Чирикова Евгения. Защита Михаила Бекетова – защитника Химкинского леса

Уголовное дело против Михаила Бекетова о клевете на Владимира Владимировича Стрельченко, мэра подмосковного города Химки, было начато не просто так. И дело не только в том, что Бекетов постоянно публиковал в своей газете «Химкинская правда» материалы о безобразиях, которые происходили в городе. Главное – Михаил сразу заподозрил, что именно интересы мэра грозят Химкинскому лесу уничтожением.

Я была и остаюсь лидером движения в защиту Химкинского леса, но сама я сначала не верила в причастность к этому Стрельченко. Огромные лесные угодья изымались в нашем городе для строительства федеральной автомагистрали Москва–Санкт-Петербург, и стоять за таким решением мог кто угодно. Бекетов с самого начала понял, что дело не в неудачном проектировании трассы, а в незаконной прирезке к ней больших территорий: на горизонте замаячили огромные деньги за подмосковные земли, выводимые из лесного фонда. Михаил добыл акт выбора трассы, и стало ясно, что именно Стрельченко выбрал из нескольких вариантов самый губительный – сквозь Химкинский лес.

Три года эта тема была в «Химкинской правде» одной из самых острых, наряду с варварским «перезахоронением» героев Отечественной войны: при реконструкции парка останки летчиков просто выбросили из могил, часть праха была утрачена.

Михаил поразил меня своей активностью. По-мужски очень прямолинейный, правду только в глаза говорил, мерзавца мог и матом послать прилюдно, мог сказать заместителю мэра: «Ты – вор!»

После срочной службы в воздушно-десантных войсках Бекетов окончил журфак МГУ. Как журналист побывал во многих горячих точках. Был очевидцем кровавых событий в Останкино в Москве в октябре 1993 года. При смене власти Михаил ушел из газеты «Химкинские новости», поскольку новоизбранный Стрельченко желал видеть там критику только прошлого руководства. «Химкинская правда» стала единственным источником независимой информации и мнений, поскольку остальные СМИ сбыли «оккупированы».

У Бекетова были торговые точки, где продавали книги – их спалили. Взорвали его машину. Хотели запугать – не получилось. Михаил во всеуслышание заявил в интервью Рен-TV: это – политический террор, заказчик – Стрельченко, мэр городского округа Химки. Тот обратился с заявлением, было возбуждено уголовное дело о клевете.

Первый адвокат, взявшийся за это дело, предложил Бекетову тактику затягивания суда: под предлогом фиктивных заболеваний и так далее не являться на заседания, а там-де ситуация изменится, Стрельченко уйдет, и на суд влиять не сможет.

Но Михаил не был подпольщиком, не мог вот так выжидать удобного момента, он хотел ответить ударом на удар, – не в прямом, а в интеллектуальном смысле. После нескольких заседаний химкинского суда Бекетов стал искать адвоката, который соответствовал бы его намерениям. С Михаилом мы соседи, а Стаса я практически не знала, – и сразу удивилась, насколько схожи они характерами. Маркелов предложил ему совершенно другую тактику, – стал его реально защищать, а не затягивать процесс. Стас собрал всю информацию и по деятельности Михаила, и по деятельности Стрельченко. Мои товарищи из «Движения в защиту Химкинского леса», присутствовавшие на заседаниях, были шокированы возрастом Стаса: «Ну как же такой мальчик, такой молоденький будет его защищать». Суд был изначально ангажирован против Михаила Бекетова, но после выступлений Стаса, который грамотно выстраивал аргументацию, судья, по крайней мере, перестал торопиться с обвинительным приговором. Мы благодарны Станиславу за то, что Мишу тогда не посадили – с его-то характером, он бы просто умер в тюрьме от несправедливости. Теперь уже бабушки-активистки, в защиту нашего леса не раз перекрывавшие трассу, подходили к Маркелову: «Мальчик, какой ты молодец!». Он не соглашался: «Какой я мальчик – я уже мужик!» – «Для нас ты – сыночек...»

Но Михаил Бекетов был, словно в капкане в своем небольшом, собственными руками построенном доме: подписка о невыезде мешала скрыться от опасности. Его анонимно уговаривали «посидеть немного», для того чтобы Стрельченко остался «в белом». По телефону постоянно угрожали искалечить и убить, Михаил прямо говорил: «Если со мной что-то случится – ищите у Стрельченко или выше». Встречи с Маркеловым ему очень помогали психологически, – Стас был у него за неделю до нападения...

В конце ноября Михаила Бекетова избили до полусмерти и оставили умирать на морозе во дворе дома. И никто из химчан, из соседей не слышал, как двухметрового мужика молотят на улице, никто не вызвал милицию! Он чудом выжил: ампутация четырех пальцев на руках и половины ноги, огромные потери головного мозга, весь год без движения, без речи...

В «Новой газете» мне сразу сказали: лучше, если делом займется Маркелов. Стала названивать – телефон был отключен. Я вела митинг 30 ноября на Чистых прудах, только там мы и познакомились. Когда я представляла его, он попросил: назови не адвокатом Бекетова, а именно правозащитником. Стас произнес тогда запомнившиеся многим слова: «Я устал встречать своих друзей в разделах криминальной хроники...»

Маркелов не успел войти в дело. До убийства Стаса еще была надежда на расследование нападения на Мишу Бекетова. Сейчас надежды нет. А ведь Стрельченко не отказался от обвинения в клевете! Материалы по тому делу сейчас мы не можем получить, так как нет представителя интересов Михаила.

Кто из адвокатов и правозащитников не побоится вытянуть эти дела? Может, нет таких?