Департамент Биорегиона. Что такое биорегионализм?

2021, источник: здесь.

Введение

Биорегионализм — это видение будущего, которое работает на благо людей и Земли.

В границах, разделяющих штаты и страны, мало что является естественным. Часто это воображаемые линии, которые являются результатом истории, конфликтов или переговоров. Но представьте, как бы выглядел мир, если бы границы устанавливались в соответствии с экологическими и культурными границами.

— Рэй Стоув

Биорегионализм, пожалуй, отражает одну из самых важных, но наименее известных и понятных философий, которые могут существовать сегодня.

В своей основе биорегионализм стремится укоренить движения, идеи, деятельность, экономику, политику в этих местах, руководствуясь строгой этикой, которая ценит ответственность и подотчетность. Мы начинаем с наших водосборных бассейнов, чтобы заново заселить наши биорегионы и соединиться с традиционным образом жизни коренных народов и знаниями, которые выросли из него. Однажды усвоенный, биорегионализм предоставляет объединяющий набор принципов и методологию организации, а также является мощным инструментом для решения крупных, неотложных глобальных проблем и создания простых, доступных путей для действий и изменений.

Биорегионализм означает жизнь в соответствии с местными традициями. Несмотря на намеренное стирание культур, веками живших вне колониальной или капиталистической системы экономики, основанной на эксплуатации, большая часть истории человечества была биорегиональной. В западных школах мысли биорегионализм возник как движение, этика и идея, которая развивается уже более четырех десятилетий и стремится использовать природные особенности, такие как горные хребты и реки, в качестве основы для административных единиц, признавая технологии, способы жизни и культуры, которые происходят из места и укоренены в нем, а не произвольные линии на карте.

Биорегионализм действует двумя способами:

Краткосрочный и прагматичный. Работает внутри нашей системы, чтобы принять политику и изменения, которые ведут нас в правильном направлении биорегионализма и прочь от систем, которые активно вредят нашей планете и сообществам.

Долгосрочный и дальновидный. Работает вне нашей системы утопическими, дальновидными и долгосрочными способами.

Биорегионализм — это древний способ восприятия мира. Регионы не ограничиваются воображаемыми прямыми линиями, начертанными людьми, а определяются климатом и рельефом, которые делают эту часть планеты уникальной. Местные формы жизни, культуры, традиции и надежды на будущее отражают то конкретное место на планете, в котором они укоренились.

Используя эти особенности, биорегионализм стремится ограничить добывающую экономическую политику, создать регенеративные культуры, обеспечивающие этичные, местные и устойчивые средства производства, а также улучшить и восстановить средства к существованию жителей, живя ответственно в пределах своего места. В совокупности это политический, культурный и экологический набор взглядов, основанный на естественно определенных областях, называемых биорегионами. Деконструкция и разрушение границ, которые являются произвольными, токсичными и нерепрезентативными для нашего места и жителей, является одним из главных приоритетов биорегионализма.

По мнению двух пионеров биорегионализма, Питера Берга и Рэймонда Дасманна, биорегионы существуют как биокультурные регионы, которые являются «географической территорией и территорией сознания — местом и идеями, которые сформировались о том, как жить в этом месте», с особыми характеристиками флоры, фауны, воды, климата, почв и рельефа, а также «человеческими поселениями и культурами, которые возникли благодаря этим характеристикам». Отсюда возникает идея биорегионализма — административных единиц, основанных на водоразделах, а не на произвольных линиях на карте, и местных культур, которые развиваются, используя уроки и находясь в равновесии с природными экосистемами, в которых они обитают и будут отличаться для каждой конкретной географической области.

Ключевым принципом биорегионализма является повторное заселение, что означает создание более здоровых способов жизни, которые являются ответственными, этичными, не только поддерживают, но и восстанавливают наши местные экосистемы, а также работают с нашими природными экосистемами, согласовывая человеческую деятельность с акцентом на биорегионы, а не на население людей.

Это касается как общественного, так и личного уровня — и начинается с того, что каждый человек развивает чувство принадлежности к месту. Укорениться в истории, в том, что делает каждый регион особенным — растениях, животных, типах почв, горах и реках. Как все меняется со временем — почему в разных районах выпадает разное количество осадков — и как сельское хозяйство, производство энергии, строительство могут наилучшим образом вписаться в это хорошо продуманным образом.

Для каждого из нас это означает найти время, чтобы укорениться и изучить возможности места. Именно внимательное отношение к местной среде, истории и стремлениям сообщества ведет к устойчивому будущему. Оно опирается на безопасные и возобновляемые источники продовольствия и энергии. Оно обеспечивает занятость, предоставляя широкий спектр услуг в рамках сообщества, перерабатывая наши ресурсы и обмениваясь разумными излишками с другими регионами. Биорегионализм работает над удовлетворением основных потребностей на местном уровне, таких как образование, здравоохранение и самоуправление.

Проще говоря, [биорегионализм] означает научиться становиться коренным жителем, приспосабливаясь к конкретному месту, а не приспосабливать место к нашим заранее определенным вкусам. Это жизнь в пределах возможностей и даров, предоставляемых местом, создание образа жизни, который можно передать будущим поколениям.

—Джудит Плант

Что такое биорегиональное движение?

Биорегиональные движения работают над тем, чтобы соединить эти идеи воедино. Чтобы сменить наши границы, модели управления и образ жизни с небиорегиональных на биорегиональные. Одно правительство, одна нация или много правительств и наций в конечном итоге не имеют большого значения, так как каждое сообщество, большое или маленькое, на которое влияет то или иное решение, имеет право голоса в этом вопросе.

Биорегионализм — это, по сути, способ реструктуризации общества для работы в рамках каждого конкретного региона и места, а не преобразования каждого из них в соответствии с потребностями человека.

Биорегионализм возникает как ответ на мощные отношения власти в глобальной политической экономике и последующую фрагментацию местности. Он стремится интегрировать экологические и культурные связи в рамках чувствительности, основанной на месте, которая проистекает из ландшафта, экосистемы, водораздела, культуры коренного населения, знаний местного сообщества, истории окружающей среды, климата и географии. Это больше, чем альтернативная структура управления или децентрализованный подход к политической экологии, это глубокое культурное видение, затрагивающее моральные, эстетические и духовные вопросы. Фактически, биорегионализм стремится проникнуть, проинформировать и заново заселить промежутки современной политической экономики, превращая государства и страны в биомы и водоразделы, изменяя не только границы управления, но и границы восприятия. Действительно, повторное заселение ландшафта является в основном вызовом восприятия, а также гражданственности.

– Митчелл Томашоу

Биорегиональные способы жизни и культуры существуют везде, где культура является регенеративной, вписывается в природные границы и встроена в окружающую среду, а не пытается подчинить окружающую среду потребностям человека. Биорегионализм подчеркивает, что определение биорегиона также является культурным явлением, и делает акцент на местном населении, знаниях и решениях. Это одновременно и общественное, и глубоко личное явление.

Что такое биорегион?

Биорегионы – это естественные страны планеты. Их границы четкие и изрезанные – разломы, горные хребты, в то время как экорегионы внутри них имеют тенденцию смешиваться и сливаться, и их можно обнаружить только путем изучения многих слоев, которые только в совокупности могут дать полную картину. Они представляют собой наибольший масштаб, в котором физические связи имеют смысл. Они могут включать в себя многие нации, сообщества, жителей и экосистемы. Экологические компоненты биорегионов (география, климат, растительный мир, животный мир и т. д.) напрямую влияют на способы поведения и взаимодействия человеческих сообществ, которые, в свою очередь, являются оптимальными для процветания этих сообществ в их среде. Таким образом, эти способы процветания в их совокупности — будь то экономические, культурные, духовные или политические — будут в некоторой степени отличаться как продукт их биорегиональной среды.

Биорегионализм признает, поддерживает, сохраняет и ценит наши местные связи с:

Землей;
Растениями и животными;
Родниками, реками, озерами, грунтовыми водами и океанами;
Воздухом;
Семьями, друзьями, соседями;
Сообществом;
Традициями коренных народов, образом жизни и суверенитетом;
Циркулярными и локальными системами производства и торговли;
Ценит разнообразие каждого места.

Биорегиональная перспектива воссоздает широко распространенное чувство региональной идентичности, основанное на обновленном критическом осознании и уважении целостности наших экологических сообществ.

Люди объединяются со своими соседями, чтобы обсудить способы совместной работы над следующими задачами:

Узнать, каковы наши особые местные ресурсы;
Разбить глобальные проблемы на местный уровень;
Исследовать альтернативные рамки, основанные на естественных границах и рубежах, более репрезентативных для людей, жителей и мест;
Деконструкция колониальных и нерепрезентативных структур;
Установление конкретных показателей успеха, включая выбросы углерода и его поглощение;
Планирование наилучших способов защиты и использования этих природных и культурных ресурсов;
Обмен нашим временем и энергией для наилучшего удовлетворения наших повседневных и долгосрочных потребностей;
Обогащение наших и будущих поколений местными и планетарными знаниями.

Почему биорегионализм?

