ЗАВЕТ БУДУЩЕМУ (вместо эпилога)

…Костер догорал, и постепенно остывал чайник. Шалаш окутывали первые клубы тумана. Владимир Ильич закрыл синюю тетрадь и вместе с исписанными листками завернул в клеенку. Зиновьев облегченно вздохнул — он устал звать товарища к ужину. Впрочем, нехитрая еда — вареные яйца и печеная картошка — могла ждать сколько угодно.

— Вот ведь парадокс, Григорий, — Ленин набросил на плечи пальтецо (по вечерам здесь становилось не столько прохладно, сколько сыро), — анархисты с пеной у рта обвиняют нас в стремлении во что бы то ни стоило сохранить в будущем «государственную машину», а ведь по существу наши представления на сей счет мало чем отличаются от их собственных взглядов и кредо их вождя, нашего соотечественника Михаила Бакунина. Разве Маркс не провозглашал слом той же самой проклятущей «государственной машины»? Весь вопрос: когда, как скоро и до каких пределов ломать и разрушать государственные структуры?! Для нас сей сугубо теоретический вопрос очень скоро превратится в более чем практический. Революция-то не за горами…

Скрываясь в Разливе под Петроградом от рыскавших повсюду агентов Временного правительства, Ленин дописывал очередной труд, для которого уже подобрал название — «Государство и революция». Бакунин в нем поминался неоднократно, а проблема государства и его ближайшего и отдаленного будущего стояла на переднем плане. То, что государство — монстр, чье существование выгодно исключительно власть предержащим, понимал еще великий философ XVII века Томас Гоббс, назвав его именем библейского чудиша — Левиафан. Но и без государства нельзя, особенно в эпоху смут и революций. Анархисты хотят отменить его немедленно — ничего не выйдет. Государство долго еще будет сдерживать стихию и направлять развитие общества по заранее спланированному пути, а потом постепенно отомрет само собой.

Сегодня Ленин написал: «Только в коммунистическом обществе, когда сопротивление капиталистов уже окончательно сломлено, когда капиталисты исчезли, когда нет классов (то есть нет различия между членами общества по их отношению к общественным средствам производства), — только тогда “исчезает государство и можно говорить о свободе”. Только тогда возможна и будет осуществлена демократия действительно полная, действительно без всяких изъятий. И только тогда демократия начнет отмирать в силу того простого обстоятельства, что, избавленные от капиталистического рабства, от бесчисленных ужасов, дикостей, нелепостей, гнусностей капиталистической эксплуатации, люди постепенно привыкнут к соблюдению элементарных, веками известных, тысячелетиями повторявшихся во всех прописях, правил общежития, к соблюдению их без насилия, без принуждения, без подчинения, без особого аппарата для принуждения, который называется государством».

Если бы Бакунин был еще жив, он бы тоже мог немедленно возразить: «Ничего не получится, Владимир Ильич! Даже если вам удастся преобразовать сознание людей, воспитать их по абстрактным канонам и заставить действовать по сомнительным шаблонам, — природа человека останется неизменной. На смену “обученному ” поколению придет новое “необученное”, его вновь придется воспитывать с нуля. Но воспитатели уже будут другие — идеалы революции и интересы народа для них уйдут на задний план, если вовсе не исчезнут. Затем появится еще одно поколение, коему будут в высшей степени безразличны идеалы отцов и дедов. Далее последуют следующие поколение — сыновей и внуков. И так до тех пор, пока, как говаривал еще мой друг, покойный Герцен, социализм не превратится в собственную противоположность. Общественное бытие вовсе не автоматически определяет общественное сознание — в особенности индивидуальное. Создание нового общества представляется вам наподобие строительства многоэтажного дома: одно поколение возводит первый этаж, другое — второй, третье — следующий, и так далее. В действительности строить нужно не только воображаемый утопический дом, но и самих людей — каждое поколение заново. Иначе в итоге для отмирания государства время не наступит никогда. Ибо государство и его церберы по-прежнему будут востребованы для Подавления инакомыслия и создания “одномерного человека”. Так не лучше ли сразу, раз и навсегда покончить с чудовищным Левиафаном и больше вообще не возвращаться к вопросу о его существовании».

