ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Капитализм - не экономика, а власть

«Божество без маски, голый король и власть денег в собственном дворце»

Есть народная поговорка о том, что если хочешь узнать правду, спроси об этом ребенка. В очередной раз, отдавая дань уважения всем детям и желая дойти до истинного источника информации, н должен вновь вернуться к своим детским воспоминаниям.

Услышав о том, что сын наших соседей Эмин начал читать книгу «Катехизис», я ощутил в себе рост интереса к исламу и мечети. Выучив наизусть несколько молитв, я смог занять свое место в рядах, выстраивавшихся в мечети сразу же за имамом Муслимом. Я не забыл услышанные позднее слова Муслима: «Если Абдулла будет идти с такой скоростью, то ему обеспечен излет». Значит, вступление мое было правильным. Помню еще, сидя под оливковым деревом, я спрашивал у Азиза, с которым позднее учился в начальной школе (позднее я услышал, что Азиз Стал слабым кадастровым инженером и работал в должности начальника отдела купчих), какими бывают школа и учитель, я спорил с ним на эту тему. Мне больше всего нравилось символическое сравнение с чудовищем (современным Левиафаном). Я и здесь не ошибся, потому что школа — это утверждение путем втолковывания догматов образа Бога и национального государства. Много позже я узнал из философии Гегеля о том, что новый Бог сошел на землю в виде национального государства и начал свой поход в образе Наполеона. Я начал рассуждать о том, что это «сошествие» втолковывается в память ребенка усилиями жреца-учителя еще в начальной школе, и тогда понял, что информация была мной правильно усвоена еще в раннем детстве. По мере того, как образ Бога в мечети имама Муслима стирался, имело место возвышение божественной идеи, насаждаемой учителем Мехметом из Чорумлу в стенах начальной школы. Помню еще впечатления, охватывавшие меня несколько раз в год: я сижу м беседке в полудреме, и тут на рассвете мне в глаза бьет свет фар грузовика, управляемого Хайдаром из соседнего села Аргыл Волшебство машины прочно вошло в мое создание в виде полу бога. Речь идет о машине нового бога. Опять же, много лет спустя, когда я постарался сравнить машину с самой сильной опорой или одним из образов нового индустриального Левиафана, я и очередной раз поверил в то, что правильную информацию я по черпнул из своих детских мечтаний.

Хочу здесь и сейчас определить, что никакая религия не обретала столь чудовищный образ, как индустриализм. Наше село располагалось в пятидесяти километрах от границы с Сирией. Когда прожекторы периодически освещали приграничные местности, их свет отражался в моих глазах как вспышка молнии, создавая ощущения государства и божества, слившихся в единое целое. Я всегда стараюсь вспоминать эту третью весточку m моего детства.

Турецкая Республика является одним из первых примером развития в полуколониальных странах модели современного капитализма, превращаемой далее в национальное государство. На стадии своего образования Турецкая Республика напоминала Французскую Республику, где также в тесном переплетении развивались два института — государства и демократии — точно так же, как в Исламской Республике Иран, первой исламской республике Медина, даже в бывшем СССР. Со временем, по мере становления капиталистической власти, демократические элементы купировались и превращались в национальные государства. Эти вопросы я постараюсь глубже раскрыть в соответствующих главах. Может быть, это первично. Первые примеры всегда требуют внимательного анализа. Свои воспоминания о республике я бы хотел изложить в отдельном труде в форме длинного романа-повести. Но сейчас одной фразой я хотел бы подчеркнуть тот факт, что в начале выпускного года моего обучения на факультете социальных наук (Гражданско-государственная школа), который считался наиболее сильным учебным заведением Республики, я уже был в состоянии оловянного солдатика, созданного новым Левиафаном, но неспособным произнести даже его имя. Более того, у меня были полностью парализованы аналитическое и чувственное мышление, и я был не в состоянии что — либо прочувствовать и осмыслить. Могу сказать, что это все я осознал позднее.

Спустя много лет, путем зубрежки, которая была принята в сектантской школе социализма, я смог преодолеть влияние старой религии, которое некогда испытывал в селе. Должен подчеркнуть, что все эти годы я был в страшном состоянии скепсиса (сомнений). Размышляя о чем-то, я как бы задыхался. И стал приходить в себя гораздо позже, когда понял, что современный Левиафан выходит на историческую арену то в облике Турецкой Республики, то в облике советского социализма. Осознав, что оказался лицом к лицу с божеством современной реликт, оказавшимся страшнее богов всех существующих религий (своими бесчисленными символами и идолами, окружившими меня всего), понимая, что эта религия родилась и уже заняла господствующее положение, но она мне не подходит, я начал чувствовать и осознавать, что мой выбор свободной жизни может осуществиться по мере того, насколько мне удастся дистанцироваться от влияния этой религии и не позволить ей ввести меня в заблуждение. Впервые чувственное и аналитическое мышления, объединившись, способствовало «отрезвлению» моего разума. Этими строчками я стараюсь прокомментировать данный процесс.

Комментируя «научный социализм», то есть свою социологию, К. Маркс и Ф. Энгельс заявляют, что «создали синтез английской политэкономии, немецкой философии и французского социализма». Три вышеуказанные школы старались развить теоретический анализ современности, стремящейся установить господство над жизнью и деятельностью всей Европы. Если индийская политэкономическая школа старается доказать, что нее происходящее является ничем иным как победой новой экономики (или убеждает в качестве новой религии), то немецкая философия считает своей основной задачей создание теоретической базы — утверждения, что ведущим актером (новой формой бога-царя) является национальное государство. Французский социализм от имени всего общества (единство цивилизации и демократии) теоретизирует утверждение о победе светски-позитивистского общества, отодвинувшего на задний план старое религиозное мировоззрение.

В основе революции мышления, происходившей в Европе, начиная с XVI века, лежало поразительно сокрушительное влияние капиталистической монополии. Приступая к характеристике этого переворота в мышлении, мы частенько будем останавливаться на нескольких аналогичных исторических примерах. Первый пример касается зарождения шумерского государства жрецов в лоне храма (зиккурата). Условия организации государственности на базе излишка продукта оцениваются вкупе с переворотом в мышлении. Какой надзорный механизм может контролировать излишек продукта? Как должны развиваться и выстраиваться основные средства его легализации (прививание доверия к новому обществу)? Было найдено средство в виде создания нового пантеона богов, ставшего первым примером организации государства и всех цивилизационных религий. Ответ оказался довольно радикальным: государство впервые было организовано в виде жреца-царя. Экономика, н первый раз воплотившаяся в форме государственного социализма, была организована в тесном переплетении с государством, и эта экономика была взята под полный контроль государства. Традиционные иерархические силы, натянув на себя новые маски, уже воплощались в виде новых богов неба, земли, воздуха, воды, города и пр. В эпосе, где впервые повествуется о порабощении человека, он сравнивается с экскрементами богов. Местом всех этих изобретений является зиккурат. Hа верхнем ярусе зиккурата, являющегося, в сущности, гигантским пристанищем, располагается пантеон богов (союз богов, представители высшего слоя иерархии), ярусом ниже — жрец-царь (первый правитель-гегемон, создавший систему), и на самом нижнем ярусе находят свое пристанище рабы и ремесленники, создающие прибавочную стоимость-продукт. Рассматривая это пристанище как первый прототип, своего рода эмбрион торопи, государства, классов, мы, тем самым, определяем формулу систематики всей цивилизации. Все вышеперечисленные институты, вплоть до последних европейских моделей, несут на ю бе следы этого раннего примера. Именно поэтому считаю правильным называть Шумер величественным оригинальным образцом. Считаю, что ни одна версия или производная не смогли стать столь же притягательными и эффективными, как сам шумерский оригинал.

Ионическая греческая версия стала третьей. Второй же вершей стала цивилизация хурритов, происходивших из Верхней Месопотамии, и хеттов, поддерживавших с ними тесные связи. Отличие греков заключалось в том, что они вышли за рамки классических мифов и смогли создать философию. Основной Причиной создания греками философии природы и общества является то, что мифы не могли достаточно убедительно объяснить начавшийся и набиравший обороты процесс формирования государственности на базе городов. Если в низших слоях Населения еще оставалось влияние мифического мышления, то для тех, кто ежедневно сталкивался с конкретными проблемами управления, более убедительное сказание постепенно обретало характер острой потребности. Практика социальной жизнедеятельности в силу проблем, обусловленных урбанизацией, требовала философского стиля объяснения. Но пантеон богов Олимпа, но главе которого стоял Зевс, все еще сохранял свое глубокое влияние. Если Сократ ценой своей жизни оплатил свои первые пессимистические воззрения, то его ученики смогли развить его схематически изложенное учение до состояния фундаментального источника философии. В частности, не будет ошибкой назвать 11латона и Аристотеля отцами философии.

