Глава 3: О милитаризме

ЧАСТЬ 1

Тенденция милитаризма За всю историю человечества тенденция к милитаризму никогда не была столь сильной, как сейчас. Милитаризм действительно находится в зените. Невозможно подсчитать расходы, будь то в виде денег или жизней, которые великие державы тратят на расширение своей военной мощи. Почему эти военные усилия не ограничиваются тем, что требуется для защиты страны от обычных внешних угроз или для предотвращения внутренних конфликтов, и почему они значительно превышают то, что строго необходимо? Оборонный бюджет налагает огромное бремя, одновременно материальное и моральное, на всю страну, чтобы позволить расширение армии. Причины и цели этого расширения следует искать вне обычных причин обороны или самозащиты, которые обычно упоминаются.

Причина расширения вооружений Истинные мотивы военной экспансии следует искать в другом месте. Это не что иное, как фанатизм, тщеславие и воинственная любовь к стране. Однако расширение вооружений также поощряется военными офицерами, которые развлекаются, придумывая новые военные хитрости и новые военные приспособления, и жадностью капиталистов, которые стремятся получить монополию на огромные прибыли, которые достаются поставщикам оружия и продовольствия, заказываемого вооруженными силами. В случае Англии и Германии эти последние факторы играют особенно важную роль в раздутых военных бюджетах. Однако то, что позволяет военным и капиталистам удовлетворять свою жадность, — это возможность разжигать ура-патриотизм и высокомерный патриотизм среди подавляющего большинства населения.

Люди в стране А говорят: «Мы хотим мира, но люди в стране Б хотят войны». Люди в стране Б говорят: «Мы хотим мира, но люди в стране А хотят войны». Что мы должны делать с такими рассуждениями? Тем не менее, люди каждой страны мира обманывают себя этой чепухой.

Детские игры Таким образом, граждане каждой страны мира соревнуются в создании самого сложного оружия и самых больших военных кораблей, так же как маленькие девочки и мальчики соревнуются в сборке самых красивых кукол и игрушек для праздников 3 марта и 5 мая.[38] Они соревнуются друг с другом не потому, что верят в неминуемую опасность вторжения врагов или в то, что они должны подготовиться к внезапной отправке войск за границу. На первый взгляд, это соревнование напоминает детскую игру, но что мы можем сказать об ужасных трагедиях, которые таятся под поверхностью?

Генерал Мольтке Покойный генерал Мольтке сказал: «Мир во всем мире — это всего лишь мечта, иллюзия, и это даже не особенно красивая мечта».[39] Генерал может думать, что мечта о мире уродлива, но он, тем не менее, такой же мечтатель, как и те, кого он критикует. Несмотря на то, что он победил Францию ​​и был вознагражден контрибуцией в пять миллиардов франков и провинциями Эльзас и Лотарингия, деловые предприятия Франции с тех пор наслаждались большим процветанием, в то время как победоносная Германия погрузилась в экономическую депрессию. Эта экономическая ситуация является явным воплощением прекрасной мечты генерала. Результаты таких мечтаний оказались весьма отрезвляющими.

Социология варваров В отместку генерал Мольтке планирует использовать свою великую армию, чтобы нанести сокрушительное поражение Франции и ввергнуть ее в упадок, от которого она не скоро оправится. Это политический ход, с помощью которого генерал надеется принести экономическое процветание своим согражданам, одержав еще одну военную победу. Если мы примем этот образ мышления в качестве идеала двадцатого века, как мы можем уйти от архаичной этики или освободиться от социологии варваров?

Распространение маленьких Мольтке Однако генерал Мольтке стал образцом и идеальной фигурой в эпоху растущего милитаризма. По всему миру вылупились маленькие Мольтке, как весенние побеги появляются после ливня. Маленькие Мольтке уже на марше в этой маленькой стране Восточной Азии.

Люди насмехаются над императором Николаем II, который призывал к ограничению военных расходов, называя его мечтателем, и высмеивают мирные конференции. Хотя они обычно заявляют, что желают мира, они также пропагандируют военную готовность и провозглашают необходимость войны. Я не буду останавливаться на противоречиях в их аргументах, но какие причины они приводят, чтобы утверждать, что вооружения и война необходимы?

ЧАСТЬ 2

Адмирал Махан В настоящее время нет большего авторитета в военных вопросах, чем адмирал Махан.[40] Он является признанным экспертом среди милитаристов и империалистов Англии и Соединенных Штатов, его труды широко распространены, и у него есть преданные читатели в Японии, как можно видеть по потоку объявлений о переводах его книг. Следовательно, все сторонники империализма цитируют его взгляды и считают, что должны его прочитать.