Посмотрите вокруг. Посмотрите на телевизор, на новостные статьи, на дорожные карты и атласы. Прислушайтесь к разговорам наших политиков, наших законодателей. К жарким дебатам, которые сейчас разрывают на части красных и синих, левых и правых, и поймите, что мы являемся свидетелями кульминации сотен лет абсурда. Абсурда, заключающегося в том, что на картах проводятся линии, не имеющие никакого отношения к людям, живущим здесь, не отражающие природные реалии места, историю или культурный контекст, для которых они установлены. Оглянитесь вокруг и поймите, что мы видим конец абсурдной реальности.

Вам не нужно смотреть дальше, чем на сложные проблемы прав на воду, разворачивающиеся вдоль реки Колорадо, засухи, охватывающие части стран, или отдельные штаты и провинции, которые пытаются бороться с недавно разразившимися лесными пожарами, но терпят неудачу, чтобы понять, почему биорегионализм, биорегиональное планирование и мышление имеют решающее значение.

Переходя к тому, что будет дальше, мы имеем возможность создать что-то новое.

В своей основе биорегионализм просто стремится укоренить движения, идеи, деятельность, экономику, политику в этих местах, руководствуясь сильной этикой, которая ценит ответственность и подотчетность. Мы начинаем с наших водосборных бассейнов, чтобы заново заселить наши биорегионы и соединиться с коренными способами жизни и знаниями, которые выросли из них. Однажды усвоенный, биорегионализм предоставляет объединяющий набор принципов и методологию организации и является мощным инструментом для решения крупных, неотложных глобальных проблем и создания простых, доступных путей для действий и изменений.

Многие из крупнейших проблем, с которыми сталкивается наше общество сегодня, носят системный характер и распространяются через социальные, культурные, экономические и физические средства. Однако в рамках нынешних национальных и международных структур эти проблемы становятся фрагментированными, слишком большими или слишком отдаленными, чтобы с ними можно было бороться в полном объеме.

Будь то наводнения, лесные пожары, засухи, ледяной покров, готовность к стихийным бедствиям и реагирование на них, стратегии роста, экономическая интеграция, планирование транспорта, энергетическая независимость, окружающая среда и устойчивость, продовольственная независимость — все эти проблемы будут решаться в рамках биорегиональной структуры. Деля водоразделы, мы все должны иметь возможность влиять на изменения, и то, что делает одно сообщество, будет влиять на сообщества, расположенные ниже по течению.

Изменение климата, закисление океанов. Огромные проблемы, которые часто кажутся далекими, неосязаемыми, а их последствия и решения труднопостижимы для человеческого разума. Ни одна из этих проблем не будет решена исключительно с помощью политической кампании в одной стране. Проблема выбросов углерода никогда не будет решена только путем решения экономических вопросов. На местном уровне такие проблемы, как снятие плотин на реках Снейк или Колумбия, никогда не смогут быть решены только одним штатом.

И все же, сосредоточившись на международном уровне, многие усилия вынуждены делать именно это, либо работая над решением проблем, которые настолько масштабны, что становятся неосязаемыми, либо работая в рамках политических структур, являющимися произвольными, фрагментированными и не действительно представительными для людей или местности. На самом деле, те, кто борется с этими проблемами, часто вынуждены разбивать их на части и пытаться решать по отдельности (глобальное потепление, потребительство, бедность, здравоохранение или социальные проблемы, такие как труд, идентичность или гендер, экологизм, расовое равенство и т. д.), что часто может быть непосильной задачей, слишком обширной или требующей такого уровня детализации, который усиливает те самые системы, которые они должны были разрушить. При таком разбиении каждая проблема сама по себе не может дать полной картины, а также не затрагивает системные корни или социальный контекст, объясняющие, почему эти проблемы существуют в нашем обществе сегодня.

Попытка сосредоточиться на одном из этих аспектов, игнорируя другой, обречена на провал. Вместо того, чтобы заменять какую-либо конкретную идеологию или предлагать единственное решение, биорегионализм связывает доминирующие философские концепции и ищет способы их существования, которые были бы благотворны для благополучия людей, жителей и планеты.

Вместо подхода, основанного на решении отдельных вопросов, необходимо применять целостный подход, и биорегионализм дает ответ на этот вопрос, служа физическим контейнером, который связывает глобальное с локальным, а также пространством сознания, которое связывает нас с тем образом жизни, который люди ведут уже тысячи лет.

Биорегионы — это место, где мы действуем, самый большой и эффективный масштаб, где все еще сохраняются культурные связи места, и позволяют нам разбить широкие, неконкретные и неосязаемые идеи на подход, где каждый человек может выйти за дверь и достичь измеримого результата.

Независимо от того, какова ваша цель, существует биорегиональная структура, в которой мы можем ее обсудить. Как выращивать продукты питания на местном уровне, создавать более демократические структуры, которые могут быть целостными для всего водосборного бассейна, разрабатывать региональные стратегии борьбы с бедствиями, такими как засуха, наводнения, лесные пожары или землетрясения. Какие стратегии роста имеют наибольший смысл и как мы можем строить в каждой области таким образом, чтобы наилучшим образом использовать природные реалии каждой местности...

Будучи движением, основанным на местности и региональной идентичности, биорегионализм приглашает представителей различных политических убеждений и происхождения работать вместе на основе общих принципов и ценностей. Эта культурная экосистема так же богата, как и экосистемы, которые она представляет. Среди них могут быть либертарианцы, социалисты, консерваторы, анархисты, зеленые, коммунисты и многие другие, так же как могут быть гетеросексуалы, лесбиянки, геи, богатые, бедные, люди разных рас, молодые, пожилые. Биорегионалисты разного пола и с разными способностями, все работающие над улучшением нашего региона, потому что мы любим его, считаем, что можем сделать его лучше, и руководствуемся принципами биорегионализма.

В отличие от многих других «измов», которые стремятся предложить единственное решение, централизовать власть и полномочия или взять под контроль центральную власть для «правильного решения» (революция), биорегионализм рассматривает это неразнообразие как нерепрезентативное по своей сути и стремится вернуть власть (децентрализация) управлению водоразделами, вписываясь в межбиорегиональную систему партнерств и систем добровольной взаимопомощи, общих принципов, обмена и поддержки.

Национальная политика, основанная на произвольных границах, которые не связаны между собой и игнорируют территории, на которых они установлены, не является представительной для места или народа, и не может надеяться на достижение подлинно демократического или независимого общества. Кроме того, она создает спорные вопросы, сосредачиваясь на небольшом проценте вещей, которые нас разделяют, являются токсичными и негативными и столь же произвольными, результатом национальной политики, случайностями истории и продуктами систем, неточно отражают народ или место.

Мы все любим этот регион, хотим лучшего будущего для наших друзей, семьи и общества, и у нас больше общего, чем различий. Благодаря созданию более широких демократических и естественных рамок, отражающих регион и людей, сообщества могут лучше реализовывать общие ценности, интересы и достигать консенсуса в отношении общего будущего.

Биорегионализм фокусируется на проблеме отрыве людей от их природных регионов в результате широкого спектра экономических и политических философий, на проблеме отношения к людям как к простым экономическим единицам. Если мы посмотрим на три крупнейшие политические идеологии XX и XXI веков — капитализм, социализм, коммунизм — то каждая из них несет ответственность за худшее экологическое разрушение и опустошение, которое когда-либо видел мир, приведя к шестому массовому вымиранию в истории Земли, происходящему в наше время. Каждое из этих обществ могло достичь политической и экономической утопии, но при этом все равно наносило этот ущерб. В конечном итоге, даже если бы утопическое общество было достигнуто, продолжительность жизни, проблемы со здоровьем и болезни, а также другие последствия стандартизации сельскохозяйственных культур и других видов унификации привели бы к целому ряду проблем, которые снизили бы благосостояние сообществ и их водосборных бассейнов.

Многие из бедствий в нашем мире являются результатом этой политической монокультуры: переноса идей или ценностей из одного водосборного бассейна или сообщества в другое, способом, не связанным с этим местом. Системы колонизации опираются на фрагментацию регионов и сообществ, создавая зависимость от товаров и услуг, предоставляемых колонизаторами. Из-за этого угнетение может существовать и проявляться в наших собственных сообществах, движениях и действиях, как сознательно, так и бессознательно, а также в институтах, на которые мы часто полагаемся.

Природа действует на биорегиональном уровне. Сегодня, как никогда ранее, становится все более важной способность действовать на региональном и глобальном уровнях взаимосвязанным образом.

Укореняясь в нашем биорегионе и доме, создавая не эксплуатирующие и аутентичные сообщества, глядя на себя через призму истории, занятого нами пространства, тонких сил и привилегий, которыми мы можем пользоваться, не осознавая этого... мы начинаем путь к более здоровым сообществам и более здоровой жизни. В таких системах биорегионализм является мощной силой для системного устранения этих проблем и создания диалога с возможностью истинного примирения.

История биорегионализма

Биорегионализм — это философия и идея, которая на протяжении тысячелетий была доминирующим образом существования сообществ по всей планете. В западной мысли эта идея восходит к натуралистам, основанным на правах биоэтики, таким как Альдо Леопольд, а также к различным течениям спиритуализма, романтизма, анархизма, феминизма и региональной географии, восходящим к XIX и XX векам.