Евреев можно считать первым племенем, перешедшим из сферы шумерского и египетского мифического мышления на уровень религиозного мировоззрения единобожия. Это своего рода периферийная версия старого оригинала. Добавив к этому многие периферийные ветви (в первую очередь, зороастризм, древнегреческую философию), получаем иудаистскую, христианскую и исламскую производные.

Достижения новой материальной и духовной культуры, обеспечившие колоссальный культурный подъем в Европе XVI столетия. в основе своей базируются на этих оригиналах и версиях. Представить себе упомянутый культурный подъем без них можно только путем изобретения новых мифов и религий, неубедительность которых будет изначально ясна. Деятельность по формированию мышления под маркой таких понятий, как «позитивизм», «лаицизм», «либерализм» и даже «социализм», может нести в себе элементы новизны, но, тем не менее, сама она осуществляется под глубоким влиянием исторического источника. И осмысление, и суть этой деятельности в подавляющем большинстве развивались в лоне прежних версий. Невозможно пролить свет на эпохи европейского Возрождения, Реформации и Просвещения, основываясь только на греко-римской философии, науке, искусства и праве, игнорируя при этом наследие Египта и Шумера.

Не вызывает сомнения вклад Европы, что начало приносить свои плоды с XVI столетия. Пояснения, основанные на базе науки, философии и религии, воплотившиеся во многих именах, в первую очередь, таких как Ф. Бэкон. М.Монтень, Н. Маккиавелли, Н. Коперник, определяют сущность новой версии. Цивилизация дала миру не только города, государства, классы, торговлю, деньги и рынки; она способствовала расцвету философии, религии, науки и искусства. Европа доказала, что ее древняя история способна изучить и синтезировать свою материальную и духовную культуру в собственной лаборатории, чего не смогли добиться индийская и китайская цивилизации. Ближневосточные цивилизации тоже не смогли продемонстрировать способность к последнему решающему шагу. Я неоднократно касался причин этого явления.

Говоря о том, что это третий крупный вклад Европы в историю цивилизации, было бы полезно вкратце напомнить эти исторические истины.

Энтони Гидденс характеризует вклад Европы как «отсутствие постоянства». Тем самым он старается определить оригинал. Несомненно, у европейской цивилизации есть свои оригинальные ценности. Но отсутствие постоянства, определенное Гидденсом (капитализм, национальное государство, индустриализм), в определенной степени достоверно. В последующих частях своего труда я постараюсь оценить социологию Гидденса, смысл которой сводится к стремлению спасти современный капитализм. Но фи фундаментальные темы, раскрытые им. требуют глубокого изучения, именно поэтому очень важно установить между ними связь.

Вернемся к трем важным источникам марксизма. С точки фения объединения европейских источников мышления, установленные марксизмом три различия имеют смысл, но ему не удалось ощутить сходство между этими тремя столпами. Ибо если марксизм увидел бы это сходство, то он выявил бы себя. Идеология Просвещения соединила в себе английскую политическую 1Кономию, немецкую философию и французский социализм, и ней нашлось место и для марксизма. Именно эту идеологию необходимо проанализировать в первую очередь. Она и по сей тень очень влиятельна и занимает господствующее положение, но всем мире. Как бы ни считали социологию наукой, она не привносит с собой ничего нового, что вышло бы за рамки этой идеологии. Если не ошибаюсь, известный современный американский социолог Э.Валленштейн рассуждая о европейском мышлении, включая марксизм, сделал примерно следующее признание: «Я боюсь, рассуждая о свободе и социализме, мы навлечем на себя гнев богов, ибо мы испили из того же ядовитого источника». Мышление, о котором говориться, это идеология Просвещения. Сильный представитель франкфуртской философской школы Т.Адорно высказался так: «Неправильную жизнь правильно не проживешь».

Ницше и аналогичные последователи более откровенно критиковали идеологию Просвещения. Ницше говорил о том, что весь понятийный аппарат эпохи Просвещения вышел из недр религии. Карл Шмидт пролил свет на религиозные корни всех понятий и версий политической философии. Есть очень богатая литература и ряд выдающихся людей, что свидетельствует о том, насколько глубоко сомнение Европы в собственном стиле мышления.

Состояние цивилизации в Европе было весьма запутанным и вызывающим опасения, причем речь идет не только об ужасающих колониальных, империалистических, религиозных и национальных войнах, но и о том, каких невиданных в истории высот достигла цивилизация, взявшая в свои руки контроль над экономикой, создавшая власть и государственность. В этом смысле невозможно отрицать многие факты «непостоянства». Даже со многих точек зрения капитализм, индустриализм и национальное государство, несомненно, выражают значительное количества «непостоянств».

Но все эти пояснения, касающиеся, в первую очередь, идеологии Просвещения, не раскрывают сути «непостоянства» европейской цивилизации. Подобно тому, как приверженец любой религии, пусть и неосознанно, вынужден пропагандировать свою религию, так и главные идеологи оказывались в аналогичном положении, подчеркивая свою приверженность идеологии, усвоенной в качестве религии. Хочу напомнить, что исключения из правил не опровергают общих суждений, а подтверждают их. Ни в коем случае нельзя игнорировать религиозно-метафизический характер структуры европейского мышления, сформировавшегося в крайне запутанной обстановке материальной цивилизации, запустившего корни в глубины истории и прошедшего несколько версий. Как и любая религия, это мышление обязано защищать и увековечивать условия выраженной им материальной цивилизации. Стратегической обязанностью является распространение мышления по всему миру. От первых уроков жрецов до школ, академий и официальных университетов, от начальной школы до казарм, фабрики, заводы, крупные торговые центры, средства массовой информации, музеи, руины древних религий, больницы, тюрьмы, кладбища — все вокруг заковано в доспехи при помощи техники власти и военной мощи, подобно тому, как происходила интеллектуальная экспансия общества в глобальном, локальном и, в частности, национальном масштабе. Все общество заперто в «железной клетке».

Все религии и типы мышления, несущие в себе их следы, по мере обретения официального характера превращаются в идеологию. Сами идеологии являются программными принципами, вставшими на защиту конкретных групп людей и их интересов. Европейское мышление или религия, получившие официальный статус во всем мире, уже превратились в идеологию. Европейская цивилизация вынуждена всеми силами защищать высшие слои общества, увековечивать их роль и позволить в ранг господствующей группы. Чтобы не быть неправильно понятым, в частности, подчеркну, что эта критика направлена не только в адрес европейцев, но и против меня Самого, моего региона, моего мира, против всего человечества с рабским мышлением. Очень уместным является вопрос: почему идеология Просвещения оказалась столь эффективной? Она удивительно космополитична, ориентирована на приверженцев всех предшествующих религий. Вместе с тем, эта идеология национальна. Немыслимым кажется ее национальный, социальный характер, не пытающийся натянуть на себя формы национального государства. Человек без национального государства был доведен до состояния особи, не имеющей религии. Идеология Просвещения была аналогична самой слабой религии — оказалось не так трудно воспринять ее как старые религии. Она постоянно подпитывается сциентизмом. Материальный стиль жизни возведен чуть ли не до ранга религиозного ритуала. Инструменты материальной культуры, в первую очередь медиа -органы, постоянно осуществляют свою пропаганду. Политическая и экономическая жизнедеятельность полностью находятся под их контролем. Эта идеология обрела вселенский характер.

Я понимаю, что, делая данные обобщения, я обрисовал некий тупиковый имидж мироустройства. Должен сразу же добавить, что любая цивилизация, представляющая себя именно в таком виде, будет напоминать последние периоды существования Римской империи, полностью потерявшей уверенность в себе. Какая бы ни была видимость величия и силы, большинство общества, обреченного ею на упадок, находится в состоянии конфликта с идеей экологической зашиты окружающей среды. Продолжается процесс превращения цивилизации в империю, и столь же активно демократия становится конфедеративной.