Достоинства воинской повинности Никто не привел более сильных и красноречивых доводов в пользу добродетелей военной готовности и воинской повинности, чем адмирал Махан. Он говорит:

Каждый день наши уши атакуют ораторы, указывающие на недостатки и ущерб, причиненные наращиванием военных сил: это разрушает экономику, сокращая производство товаров, и налагает тяжелое бремя на жизни и время людей. Мне нечего добавить нового на этот счет.

Однако, если мы посмотрим на этот вопрос с другой точки зрения, разве мы не можем ответить, что эти недостатки более чем компенсируются преимуществами, которые он дает? В то время, когда власть слабеет и мораль приходит в упадок, можем ли мы сказать, что молодежь нашей страны тратит свое время на то, чтобы учиться порядку, послушанию и уважению в школе армии, где они систематически развивают свои физические данные и прививают им основные добродетели солдата, такие как мужество, самообладание и твердость воли? Многие молодые люди покидают свои деревни и города и образуют единую массу, где они общаются со старейшинами, получившими высшее образование. Объединяя свои души вместе и действуя как единое целое, они учатся уважать конституцию нации и впитывают политические принципы, которые остаются с ними после возвращения в родные города. В то время, когда религиозная вера быстро приходит в упадок, разве это не ценно? Если сравнить новобранцев, не прошедших призыва, с ротой ветеранов, прошедших обучение, то нельзя не поразиться их разнице в поведении и отношении. Превосходство последних над первыми настолько велико, что никто не может этого не заметить. Военная подготовка не вредит молодым людям в более поздние годы, когда они ведут активную жизнь и становятся кормильцами семьи, и она, безусловно, не более тратит время и деньги, чем университетское образование. Поскольку народы мира уважают друг друга за их военную мощь, они способны сохранять мир и сокращать количество войн. Когда время от времени внезапно вспыхивает война, она, как правило, непродолжительна и легко прекращается. Можно ли сказать, что это бесполезно? В прошлом веке война была больше похожа на хроническую болезнь, но сегодня она встречается довольно редко, и когда она случается, она принимает форму внезапного и острого нападения. В случае внезапного и острого начала войны хорошо подготовленные и уверенные в том, что они сражаются за правое дело, солдаты будут гораздо более эффективны в бою и будут иметь более высокий моральный дух, чем армия наемников, у которых нет благородных причин сражаться. Короче говоря, солдаты в современной армии являются солдатами народа, а не рабами деспота или короля.

Адмирал Мэхэн — умный писатель, который излагает аргументы в поддержку своей позиции правдоподобным образом, но я заметил, что реальность сильно отличается от того, что он утверждает в своих теориях.

Война и болезнь Если мы внимательно рассмотрим тезисы адмирала Мэхэна, то увидим, что он утверждает, что молодые люди учатся уважению к порядку и добродетели послушания посредством военной подготовки. Он подчеркивает необходимость такой подготовки в то время, когда политическая власть слабеет, а моральные ограничения ослабевают. Более того, он утверждает, что война — это своего рода болезнь, что она была хронической сто лет назад, но стала редкостью в последние годы, когда все молодые люди служат в вооруженных силах. Следовательно, когда война начинается сегодня, это похоже на острую болезнь. В период общего здоровья нужно обращать внимание и быть готовым к внезапной вспышке болезни. Адмирал утверждает, что время, когда война была хронической болезнью, от которой страдали люди, было также временем, когда поддерживался порядок и моральные ограничения были обязательными для людей, тогда как он утверждает, что период, в который мы живем, является здоровым, в котором «политическая власть слабеет, а моральные ограничения смягчаются». Разве это не странный способ рассуждения?

Ослабление политической власти и ослабление моральных ограничений Когда адмирал говорит об ослаблении власти и ослаблении морали, он конкретно возлагает вину за такое положение дел на рождение социалистического движения. Такая невежественная болтовня вряд ли заслуживает опровержения. Однако, даже если бы я признал, чисто ради аргумента, что ограничения морали были ослаблены за последнее столетие и что современные социалисты работают над подрывом так называемого порядка и политической власти в своих обществах, и что результаты их деятельности подрывают основы морали и разрушают религиозную веру, прав ли он, утверждая, что всеобщая воинская повинность и военная подготовка представляют собой наиболее эффективный способ решения этих проблем? Давайте рассмотрим факты.