От контркультуры к биорегиональной культуре, основанной на месте

В Соединенных Штатах биорегионализм связан с контркультурой Сан-Франциско 1960-х годов, возникшей из таких групп, как диггеры, и их усилиями по обеспечению сообществ едой, одеждой и поддержкой, а также через уличный театр, распространение широкомасштабных газет и журналов и появление коммун, возникавших по всей территории.

Термин «биорегионализм» был придуман Алленом Ван Ньюкирком, первое письменное упоминание которого появилось в журнале в 1975 году, а позже он основал Институт биорегиональных исследований в Новой Шотландии. Однако это раннее определение все еще не включало человеческие культуры, и только после того, как Питер Берг посетил регион в рамках автомобильного путешествия в 1972 году, незадолго до отправления на Конференцию Организации Объединенных Наций по окружающей среде в Стокгольме, термин был полностью переработан, чтобы включить в него людей и культуры. Конференция ООН была первой мировой конференцией, где экология стала одной из главных тем, и Питера поразили не страны, собравшиеся в залах, а общие идеи, объединяющие людей со всего мира на улицах перед зданием конференции. Он провел большую часть времени, снимая эти события, черпая вдохновение в том, что позже назвал глобальным «планетарием».

Питер Берг вернулся из этой поездки в Сан-Франциско, где в 1973 году вместе с Джуди Голдхафт основал фонд Planet Drum, организацию, в течение следующих пятидесяти лет являющейся важным голосом в области биорегиональных исследований.

Я сомневаюсь, что многие люди с легкостью смотрят в будущее... или верят в нашу способность защитить и сохранить сети растительной и животной жизни, от которых в конечном итоге зависит будущее человечества. Я также не верю, что многие из нас считают, что надежда на будущее заключается в дополнительных исследованиях или в каких-то технологических решениях человеческой дилеммы. Уже проведенные исследования привели к открытию истин, которые, как правило, игнорируются. Мы подходим к концу технологических решений, каждое из которых порождает новые и зачастую более серьезные проблемы. Пришло время вернуться к изучению земли, воды и жизни, от которых зависит наше будущее, а также к тому, как люди взаимодействуют с этими элементами.

Рэймонд Дасманн, 1975

Важность интеграции сообществ и отдельных людей в место и местность имеет ключевое значение, как и концепция «повторного заселения», упоминавшаяся ранними биорегионалистами Питером Бергом и Рэймондом Дасманном. В отличие от многих течений экологизма, Берг и Дасманн поставили озеленение городов и технологии в центр стратегии повторного заселения, признавая, что большинство людей будут продолжать жить в них. Идея заключается не в том, как отделить и изолировать дикие природные территории, а в том, как сделать наши города дикими, чтобы мы стали частью нашей окружающей среды, а не отдалились от нее.

Биорегионализм зародился в культурно неспокойные десятилетия между 1950 и началом 1970-х годов. Эта эпоха, обычно называемая «1960-ми», широко воспринимается как период, когда социальные, религиозные и политические конвенции столкнулись с поколением «бэби-бума» после Второй мировой войны. Конфликт разрастался благодаря значительно расширенной системе высшего образования. Начиная с конца 1940-х годов с появлением североамериканской версии поколения битников, длинная серия взаимосвязанных движений за социальные изменения оживлялась студенческой контркультурой. К концу этого периода в Северной Америке насчитывалось десятки тысяч ветеранов-активистов социальных изменений, имевших опыт участия в различных движениях, включая движения за гражданские права, против войны, за мир, феминизм, охрану природы и соответствующие технологии.

Социальный историк Теодор Розак дал им следующую точную характеристику:

В лучшем случае эти молодые богемы являются потенциальными пионерами-утопистами мира, лежащего за пределами интеллектуального восприятия Великого общества. Они стремятся создать культурную основу для политики Нового левого движения, открыть новые типы сообществ, новые модели семьи, новые сексуальные нравы, новые виды жизнедеятельности, новые эстетические формы, новые личностные идентичности за пределами политики власти, буржуазного дома и потребительского общества.

Когда 1960-е годы и война во Вьетнаме подходили к своему одновременному завершению, наступил период распада и самоанализа. Параллельно с диаспорой поколения «беби-бума» после окончания университета, в сельских регионах и маргинальных городских кварталах Северной Америки происходило параллельное явление социальных изменений. Среди жителей этих сообществ сформировалось новое осознание того, что человеческие и природные ресурсы эксплуатируются с ускоряющейся скоростью, не приводя к улучшению социального и экологического качества жизни. По мере того как сотни местных инициатив восставали против этого обнищания, часто с участием новых представителей движения «назад к земле», борцов за гражданские свободы и городских пионеров из активистского сообщества 1960-х годов в качестве катализаторов, постепенно сформировалась новая синтетическая цель.

Социальное движение было связано с политикой родного края. Именно в этой связи биорегионализм был сначала неофициально задуман, а затем стал важной эволюцией в вековой борьбе за баланс между экономическим прогрессом, движимым машинами, и культурной и экологической устойчивостью.

Предварительное выражение

Призыв к созданию новых «коренных активистских культур» после 1960-х годов можно проследить в письменных работах двух человек — Питера Берга и Гэри Снайдера. Он основывался на идее, что успешный рост социально справедливых культур, укорененных в защите и восстановлении здоровья экосистем, требует глубокого понимания культурных традиций. Путь в будущее можно найти, адаптируя генетически знакомые способы жизни, практикуемые предками и выжившими коренными народами, а не превращая людей в бесконечно заменяемые винтики в машине. Здесь акцент делается на «связи с экологией» вместо национального государства; на локальных ритуалах вместо потребительского Рождества; на прикосновениях, песнях и совместном опыте вместо наркоза, вызванного монокультурой, основанной на контенте.

Гэри Снайдер

Снайдер наиболее известен как поэт, лауреат Пулитцеровской премии и ключевой участник Сан-Францисского ренессанса, проявления бит-поколения на Западном побережье. Менее известно, что позднее он стал чрезвычайно важным связующим звеном между Сан-Францисским ренессансом и политической контркультурой. Адаптация Снайдером прото-биорегионализма впервые проявилась в его поэзии, а позднее, в более интегрированном виде, в широко распространенном эссе 1969 года под названием «Четыре изменения». В нем Снайдер отмечает, что только полная трансформация принесет значительную пользу. Это подтверждается в его интервью Ричарду Гроссингеру для журнала IO, в котором он связывает политику и экологию как основополагающие факторы, необходимые для создания новой связи между социальным активизмом и устойчивым образом жизни и средствами к существованию.

Мы привыкли принимать политические границы округов и штатов, а затем и национальные границы, как некое региональное определение; и хотя в некоторых случаях эти границы имеют определенную обоснованность, я думаю, что во многих случаях, и особенно на Дальнем Западе, они зачастую являются произвольными и служат только для того, чтобы запутать людей в их представлениях о естественных связях и отношениях.

Итак, для штата Калифорния... изначально для нас было наиболее полезно посмотреть на карты в «Справочнике по индейцам Калифорнии», иллюстрировавшем распределение первоначальных индейских культурных групп и племен (культурных зон), а затем сопоставить их с другими картами из "Kroeber’s Cultural" и "Natural Areas of Native North America"... и просто сопоставить пересечения между ареалами определенных типов флоры, между определенными типами биомов, климатическими зонами и культурными зонами, чтобы получить представление об этом регионе, а затем посмотреть более или менее физические карты и изучить водосборные бассейны, чтобы получить более четкое представление о том, что такое водосборные бассейны, и сопоставить их.

Все это упражнения, направленные на выход нашего мышления за рамки политических границ или любых привычных или устоявшихся представлений о региональных различиях... мы должны научиться понимать, что такое регион и что возможно в пределах региона, а не бесконечно предполагать, будто всегда возможно произвольное распределение товаров и транспортировка на большие расстояния.

Питер Берг

Питер Берг, на семь лет младше Гэри Снайдера, переехал на постоянное жительство в Сан-Франциско в начале 1960-х годов и к 1965 году стал активным участником местной экспериментальной театральной сцены. Отточив свои навыки в качестве радикального актера уличного театра и драматурга в легендарной труппе San Francisco Mime Troupe, он стал одним из основателей легендарной группы «Diggers», анархо-политического сознания хиппи-сообщества Хейт-Эшбери.

Он стал плодовитым автором серии из сотен брошюр, известных под общим названием «Digger Papers». Они бесплатно распространялись в районе Хейт-Эшбери с осени 1965 года до конца 1967 года. С 1967 года Берг поддерживал продуманную двойную приверженность борьбе против машинной культуры и альтернативы биорегионального характера. Он инициировал метаморфозу Diggers в движение «Свободный город» и сыграл важную роль в создании и распространении трех легендарных плакатов Planetedge, поспособствовавших необратимому связыванию радикальной политики Нового Левого движения и экологического сознания.