А. Капитализм: не экономика, а власть

Размышления о том, что капитализм — это не экономика, должны иметь такие же результаты, как, по меньшей мере, «Капитал» Маркса. Должен сразу же пояснить, что эти мои рассуждения не имеют никакого отношения к попыткам редукционизма власти. Более того, я не стану критиковать капитализм с позиций, связывающих экономику с государством. Я говорю об образовании капитализма, капиталиста, капиталистической экономики, политической силы, клики, взявшей под свой контроль экономику. Эта сила впервые обрела влияние в Европе XVI столетия. Она стала господствующей политической силой в Голландии и Англии. Эксплуатация экономики совсем не означает саму экономику. Фернан Бродель, можно сказать, был первым достойным социологом-историком, первым осознавшим эту истину. Но ему не удалось систематизировать собственные мысли. Может быть, он и понял, что разрушил кредо мышления всей Европы, но не особо озвучил это. Вероятно, он не смог развить свои размышления в этом направлении. Он открыто говорит о том, что капитализм является противником рынка, монопольным грабителем и вообще насажден извне. В таком случае может возникнуть вопрос: что же это такое — насажденное извне, являющееся противником рынка и не являющееся экономикой? Ответ на этот вопрос очень недостаточен. Является ли это политической силой, религией, школой мышления?

Изучение и исследование практического развития в сфере взаимоотношений, где произошел раскол теоретического мышления, может дать очень полезные результаты. Начнем свое исследование с Венеции, где в XIII веке существовала большая группа торговцев. Но эта группа одновременно управляла городской администрацией. Упомянутая группа купцов воевала со своими конкурентами, имела морские армады, иными словами, у Венеции была своя армия. Более того, речь идет о протекции Ренессансу. Ими же осуществлялся серьезный контроль над экономикой и обществом. Можно с уверенностью говорить о тесном переплетении всех этих отношений и о том, что цементирующую роль в этом сыграли деньги. В таком случае какое определение может соответствовать этому комплексу взаимоотношений? Вот о чем можно сказать: крупные торговцы. Входящие в состав упомянутой группы контролировали: экономику и присваивали значительную часть прибавочной стоимости. Для этого они прибрали к рукам или всю политическую власть, или инструмент контроля. При необходимости применения силы они могли использовать мощь армии.

Если обратить внимание, можно увидеть, что примерно та же группа совершает комплексное движение. Даже если меняются конкретные люди из числа ее участников, все же продолжает свою жизнедеятельность группа купцов, занимающая определенное положение в масштабах Венеции. Вернемся к ее характеристике. Монополия купцов, ее государство, армия, бюрократия. Это своего рода протектор главенствующей церкви и сообщества искусств. Если эту группу, не имеющую экономического характера, вышедшую за рамки государства, позиционирующую себя против экономики как монополия извне, навязывающую обществу свою гегемонию, причем намного превышающую государственную, назвать концентрацией власти и конкретно властью, то в этом будет значительная доля истины. Если бы упомянутая нами группа имела эффект в масштабе всей Италии, то мы назвали бы ее национальной властью. Если бы она распространила свое влияние во всех ячейках общества, то мы назвали бы ее моделью национального государства. Если бы она установила контроль над экономикой всей страны, мы назвали бы ее экономической властью. Если бы группа распространила свою мощь во всей Европе, а оттуда на весь мир. то группу венецианских купцов можно было бы назвать европейской и всемирной империей.

Рассмотрим в рамках этих версий географические аспекты Голландии и Англии XVI века. Определяющим фактором было постоянное притеснение этих стран со стороны французской и испанской монархий. Эти монархии, объявив себя империями, стремились превратить Англию и Голландию в свои провинции Дело в том, что короли и принцы этих двух стран хотели со хранить и развить свою политическую независимость, в связи с чем у них возникла потребность в грозной силе — в противном случае в мгновенье ока их могли проглотить противники. Мошь. в которой они испытывали потребность, имела политический, военный, финансовый и интеллектуальный характер. Они приглашали мыслителей и деятелей искусства. Там творили Декарт. Спиноза, Эразм Роттердамский. В эти страны устремляется поток еврейских ростовщиков, владевших большими деньгами. Там закидываются основы новой армии. Профессионально обученной, дисциплинированной и оснащ енной новой техникой армии. С целью достижения социальной солидарности и поддержки англичане и голландцы придают серьезное значение свободе Они сумели преодолеть внутриполитические противоречия. Но важнее всего то, что им удалось достичь экономического успеха, заметного в масштабе всей Европы. Рассмотрев все эти факторы в совокупности, увидим, что Голландия и Англия достаточно серьезно защищались от своих конкурентов. Более того, к концу столетия им даже удалось превратиться в гегемонов. Те, кто более или менее обладает знаниями, согласятся с тем, что именно такой была основная линия развития событий на практике.

В таком случае зададим наши вопросы вновь. Как назвать сеть взаимоотношений, тесно переплетенных между собой? Какой системой назовем это? Сумел ли добиться этого развития новый экономический созидательный класс? Речь идет об экономике, доведенной до эффективного уровня. Кто ее создал? Тысячи ремесленников, крестьян, рабочих, мелких торговцев, лавочников, деньги и векселя, ускоряющие развитие рынка и оборот. Очень важно то, что эта экономическая плодотворность увеличивает прибавочную стоимость. Кому же достается львиная доля? Во всяком случае, это те, кто контролирует экономику при помощи денег и военно-политической силы, ибо без денег не может быть торговли. Без последней не может быть прибыли. Без армии и политической силы есть опасность превратиться в мишень агрессии, но и тогда резко упадает прибыль. Стало быть, по определению, нее это они осуществляют чтобы не только сохранить влияние денег и их производных, но и установить полный контроль над экономикой и захватить все возрастающую прибавочную стоимость. Делают это, предположительно, прослойки, находящиеся и тесных взаимоотношениях с военно-политической мощью государства. С большой долей вероятности можно говорить и о том, что принц и король, стоящие во главе армии, испытывают острую потребность в деньгах, следовательно, они или принадлежит к одной группе с теми, кто собирает прибавочную стоимость, ИЛИ находятся с ними в тесных взаимоотношениях. Между тем, они сохраняют между собой хорошие отношения при помощи и искусства, и интеллектуальных связей. Слава как королей и нринцев, придающих большое значение свободе в Европе, вполне их устраивает. Они не преминут поддержать оппозиционное снижение в стане своих противников. Спрошу еще раз: как можно Назвать это комплексное движение? Если назовем его экономическим, увидим, что в этом движении нет ни одного человека, который занимался бы настоящей экономикой — есть только те, к то присваивает прибавочную стоимость. Кто же они? Это те, кто извне навязывает себя экономике. Это те, кто, ускоряя оборот денег-стоимости, наращивает свой капитал, дает деньги в долг государству. Взамен они получают долю участия в государстве.

Мы видим, что те, кого мы называем капитализмом, капиталистами и капиталистической экономикой, косвенным образом контролируют экономику, но в действительности не принимают и ней никакого участия. Чем же они занимаются на самом деле? Их интерес сводится к монополии власти. Они объединяют экономические монополии с монополией власти. Они ведут войны, и по мере успехов во внутренних войнах возрастает их сила внутри страны. Прежде всего именно это и называется прибавочной стоимостью. Их успехи во внешних войнах означают колониальные победы и гегемонию. Сам по себе процесс называется монопольным грабежом.

Рассматривая примеры Англии и Голландии в контексте времени и места, видим, что результаты обретают более конкретный характер. Свой союз они использовали, прежде всего, в целях установления гегемонии в Европе. В конце XVI столетия хребет испанской империи был сломлен, и имперской практике в масштабе всей Европы был нанесен смертельный удар. В конце XVII века потерпела крах и французская монархия, и это стало еще одним тяжелым ударом но монархическому строю Европы. Поддержка, оказанная Пруссии в противовес Австрии, способствовала смертельному удару по европейской монархии в лице династии Габсбургов. Последняя Тридцатилетняя война положи ла конец эпохе религиозных войн. Вестфальский договор 1649 года заложил основы баланса национальных государств. Ответ, данный Францией на этот процесс в виде революции 1789 года, увенчался утерей стратегической гегемонии Наполеона. В этот же период были достигнуты успехи в колониальных войнах, и к XIX столетию началась промышленная революция, фактически утвердившая гегемонию англичан, открыв им путь к мировой империи. Поздно проснувшийся немецкий монстр в лице Пруссии одержал в 1870 году победу в войне с Францией, после чего, стремясь добиться гегемонии в масштабе Европы и всего мира, потерпел серьезные поражения в двух мировых войнах. США как вторая Англия вышли победителем в двух мировых войнах и после Второй мировой войны по настоящее время сохраняют свою мощь мирового гегемона. Советская империя, стремившаяся повторить роль Германии, проиграла в борьбе за мировую гегемонию. В настоящее время в мире есть только США, играющие в мировую империю, но и они вынуждены продлевать себе жизнь оборонительной борьбой, дабы предотвратить свой распад.