Пропагандисты революционной мысли Разве не правда, что солдаты французской армии, сражавшиеся на стороне американцев в Войне за независимость, нашли мощный мотив для участия в разрушении порядка во время Французской революции? Разве солдаты немецкой армии, вторгшиеся в Париж, не стали мощными агентами распространения революционной мысли по разным городам-государствам Германии? Разве не является примечательным явлением то, что казармы европейских стран, принявших систему всеобщей воинской повинности, являются идеальной питательной средой для социалистических идей и идеальной школой для культивирования мятежа против современного общества? Поскольку я выступаю за распространение и распространение социалистической мысли и поддерживаю институциональные установки, которые служат этой цели, я не поддерживаю отмену казарм. Однако я должен отметить, что ошибочно думать, как утверждает Мэхэн, что казармы — это всего лишь обстановка, где солдаты обучаются повиновению своим начальникам и прекрасной добродетели уважения.

Армия Цезаря, по-видимому, имела определенную меру уважения к порядку государства. Армия Кромвеля, который вначале размахивал своим мечом во имя парламента, позже свергла это же собрание. Солдаты, безусловно, признавали авторитет Цезаря и Кромвеля, но они не обязательно признавали основополагающие принципы государственного порядка.

Вспышка болезни Просто ли солдаты получают военную подготовку ради благородной цели сражаться во имя добра? Просто ли они применяют свою подготовку для лечения острых заболеваний? Если бы это было действительно так, будут ли они удовлетворены тем, чтобы терпеливо продолжать свою подготовку от начала до конца и ждать, даже если это займет сто лет, чтобы шанс применить свое лекарство к острой болезни? Напротив, я считаю, что они будут склонны провоцировать вспышку болезни, чтобы выполнить свою собственную роль врачей.

Всеобщая воинская повинность и частота войн Конечно, гражданам лучше стать солдатами, а не слугами королей и знати. Однако неверно предполагать, что количество войн уменьшится, если разные страны мира будут уважать военную мощь друг друга. В случае Древней Греции и Рима все граждане были солдатами, а не просто слугами аристократов, но это не помешало вспышке войны стать хроническим состоянием. Поскольку армия наемных солдат оказалась искусной в завоевании более слабых стран, наемников иногда предпочитали армии, состоящей исключительно из призванных солдат. Однако неверно утверждать, что система всеобщей воинской повинности эффективно устранит войну или сократит частоту ее возникновения. Армия Наполеона была армией призыва, и в современной европейской истории войны между Австрией и Францией, Крымская война, война между Австрией и Германией, Франко-прусская война [и] Русско-турецкая война были трагическими конфликтами, в которых сражались армии, призванные на военную службу.

Причина, по которой войн стало меньше Войны в наше время, как правило, быстро заканчиваются не потому, что все граждане страны получают военную подготовку, а потому, что ущерб, наносимый войной, слишком велик, и люди быстрее приходят в себя и размышляют о принципах человеческой морали.

Если крупные державы, равные по военной мощи, почти не вели крупных войн с 1880 года, причина не в том, что народы этих стран уважают военную мощь своих соседей, а скорее в том, что люди размышляют об ужасных последствиях войны и осознают, что война — это смертоносная форма безумия.

Франция и Германия понимают, что обе они будут разрушены, если между ними начнется война. Россия знает, что она придет в упадок и разрушится, если будет воевать с другой великой державой.

Это настоящая причина, по которой великие державы не воюют друг с другом. Это не имеет ничего общего с духом уважения, привитым солдатам военной подготовкой в ​​рамках системы всеобщей воинской повинности. Достаточно взглянуть на показную военную мощь, которой щеголяют великие державы в Африке и Азии. Короче говоря, военная подготовка делает многое, чтобы пробудить в солдате любовь к тщеславию, воинственный дух и животные инстинкты.

ЧАСТЬ 3

Война и изящные искусства Милитаристы утверждают, что так же, как сталь должна быть закалена огнем и водой, чтобы сделать острое лезвие, народ не станет великим, пока он не будет выкован в горниле войны. Они также утверждают, что искусства, науки и обрабатывающая промышленность редко достигают высокого уровня развития, если их не стимулировала война. Они утверждают, что периоды, в которые искусство процветало с древних времен, в целом относятся к последствиям военных конфликтов. Так было в эпоху Перикла, эпоху Данте или елизаветинский период в Англии. Во время Мирной конференции влиятельный милитарист из Англии отстаивал эту теорию.

Правда, что люди времен Перикла, Данте и Елизаветы все знали опыт войны. На самом деле, история мира полна войн, и периоды великого культурного расцвета далеко не единственные, которые знали войну. Однако большинство периодов, в которые велась война, впоследствии не привели к развитию блестящей литературы: как же тогда можно сделать вывод, что литературные достижения являются наследием войны?

Было бы грубым искажением утверждать, что литература начала процветать после войны, и ошибочной логикой утверждать, основываясь на нескольких случаях, что между войной и литературой существует причинно-следственная связь.