Берг и танцовщица/актриса Джуди Голдхафт стали партнерами в конце 1967 года, затем переехали в коммуну Black Bear в регионе Кламат в северной части Калифорнии, известном как центр интенсивных социальных экспериментов. В конце 1971 года пара отправилась в путешествие по Северной Америке, посещая различные контркультурные сообщества и снимая на видео их жизнь. Окончательная эволюция прото-биорегиона произошла в 1972 году, когда Берг посетил первую Конференцию Организации Объединенных Наций по проблемам окружающей среды человека в Стокгольме. Бросая вызов основной повестке дня конференции, а также встречаясь и действуя совместно с местными активистами со всего мира, Берг сформулировал цели своей жизни. В Стокгольме проявилась общая глобальная тенденция сопротивления и децентрализованных политических устремлений — со стороны народов этнических регионов Европы, сохранившихся коренных культур, разбросанных по всей планете, и новых региональных культур Северной Америки.

В 1973 году Берг и Голдхафт поселились в Сан-Франциско, где работали над укоренением принципов биорегионализма в толерантной культурной среде контркультурного общества района залива. В 1973 году они основали фонд Planet Drum Foundation - центр обмена информацией по широкому спектру биорегиональных публикаций и организационной деятельности.

В период с 1973 по 1979 год фонд Planet Drum Foundation курировал издательство девяти сборников сочинений о биорегионализме. Каждое собрание состояло из различных отдельно напечатанных стихов, полемических статей, плакатов и эссе.

Первые два выпуска этих эклектичных сборников не были посвящены какому-либо конкретному месту. Позже они стали отражать жизнь и культуру конкретных биорегионов, включая северное побережье Тихого океана, Скалистые горы и бассейн реки Гудзон. В 1978 году фонд Planet Drum опубликовал антологию знаний под названием «Reinhabiting a Separate Country: A Bioregional Anthology of Northern California» (Возвращение в отдельную страну: биорегиональная антология Северной Калифорнии).

В тот же период Frisco Bay Mussel Group (FBMG), низовая организация, действовавшая в 1975–1979 годах, стала, пожалуй, самым важным инкубатором ранней биорегиональной мысли и практики. Брошюра FBMG «Living Here» (1977) показывает, как интеллектуальное восприятие места в роли центра устойчивого социального изменения впервые было связано с реальной биорегиональной территорией. В «Living Here» особое внимание уделяется уважению к способности доисторических человеческих сообществ адаптировать культуру к месту.

Это глубоко укоренившееся уважение к мышлению и народам коренных народов является основополагающим принципом биорегионализма. В этот период такие личности, как Фриман Хаус, Дэвид Симпсон, Майкл Хелм, Питер Койот и многие другие, обсуждали, соглашались, действовали и праздновали, глубоко знакомясь с биорегиональной мыслью и практикой.

В 1979 году Фонд Planet Drum начал издавать два раза в год сетевой журнал Raise The Stakes (RTS). Благодаря стильному дизайну и интересной смеси теоретических, практических и справочных материалов, RTS остается незаменимым местом встречи для высоко децентрализованного биорегионального сообщества активистов. Анализируя разнообразие и качество организационной работы, проделанной Бергом, Голдхафтом и их многочисленными коллегами в период с 1967 по 1979 год, можно отметить их целенаправленную и неуклонную решимость познакомить с биорегионализмом более широкую аудиторию. Эта необычайная приверженность, сохранившаяся и по сей день, является фактором, имеющим решающее значение для успеха разнообразного биорегионального движения.

Распространение за пределы родного сообщества

Биорегионализм распространился на север, в штаты Вашингтон и Орегон, благодаря выдающимся работам Фримена Хауса и Джереми Горслайна. Невозможно переоценить важность такого широкого распространения темы «место-политика-экология». Хаус, друг и соратник Берга и Снайдера, написал свое эссе «Тотемный лосось» после того, как переехал из Сан-Франциско, чтобы заниматься коммерческим ловом лосося в Ла-Коннере, штат Вашингтон:

Лосось — тотемное животное Северного Тихоокеанского побережья. Только лосось, как вид, сообщает нам, людям, как виду, о безграничности и единстве Северного Тихого океана и его побережья. Погребенные воспоминания о древних миграциях человечества, слабые абстракции нашей географии, наши усилия по созданию науки о биологии не дают нам представления о силе и благости нашего места. Тотемизм — это метод восприятия силы, добра и взаимозависимости в местности через признание и уважение жизненной силы, духа и взаимозависимости других видов. В случае с побережьем Северного Тихого океана ни один другой вид не дает нам такой информации, как лосось, чьи миграции определяют границы ареала, поддерживающего нас всех. (Хаус, 1974)

Распространение биорегионализма за пределы западного побережья Северной Америки было обеспечено, когда Гэри Лоулесс вернулся в свой дом в штате Мэн после пребывания в Калифорнии с Бергом и Снайдером. Лоулесс, одаренный поэт и владелец книжного магазина, подготовил антологию стихов, вдохновленных этим местом, интервью, традиционных песен, очерков по естественной истории и фотоэссе. Он самостоятельно опубликовал антологию под названием «The Gulf of Maine: Blackberry Reader One» (1977). Эта работа показывает, что биорегионализм можно переносить из одного региона в другой.

Теперь, прочно укоренившись на обоих побережьях континента, биорегиональные подходы начали постепенно распространяться вглубь материка, принимаясь и адаптируясь для удовлетворения потребностей тех, кто искал философскую основу, под которой можно было бы организовать свои усилия, ориентированные на конкретное место.

Слияние и вдохновение словарного запаса

Термин «биорегионализм» впервые введен в оборот Алленом Ван Ньюкирком, активным участником в радикальной политике на востоке США. Аллен встретил Питера Берга в Сан-Франциско в 1969 году, а затем снова в Новой Шотландии в 1971 году. В 1974–1975 годах, уже прочно обосновавшись в Канаде в качестве эмигранта, Ван Ньюкирк основал Институт биорегиональных исследований и опубликовал серию коротких статей. По замыслу Ван Ньюкирка, биорегионализм представляет собой технический процесс идентификации «биогеографически интерпретируемых культурных зон... называемых биорегионами» (Van Newkirk 1975). В пределах этих территорий проживающее там население будет «восстанавливать разнообразие растений и животных», «содействовать сохранению и восстановлению диких экосистем» и «открывать региональные модели для новых и относительно непроизвольных масштабов человеческой деятельности в связи с биологическими реалиями природного ландшафта» (там же). Четких подробностей о том, как эти действия могли бы быть осуществлены, Ван Ньюкирк не привел, и с 1975 года практически не оказал никакого влияния на идею, которую он сам и назвал.

Концепция биорегионализма значительно прояснилась в 1977 году, когда Берг и известный эколог и историк культуры Калифорнии Рэймонд Дасманн совместно написали «Reinhabiting California» («Повторное заселение Калифорнии»), первую классическую полемическую работу по биорегионализму.

Статья была первоначально написана и опубликована Бергом под названием «Стратегии повторного заселения биорегиона Северной Калифорнии» (Berg 1977). Вскоре после этого, по совету Дасманна он отправил статью для публикации в влиятельном журнале «Эколог». После того, как статья была возвращена, Берг и Дасманн совместно провели ее основательную переработку.

Синтезировав опыт передового активиста, работающего на местах, с опытом эколога-путешественника и опытного академического автора, биорегиональное видение продемонстрировало, что оно является не просто малоизвестной частью бурно развивающегося экологического движения 1970-х годов. Влияние Дасманна очевидно.

Во время работы с Бергом Дасманн завершал семилетний процесс, спонсируемый Организацией Объединенных Наций, по выявлению и картографированию взаимодействия биофизических явлений, создающих взаимосвязанные биогеографические территории по всей планете. Дасманн также был автором многих вдохновляющих и интеллектуально строгих книг, наиболее примечательными из которых являются «Разрушение Калифорнии» (1965) и «Охрана окружающей среды» (1984) - учебник, по вопросам, связанным с теорией и практикой «устойчивого развития».

С 1977 года, объединив свои очень разные взгляды, Берг и Дасманн с уверенностью формулируют непреложные принципы биорегионализма, объясняя значение новых слов, несущих в себе простой, но мощный смысл:

Жизнь на месте означает следование необходимостям и удовольствиям жизни, уникальным образом представленным изначально в конкретном месте, и развитие способов обеспечения долгосрочного проживания в этом месте. Общество, практикующее жизнь на месте, поддерживает баланс со своим опорным регионом через связи между человеческими жизнями, другими живыми существами и процессами планеты — сезонами, погодой, водными циклами — как это проявляется в самом месте. Это противоположность общества, которое зарабатывает на жизнь краткосрочной разрушительной эксплуатацией земли и жизни. Жизнь на одном месте есть древний способ существования, нарушенный в некоторых частях мира несколько тысячелетий назад с появлением эксплуататорской цивилизации, а в более общем плане — в течение последних двух столетий с распространением индустриальной цивилизации. Однако ее не следует рассматривать как противоположность цивилизации в более гуманном смысле этого слова, а скорее как единственный способ поддержания по-настоящему цивилизованного существования.

Повторное заселение означает научиться жить на месте в районе, разрушенным и поврежденным в результате эксплуатации в прошлом. Оно предполагает формирование места коренным жителем через осознание особых экологических взаимоотношений, действующих внутри него и вокруг него. Это означает понимание деятельности и развивающегося социального поведения,которое будет обогащать жизнь этого места, восстанавливать его системы жизнеобеспечения, установит экологически и социально устойчивую модель существования. Проще говоря, - подать заявку на членство в биотическом сообществе и перестать быть его эксплуататором.