Таково основное направление развития института власти. Поток власти, начавшийся в Уруке, присоединив по мере своего течения тысячи притоков, теперь уже теряется на берегу океана близ американского Нью-Йорка. Есть мнение о том, что еще одним берегом, куда может устремиться поток мировой власти, является океаническое побережье Китая, и в настоящее время строятся определенные версии по этому поводу. На мой взгляд, версия устремления потока власти том направлении кажется слабой, скорее, наоборот, гораздо выше вероятность полного разложения цивилизованного общества. Социальные и экологические проблемы, достигшие чудовищных мировых масштабов, привели к тому, что одной из первостепенных стала вероятность усиления демократических сообществ, которые должны выйти на историческую арену и построить свою цивилизацию. Высока вероятность того, что вместо имперского культа, оставшегося от старых государственных систем, глобальные мировые проблемы отныне будут решаться на базе демократических конфедеративных союзов.

Все эти версии строятся для того, чтобы указать точное место капитализма. Речь идет о заре капитализма. Главный поток этой цивилизации продолжил свое движение, сделав глубокий вираж на берегах Англии и Голландии, причем этот поток обогащается новыми красками, набирает новые обороты. Можно открыто говорить о том, что фактор непостоянства, зародившийся вместе С этим поворотом, придал новую скорость и новый колорит последующему течению цивилизации. Двумя мощными потоками являются новая версия традиционного государства в виде новой модели национального государства и великий промышленный переворот, ставший самым значительным после неолитической революции. Именно эти два фактора ускоряют традиционную цивилизацию и придают ей новые колориты.

Вновь наступает время задать вопрос, который я постоянно задаю: где же здесь капитализм? Где место капитализма в структуре национального государства и промышленности? Я задаю эти вопросы с точки зрения исследования экономической сути. Несмотря на мои усиленные поиски ответа на эти вопросы, я вновь и вновь вынужден повторять их, поскольку не вижу места и роли капитализма в структуре экономики.

Может быть, кому-то покажется странным, но, на мой взгляд, истинным владельцем экономики является женщина, несмотря на все усилия, направленные на подавление и эксплуатацию ее личности. Если мы хотим дать экономике осмысленную социологическую оценку, то наиболее верным подходом, надеюсь, будет признание женщины фундаментальной силой, поскольку именно она вынашивает ребенка в своей утробе, терпит родовые муки, затем в тяжелейших условиях воспитывает рожденного ею ребенка до того момента, когда он становится самостоятельным Более того, именно женщина владеет умением хранить домашний очаг и быт. Мой ответ является тем самым социологическим ответом, который питает большее уважение к истине, причем здесь не игнорируется связь с биологией. Женщина, сыгравшая ключевую роль в земледельческой революции, занимавшаяся собирательством на протяжении миллионов лет, и сегодня не только играет роль в ведении домашнего хозяйства, но и вращает колесо успеха во многих сферах экономической жизни. Эта истина была подтверждена тысячелетия назад, когда античные греки, утвердившие свое достоинство в том, что заложили фундамент наук, создали термин «экономика», что означает свод бытовых законов, иными словами, женских законов.

На втором месте, несомненно, находятся рабы, крепостные и батраки, постоянно работавшие под контролем, осуществлявшимся жесточайшими и бесчеловечными методами, во имя одной лишь цели — создания прибавочной стоимости, которую силы цивилизации считали высшим искусством, а потом отбирали из рук непосредственных производителей этой прибавочной стоимости. На третьем месте находятся несколько более свободные ремесленники, мелкие торговцы, лавочники и крестьяне, имевшие небольшие земельные участки. Картина будет полностью завершена, если прибавить к ним еще людей, занимающихся искусством, архитекторов, инженеров, врачей и других представителей свободных профессиональных групп. Не вызывает никаких сомнений то. что именно эти социальные группы и классы на протяжении всей жизни неустанно вращают колесо экономики. Как видим, среди них нет капиталиста, сеньора, хозяина и господина, поскольку очевидно, что эти люди являются движущей силой экономики, а не теми агрессорами, эксплуататорами, которые в виде монополистов навязывает извне эксплуатацию, агрессию, колониальное господство и ассимиляцию, порабощая тем самым труд человека. Не только капиталисты навязывают свою власть извне, не являясь при этом экономической силой. Помимо капиталистов, эту политику осуществляют такие неэкономические силы, как крупные торговцы, промышленники и банкиры, сеньоры, хозяева, политики, армейские чины и интеллектуалы цивилизации.

Данные о том, что капитализм не является экономикой

Производят сильное впечатление имеющиеся данные о том, что капитализм не просто не является экономикой, а напротив, представляет собой ужасающий ее антипод.

1. Экономические кризисы. Группа «позитивистски-научно» настроенных «жрецов» в своем стремлении доказать, что капитализм является экономической системой, неправильно воспринимают и отражают проблему кризисов. Экономические кризисы имеют одно-единственное объяснение, кроющееся, в сущности, и структуре кровного врага экономики, его антипода. Порой развивают такое определение как кризис перепроизводства. Как же так, с одной стороны большая часть населения мира умирает с голоду, с другой стороны — говорят о кризисе перепроизводства?! Тот факт, что капитализм является антиподом экономики, больше всего подтверждается именно в периоды таких умышленно созданных кризисов. Причина очевидна: прибыль монополии. Когда необходимая доля, выделенная производительным силам, оказывается ничтожно малой, возникают так называемые кризисы . Точнее, их попросту провоцируют. Какой же лже-жрец, точнее, так называемый экономист, может помочь? Это Кейнс! Что же он говорит? Пусть государство увеличит расходы. Как? Путем повышения покупательной способности трудящихся! Как же выявляется игра во всей ее брезгливой омерзительной сущности?! Одной рукой надо опустошать карманы трудящихся, другой рукой наполнять их деньгами?! Это — политика уговоров, применяемая ко всем трудящимся и всему обществу, стоящему зa рамками цивилизации, в стремлении согласиться со своим плачевным состоянием голода. Ясно, что мы имеем дело с политическими отношениями. Для того, чтобы потопить в крови действия демократичных сил против цивилизации, прежде надо замучить их голодом. Потом они должны вволю наесться, но так, чтобы они мольбами выпрашивали эту еду. Это ведь не что иное как самая древняя тактика войны. Если хочешь капитуляции какого-нибудь народа, или города, прежде возьми их в кольцо блокады, обреки их на голод, затем уже предложи им обильную еду в обмен на капитуляцию?!

Я могу при помощи сотен примеров доказать, что именно такова настоящая суть лживой теории кризисов, выдвигаемой капитализмом. Достаточно обратиться к известной депрессии 30-х годов прошлого века, и станет ясна вся логика этих утверждений. Что же происходило в этот период? Советский Союз, не принявший гегемонии англичан, превращался в прочный и стабильный режим. Более того, он угрожал миру, названному капиталистическим. В самой Европе Германия, вынужденная под натиском тяжелейших условий подписать договор капитуляции, тем не менее, собрав вокруг единой оси всех левых и правых, определенно испытывала мятежное состояние. В Китае под предводительством Мао вспыхнуло мощное крестьянское восстание Колониальные и полуколониальные страны и регионы, в первую очередь, Анатолия, разворачивают по всему миру повстанческую деятельность против английской гегемонии. И ответом мирового гегемона — англичан — на все эти действия и процессы становится умышленно спровоцированный кризис 1929—30 гг. Результат таков: с одной стороны, огромное скопление товаров, с другой — умирающие с голоду народы, трудящиеся. Свет на все происходящее проливает англичанин Д.Кейнс, предлагающий свое «лекарство» в борьбе с кризисом. Он предлагает дать трудящимся и все народам мира шанс продержаться, восстать из пепла и руин — так называемая социально-государственная политика. Но каковы были последствия этой капиталистической «социально-государственной политики»? Это было отступление, заблуждение и ассимиляция демократического общества, демократической цивилизации, зародившейся с победой Октябрьской социалистической революции, перед возрастающей силой в лице нового гегемона. В итоге в начале 90-х годов прошлого века официально было объявлено о распаде советской системы, что стало следствием политики, разъедающей систему изнутри. (Во второй четверти XX века, имело место антидемократическая, иными сломами, диктаторская политика Сталина. Отчего это произошло? Он стремился нейтрализовать влияние кризиса 1929—30 гг. Кто же в результате был нейтрализован? Сталин и его команда, т. е. советская экономика). Происходило выхолащивание социальной сути государств, находившихся на стадии национально-освободительной борьбы, и их интегрирование в систему капиталистического гегемона. Очевидно, что основная цель всех кризисов заключается именно в том. Мы видим стремление продолжить существование системы гегемона путем осуществления умышленной государственной политики, направленной на достижение им своей цели, как минимум, преодоление критического этапа.