Среди городов-государств Древней Греции Спарта была самым любящим войну и имевшим наибольший опыт войн. Но кто может вспомнить имя хотя бы одной выдающейся личности в области науки, литературы или философии из древней Спарты? Во времена правления Генриха VII и Генриха VIII Англия была втянута в жестокую гражданскую войну, но не было никакого особого развития в изящных искусствах, о котором стоило бы упомянуть. Поскольку литературное возрождение в елизаветинский период уже шло полным ходом до поражения испанской армады, вряд ли можно утверждать, что Спенсер, Шекспир и Бэкон появились благодаря войне.

Изящные искусства и науки в Европе Тридцатилетняя война вызвала культурный упадок и разрушение в Германии. В то время как искусство и наука во Франции процветали после восшествия на престол Людовика XIV, позже они пришли в упадок в результате его военных авантюр и возродились только к концу его правления. Разве не так, что французская литература имела тенденцию процветать больше после военных поражений страны, чем после ее военных побед? Утверждение, что литература Теннисона и Теккерея и научные теории Дарвина были результатом победы Англии в Крымской войне, было бы справедливо встречено насмешкой. В современной России кто не посмеялся бы над утверждением, что литература Толстого, Достоевского и Тургенева была продуктом поражения России в Крымской войне? Великие писатели Германии создавали свои произведения до Франко-прусской войны, а не после нее; великий период американской литературы пришелся на период до Гражданской войны, а не после нее.[41]

Изобразительное искусство в Японии Что касается литературы Японии, то она процветала в мирные периоды Нара и Хэйан и пришла в упадок после беспорядков Хогэн и Хэйдзи.[42] Хотя литература пережила короткое возрождение во время спокойного правления регентов Ходзё, она снова пришла в упадок, когда они потеряли власть в 1333 году, и фактически исчезла с периода Северного и Южного дворов, через беспорядки Онин, до начала шестнадцатого века.[43] В этот период только монахи Дзэн Пяти Гор поддерживали слабый проблеск света, как может подтвердить любой, кто читал историю нашей страны.

Если искусство процветает после окончания войны, причина может быть в том, что художники способны поднять голову, как только восстанавливается мир, тогда как они угнетены и подавлены во время фактического ведения войны: дело, конечно, не в том, что их стимулирует сама война. Какое отношение достижения Мурасаки Сикибу, Акадзоме Эмона или Сэй Сёнагон имели к войне? Какое вдохновение черпали из военных побед Санё, Бакин, Фурай и Сорин? Какую связь можно установить между войной и творчеством Огая, Сёё, Рохана и Коё?[44]

Я считаю, что война является лишь препятствием для прогресса искусств и общества и никогда не вносила в них позитивного вклада или не содействовала их развитию. Можем ли мы удостоить искусство и культуру названия «Ударь и накажи Цин», знаменитой военной песни, которая появилась во время китайско-японской войны?[45]

Улучшение оружия В то время как некоторые авторы приписывают прогресс в мощности и точности боеприпасов и вооружения требованиям войны, я бы возразил, что такие улучшения в гораздо большей степени обязаны общим научным и техническим достижениям, которые являются продуктом мирного времени. Но даже если бы было правдой, что эти улучшения были последствиями войны, как такие изобретения могли бы каким-либо образом способствовать повышению уровня знаний и морали людей?

Политические способности военных героев Действительно, милитаризм, безусловно, не является подходящим средством для улучшения общества или повышения уровня цивилизации. Военные маневры и военный образ жизни не повышают интеллект человека и не воспитывают добродетели, которые впоследствии можно было бы применить в социальной и политической сферах. Чтобы предоставить доказательства, подтверждающие эту точку зрения, я покажу, что величайшие военные герои на протяжении всей истории, несмотря на их выдающиеся подвиги на поле боя, оказались несовершенными политическими лидерами и имеют мало культурных достижений в своем активе.

Aлександр, Ганнибал и Цезарь В древние времена три лидера Александр, Ганнибал и Цезарь были самыми престижными из всех военных героев, и каждый школьник знает их имена. Однако, хотя эти люди были настоящими гениями, когда дело касалось разрушений на полях сражений, они не смогли оставить после себя прочного фундамента, на котором можно было бы построить новое общество. С геополитической точки зрения империя, созданная Александром, была явлением, которое изначально не должно было возникнуть. Она была продуктом пароксизма кратковременных завоеваний и, как таковая, исчезла так же быстро, как и была создана, в соответствии с естественным ходом вещей. Благодаря сочетанию военной стратегии и мудрого планирования Ганнибал покорил Италию за пятнадцать лет, но он не смог установить свою власть над народом Рима и, в конце концов, не смог спасти Карфаген от безумия коррупции. Как полководца на поле боя Цезаря можно было сравнить с голодным тигром, но как политика, восходящего на трибуну, он был ближе к незрячей гадюке; он преуспел только в том, что вверг римское правительство в упадок и сделал его предметом презрения для римского народа.[46]