Биорегион относится к географической местности и к местности сознания — к месту и идеям, сложившихся о том, как жить в этом месте. Внутри биорегиона условия, влияющие на жизнь, схожи, и это, в свою очередь, повлияло на его заселение людьми.

Биорегион можно определить сначала с помощью климатологии, физиографии, географии животного и растительного мира, естественной истории и других описательных естественных наук. Окончательные границы биорегиона лучше всего описывают люди, жившие в нем, через человеческое признание реальности жизни в этом месте. Вся жизнь на планете взаимосвязана несколькими очевидными способами и многими другими, которые остаются едва исследованными. Но между живыми существами и факторами, которые на них влияют, существует явная резонансная связь, возникающая конкретно в каждом отдельном месте на планете. Обнаружение и описание этой резонансной связи — лучший способ описать биорегион.

Заявив, что «родное место» определяют не ученые, а его жители, биорегионализм навсегда отрезал себя от более стерильной биогеографии. Понимая, что биорегиональное управление может быть установлено только снизу вверх, биорегиональное движение оказалось в неминуемом противоречии с бюрократическими центральными правительственными учреждениями. Никакие мелкие реформы не могли успокоить биорегиональных избирателей, веривших в глубине души, что демократически определённое и экологически децентрализованное управление является их неотъемлемым правом.

Берг и Дасманн объясняют, как можно определить границы биорегиона Северной Калифорнии. Их окончательный вывод заключается в том, что «Альта Калифорния» должна быть признана, как с культурной, так и с экологической точки зрения, отдельным штатом. Данное заявление свидетельствует, что биорегионализм имеет идентичность деволюционного политического движения и современой земельной этики.

Берг использовал опыт, полученный в результате интенсивных исследований и практической деятельности в области биорегионализма, для написания или участия в написании важных эссе, в том числе «Amble Toward Continent Congress» (1976), «Devolving Beyond Global Monoculture» (1981), «Больше, чем спасение того, что осталось» (1983), «Развитие политики жизненного пространства» (1986) и «Программа зеленого города для района залива Сан-Франциско и за его пределами» (Берг, Магилави и Цукерман, 1990).

Привлечение внимания литературного, интеллектуального и художественного авангарда

В постоянном поиске новых способов выражения сути и опыта биорегионализма, следует также отметить ключевых участников других связанных социальных и культурных движений.

Поэты Гэри Лоулесс (1977; 1994) и Джерри Мартиен (1982; 1984) преобразовали повседневный опыт в кристально ясные уроки о том, как «видеть» место, в котором вы живете. Социальный эколог Мюррей Букчин (1982), философы Теодор Розак (1975) и Моррис Берман (1981) подвергли критике глобалистский статус-кво и проложили путь к новому восприятию духовной и культурной интеграции.

Эссеисты/автобиографы Стефани Миллс (1989) и Венделл Берри (1977) использовали знаковые события из своей жизни, чтобы проиллюстрировать вызовы и возможности «жизни на месте». Романы «Экотопия» Эрнеста Калленбаха (1975; 1981) ярко изобразили, как можно создать и поддерживать общества, основанные на биорегионах.

Выступления церемониальных танцоров Джуди Голдхафт, Элисон Лэнг, Фрейзер Лэнг, Джейн Лапинер, а также актера Боба Кэрролла оживили объединяющую тотемическую силу циклов воды и лосося таким образом, который не мог бы содержать ни одно сухое научное описание. Эти люди, а также многие другие, предоставили начинающим активистам социальных изменений после 1960-х годов ряд привлекательных путей доступа к биорегиональному восприятию и практике. Рассказывание историй, древние и новые ритуалы, создание мифов, театр, танец, поэзия и проза — все это стало языками биорегионального самовыражения.

Артикуляция как единая теория, основанная на практике

В 1981 году писатель и переселенец на северное побережье Калифорнии Джим Додж обобщил значительный объем биорегиональных идей и внес, пожалуй, самое убедительное объяснение биорегиональной концепции. В короткой статье под названием «Жить жизнью: некоторые биорегиональные теории и практики» Додж начинает с краткого изложения трех основных ценностей, лежащих в основе биорегионализма: важность природных систем как ориентира для человеческой деятельности, опора на анархическую структуру управления, основанную на взаимозависимости самодостаточных и объединенных сообществ, и переоткрытие связей между природным миром и человеческим разумом. Додж выходит на новую территорию, определяя биорегионализм как нечто большее, чем философия жизни:

Теории, идеи, понятия — они имеют свои созидательные и восстановительные ценности и, безусловно, свою прелесть, но без ощутимого интеллекта практики они остаются парящими в нижних слоях изящного развлечения или деградируют до ярких модных веяний и развлечений... Практика есть тем, что заставляет сердце работать. Если теория устанавливает правила игры, то практика — это азартная игра.

Джим Додж 1981:10

Затем Додж выделяет две широкие категории биорегиональной практики: сопротивление и обновление. Сопротивление направлено против «продолжающегося уничтожения диких систем» и «безжалостной однородности национальной культуры». Обновление — это «глубокое знание того, как работают природные системы, тонкое восприятие конкретных мест, разработка соответствующих технологий и тяжелый физический труд, когда вечером хочется только в постель».

Добавив это критическое обсуждение практики к тому, что в противном случае было бы еще одним утопическим манифестом «нового левого» или «сельского популиста», Додж освещает наиболее мощную характеристику биорегионализма: это идеал, который постоянно формируется и расширяется через опыт. Широкая практика, порождающая теорию, а не теория, застрявшая только в интеллектуальных размышлениях и дебатах.

Открытый и эгалитарный процесс определения биорегионализма, с примерами трудов Доджа в "Living By Life", был продолжен на страницах ранее упомянутого журнала "Raise The Stakes", издававшегося два раза в год и впервые был опубликован Planet Drum Foundation в 1979 году. Питер Берг, Джуди Голдхафт и меняющийся состав художников, поэтов, писателей и корреспондентов создали регулярное место встречи для широко рассеянного биорегионального сообщества.

Авторов и корреспондентов поощряли объяснять свою биорегиональную точку зрения и давали им возможность вносить свое мнение и опыт в формирующийся микс. Один из наиболее примечательных выпусков "Raise The Stakes", отредактированный Доджем, включает материалы семнадцати авторов с самокритикой в отношении различных аспектов биорегионализма. Способность публично и конструктивно исследовать успехи и слабости иллюстрирует тот факт, что концепция биорегионализма развивается через процесс адаптации, обусловленный местом и контекстом.

Выражение методов прикладной практики

Фонд Planet Drum сыграл важную роль в продвижении следующего современного развития теории и практики биорегионов. В серии из четырех коротких брошюр, написанных в период с сентября 1981 года по январь 1982 года, были сформулированы концепции, ориентированные на практическое применение биорегиональной концепции.

«Возобновляемая энергия и биорегионы: новый контекст для государственной политики» (Berg and Tukel 1980) представляет биорегион территориальным контейнером, в чьих пределах можно наилучшим образом обеспечить энергетическую самодостаточность.

«Возрождение городов и поселков: проектирование с учетом принципов устойчивого развития» (Todd and Tukel 1981) исследует практику экологического проектирования, особенно в отношении модернизированных городских центров с различными соответствующими технологическими системами поддержки.

В книге «Фигуры регулирования: руководства по восстановлению баланса между обществом и биосферой» (1982) Берг предлагает метод развития «обычаев», способствующих эволюции образа жизни, сознательно адаптированного к ограничениям и возможностям локальных экосистемных процессов. В совокупности эти «фигуры регулирования» будут регулировать человеческие общества, основанные на биорегионах, без идеологического, правового или религиозного принуждения.

Последняя из небольших книг, озаглавленная «К биорегиональной модели: подготовка почвы для планирования водоразделов» (Tukel 1982), описывает процессы планирования и проектирования для расшифровки параметров экологической емкости. С их помощью «Фигуры регулирования» будут направлять культурную и экономическую деятельность в любом биорегионе.

Слияние двух концепций — «фигуры регулирования» и «биорегиональной модели» — Берг выражает следующим образом:

«Цифры регулирования» — рабочий термин для обозначения новых эквивалентов обычаев, которые нам необходимо усвоить. Позднее индустриальное общество с его неуместной верой в технологические решения (проблем, вызванных в первую очередь неограниченным применением технологий) вышло из-под контроля. Наш социальный организм похож на страдающий от повреждений эмбрион, но нет внутренних механизмов контроля над нашей деятельностью для восстановления баланса с возможностями природных систем. Фигуры регулирования включают в себя концепцию, где индивидуальные потребности и потребности общества связаны с жизненными процессами биорегиона. Биорегиональная модель может определить точки равновесия в наших взаимодействиях с природными системами, а фигуры регулирования - направлять или ограничивать деятельность для достижения равновесия.