2. В той же категории можно оценить и кризисы, основанные на дефиците. Умышленный отказ от производства товаров или болезни и бедствия заставляют людей ждать манны небесной. Но дело в том, что на существующей стадии развития техники И оснащенности и речи не должно быть о голоде или массовых тидемиях. Цель заключается в том, чтобы обращаться к таким Искусственным кризисам в те моменты, когда актуальной становится проблема существования действующей системы-гегемона, и использовать в таких случаях болезни и бедствия в качестве козырей. В очередной раз можно конкретно увидеть и оценить связь механизма, называемого «капиталистической экономикой и обществом», с официальной силой-гегемоном. Метод тот же: обреки на голод и используй бедственное состояние, и тогда станешь и ангелом-хранителем и божеством в одном лице! Тогда твои рабы будут неустанно восхвалять тебя!

3. Необходимо хорошо осознать тот факт, что капитализм является антиподом не только экономики, но и всего общества. Еще Роза Люксембург пыталась доказать, что теоретически невозможна капитализация всего общества, поскольку это попросту невозможно. На мой взгляд, нет никакой необходимости в тонких теориях. Если все общества разделятся на две части по принципу «рабочие и капиталисты», то невозможно будет производить товар на продажу. Грубый пример: представим себе фабрику, или завод, где работают сто рабочих. Предположим, они могут произвести сто автомобилей. Общество же пусть состоит из 1 + 100 человек, где наряду со ста рабочими имеется один капиталист (Поскольку общество состоит только из рабочих и капиталистов. Вот тот случай, который называют чисто капиталистическим обществом. Естественно, в этом кроется серьезная ошибка определенной части марксистов). Попробуем сбыть сто автомобилей, чтобы получить прибыль. Сто рабочих приобрели автомобили на свою зарплату. Что же осталось владельцу предприятия? Ноль. Стало быть, чтобы могло существовать цивилизованное общество, должно существовать то общество, которое я в своем анализе системы назвал «демократичным обществом, противостоящим цивилизации», которое никогда не подвергается капитализации. «Капиталистическая цивилизация», как новая сила-гегемон, как и прочие силы, может существовать только на базе противостояния и вражды с демократическим обществом, вплоть до самого яростного неприятия в периоды практических акций; эта сила-гегемон может сосуществовать с демократическим обществом или в форме войны, или мирным путем. Как и истории всей цивилизации, так и в истории капиталистическом цивилизации известно бесчисленное количество фактов и войн, доказывающих это утверждение.

4. Безработица. Капитализм, как система, должен постоянно держать в готовности армию безработных, чтобы обеспечить превосходство своей прибыли над прибавочной стоимостью. Даже если такой армии безработных нет, капитализм обязан создать ее. Безработица — это умышленно создаваемое явление. Действительно, если самые примитивные представители флоры и фауны обнаруживают свою пригодность к выполнению каких-то функций, как может человек быть оставлен без работы, непригодным ник чему? Например, можно ли представить себе безработного муравья? Но ведь если даже муравей не может оставаться без каких-либо дел, как можно человека на его стадии развития оставить не у дел? Вселенная не предполагает такого понятия, как безработица. Это явление создается искусственно и поддерживается как извращенный плод аналитического мышления, как наиболее дикая акция в жизнедеятельности общества. Ни одно явление не может так конкретно, как безработица, выявить безжалостную враждебность капитализма по отношению к экономической жизни. Даже во времена египетских фараонов, который мы так жестко критиковали, нет места такому явлению, как «безработный раб». Как невозможно представить себе безработного фараона, так и невозможно представить себе безработного раба. У каждого раба всегда была своя цена и своя работа. Только при капитализме существует такое понятие, как безработица, то есть безжалостная враждебность капитализма по отношению к экономике.

5. Капитализм является врагом экономической техники. Существующий уровень развития науки и техники таков, что может позволить любому обществу, как бы его ни называли, «обществом благоденствия» или «райским обществом», продолжать свою жизнедеятельность в форме демократичного общества в рамках любой системы, более того, может решить любые экономические проблемы общества. Оптимальному (наиболее эффективному) применению науки и техники в направлении потребностей человека препятствует «закон прибыли» капиталистической системы. Если бы не пресловутый закон прибыли, научно-технический прогресс, благодаря своим современным возможностям, мог бы предоставить решение любых проблем экономики, построенной на принципе удовлетворения потребностей человека в питании. Данные возможности науки и техники никогда в полном объеме не использовались. Вместо этого наблюдается постоянное стремление к продлению жизнеспособности капиталистической цивилизации посредством постоянного провоцирования кризисов, безработицы, социальных катаклизмов. Иными словами, капитализм является врагом не только экономики, но и научно-технического потенциала, способствующего развитию экономики на оптимальном уровне.

6. Капитализм — враг этики и моральных ценностей, являющихся фундаментальными принципами экономики. Экономические потребности человека выстраиваются только на основе этических принципов. В противном случае человечество может размножаться подобно муравьям, и тогда не хватит и десяти таких планет Земля. Без этики человечество может превратиться в «прайд львов», и тогда вокруг не останется ни одной живой твари. В таком случае и самому льву не останется места на земле. Иными словами, если не ограничить и не остановить капитализм, то он, превратит общество в «муравьиный социум», подтолкнет его к краю пропасти (например, сегодняшнее состояние Китая и Японии), или доведет общество до состояния «львиного прайда» (например положение США). Ясно, что если все общества станут такими, как Китай, Япония и США, то шансы человечества на выживание постепенно будут уменьшаться. В данном случае капитализм принес этический принцип в жертву так называемой капиталистической экономике. Когда-то приносили в жертву детей, особенно девочек, мотивируя это тем, что детей в семье много, не убудет. Следуя этой этике, выживание общества возможно только в том случае, если человек будет в таком же стиле принесен в жертву. Наконец если рассмотреть все войны с капиталистическим ярлыком сквозь призму «литургии по поводу принесения человека в жертву», то поймем, какому «принципу капиталистической экономики» или безнравственности нам надо противостоять. Эта безнравственность разрушает не только внутренние ткани на теле обществе. Она впервые подчиняет себе окружающий мир, природу и, про должая глобальное уничтожение всех и вся, угрожает тем самым не только жизни человека, но и всему живому. Разве может быть. большая безнравственность и враждебность ко всему живому?!

7. Капитализм — это враг женщины, являющейся созидающей и движущей силой экономики. Наш анализ подтверждает, что место и роль женщины в общественной жизни и экономике имеют первостепенное значение и находятся на высоком уровне, как это было на протяжении всей истории цивилизации. Наиболее жестокие и безжалостные этапы истории женщины пришлись на стадию капиталистической цивилизации, когда происходило уничтожение созданного ее собственным трудом хозяйства. На протяжении всей истории цивилизации женщина превращалась и наиболее глубоко ужасающее социальное противоречие. В подавляющем большинстве женщины — безработные. Но, несмотря на то, что ведение домашнего хозяйства — это самое что ни на есть тяжелое занятие, оно не имеет никакой ценности для общества. Рождение и воспитание детей являются самым трудным в жизни мелом, но это не только не оценивается обществом, но и постепенно становится для женщины сущим наказанием. Женщина рассматривается господствующим обществом как дешевый безработный агрегат для рождения и воспитания детей. Мало того, что она не требует за это никакой платы, да еще и она виновата! Нa протяжении всей цивилизации женщине всегда указывали на место в самых низших слоях общества. Однако ни одно общество не смогло так развить и систематизировать эксплуатацию, как это сделал капитализм. В данном случае женщина не просто оказывается на низшей ступени общества, но и превращается в объект неравенства, закрепощенности, недемократичности и таким именно образом используется представителями всех слоев общества. Еще более ужасающим является то, что общество, основанное на принципе полового насилия, с ни с чем не сравнимой жестокостью и силой распространяет свою власть везде, вплоть до самых интимных органов женщины, и превращает ее в часть секс-индустрии. Распространяя практику пыток и истязаний во всех сферах своей жизни и деятельности, общество с преобладающим влиянием мужчин в эпоху капиталистической; цивилизации возвысило мужчину до невиданных высот, откуда он стал мстить созидательному субъекту экономики в образе женщины, что и подтверждает его враждебное отношение к женщине и экономике, проявляемое, всегда и везде.