Ёсицунэ, Масасигэ, Юкимура Минамото Ёсицунэ был одарен в военном деле, как и Кусуноки Масасигэ и Санада Юкимура, но кто посмеет утверждать, что они преуспели как политические лидеры? Если бы они стали лидерами нации благодаря своим военным подвигам, удержали бы регенты Ходзё власть на протяжении девяти поколений? Просуществовали бы Асикага тринадцать поколений, а Токугава — пятнадцать?[47]

Сян Юй и Чжугэ Лян Сян Юй одержал победу в семидесяти четырех сражениях, как больших, так и малых, но как его можно сравнить с Лю Баном, который основал династию Хань и систематизировал закон в трех главах?[48] Восемь гадательных техник Чжугэ Ляна не стоят первых трудов императора У о пути добродетели.[49] Путь, который связывает сердца людей, живущих в обществе, и реализует мир на земле, не заключается в способности захватывать вражеские знамена или побеждать генералов в битве. Его нужно искать в другом месте.

Фридрих Великий и Наполеон В современный период Фридрих Великий и Наполеон были двумя военными, которые приобрели наибольшую политическую власть. Однако Фридрих с самого начала искренне ненавидел жизнь солдата. Он также испытывал величайшие трудности с обучением ведению войн и вряд ли может считаться подходящим воплощением идеала милитаризма. Более того, после своей смерти он не смог оставить после себя прочную основу для государства. Что касается империи Наполеона, то, хотя она и сверкнула на мгновение, как фейерверк, увиденный с вершины моста Рёгоку, она вскоре померкла и исчезла.

Вашингтон Вашингтон был мудрым человеком. Он начал свою карьеру как военный генерал, но закончил ее как государственный деятель. Однако мы не должны считать его чистым образцом воина. Он вел войну только тогда, когда его вынуждала к этому сила обстоятельств, и у него не было другой альтернативы, а не потому, что он получал удовольствие от сражений.

Политики США Примечателен тот факт, что в истории Соединенных Штатов многие люди с военным прошлым входят в число лучших политиков прошлого. Эндрю Джексон не был первым солдатом, ставшим президентом Соединенных Штатов, и его президентский срок не был первым, в котором шла борьба за политические посты. Генерал Грант, безусловно, является одним из самых уважаемых военных лидеров современности. Однако, поскольку члены его партии начали ссориться между собой, он не добился больших успехов, когда стал президентом. Он обладал большой выносливостью, честностью и военным чутьем, но он не смог применить эти достойные уважения качества к задачам управления гражданским правительством.

Линкольн много знал о военных делах, и его понимание стратегии и тактики выгодно отличалось от понимания служивших ему офицеров, но это просто доказывает, что по-настоящему выдающийся политик способен управлять военными делами так же, как и решать политические вопросы. Как сказал Конфуций, образованный человек обязательно будет готов возглавить военную силу. Фактически, Вашингтон и Линкольн оба являются примерами этого общего правила. Однако превосходный генерал не обязательно окажется компетентным политиком, как это показано на примере генерала Гранта.

Нельсон и Веллингтон В истории современной Англии Нельсон и Веллингтон являются образцами профессионального солдата на море и на суше и являются объектами поклонения со стороны милитаристов по всему миру из-за их славных достижений. Хотя Веллингтон обладал политическими талантами, которые немного превосходили таланты среднего политика, у него не было задатков великого лидера, который мог бы вдохновлять массы и решать великие проблемы своей эпохи. Он выступал против создания дешевого класса обслуживания на национальных железных дорогах, потому что, как он утверждал, это только позволило бы «людям из низших классов совершать ненужные поездки по стране». Что касается Нельсона, то о нем практически нечего сказать, поскольку, помимо его навыков как морского офицера, он не имел ничего особенного, чтобы зарекомендовать себя как человека.[50]

Ямагата, Кабаяма, Такашима Глядя на нашу собственную страну, почему мы должны восхвалять таланты военных? Поклонники герцога Ямагаты, барона Кабаямы и графа Такашимы поклоняются им как Мольтке, Нельсону и Веллингтону Восточной Азии, но что они сделали, что заслуживает почетного упоминания в политических и социальных анналах периода Мэйдзи? Разве они не виновны во вмешательстве в выборы, подкупе депутатов и погружении нашего общества в пучину коррупции и упадка?[51]

Вы не должны думать, что я пытаюсь несправедливо обвинить солдат и армию. Так же, как умные и мудрые люди существуют в других классах общества, их можно найти и среди военных. Я более чем готов отдать дань уважения таким людям.