Региональный и континентальный конгресс

В середине 1980-х годов в биорегиональном движении произошла значительная эволюция, благодаря организаторским способностям фермера и активиста в области соответствующих технологий Дэвида Хенке. В конце 1970-х годов Хенке и небольшая группа преданных своему делу коллег сыграли важную роль в создании Озаркского регионального общественного конгресса (OACC), первой широкомасштабной биорегиональной организации. Ежегодный конгресс OACC, проводимый с 1980 года, стал образцом для практического применения биорегионализма, ориентированного на местные условия и основанного на конкретных местах. По мере распространения информации об успехе OACC, подобные организации появились сначала в Канзасе, а затем по всему континенту. Во многих случаях представители вновь организованных биорегионов посещали ежегодные собрания OACC, или Хенке ездил на далекие учредительные собрания.

Эти новые группы, основанные на биорегионах, дали жизнь периодическим изданиям с экзотическими названиями: Konza (Совет по водоразделу Канзаса), Katuáh (Биорегиональный журнал южных Аппалачей), Talking Oak Leaves (Сезонный бюллетень Конгресса сообщества Озарк), Mesechabe (Зеленые дельты Миссисипи) и Down Wind (Бюллетень Альянса дикого лука). Каждое из этих изданий представляет собой лучшее проявление биорегионализма на низовом уровне, предлагая смесь местных новостей, эссе, связанных с конкретными местами, поэзии, объявлений о событиях в сообществе и тщательно продуманных рассуждений об аспектах биорегионализма.

Несколько запоминающихся выпусков Mesechabe, пожалуй, самого эклектичного периодического издания, посвященного биорегионам, содержали первый перевод дневника анархиста-географ Элизе Реклю во время своего путешествия в Новый Орлеан в 1855 году.

В рамках своей легендарной роли неутомимого «Джонни Эпплсида» среди организаторов биорегионального движения, Хенке опубликовал брошюру под названием «Экологическая политика и биорегионализм» (1984). В то время, как ранние биорегиональные полемисты были озабочены экологической связью, реализованной в виде обновленного анархического примитивизма, Хенке излагает более прагматичный вариант биорегиональной цели. В тоне, олицетворяющем прагматизм средней части континента, он ссылается на существование экологических законов, которые будут направлять позитивную трансформацию обществ, основанных на биорегионах. Используя стиль письма, имитирующий ритм фундаменталистской проповеди, Хенке описывает предполагает строгое использование регенеративного сельского хозяйства, соответствующих технологий, возобновляемых источников энергии, кооперативной экономики, земельных трастов, экологически ориентированной политики в области здравоохранения и агрессивных «мирных наступлений».

Биорегиональное видение Хенке является сельским, практичным и сфокусированным — его внимание сосредоточено на политизации и институционализации биорегионализма. В 1984 году Хенке использовал свое биорегиональное видение в качестве основы для организации и созыва первого Североамериканского биорегионального конгресса. Более 200 участников из нескольких континентов привлекло это знаковое событие. В его ходе комитеты разработали политики в двадцати трех областях, представляющих интерес для биорегиона, обсуждены на пленарных заседаниях, адаптированы по мере необходимости и приняты на основе консенсуса. Эти политики представлены в таблице 2.2. Письменный отчет об этом собрании, «Материалы Североамериканского биорегионального конгресса» (Henderson et al. 1984), а также материалы четырех последующих континентальных конгрессов/собраний, проводившихся два раза в год (Hart et al. 1987; Zuckerman 1989; Dolcini et al. 1991; Payne 1992), являются ключевыми источниками, раскрывающими, как расширялась концепция биорегионализма. Вторым важным источником истории биорегионализма, исходящим из континентальных конгрессов, являются ежедневные информационные бюллетени, издаваемые под названием «Голос черепахи» (Voice of the Turtle). В каждом выпуске обобщаются отчеты о событиях предыдущего дня, а также публикуются различные стихотворения, личные заявления и связанные с ними важные контекстуальные материалы.

Опубликованные материалы конгрессов и собраний, прошедших в десятках отдельных биорегионов, содержат подробную информацию о том, как определение биорегионализма было адаптировано к потребностям и нюансам различных культурных и биофизических условий. Среди многих других заслуживающих внимания публикаций можно отметить «Резолюции Совета по водоразделу Канзаса (KAW)» (Kansas Area Watershed Council 1982), «Второй биорегиональный конгресс Тихоокеанской Каскадии: материалы, ресурсы и справочник» (Scott and Carpenter 1988) и «Материалы: Первый биорегиональный конгресс Верхней Черноземной прерии» (Marshall 1989).

Исследование широкой интеллектуальной истории

В 1985 году Sierra Club опубликовал книгу «Жители земли: биорегиональное видение», уважаемого историка культуры и биорегионалиста Киркпатрика Сейла. Впервые представляя биорегионализм широкой литературной аудитории, Сейл утверждает, что существует множество социальных и экологических кризисов, угрожающих выживанию человеческой цивилизации. Биорегионализм предлагает альтернативную парадигму, основанную на следующих принципах:

• Разделение Земли на вложенные друг в друга «природные регионы»
• Развитие локализованных и самодостаточных экономик;
• Принятие децентрализованной структуры управления, способствующей автономии, субсидиарности и разнообразию;
• Интеграция городской, сельской и дикой среды;
• Биорегионализм связан с анархистскими, утопическими социалистическими и региональными традициями планирования.

Трактат играет важную роль в представлении биорегионализма широкой публике двумя основными способами. Во-первых, Сейл значительно расширяет представление Доджа о биорегионализме как единой теории или, по терминологии Сейла, «парадигме». Во-вторых, Сейл показывает, что ценности биорегионализма существовали в работах североамериканских и европейских регионалистов. Ссылаясь на классические источники по истории регионального планирования, в том числе на работу Карла Суссмана «Планирование четвертой миграции: забытое видение Американской ассоциации регионального планирования» (1976), Фридмана и Уивера «Территория и функция: эволюция регионального планирования» (1979), Сейл называет Фредерика Джексона Тернера (1861–1932), Говарда Одума (1884–1954) и Льюиса Мамфорда (1895–1990) родоначальниками американского регионализма. Сейл связывает американскую регионалистскую мысль с более ранними европейскими идеями Фредерика Ле Пле (1806–1882), Фридриха Рацеля (1844–1904), Поля Видаля де ла Блаша (1845–1918) и Патрика Геддеса (1854–1932).

Связывая биорегионализм с 200-летней традицией сопротивления машинам и культуре, доминирующей в мегаполисах, Сейл кроме вызова находит и возможности. Вызов заключается в относительно малой известности интеллектуальных и активистских традиций, требовавших изучения, понимания их успехов и неудач. Возможность заключается в том, что биорегионализм можно рассматривать лишь как последнюю реинкарнацию многовековых усилий по определению социально справедливых и экологически устойчивых человеческих культур. Сейл в одиночку пытается охарактеризовать интеллектуальную генеалогию биорегионализма.

Сеть распространения книг Sierra Club и репутация Сейла, уважаемого историка культуры, обеспечили книге «Обитатели» гораздо большую известность, чем любой другой книге о биорегионализме, изданной до или после нее. «Обитатели» стали мишенью для критики со стороны биорегионального движения и сторонних наблюдателей.

Вопрос лидерства в высоко децентрализованном биорегиональном движении заслуживает дополнительных комментариев. Лидерство имеет решающее значение для успеха любого движения за социальные изменения, сталкивающегося с коварным и мощным противником в виде глобализма. Биорегионалисты смягчают это понимание, вспоминая судьбу лидеров 1960-х годов, поддавшихся тщеславию, созданному медиа-харизмой, либо считавших догматическую верность снисходительной риторике более важной, чем расширение прав и возможностей самореализованных граждан. Видимо, принятый компромисс заключается в том, что лидерами на биорегиональном уровне, скорее всего, станут наиболее способные реализовать на практике сопротивление и культурное обновление, сосредоточенное на местном уровне.

Окончательная форма написания с упоминанием «Обитателей», включает в себя манифесты устойчивости от популярных социальных теоретиков, например, «Представление об устойчивом обществе: учимся выходить из кризиса» (1989) Милбрата и «Политика биосферы: новое сознание для нового века» (1991) Рифкина. На нескольких страницах гораздо более объемных работ биорегионализм представлен в первую очередь как концепция полезного территориального контейнера, биорегиона. Во всех книгах и статьях, где упоминаются «Обитатели земли», эта книга остается влиятельным и противоречивым источником знаний о биорегионах.

Биорегионализм лучше всего понимать, глядя на него «изнутри», а не читая один или несколько текстов. Необходимо посещать собрания, просматривать периодические издания, участвовать в проектах по восстановлению, а в местных ритуалах и церемониях. Примеры успешного применения этого подхода можно найти в новаторских дипломных работах Аберли (1985) и Карра (1990). Аберли подробно описывает историческую эксплуатацию сельского биорегиона, а затем исследует, как можно реализовать биорегиональную альтернативу. Карр интерпретирует социальную и философскую эволюцию биорегионализма на основе десятилетия записанных интервью и широкого участия в биорегиональных мероприятиях.