8. Капитализм, превратив экономику в игру денег и акций, которую называют «биржа, курс и процент» и которую он на глобальной стадии возвел до апогея, теперь уже фактически во всеуслышание, чуть ли не в виде пощечины обществу, заявил и подчеркнул, что является врагом экономики и не имеет ничего общего с настоящей экономикой. Ни на одной из стадий исторического развития экономика не была столь цинично превращена в некую виртуальную систему, игру денег и акций. Экономика всегда считалась самой чувствительной частью всех обществ и ей всегда придавалось значение на уровне святости (кстати само понятие «святость» зародилось в шумерском обществе и ассоциировалось с нишей). Добывание пищи всегда считалось первостепенной задачей, и люди всегда старались решить эту задачу. Во всех религиях есть какое-либо объяснение, основанное на экономической уверенности. Праздники появились в память о периодах экономического обилия или, как минимум, о периодах выхода общества из тяжелого кризиса. Подчеркну один аспект, где К. Маркс быль несомненно прав: экономика, олицетворяющая собой все особенности, способные влиять на все сферы жизнедеятельности общества, и потому, безусловно, важная для самого общества, лишена своей роли сферы концентрации чувственного и и аналитического мышления, привязана к игре денег и ценных бумаг, превращена в наиболее безответственную, оторванную oт жизни сферу аналитически-спекулятивного мышления. В такой ипостаси предстает перед нами суть экономики. Без каких бы то ни было трудов, попросту в результате игры с курсами, процентами и ценами векселей, в современном мире в течение считанных часов миллиарды долларов (мировой валюты) переходят из одних рук в другие. Тяжело представить себе какую-либо другую систему, где на фоне голодающей половины человечества имени место столь противные истинной экономике явления, как перекачивание и бессмысленные трансферты денежных средств. В своей последней стадии, называемой также «финансовым капитализмом», система очень четко продемонстрировала то, насколько она бессмысленна и насколько далеко отстоит от экономики.

9. Взяв под свой контроль две основные сферы экономики, коими являются производство и потребление, придавая преимущественное значение политическим коллизиям, преследующим цель максимизации собственной прибыли и не имеющим ничего общего с такими существенными потребностями человека, как пища, одежда, жилье и транспорт, капитализм, как мы ранее уже говорили, умудряясь провоцировать кризисы производства и потребления, в корне нарушает всю структуру экономики. Вооружение, в первую очередь, эскалация ядерного оружия, достигшее ужасающих масштабов, инвестиции в углеводородные носители энергии, толкающие окружающую среду к гибели, но приносящие огромные доходы, генно-модифицированная сельхозпродукция, космическая технология, огромные инвестиции в сухопутные, Морские и воздушные пути сообщения, которые столь же вредоносны для экологии, сколь дороги в обслуживании, бесчисленные вложения и создание сотен версий одной и той же одежды в угоду модным всплескам, все эти, не имеющие никаких связей с реальными структурами производства и потребления примеры являются лишь частью тревожной палитры. С одной стороны, горы товаров, обреченных на уничтожение только лишь потому, что утеряли свои качества и актуальность в силу того, что не удалось их сбыть, с другой стороны, болезни и голод из-за отсутствия элементарных потребительских возможностей. Армии безработных! Экономическая формация, называемая капитализмом, оказалась неспособна нанести такой вред человечеству, который не мог нанести ни один враг за всю историю человечества, и вражда, испытываемая капитализмом по отношению к обществу, реализуется им путем самого циничного давления на кровеносные сосуды экономики, подавление, отрыв от общества, путем внедрения искусственных жил, по которым течет прибыль капиталистов.

Все эти девять глав, которые мы отвели капитализму как стадии цивилизации, несомненно, требуют многотомного аргументированного анализа. Но в силу того, что в рамках Защитной речи, которую я стараюсь написать, все должно быть освещено на уровне тезисов, я предпочел ограничиться такими краткими пояснениями. Две последующие главы и финальная часть будут продолжены в других направлениях.

Где и когда происходило развитие капитализма в реалиях общества и цивилизации?

Как. в таком случае, определить место и время развития данной системы, не только не являющейся экономикой, но очевидно противостоящей экономике, в категориях места и времени общественных и цивилизационных реалий?

Осмысленного результата в рассуждениях о капитализме можно достичь только в том случае, если рассматривать развитие сил и систем цивилизации на протяжении всей ее истории, с одной стороны, в ракурсе всех действий и столкновений, имевших место в их взаимоотношениях, и с другой стороны, в ракурсе всех акций и войн, проводившихся против сил, противостоящих цивилизации.

Я понимаю, что делаю чрезмерный акцент на этом вопросе и много повторяюсь. Высказывая свои сожаления, я должен euu раз в наиболее общ их чертах и комплексе всех вопросов окинут i взглядом эту очень интересную тему.

1. Первобытно-общинный строй

(От первобытного человека до конца четвертого ледниковое периода, около 20 ООО лет назад): на основной стадии первобытно-общинного строя была заложена база экономической культуры. Пища, добываемая при помощи собирательства и охоты тут же употреблялась, люди использовали шкуры животных Организующей властью племени и рода, как правило, являлась женщина-мать. Это была своего рода первая матриархальная гегемония. Взаимоотношения и противоречия, складывавшиеся вокруг личности матроны племени, сводились к защите от условий окружающей среды, в особенности, от тех, что представляли собой риск, и использованию факторов, связанных с удобствами и пищей. Родовая идентичность в этих условиях становится жизненно важной и незаменимой. Еще не сформировалась концепция взаимоотношений мужчины и женщины. В племени царит культ матери, рожающей детей, но не было культа мужчины, стремящегося к половому партнерству, совокуплению. Человеческое общество прожило 98,5% своей истории именно в такой форме, оказавшейся наиболее долговечной. Поскольку слабо обработанный камень стал одним из первых орудий труда, данную эпоху называют также «каменным веком». Иногда этот период истории называют также периодом «первобытной дикости». В социологическом смысле уместно было бы назвать его первобытно-общинным строем. Использовался язык знаков. Люди жили в хижинах, выстроенных высоко и в пещерах по берегам рек и озер. Предполагается, что эта система примерно два миллиона лет существовала в Африке, около миллиона лет — в Азии и Европе. Еще не были развиты такие понятия, как «родина», «граница», «собственность». Принадлежность ограничивалась только рамками рода и племени. Символизация принадлежности воплощалась в каком-либо объекте, тотеме, который становился его представителем. Внутри племени имелась градация стадий, существовали определенные признаки развития. Как бы то ни было, именно в таком виде человечество подошло к концу четвертого ледникового периода.

2. Неолитическая эпоха (примерно 15000 - 4000 лет до н. э.)

По окончании четвертого ледникового периода, примерно 17 тысяч лет назад, после короткого мезолита (середина каменного века), у подножия Тавро-Загросской горной системы началась исторически очень важная эпоха, получившая название неолита (нового каменного века), поскольку в эту эпоху человек научился шлифовать камень и использовал обсидиан. Но на самом деле, по сути своей неолит был эпохой земледельческой революции. Это общество, существование которого примерно 10 тысячелетий назад доказано сегодня археологическими данными, осуществило значительный скачок в своем развитии, поскольку для упомянутой горной системы характерны благоприятный климат, богатая растительность и животный мир. Увеличиваются возможности добывания пищи. Человек учится ткать. Из пещеры переходит к сельскому поселению. Происходит формирование растительных культур и одомашнивание животных. Начиная с 6OOO до н. э., человек изобретает и осваивает гончарный круг. И частности, в серповидном регионе, растянувшимся от подножий Восточного Средиземноморья до Загроса, осуществляется переход к тесно переплетенным между собой элементам культуры (тель-каалафской культуры).

Основным центром становится Верхняя Месопотамия. В обществе наблюдается заметный прогресс в плане новых изобре­тений и создания орудий производства. Начался своего рода неолитический индустриальный период. Эта культура возносит женщину — мать на уровень матери-богини. С большой долей вероятности можно говорить о ее определяющей роли в формировании нового общества. Матриархальная система оставила глубокий отпечаток на родоплеменной системе. Только начинают раскрываться противоречия между женщиной и мужчиной. Осуществлен переход к языку символов. Теперь уже не так легко, как раньше, идет с юга по основной линии в Азию и Европу миграционный поток темнокожих племен, получивших название семитов. Этот фактор играет, казалось бы, серьезную роль в формировании семитической культуры. Желтолицым и краснокожим племенам с севера также нелегко войти в регион и закрепиться в нем. Одна ветвь этой миграции перешла в Америку (через Берингов пролив, примерно 12000—7000 гг. до н. э.), другая ветвь сконцентрировалась в Китае, Средней Азии и Восточной Европе. Белокожая индоевропейская группа, оказавшаяся между этими потоками, в силу благоприятных климатических условий и обилия пищи получает главенствующую роль гегемона в регионе Роль гегемона играла, в частности, группа, сформировавшаяся в регионе Плодородного Полумесяца. На протяжении длительного периода, вплоть до начала цивилизации, индоевропейская этническая группа сохраняла этот статус.

