оторвавшегося от старого кланового мышления и языка знаков, они перешли к более широкому мышлению, основанному на структуре оседлого поселения. Активно развивалась система языка, основанная на символах. Разнообразные продукты питания, средства передвижения, ткачество, гончарное дело, прядение, памятники архитектуры, религии и искусства, воз - никнув, требовали новой системы именования, новых шаблонов мышления.

Основываясь на новом укладе жизни сельских поселений с преимущественными социальными критериями, клановые связи постепенно превращались в этнические. Эти новые формы материальных образований не могли не только развиваться, но даже начать свое формирование без более осознанных рамок мышления. Переворот в мышлении и язык продолжали носить в себе символ старого кланового общества, то есть «тотема», но и обогатились символом неолитического общества — фигурой «матери-богини». По мере уменьшения числа тотемов отмечается распространение фигур матери-богини. Они символизируют роль возвышающейся женщины-матери. Качественно новая ступень с точки зрения религии, это явление характеризовалось очень богатой чередой именований и понятий. В языке стали появляться категории женского рода, и на протяжении долгого времени женский род главенствовал в категориях символического языка. И сегодня во многих языках можно встретить подобное явление. Вместе с матерью-богиней ореол святости распространялся на весь процесс социализации. Формирование нового общества означает появление новых понятий и именований. Поскольку процесс, называемый нами революцией мышления, требует созидательности, нам следует включить это в рамки социологии свободы. Его поступательное развитие становится той темой, изучение которой объединило наиболее значимых историков. Это процесс, означающий формирование тысяч фактов, тысяч этапов революции мышления и возникновения имен. Имел место своего рода взрыв в мышлении, потребовавший более содержательных, оригинальных и созидательных усилий, чем в Европе. История подтвердила, что подавляюще большинство понятий и изобретений, используемых нами сегодня, появились именно в эту эпоху.

Даже грубо классифицировав, мы увидим, что речь идет о периоде созидания, занимающем не менее половины эпохи. Целый список, включающий такие достижения, как религия, искусство, наука, средства передвижения, архитектурные сооружения, выращивание зерна, фруктов, одомашнивание мелкого и крупного рогатого скота, ткачество, гончарное дело, прядение, кулинария, празднества, семья, иерархия, управление, оборона и агрессия, подарки, земледельческие орудия и многое другое, и сегодня, в развитой форме составляют фундаментальный список общественной жизни. Обратив внимание на оставшуюся от неолитической эпохи структуру села и семьи, мы видим, что общественная мораль, наиболее благородная по своей сути и составляющая силу общества, делающая жизнь осмысленной, включающая такие понятия, как уважение, любовь, добрососедские отношения, взаимная поддержка, намного выше ценностей (или безнравственности) капиталистического модернизма. Фундаментальные шаблоны общественного мышления, не теряющие значения по сей день, в своей основе отмечены символами той эпохи.

Жизнь явлений и фактов в регионе, с точки зрения позитивной социологии, была очень разнообразной для своего времени. В сравнении с примитивными формами охоты, самозащиты и собирательства в клановом обществе, явления и события в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца представляли собой поистине взрывной характер. Бесчисленные разнообразные события и явления, получившие новые имена, символизируют голос и практику человека. То, что основное понятие, заложенное этим историческим периодом в сознание человечества, впоследствии трансформировалось в понятие «рай», можно видеть из священных книг. Может быть, мы имеем дело с одним из счастливых мгновений позитивной социологии. Речь идет об эпохе, которая звездопадом украсила жизнь человечества. Во всех концах мира буквально дождем лился свет, звездное сияние фактов и явлений, земля озарялась райскими мечтаниями о развитии общества, на ней даже появлялись ростки практического осуществления этих мечтаний, одним словом, происходил процесс культурного обогащения.