Когда-то Бакунин написал: «Не существует ужаса, жестокости, святотатства, клятвопреступления, обмана, низкой сделки, цинического воровства, бесстыдного грабежа и грязной измены, которые бы не продолжали быть ежегодно совершаемыми представителями государств, без другого извинения, кроме эластичного, столь удобного и вместе с тем столь страшного слова: государственный интерес. Истинно ужасное слово! Оно развратило и обесчестило большее число лиц в официальных сферах и правящих классах общества, чем само Христианство. Как только это слово произнесено, все замолкает, все исчезает: добросовестность, честь, справедливость, право, само сострадание, и вместе с ним логика и здравый смысл; черное становится белым, а белое черным, отвратительное — человеческим, а самые подлые обманы, самые ужасные преступления становятся достойными поступками».

Знал ли Ленин эти пророческие слова? Вероятнее всего — нет! Но жизнь и суровая действительность лучше всяких теоретических споров подтвердили правоту «русского Дантона», не дожившего до настоящей революции у себя на родине. О самой же грядущей революции и ее возможных последствиях он также прозорливо предупреждал: «Кровавые революции иногда необходимы по причине людской глупости; но они всегда зло, громадное зло и большое несчастье, не только с точки зрения жертв, но также ввиду чистоты и совершенства той цели, во имя которой они совершаются».

В середине XX века французский экзистенциалист Альбер Камю высказал парадоксальную мысль; ее, однако, никто до сих пор не опроверг: в России Бакунин явился прямым предтечей Ленина и Сталина. Вот дословно этот нетривиальный пассаж из программного трактата «Бунтующий человек»: «Бакунин в той же мере, что и его противник Маркс, способствовал выработке ленинского учения. Кстати сказать, мечта о революционной славянской империи в том виде, в каком Бакунин изложил ее царю, была — вплоть до таких деталей, как границы — осуществлена Сталиным». К этому можно добавить, что большевистская линия, направленная на захват власти, мало чем отличалась от бакунинской революционной тактики.

Вообще же Бакунин давно осознал: с помощью одних лишь абстракций ничего и никогда не решишь. Жизнь всегда окажется гораздо богаче, непредсказуемой и не попадающей ни под одну из абстракций или же комбинацию таковых. Нужно не понятиями жонглировать, а исходить из конкретных потребностей живых людей, с учетом всех их достоинств и недостатков. Хотя бы такой неискоренимой никогда и никем естественной человеческой потребности, как СВОБОДА, для ее подавления не в последнюю очередь и была придумана существующая и поныне «государственная машина».

Здесь Бакунин предсказывал совершенно точно: никакие благие пожелания не приведут к позитивным сдвигам в развитии государственного «механизма». Скоро сто лет, как в разных странах с переменным успехом пытаются осуществить различные модели социалистического преобразования общества. Но нигде и ни разу даже намека не появилось на «отмирание» государства, напротив, реализованные модели, как бы ни старались и чего бы ни говорили их творцы, более всего напоминали различные модификации приснопамятного «казарменного коммунизма». А бюрократическое жульё, порожденное государством-монстром, вместе с так называемыми работодателями по-прежнему жирует за счет нищего и бесправного народа, который убаюкивают сладкими и никогда не выполняемыми обещаниями различные политические фокусники.

В результате эксперимент с построением государственного социализма завершился тем, чем он только и мог завершиться: «бюрократическая машина» и ее уродливый придаток — колоссальный и исключительно непродуктивный идеологический, психологический, цензурный пресс, не говоря уж о прочих чисто репрессивных процедурах, — заржавели и перестали эффективно выполнять традиционные функции. Зато в геометрической прогрессии увеличивалась армия сначала советских, а затем и постсоветских чиновников, прокормить коих не способно ни одно нормальное государство. Они сами, как саранча, могут сожрать кого угодно. Новая административная, партийная, профсоюзная, научная, военная и прочая номенклатура — не что иное, как многоглавая гидра, умеющая приспособиться к каким угодно новым реалиям и оправдывать собственное существование правильными на первый взгляд лозунгами, за коими, однако, нет ничего, кроме обмана. Чинодралы любых мастей — непреодолимый тормоз на пути всякого развития, они душат хозяйственное процветание, останавливают движение вперед, превращают здоровый общественный организм в неизлечимо больной. Сначала они устраивают себе все новые и новые привилегии. Затем бюрократическая ржавчина разъедает «государственную машину» изнутри, приводит ее к параличу, но не к самоликвидации. На месте одного монстра рождается другой — еще более ужасный, ненасытный и бесперспективный.