Культура Плодородного Полумесяца, зародившаяся впервые в истории и утвердившая свою состоятельность, примерно в 6000 гг. до н. э. была перенесена в Нижнюю Месопотамию, в 5000 гг. до н. э,— в долину Нила в Египте, на Балканы, в Иран и Северное Средиземноморье, в 4000 гг. до н. э. — в Европу и Китай. Как бы ни говорили о китайском неолите с его внутренней динамикой, ни мой взгляд, китайский неолит преимущественно основывался на привнесенной культуре. Этот тезис усиливают такие доводы, как импорт культуры выращивания буйволов и обработки обсидиана. Естественно, на протяжении длительного времени каждый основной регион имел шанс развивать свой собственный неолит, но все известные признаки указывают на то, что первый культурный росток произрос именно в Плодородном Полумесяце. Не может быть речи о колониальном или агрессивном характере распространения этой культуры. Широта и простор пустых территорий не позволяли бы сформироваться такого рода отношениям. Общепринятым историческим мнением и социологическим фактом считается то, что первое глобальное движение, оставившее вечный след в мировой истории и не утерявшее своего влияния по сей день, развивалось именно на данной почве.

3. Эпоха шумерской цивилизации (4000—2000 гг. до н. э.)

В середине VI тысячелетия до н. э. в Нижней Месопотамии формируется новый исторический виток, прозванный культурой "Эль-Убейд", и продлившийся предположительно до 3800 гг. до н. э. Этот период и его культура имеют большое историческое значение с точки зрения своего базирования на фундаменте достижений Плодородного Полумесяца (в частности, культуры Тель-Халафа), а также перехода к патриархату, или развития техники изготовления гончарных изделий, упрочнения позиций торговли, начала эпохи первых завоевательных походов и эпохи колонизации. Эту культуру можно назвать также протоурукской. В частности, данное предположение актуально с точки зрения формирования патриархального общества, наступления кануна цивилизации. Культ матери-богини теряет свое значение. Женщину буквально вынуждают признать неоспоримое преимуществo мужчины. Серьезного развития достигает иерархическая власть. Тройственная структура традиционной власти в эпоху цивилизации впервые демонстрирует свою актуальность именно в данной культуре. В этот период твердой поступью возвышают свои позиции шаман, являющийся своего рода жрецом, опытный предводитель общества в лице шейха, а также сильная военная знать. Религия, политика и военная культура Ближнего и Среднего Востока носят на себе глубокие следы этого периода.

Это была культура, утвердившая саму себя. В середине V тысячелетия до н. э. она распространила свое влияние в Верхней Месопотамии, взяв под контроль культуру Тель-Халафа. Происходит своего рода колонизация. Кстати, археологические данные свидетельствуют о том, что первые колонии распространились в 4000 гг. до н. э. до территории современных провинций Малатья и Элязыг. Династический принцип определяется теснейшими семейными узами, чего не было в предыдущую эпоху. Этих элементов в предшествующих культурах не было. Можно отметить следы этой разрушительной деятельности. Культурный слой многих разрушенных сел свидетельствует об умышленном разрушении и аннексии. Конкретные черты обретает торговая культура. Возможно, именно вместе с торговлей начинает формироваться первая в история значительная гегемония.

Уже стало традицией называть период 4000-3000 гг. до н. э. периодом «урукской культуры», развивавшейся последам культуры Эль-Убейда. Но, в отличие от последней, культура Урука впервые совершила скачок в плане урбанизации, класса, государства, иными словами, оставила за собой привилегию первой начать письменную историю, то есть цивилизацию. Естественно, огромным вкладом в историю стало то, что патриархат был превращен и культуру цивилизации, и в данном случае ключевую роль сыграла традиция искусственного орошения, обусловленная климатическими особенностями Нижней Месопотамии. Действительно такой тип орошения требовал большого количества людей, приспособлений и инструментов, что и становилось предусловием урбанизации. Более того, одновременная работа большого числа людей требовала решения вопросов питания, а изготовление инструментов для полива предполагало наличие целой прослойки ремесленников. В таких условиях размещение определенно должно было иметь городской характер, что порождало вопросы управления городом, средств легитимизации городской власти. Более того, городской образ жизни нуждался в системе зашиты от грабительских племен, регулярно совершавших набеги извне. Объединение всех этих факторов порождало, таким образом, тройственную власть величественного жреца, правящего царя и военачальника. Эпос о Гильгамеше, посвященный первому царю Урука, очень эмоционально отражает эту действительность.

Город — это такая инфраструктура, которая, становясь при чиной множества проблем, побуждала к самостоятельному развитию логики. Наличие проблем способствовало развитию логики, следовательно, мышления, что, в свою очередь, развивало «родства производства. Следом происходило развитие механизма управления экономикой, повлекшее за собой зарождение военно-политической власти. Классовое расслоение можно считать продуктом урбанизации. Город — это сообщество, вышедшее за пределы родоплеменных структур и династий. Более того, можно предположить, что в силу своей противоречивой природы иерархическая, патриархальная власть выдворяла за пределы своего влияния большое количество населения. Город, давая тем самым возможность хотя бы просто прокормить себя, становился центром притяжения больших пластов населения, вынужденных покинуть места своего постоянного проживания. Поскольку люди, оставшиеся в силу различных причин за пределами рода и племени, начинали формировать трудящуюся прослойку, управляемую городской властью, неизбежным становился процесс зарождения классов. Классовость, как комплекс социологических oтношений, явилась значительным фактором культуры Урука. Государство возникло как естественное продолжение и развитие сети взаимоотношений, складывающихся в городе.

Городская власть не признает присутствия родоплеменной или династической власти. Она требует профессиональной власти, выходящей за рамки кровнородственных связей. Более того, для легализации самой себя власти требуется механизм убеждения. С этим делом справляется жрец, создавший, вероятно, первый проект государства, и храм, являющийся своего рода макетом юрода. Формирование мышления, являющееся идеологической составляющей структурного строительства города, государства и классов, воплотилось в создании мифов и религии. Влияние материальной культуры на духовную культуру в Уруке обрело очень яркий характер. Очень впечатляющим был и обратный процесс. Более того, восприятие материальной культуры, находившейся иод глубоким воздействием культуры духовной, в какой-то степени становилось просто невозможным. Глобальное идеологическое строительство сделало это невидимым. Важнейшая функция новой государственной идеологии заключалась в том, чтобы сделать незаметными материальные условия посредством внедрения в сознание людей процесса этого строительства, охватывающею язык и содержание и длящегося на протяжении тысячелетий. Этот процесс особенно поразительно виден в шумерском обществе. Государство представлялось как божественная структура, а класс трудящихся, соответственно, считался рабами, созданными богами. Посредническое звено между государством и управляемыми слоями нашло свое отражение в появлении ангелов. Если верховная власть олицетворялась с образом верховного божества, то его помощники, коими являлись божества «второго порядка», воплощались в пантеоне, то есть в высшем звене государственной власти, системе собраний. Все еще напоминает о себе древняя плеяда богинь — отблески женского влияния догородского этапа истории. Если перевести весь комплекс социальных отношений на наполовину мифический, наполовину религиозный язык, увидим, что они находят и узаконивают свое место в совершенно ином метафизическом мире, в рамках дилеммы «единица-население». Комплекс «город-государство-класс» создается вновь, уже как идеология.

Идеологическое перерождение, как дееспособная духовная культура, станет толкованием любого рода материальной культуры, даже самой природы. Опираясь на это, в частности, принимая за основу отражающие способности языка, сформируются понятия, люди обретут веру, начнут жить, благословляя жизнь и условиях нового законного мира. На фоне перерождения даже вопросы о существовании реального рождения в какой-то степени утеряют свой смысл, обретут мнимый характер. Урукская революция была настолько же значительной городской, насколько и земледельческой революцией. Она стала источником выхода и обретения силы рукава главные реки. Все последующие вливания — это источники наподобие мелких речушек и прудов, и их активизация происходит благодаря основному потоку. Действительно, в Китае тоже происходила городская революция. Такое имело место и в Центральной Америке. Но это были локальные культуры, неспособные сформировать главный поток, высыхавшие на месте своего рождения или просто превращавшиеся в застойные омуты. Для того, чтобы стать цивилизацией, надо быть главным потоком или присоединиться к нему, и это главное условие. Нет цивилизации в чистом виде.