С точки зрения общей социологии, в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца можно видеть следы всех структурных образований, оставивших свой отпечаток на общественном прогрессе. В частности, период 7-5 тысячелетий до н.э. является периодом полной структуризации. Были определены регионы, которые в дальнейшем оказались в основе сельских и городских поселений, был осуществлен переход к оседлым поселениям, зародилась иерархия, установилась структура религии, были построены первые молитвенные и ритуальные места, формировались этносы, выделились языки, зародились добрососедские традиции, нравственность и управление, казалось бы, достигли апогея. Иными словами, долговечность неолитического общества, земледелия и сельской революции, следовательно, структуризация, уже, казалось бы, нашли свою конкретную форму. Социальные структуры, составляющие основной предмет исследования общей социологии, впервые достигли высот своего развития в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца. И сегодня мы многое можем почерпнуть из этой практики структурных образований, которые требуют тщательного изучения как оригинальные структуры общества. Чем тщательнее мы изучим структуры, возникшие в регионе и ставшие первыми ценностями человечества, тем больше будет у нас здоровых знаний об общей социологии. Следовало бы хорошо знать о том, что современная общая социология страдает очень серьезным недостатком осмысления. Если общая социология проведет самоанализ в качестве одной из частей общей социологии, то она может стать эффективным выражением науки осмысления.

Религии и культуры, чьи корни зародились в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца, и которые являются предметом фундаментальной культурной социологии, представляют собой оригинальный источник. Общество существует в регионе уже очень долгое время. Как мы уже подчеркивали выше, общественная культура и пояс цивилизации, зародившиеся в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца, останутся главенствующим до тех пор, пока природная и социальная стихия (например, возвращение к эпохе кланового общества) не нанесет существенного вреда жизни и деятельности человечества. Превращение китайской или семитской культуры в гегемона цивилизации теоретически нельзя исключить в силу их содержания, но на практике это очень сложно. Наконец, несмотря на многочисленные агрессии, как исламского, так и монгольского характера, индоевропейская культура (то есть культурный источник арийского праязыка и культуры) вовсе не утеряла своего характера культуры-гегемона. В будущем Китай, возможно, прибегнет к новой агрессии, но крайне сложно предположить, что ему удастся аннексировать и поработить индоевропейской культуру, установить свою колониальную власть и эксплуатировать ее, обладающую столь осмысленными позициями оседлой культуры в мировом масштабе, разве что, если этому не поспособствуют чрезвычайные внешние факторы (например, грандиозные природные и социальные катаклизмы за пределами китайской территории). Фундаментальную культурную социологию мы могли бы отождествить также с общей социологией. В таком случае формы мышления, структура семьи, а также преобразования и трансформации в этнических и родовых образованиях (тех, что являются частью всех культур, в первую очередь, трех великих культур), могут составить предмет изучения общей социологии. Еще более важно, что точки соприкосновения социологии свободы с общей социологией, положения, лежащие в их основе, и «обстановка хаоса и разложения» как итоги их развития, могут изучаться в качестве предмета общей социологии.

Вторая серьезная ступень развития общества, возникшего в регионе Плодородного (Золотого) Полумесяца, которая началась с шумерского государства жрецов, станет ступенью цивилизованного общества. Цивилизованное общество — это иерархически-династический прорыв, основанный на культуре Плодородного (Золотого) Полумесяца. Объединение возможностей классового расслоения, связанных со способом производства обильного и разнообразного продукта, с процессом урбанизации приводит к тому, что любая иерархически-династическая группа, используя возможности сильного человека, может перейти к процессу формирования государственности. Мы знаем о множестве таких попыток не только в Нижней Meсопотамии, но и в Верхней и Средней Месопотамии, входящий в регион Плодородного (Золотого) Полумесяца. Если некоторые такие попытки успешно закреплялись, то некоторые попросту не смогли соответствовать жизненным условиям. Государство толкуется Священным Писанием как Левиафан (чудовище, вы - шедшее из моря). Дальнейшим предметами нашего исследования станет кровавое эксплуататорское влияние этого чудовища на общественный прогресс, время от времени заканчивающееся кровавым геноцидом, а комплексное исследование этого явления будет проводиться посредством анализа форм эксплуатации и методов узаконения этой эксплуатации человека под руководством королей в масках и без них, завуалированных и голых.