Расширение до социального/духовного определения

Еще одним важным событием в теории биорегионализма является книга Томаса Берри «Мечта Земли» (1988), - сборник эссе, объединенных биорегиональной тематикой. Берри - теолог, действующий в биорегионе Хадсония в штате Нью-Йорк, занимается построением биорегионального мировоззрения, прочно связывающего духовность с формой социальной организации. Берри описывает шесть «функций», необходимых для биорегиональной жизни:

1. Cамовоспроизводство, требует от нас признания прав каждого вида на свою среду обитания, миграционные пути, место в сообществе. Биорегион — это домашняя среда сообщества, так же как дом — это домашняя среда семьи...

2. Cамопитание, требует, чтобы члены сообщества поддерживали друг друга в установленных моделях природного мира для благополучия всего сообщества и каждого из его членов. В рамках этой модели расширение каждого вида ограничивается противоположными формами жизни или условиями, так что ни одна форма жизни или группа форм жизни не должна подавлять другие...

3. Cамообразование через физические, химические, биологические и культурные модели. Каждая из них требует других для своего существования и реализации. Весь эволюционный процесс можно считать самым замечательным достижением самообразования со стороны планеты Земля и ее отличительных биорегиональных единиц...

4. Cамоуправление. Внутри каждого регионального жизненного сообщества существует целостный функциональный порядок. Он является не внешним навязыванием, а внутренней связью сообщества, позволяющему каждому из его членов участвовать в управлении и достигать той полноты жизненного самовыражения, которой оно должно достичь...

5. Самовосстановление. Сообщество несет в себе не только питательные энергии, которые необходимы каждому члену сообщества; оно также содержит в себе особые силы регенерации. Это происходит, например, когда леса пострадают от сильных ураганов, когда периоды засухи высушивают поля или когда саранча нападает на регион и оставляет его опустошенным. Во всех этих случаях жизненное сообщество приспосабливается, задействует свои восстановительные силы и приводит к исцелению...

6. Самореализация. Сообщество реализуется в каждом из своих компонентов: в цветущих полях, в величественных дубах, в полете воробья, в появлении кита на поверхности и в любом другом проявлении природного мира... Сознательно празднуя священную тайну вселенной, выраженную в уникальных качествах каждого регионального сообщества, человек выполняет свою особую роль. Это выражается в религиозных литургиях, в рыночных фестивалях, в торжествах политических собраний, во всех видах игр, в музыке и танцах, во всех визуальных и исполнительских искусствах. Отсюда происходит культурная идентичность биорегиона.

Обеспечивая легкий доступ к интеллектуальным основам своего изложения, Сейл и Берри подчеркивают тот факт, что биорегионализм связан с более широкой и гораздо более глубокой философской традицией, чем может показаться из его недавнего воплощения в контркультуре.

Характеристика духовного значения биорегионализма проявилась еще в двух важных областях. В Техасе Джойс и Джин Маршалл соединили радикальную христианскую традицию с биорегионализмом, чтобы создать динамичное духовное движение активистов. Их работа отражена на страницах периодического издания под названием «Реалистичная жизнь», впервые опубликованного в 1985 году. Параллельно с этим, духовность Земли, присущая глубокой экологии, была принята биорегионалистами, экспериментировавших с медитацией, поиском видений, празднованием сезонных циклов и множеством других ритуалов.

К вдохновляющим книгам этого жанра относятся «Думать как гора: к Совету всех существ» (Seed et al. 1988), «Священная земля, священный секс: восторг глубин» (LaChapelle 1988) и «Правда или вызов: встречи с властью, авторитетом и тайной» (Starhawk 1987).

Связь/интеграция с другими движениями за социальные перемены

С конца 1980-х годов развитие современного биорегионализма не столько эволюционировало в общих чертах, сколько было результатом органичного и постепенного процесса, движимого опытом растущей сети активистов и организаций. Процесс распространения и экспериментирования в области биорегионализма, хотя и трудно прослеживаемый, представляет собой реальную текущую силу разнообразного биорегионального движения.

В сотнях городов, поселков и сельских анклавов тихо и упорно укореняется параллельное движение, поддерживающее биорегиональное управление. Биорегионалисты должны исследовать свои интеллектуальные и практические отношения с множеством других важных социальных и экологических движений. Ни одно движение не может самостоятельно вдохновить на преобразование «общества потребителей-производителей». Ни одно движение не может преодолеть политику вытеснения и изоляционизма, присущую глобализации.

Биорегиональное движение остается открытым и инклюзивным. Биорегионализм включает в себя ценности, выраженные в экофеминизме (Muller 1984; Plant 1986), духовности Земли (LaChapelle 1988), пермакультуре (Crofoot 1987), экологическом восстановлении (House 1974; 1990) и других направлениях. Эта интеграция отражена в эссе Мишель Саммер Файк и Сары Керр:

Биорегионализм и экофеминизм — два течения современного экологического движения, которые предоставляют связанные, но разные рамки для анализа вопросов экологической и социальной справедливости, а также предлагают видение более устойчивых способов жизни на Земле. Видение связей между феминизмом, экологизмом, деколонизацией, суверенитетом коренных народов, антирасизмом, освобождением геев, работой по обеспечению мира и справедливости и всеми другими видами борьбы за свободу и демократию имеет решающее значение для нашей работы как общественных активистов и организаторов. Мы считаем, что более глубокое понимание этих взаимосвязей является одним из важнейших уроков совместного изучения экофеминизма и биорегионализма.

Свидетельства этого процесса постоянной связи и интеграции можно также найти в ранее представленных опубликованных материалах шести Североамериканских биорегиональных конгрессов/ биорегиональных собраний на Черепашьем острове, проводившихся с 1984 года, на страницах двадцати пяти выпусков периодического издания Planet Drum Foundation «Raise The Stakes», посвященного сетевому взаимодействию и биорегиональной теории, а также в растущем числе журналов, публикующих статьи на биорегиональные темы.

Одной из будущих целей биорегионализма является успешная интеграция с другими движениями за социальные изменения (например, движением за экологическую справедливость), чтобы обеспечить более мощную способность влиять на социальные, политические и экологические преобразования. Возможно, самая большая надежда для биорегиональной деятельности заключается в этой интеграции с другими движениями. Биорегионализм поддерживает культурные преобразования, основанные на местных особенностях. Биорегион может стать политической ареной, где возникнет сопротивление экологической и социальной эксплуатации.

Мейнстримное «открытие» и (не)адаптация

В начале 1990-х годов биорегионализм был «открыт» политиками, менеджерами в сфере природных ресурсов и разработчиками экологической политики, обслуживающими государственные институты и корпоративные интересы. В ряде стран язык биорегионализма был заимствован для концептуализации экспериментов с институциональными и организационными реформами.

Однако эти государственные инициативы развивались почти без отсылки к корням или контакта с самим низовым биорегиональным движением. Прямое использование биорегиональной терминологии можно увидеть, например, в Меморандуме о взаимопонимании, подписанном в сентябре 1991 года руководителями федеральных и штатных агентств по управлению ресурсами, действующими в пределах Калифорнии (California State Resources Agency 1991). В Онтарио совместная провинциально-федеральная рабочая группа определила «Большой Торонтский биорегион» как оптимальную единицу управления крупным мегаполисом (Royal Commission on the Future of the Toronto Waterfront 1992). Каждая из этих инициатив определяла границы биорегионов сверху вниз и не смогла внятно объяснить, какую роль должны играть сообщества в этих альтернативных территориальных режимах.

К неявному заимствованию биорегиональных принципов можно отнести, например, реорганизацию единиц регионального управления в Новой Зеландии с приведением их границ в соответствие с крупными водосборными бассейнами (Furuseth и Cocklin 1995; Wright 1990). В Нунавуте в 1999 году провозглашён новый коренной биорегион в восточной части Канадской Арктики; от каждого нового избирательного округа будет избран мужчина и женщина (Devine 1992). Аналогичным образом Нация Навахо формирует модель «зависимого суверенитета» в рамках юрисдикции США (Commission on Navajo Government Development 1991). В Европе с 1994 года Комитет регионов предоставил почти 100 традиционным биорегионам признанную политическую площадку для выработки предложений (European Communities 1994). В районе Великих озёр, залива Мэн и Каскадии научные и планировочные комиссии приняли биорегионы в качестве территориальной единицы, в пределах которой сосредоточены различные направления планирования.

Основные идеи биорегионального видения были восприняты мейнстримными институтами. Такое заимствование ценностей биорегионализма можно рассматривать свидетельством относительной силы движения. В то же время эти инициативы, как правило, лишены важнейшего биорегионального принципа — перераспределения власти в пользу низовых сообществ и полуавтономных территорий, которые могли бы проводить экологически устойчивую и социально справедливую политику.

Биорегионалисты опасаются, что широкая публика будет отождествлять биорегионализм с этими риторическими и прагматическими государственными инициативами, а не с его подлинным низовым и органическим происхождением.

Расширение в систему учения

В 1990 году издательство New Society Publishers, базирующееся на острове Габриола в Британской Колумбии, ответило на эту потребность, запустив два важных проекта.

Первый заключался в создании авторитетной антологии лучших образцов доступных текстов по биорегиональной теории и практике. Составленная высокообразованной командой редакторов, в которую вошли ветераны биорегионального движения Ван Андрусс, Элеанор Райт и руководители New Society Джудит и Кристофер Плант, книга "Home! A Bioregional Reader" (1990) искусно соединяет воедино множество тем биорегионализма. Home! остаётся самым удобным и полным способом познакомиться с биорегиональным мировоззрением.