Военная разведка Однако эти люди не приобретают свою мудрость и интеллект посредством военной подготовки или опыта войны. Даже без оружия, погон или медалей на груди мудрый человек остается мудрым человеком. Однако, каким бы умным или мудрым ни был отдельный офицер, военная профессия и военная форма обучения не приносят особой пользы обществу в целом.

Мы не должны призывать к обучению в духе единства. Чем восхищаться единство, которое убивает людей? Мы не должны призывать и к простому подчинению правилам — что можно уважать в правилах, которые разрушают наше богатство? Мы не должны призывать к испытанию храбрости. Чего можно ожидать от храбрости, которая только разрушает цивилизацию? Как только солдат выходит за пределы казармы, все эти вещи — единство, подчинение правилам и храбрость — растворяются в воздухе и не оставляют после себя никаких следов. Вместо них мы находим лишь порочные обычаи слепого повиновения сильным и унижения слабых.

ЧАСТЬ 4

Яды милитаризма Милитаризм и разжигание войны — не единственные препятствия, которые блокируют социальный прогресс и цивилизацию, но они являются ужасными ядами, которые приносят большие разрушения и страдания.

Древняя цивилизация Милитаристы утверждают, что в самых ранних цивилизованных обществах нет различия между ролью гражданина и солдата. Чтобы подтвердить этот аргумент, они приводят примеры из Древнего Египта и Греции и утверждают, что военная готовность ведет к прогрессу цивилизации. Однако они ошибаются. Я считаю, что процветание Египта могло бы длиться веками, а его империя могла бы существовать тысячелетиями, если бы он воздерживался от военных завоеваний и избегал упадка военного образа жизни. Что касается Древней Греции, стоит уделить время размышлениям о ее истории.

Александр Македонский Не все города-государства Древней Греции имели одинаковые взгляды на военные вопросы. Спарта была полностью милитаризованным обществом, военная подготовка формировала его повседневную жизнь, а его экономика была организована вокруг ведения войны. Что касается вклада Спарты в цивилизацию, я уже отметил, что на этот счет нечего упоминать. Город-государство Афины — это совершенно другой случай. Перикл обещал, что проявит свою храбрость в случае действительной чрезвычайной ситуации, хотя ему не пришлось терпеть тяготы военной подготовки. Он не страдал по сравнению с людьми, которые посвящают всю свою жизнь военной подготовке, чтобы подготовиться к войне, факт, который доказывает, что такая подготовка не приносит большой пользы. Выбирают ли милитаристы нашего времени Спарту в качестве образца или предпочитают Афины?

Какими бы невежественными или упрямыми они ни были, они вряд ли осмелятся восхвалять варварский милитаризм Спарты и отвергать экономическое процветание и цивилизацию Афин. Однако, если внимательно присмотреться к их любимым теориям, станет ясно, что Спарта, а не Афины, больше соответствует их высшему идеалу.

Милитаристы, несомненно, ответят: «Мы не хотим впадать в крайности Спарты, но мы хотим подражать милитаризму Афин и учиться у них благородным качествам». По сравнению со Спартой превосходство Афин неоспоримо. Но даже в случае Афин, каким образом их военные приготовления способствовали улучшению их политической жизни? Каким образом они помогли улучшить общественную жизнь и улучшить моральный облик народа? Помимо побуждения граждан к войне, какие преимущества могла принести военная готовность?

Пелопоннесская война Афины сражались в Пелопоннесской войне в течение трех десятилетий. Если бы милитаризм действительно оказывал положительное влияние на нацию, можно было бы ожидать, что эти эффекты должны были достичь своего пика во время Пелопоннесской войны. Однако, вопреки ожиданиям, последствия этой войны были полностью отрицательными, состоящими в основном из коррупции и упадка. Если кто-то хочет понять, как Пелопоннесская война смела мораль греческого народа, разрушила их религиозные верования, разрушила их рациональность и в целом создала катастрофическую ситуацию, он должен прочитать рассказ Фукидида в его великой истории Пелопоннесской войны.[52] Он пишет следующее:

В разных городах-государствах вспыхнули восстания, и дух мятежа распространился с силой самой жизни по всей стране, уничтожая все, что существовало. Проекты людей становились все более жестокими, а их акты мести все более жестокими. Значение слов больше не соответствовало реальности вещей, и люди просто приписывали им смысл, который соответствовал их желаниям. Импульсивное насилие восхвалялось как бесстрашие, благоразумие и осторожность осуждались как трусость, умеренность рассматривалась как маска слабости, а мудрец, который все понимал, не мог ничего добиться. Считалось, что мужественность состоит из фанатизма и насилия... Те, кто больше всего любил насилие, завоевывали доверие других мужчин, но те, кто выступал против него, заслуживали подозрения своих собратьев. Те, кто не желал участвовать в заговорах политических фракций с самого начала, подвергались остракизму со стороны остальных и считались трусами, которые боялись врага.... Те, кто обманывал других преступными схемами, вызывали восхищение, а те, кто подстрекал их к совершению преступлений, почитались.... Отомстить врагу стало важнее, чем защитить собственную жизнь. Многие из различных партий объединились, чтобы сформировать обширный альянс, чтобы обладать достаточным влиянием, чтобы сокрушить другие партии и навязать свою драконовскую политику и насилие. Ужасный дух мести порождал другие акты мести в бесконечном цикле... Таким образом, все пороки греков бродили среди этих политических революций. Искренность, великий элемент, составляющий благородный нрав, был высмеян и почти исчез, в то время как уродливый дух раздора и спора процветал повсюду. Никто не мог произнести ни единого слова, которое восстановило бы гармонию, и никто не мог дать клятву, которая завоевала бы доверие среди людей. Люди, которые добились наибольшего успеха, были теми, у кого было меньше всего сомнений.[53]

И это последствия войны в обществе, где каждый гражданин проходил военную подготовку, в Древней Греции, самой цивилизованной стране древнего мира, а также результаты подготовки к войне, которую прославляют наши милитаристы. Милитаристы в нашей собственной стране Японии могут обнаружить такое же состояние ума среди граждан нашего общества после китайско-японской войны. Какое удовлетворение они могут извлечь из этого?

Взгляд на Рим Давайте рассмотрим случай Рима. Какого рода моральное расположение приобрели граждане Рима, когда у них отняли свободу и они упорствовали в войне? Какие великие добродетели они усовершенствовали? Страна была превращена в бойню, в которой совершались самые ужасные резни, на сцене истории появился Марий, а затем Сулла.[54] Гражданская республика выродилась в режим аристократического деспотизма, и граждане Рима, которые гордились своим самоуправлением, пали до положения жалких рабов.

Дело Дрейфуса Обвинения в измене, выдвинутые против Дрейфуса во Франции, которые пробудили совесть людей по всему миру, являются убедительным примером коррупции, которую военное вмешательство в политику вызывает в жизни гражданского общества.

Суд проходил в условиях секретности, приговор был чрезмерным и жестоким, а слухи, распространяемые во время дела, были нелепыми и клеветническими. Из-за юридических нарушений общественность едва ли могла не задаться вопросом, не заполнено ли высшее командование французской армии мошенниками и дураками. Нет никаких сомнений в том, что организация армии предоставляет злонамеренному человеку широкие возможности для совершения злодеяний. Более того, она имеет извращенный эффект, заставляя людей, которые поддерживают справедливость в гражданском обществе, считаться дураками. Это гораздо более справедливо в отношении армии, чем в отношении любого другого института в обществе. Причина в том, что внутренняя организация армии — это мир угнетения, мир, где сила делает право, мир жесткой иерархии и слепого повиновения. Те, кто входит в этот мир, должны оставить позади все мысли о праведности и морали.

За исключением стран Дальнего Востока, в которых независимость судебной системы неполна, можно найти только примеры таких коррумпированных разбирательств и такой ошибки правосудия в судебных процессах военных трибуналов. Эти процедуры не имеют ничего общего с обычным судебным процессом или с обычным уголовным кодексом.

Золя делает шаг вперед Однако многие десятки тысяч храбрых борцов за справедливость выступили в защиту Дрейфуса, чтобы очистить его имя от клеветнических обвинений, выдвинутых против него, и потребовать повторного судебного разбирательства. Они настаивали на том, что ни один невиновный человек не должен стать козлом отпущения, чтобы скрыть уродливую коррупцию вооруженных сил. И писатель Эмиль Золя вышел на передний план и, ослепляя, как фейерверк, повел 40 миллионов своих соотечественников в страстной и мужественной битве, чтобы исправить эту ошибку правосудия.

Если бы Золя молчал, французская армия никогда бы не сдвинулась со своих позиций, и повторный суд над Дрейфусом никогда бы не состоялся. Однако в конце концов решимость одного литератора превзошла бесстыдство, несправедливость и трусость армии. Включает ли обучение, которое получают солдаты, какие-либо моральные наставления?

Великолепные солдаты и литератор Мэн-цзы пишет: «Я отказываюсь сдаваться, даже когда миллионы выступают против меня, если сдаться — значит предать свою совесть». Почему среди великолепных и внушительных солдат армии никогда не встретишь такой мужественный дух, воплощенный литератором Золя?