Что касается культуры Урука, то за ее спиной — находится неолитическое наследие, насчитывающее десять тысяч лет. Это не было манной небесной, посыпавшейся на пустыню. Эта новая культура называется также цивилизацией (культурой). Данное понятие можно интерпретировать и как урбанизацию, что тоже верно. Характеризуя в таком виде ее материальное и духовное выражение, мы, собственно говоря, характеризуем, чуть ли не всю цивилизацию.

По своей структуре культура Урука имела распространяющийся характер. Всестороннее расширение города, начавшееся благодаря увеличению урожайности, приводило к возникновению новых соседних городов, так как за ростом населения начинались миграционные движения. Сельская культура Плодородного Полумесяца, так же расширяясь, способствовала формированию целой цепи сельских поселений. Первые пояса сельских поселений начинались с Невали Чор (побережье Евфрата в районе Урфа-Сиверек) до Чайоню (на берегу одного из рукавов Тигра в районе Диярбакыр-Эргани), а оттуда распространение пошло в направлении Чеме Халлан (побережье реки Батман), и так вниз, до Керкука, подобно снежному кому (начиная с 10 тысячелетия до н. э.), имело место распространение сельской культуры. Это н есть то, что мы называем расцветом культур. Расцвет культуры Урука тоже прошел аналогичный путь. Увеличение количества городов приводит к возрастанию конкуренции. Поскольку город одновременно означает и рынок, он таит в себе элемент новой конкуренции культур. Торговля уже тогда превратилась в важную профессию. Возникли целые поселения ремесленников, обеспечивавшие потребности земледелия и транспорта. Столкновения между городами естественно способствовали актуализации проблемы гегемонии. Процесс перехода от города-государства к первобытной империи уже был не за горами (в таком случае все города переходили под власть одного человека или династии).

Потребности Урука в торговле привели изначально неолитическую территорию к стадии цивилизации и колонизации. Многие имеющиеся данные свидетельствуют о том, что вслед за колониальными образованиями, основанными на эль-убейдской культуре, сформировалась более широкая сфера распространения и колонизации, коей стал Урук. В частности, на берегах Евфрата можно было встретить очень развитые урукские колонии. Имеющиеся археологические данные свидетельствуют о том, что и противовес колонизаторскому движению Урука, расширяющегося с середины 4 тысячелетия до н. э., существовала тенденция отражавшая и мятежный дух культуры Верхней Месопотамии, впрочем, начиная с эпохи Тель-Халафа, не прекращавшую свой рост и расширение. Вместе с тем, здесь отражается и процесс взаимной торговли. Многочисленные раскопки курганов достоверно подтверждают то, что регион, благодаря своей сильной внутренней динамике, начиная с 3000 гг. до н. э., перешел к урбанизации Данные, число которых возрастает с каждым днем, наводят на размышление о том, что городская культура со своего основного источника была перенесена в Верхнюю Месопотамию точно так же, как в Египет, Элам и Хараппа. В частности, относительно недавние раскопки поселения в Гёбеклитепе, что недалеко от Урфы, преподнесли такие данные, которые буквально поменяли все существующие взгляды (считается, что это поселение уходит корнями 11-му тысячелетию до н. э.). Доказано существование культуры, как полагают, - храмовой, в свое время, то есть до эпохи сельских поселений, имевшей просто гигантский характер. Даже несмотря на то, что смысл вкопанных камней полностью не раскрыт, ясно, что они являются отражением очень развитой культуры. Новые исследования могут способствовать «сползанию» центров культуры.

Этот параграф я написал для того, чтобы пояснить следующее: экспансии Урука могла противостоять только другая сильная культура. Культура, развивавшаяся в регионе, сопротивлялась ранее начатой культурной экспансии (речь идет о культуре Эль-Убейд, начавшей свой отсчет предположительно с VI тысячелетия до н. э.) и настаивала на собственных культурных ценностях. Кроме того, прочность культурного строя региона свидетельствует о настрое и движении сопротивления, начатом против миграционных потоков, волнообразно прибывающих с юга и севера в течение всего мезолита и неолита.

Эти реалии подтверждают, что урукская культура растворилась в местной культуре, говоря о силе противостоящей культуры. Этот процесс, собственно говоря, продолжается и по настоящее время. Преимущество Урука поддерживалось государством, опирающимся на силе производства и населении. Такое впечатление, что мы видим первый прототип примера Голландии и Англии.

Мое личное мнение таково: Египет, Элам (юго-запад современного Ирана) и Верхняя Месопотамия, успешно ответив на первую волну расширения и распространения Эль-Убейда и Урука, создали собственные городские культуры. Наконец, с каждым днем растет число археологических данных, подтверждающих то, что, начиная с 4-го тысячелетия до н. э., ускорились процессы урбанизации в трех исторических центрах, которые притоками вливались в общий поток цивилизации.

Гораздо важнее то, что происходило в близлежащих к Уруку городских и сельских регионах. История свидетельствует о том, что культурная эпоха Урука завершилась к 4-му тысячелетию до п. э., и новый период начался с правления династии Ур. Вероятно, такое развитие событий стало результатом ожесточенных конфликтов в городе. Впрочем, изучение клинописных текстов проливает свет на эти процессы. «Элегия Ниппуру» и «Проклятие Агады» повествуют о судьбах сожженных и разрушенных городов. Как же сильно это напоминает события, происходящие в современном Багдаде и его окрестностях! Правление I и II династий Ур продлилось до 2350 г. до н. э. Период 2350—2150 гг. до и. э. ознаменован правлением знаменитой династии Саргона. И результате многих кровопролитных войн Саргон, которого можно назвать первым императором, установил свою власть над всем регионом Плодородного Полумесяца, то есть сформировал реальную империю, о чем он сообщает с самовосхвалением. Дело в том, что поразительную дикость он пытается представить как череду достойных деяний. По данным письменных источников можно проследить следующее: он превратил Агаду в столицу, был аморейского происхождения («пыльные, грязные люди» — так называли шумеры представителей племен, нападавших на страну со стороны Аравийской пустыни). В 2150 г. до н. э. автохтонное население Загроса под предводительством Гудеа сравняло с землей город Агаду и создало свою династию, которая пала примерно к 2050 г. до н. э. Третья династия Ур. пришедшая ей на смену, про существовала всего одно столетие.

История свидетельствует о начале величайшей вавилонском эпохи в 1050 г. до н. э. В результате споров, складывающихся и этом городе, перед нами предстает очень интересная картина Шумеры стали основным обществом, создавшим эту цивилизацию. Говоря «основное», я делает акцент на источнике. Это на род, общество, корни которого уходят глубоко в эпоху расцвета Плодородного Полумесяца, но давно уже перешедший к оседлому образу жизни. Язык отличался от языка двух ближайших соседей, амореев и гутиев. Есть много совпадающих фраз. В частности, сходство обнаруживается с языками арийской семьи. Отличие от семитской языковой семьи очевидно. Город подвергался очень активным нападениям со стороны семитских и аморейских племен. Наконец, город Агада, правящая династия и правитель Саргон имели семито-аморейское происхождение. Даже высока вероятность того, что он рос в шумерских городских дворцах, был полководцем, который состоял в управлении. Эпосы отражают это. Гутии относились к шумерам скорее как к союзникам. Они имели загросско-арийское происхождение. Очень интересный момент, а ведь в современном Ираке наблюдается очень схожая картина.

Резюмируя, хочу сказать, что рождение и развитие цивилизации как системы к началу 2000 гг. до н. э. ознаменовалось кровопролитием, эксплуатацией, строительством городов и их разрушением, союзами, колониями, гегемониями. На плодородных поливных землях рабы в буквальном смысле работали за хлеб насущный, по соседству с ними, в городских и неолитических регионах развивались ремесло и торговля, и все это и совокупности создавало большой излишек продукта. Система цивилизации, построенная на базе этого излишка продукта, то есть материальной культуры, воздвигла величественную духовную культуру, обожествляла своих правителей, а рабов, не разгибавших своих спин, унижала, считая их экскрементами богов. Надо хорошо понять, что в эпосах о создании цивилизации очень четко прослеживается такое отражение материальной жизни. Что касается матери-богини, то она, судя по эпическим преданиям, создана из правого ребра мужчины. Легенды очень интересны, они очень ярко отражают зависимое положение матери-женщины. Жизнь теперь уже будет восприниматься, и отражаться при помощи языка этих легенд.

Реальная материальная жизнь, не создав по сегодняшний день собственного языка и комментариев, пытается порой говорить о старых истинах эзоповым языком, но поскольку и этот язык не был никому понятен, жизнь по-прежнему остается без языка, с утерянным смыслом. Давайте не забывать того, что еще не созданы язык истины и ее способность к пояснениям!