Вторым новаторским шагом New Society Publishers стало основание серии New Catalyst Bioregional Series. Этот формат позволял опытным редакторам объединять обзоры биорегиональных идей и практик, исходящих из различных географических и гендерных перспектив. Серия стала незаменимым источником новейших знаний о биорегионализме. В восьми выпусках рассматривались отдельные темы, включая: интервью с ведущими мыслителями движения (Plant and Plant 1990), зелёная экономика (Plant and Plant 1991), расширение возможностей общин (Plant and Plant 1992), взаимодействие человеческих сообществ с экосистемами (Meyer and Moosang 1992), общинные альтернативы отчуждению (Forsey 1993), биорегиональное картографирование (Aberley 1993), экологическое планирование (Aberley 1994), а также метод «экологического следа» для оценки степени присвоения сообществом экологического капитала (Wackernagel and Rees 1996). Новые книги других издателей, такие как Giving the Land a Voice: Mapping Our Home Places (Harrington 1995) и Discovering Your Life-Place: A First Bioregional Workbook (Berg 1995), расширили набор практических пособий для биорегионалистов.

Испытания, связанные с двадцатью годами непрерывного расширения задач, напрягли возможности высоко децентрализованного движения — не только в управлении собственным развитием, но и в своевременной, целенаправленной и ясной передаче своих принципов.

В результате догматы биорегионализма и богатая история движения известны широкой публике гораздо меньше, чем идеи других современных движений за социальные изменения. Однако возможно, что эта относительная неизвестность скоро изменится.

Парадоксально, но наибольшая сила биорегионализма проистекает именно из того, что он оставался относительно малоизвестным. Целью биорегиональных теоретиков всегда было размышление о потребностях и ценностях жизни «на своём месте», а не построение цельной теоретической конструкции или утопической тирады. Как свободно собранный свод идей, рождающихся из опыта проживания на территории, биорегионализм «говорит» к активистам социальных перемен, уставшим от запутанных идеологических догм.

Биорегионализм в действии

Цикл: производство, дистрибуция, потребление. Круги: восстанавливай, перерабатывай, используй снова, сокращай. Стрелка внизу: сокращенные отходы

Биорегионализм — это видение будущего, которое работает и для людей, и для Земли.

Биорегионализм — движение, этика и идея, развивавшаяся более четырёх десятилетий. Оно стремится именно к этому, используя природные особенности — такие как горные хребты и реки — в качестве основы для политических и культурных единиц вместо произвольных линий на карте. Это политическое, культурное и экологическое мировоззрение, основанное на естественно определяемых территориях, называемых биорегионами. Природа действует биорегионально — и сегодня, как никогда ранее, способность действовать регионально и глобально во взаимосвязанной форме имеет решающее значение.

Почему биорегионализм важен? И какое он имеет значение для вас и вашей деятельности?

Для отдельных людей, сообществ, бизнеса и правительств:

Укореняйтесь на месте. Пройдите биорегиональный тест. Исследуйте и изучайте, где вы живёте — физическую сторону (геология, источники воды, названия мест, климат, растения, животные, местные ресурсы), культурную (коренные названия, история, география, особенности, делающие этот край уникальным). Найдите свой контекст и составьте собственную карту того, что для вас важно, выходя за рамки Google Maps.

Покупайте локально. Ознакомьтесь с нашим биорегиональным справочником покупателя. Обращайте внимание на цепочки поставок, устойчивость и этичность производства товаров. Не переживайте, если не получится быть идеальным — это только первый шаг, и мы живём в системе, которая намеренно делает это максимально трудным. Чем более биорегиональным становится общество и чем крепче связи, тем проще это становится. Используйте компостируемую упаковку.

Берите еду на фермерских рынках или у местных производителей и независимых ресторанов. Читайте наш биорегиональный продовольственный гид. Старайтесь есть продукты, характерные для вашего региона, выращенные естественным образом, без добавок и химикатов, органические и с минимальным «транспортным следом».

Поддерживайте политику и людей, усиливающих разнообразие и социальную ткань наших биорегионов и сообществ, повышающих благополучие их жителей. Читайте наш биорегиональный избирательный гид.

Поддерживайте циркулярную экономику, которая делает упор на долговечность, качество, повторное использование продукции и такие инициативы, как право на ремонт.

Поддерживайте суверенитет, язык и культуру коренных народов, помогайте исправлять прошлые культурные ошибки ради более живого, устойчивого и справедливого будущего. Поощряйте платформы, усиливающие и возвышающие голоса тех, кто традиционно оказывался вне систем власти.

Используйте углеродно-нейтральные виды транспорта. Ходите пешком, ездите на велосипеде, пользуйтесь автобусами и всеми видами железнодорожного сообщения. Поддерживайте промежуточные шаги по электрификации, декарбонизации и сокращению зависимости от вредных методов производства энергии.

Сажайте местные растения. Станьте «амбассадором опылителей» и вместе с соседями создавайте коридоры из местных видов. Работайте над удалением инвазивных видов на системном уровне.

Используйте водосборные и биорегиональные рамки — а также модели, лучше отражающие место, людей и живые существа — для оценки масштабов и роста. Особенно это касается выбросов углерода и его поглощения.

Поддерживайте доступ к базовым правам, улучшающим жизнь всего региона: участие в выборах, здравоохранение, образование и основные потребности — жильё, занятость и продовольственная безопасность.

Думайте о долгосрочном и межпоколенческом благополучии жителей, включая экологическую и региональную устойчивость. Убедитесь, что полные экологические издержки учитываются в корпоративной ответственности, чтобы излишнее бремя не ложилось на налогоплательщиков и не игнорировалось.

Создавайте или поддерживайте местную или биорегиональную идентичность, а не национальную. Как мы можем лучше стать гражданами наших водосборных бассейнов?

Что такое биорегион?

Биорегион — сокращённое обозначение «био-культурного региона». В самом простом смысле — это место жизни.

Он основан на идее, что культура вырастает из места, а человеческие культуры развиваются в связи с природными экосистемами, в которых они живут. Биорегионы определяются особенностями природной среды, а не искусственными границами, и представляют собой сумму культур, экорегионов и экосистем, а также водосборов, возникающих в конкретном месте. Это пространства наибольшего масштаба, в пределах которых человек может перемещаться и всё ещё находить связи с другими людьми на основе общей территории. Физические границы, а также география, топография и живые организмы — флора и фауна — вместе образуют «био-регион».

Биорегион определяется в терминах уникального общего рисунка природных характеристик, которые обнаруживаются в конкретном месте. Основные черты обычно встречаются на всём протяжении непрерывной географической территории и включают особый климат, сезонные изменения, рельеф, водосборы, почвы, а также местные растения и животных.

Питер Берг

Биорегионалисты и биорегиональные движения используют «контейнеры», чтобы разложить крупные проблемы на составляющие, работать с теми, кто уже действует в сообществе для необходимых изменений, создавать социальные, политические, экономические и культурные сдвиги в сторону более здоровых сообществ и строить узлы, соединяющие людей внутри биорегиона с доступными решениями.

Биорегион придаёт измеримость, масштаб и ощутимость проблемам, часто кажущимся далёкими или глобальными по своей природе — и от которых люди могут чувствовать усталость или отчуждённость.

Биорегион относится как к географической территории, так и к территории сознания — к месту и к идеям о том, как жить в этом месте.

Питер Берг и Рэймонд Дасманн

Биорегионы имеют два ключевых элемента:

НАУЧНЫЙ. Определяется физическим ландшафтом — геологией, топографией, гидрологией, тектоникой плит, географией, эрозией, количеством осадков, типом и разнообразием почв — и живыми организмами и экосистемами, обитающими в нём. Каждый из них уникален, приспособлен и эволюционировал немного иначе. Здесь мы должны спросить: чем природа отличается в разных местах? Какое природное разнообразие делает эти регионы особенными? Как это должно повлиять на наши действия?

КУЛЬТУРНЫЙ. Люди и сообщества, живущие в пределах биорегиона. Совокупность наших личных поступков и межличностных связей делает каждую территорию особенной — выращиваемая еда, то, что мы едим, наши виды спорта и музыка, одежда, которую мы носим, наша общая идентичность, экономика, формы правления и политика. Здесь мы должны спросить: как то место, где мы живём, влияет на эти вещи? Что каждый из нас может сделать, чтобы в совокупности привести мир к более здоровым изменениям и повысить благополучие наших сообществ и биорегиона?

Биорегион может быть изначально определён с помощью климатологии, физической географии, географии растений и животных, естественной истории и других описательных наук о природе. Окончательные границы биорегиона лучше всего описываются людьми, живущими в нём, через человеческое признание реальности жизни-на-месте.

Питер Берг и Рэймонд Дасманн

Не будет одного правильного ответа или одного универсального решения. Скорее это будут сотни решений, действующих совместно, адаптирующихся к разным потребностям, разным условиям, местам и контекстам, чтобы достичь подлинных перемен, которых мы хотим.