Некоторые авторы утверждают, что солдаты в армии не имеют свободы выбора и должны подчиняться своим начальникам. С помощью таких рассуждений они пытаются оправдать слепое повиновение, которое солдаты французской армии продемонстрировали в деле Дрейфуса. Я не знаю, так ли это на самом деле, но если они правы, это является прекрасным доказательством морального разложения, процветающего в армии.

Фельдмаршал Китченер Фельдмаршал Китченер, который сегодня командует британской армией, воюющей в Трансваале, почитается как бог английскими милитаристами и империалистами.[55] Но он также получал удовольствие от осквернения могилы вождя Махди во время битвы за завоевание Судана.[56] Более двух тысяч лет назад, когда У Сиу приказал высечь мертвое тело врага своего отца, чтобы отомстить за смерть отца, он был осужден мыслящими людьми того времени. Что мы можем сказать об этом, когда то же самое происходит в конце девятнадцатого века, в наш цивилизованный период? Эксгумация тела великого человека, которого коренные народы называют «спасителем» или «варварским святым», является неприемлемым действием со стороны командира, действующего под защитой британского флага, военного, которому, по словам адмирала Махана, следует привить добродетели выносливости и мужества. Какая ужасная картина: поднять граждан страны, заставить их поверить в культ милитаризма, поклоняться как идеалу осквернению гробницы Махди и доверить рукам, совершившим такие зверства, судьбу страны.

Жестокость русской армии Подумайте о жестоком насилии, совершенном солдатами русской армии, отправленными в северный Китай в последние дни. Только в районе Тунчжоу они угрожали и утопили более семисот женщин.[57] Единственной возможной целью этого действия было запугать невинных. Если верно, что военная подготовка и военные приготовления улучшают характер человека и возвышают моральное чувство, то казаки, которые жили и умирали в боях с тринадцатого или четырнадцатого века, должны быть образцами морали и образцами человеческого характера. Однако факты показывают, что верно обратное.

Политика Турции Если милитаризм действительно способствовал мудрости и добродетели народа страны и имел потенциал для улучшения ее морального облика, то Турция должна занимать первое место среди европейских стран.

Правительство Турции — это военный режим, а ее бюджет — это военный бюджет. Если мы рассмотрим ее военную мощь, то Турция, безусловно, не является слабой страной, даже несмотря на то, что ее гегемония начала снижаться с начала девятнадцатого века. Турецкая армия храбро сражалась в Навалино, в Крыму, в Плевне и Фессалии, и она никогда не оказывалась слабой.[58]

Кроме того, турки гордятся своей военной мощью, но правы ли они в этом? Если судить о коррупции, насилии, бедности и невежестве в этой стране по критериям цивилизации, то Турция занимает самое низкое место среди стран Европы. Судьбу этой страны, которую царь Николай I назвал Больным человеком Европы, можно по праву сравнить с судьбой шаткой нити, которая вот-вот будет отрезана.[59]

Германия и источники этических идеалов Германия утверждает, что, как и в прошлом, она остается страной, в которой люди приобрели высокий уровень образования и в которой процветают искусства и науки. Но теперь, когда милитаристская политика «железа и крови» смела все остальное на своем пути, какое место в этой стране осталось для благородных мыслителей и философов?

Немецкая нация когда-то была источником высочайших этических идей в Европе. Имена Канта, Шиллера, Гердера, Гете, Рихтера, Фихте, Маркса, Лассаля, Вагнера и Гейне известны во всем цивилизованном мире, влияние и авторитет их мысли можно описать как безграничные, но где их преемники сегодня? Многие из наших художников и ученых ездили в Германию, чтобы изучать философию и этику или размышлять о великих проблемах справедливости и морали, но есть ли сегодня какие-либо примечательные фигуры среди немцев в литературе или религиозной мысли?[60]

Феникс и цилинь В этом нет ничего таинственного. Феникс и цилинь не процветают за колючей проволокой.[61] В сегодняшнем мире, который боготворит князя Бисмарка и генерала Мольтке, бессмысленно ожидать возрождения Гете или Шиллера. Жалкие милитаристы, как вы можете продвигать дело цивилизации с такими фигурами, как Вильгельм, фон Бюлов и Вальдерзее?[62]

Поэтому я говорю, что день, потраченный на проведение военной политики, означает день морального вырождения для народа. День, посвященный применению насилия, — это день, в который теоретическая мысль угасает. С тех пор, как Германия стала Германией Бисмарка, она отказалась от морального влияния, которое она имела в прошлом по всей Европе. За десять лет, прошедших с момента восшествия на престол Вильгельма II, несколько тысяч человек были наказаны за преступление оскорбления величества, и среди арестованных много подростков. И это нация, которую боготворят и которой стремятся подражать добрые люди Японии. Милитаристы все еще надеются взять Германию за образец, но как можно найти что-то достойное восхищения в политике милитаристской страны?