А бакунинское разоблачение коррупции и блестящий анализ этого социального зла, присущего, как оказалось, любой формации! Выводы Бакунина остаются актуальными и по сей день! Они просты, как все гениальное: пока существует государство, будет процветать и коррупция. «Коррупция… — писал он, — возникла с появлением первого в истории политического государства, но именно в наши дни стала политическим институтом государства. Впрочем, никогда не было государства, которое в той или иной мере не прибегало бы к коррупции как к средству управления».

Конечно, Бакунин во многом перегибал палку. Он сумел поставить диагноз, но не смог предложить эффективного способа лечения, кроме одного — вивисекции умирающего организма. В его прогнозах немало пробелов и просчетов. Провозгласив курс на создание федерации свободных самоуправляющихся общин, которая после революции (желательно мировой!) должна прийти на смену отжившему свой век государству, — «отец анархии», похоже, даже не задумался, каким образом будет осуществляться управление объединением подобных «безвластных» ячеек хотя бы в масштабах отдельно взятой страны или содружества стран, освободившихся от гнета эксплуататоров, как наладится обратная связь между «безгосударственными» верховными и низовыми структурами управления, каким образом на огромной территории страны будет организовываться нормальная работа железных дорог, других видов транспорта, почты и прочих систем связи, как будет финансироваться крупномасштабная хозяйственная деятельность (зато деньги вообще предполагалось отменить или заменить прудоновскими «народными деньгами»), кто будет принимать конституцию, следить за ее осуществлением и совершенствовать законы, как будет функционировать армия — не отдельные отряды самообороны, а совокупность всех вооруженных сил, призванных защитить завоевания революции.

Мировая история в XIX и XX веках лишь отчасти пошла по Бакунину. И хотя государство нигде не было «отменено», тем не менее революции в Китае, Вьетнаме, Лаосе, Анголе, Мозамбике, на Кубе, поначалу носившие партизанский характер, соответствовали в большей степени сценариям, предложенным Бакуниным, нежели прогнозам Маркса. Однако реализованная в России и ряде стран Восточной Европы марксистская модель революции не смогла полностью подтвердить тезиса о государственном социализме и коммунизме как высших и закономерных этапах в естественно-историческом процессе развития общества. Напротив, это капитализм лишний раз подтвердил свою «естественность», опирающуюся на частнособственнический инстинкт, почти автоматически возрождающийся в каждом новом поколении, как Феникс из пепла. В результате именно капитализм не только не сошел с беговой дорожки цивилизационного развития, но и обрел второе дыхание в бывших странах «победившего социализма».

А первое в мире социалистическое государство СССР — наследник тысячелетней Российской империи, просуществовав неполных 74 года, вопреки всем догмам «научного коммунизма», в одночасье рухнуло само собой, подобно карточному домику, и распалось на 15 самостоятельных государств на глазах изумленных теоретиков и практиков «социалистического строительства», а также властителей и простолюдинов, партийцев и беспартийных, ученых мужей и простецов. (Кстати, Бакунин такой вариант распада не только предвидел, но и желал.) Не нашлось силы, могущей воспрепятствовать этому трагическому, но, как оказалось, неизбежному концу. Запланированной к 80-м годам XX столетия победы коммунизма, торжественно провозглашенной в программе КПСС, так и не произошло. Вразумительных теоретических объяснений этому факту дано не было и практических выводов не сделано. Неудивительно, что партия, отказывающаяся отвечать по собственным обязательствам, быстро утратила доверие народа. Результаты общеизвестны… И все-таки иного пути для достижения всеобщего счастья, процветания и благоденствия нет и быть не может. Золотой век достижим, но только на гуманистической, эгалитарной и коллективистской основе! Не следует, однако, забывать и бакунинский завет, давно ставший крылатой фразой: «Свобода без социализма — это привилегия и несправедливость, а социализм без свободы — это рабство и животное состояние».

Колоссальная по своим масштабам и значимости фигура Бакунина сегодня, как и всегда, продолжает привлекать людей разных возрастов, независимо от их политической ориентации. Его идеи по-прежнему являются объектом пристального и неравнодушного внимания не только социологов и политиков, но будоражат также воображение деятелей литературы и искусства. В начале XX века в русской поэзии (правда, ненадолго) сложилось целое направление — «мистический анархизм». Неспроста также, по-видимому, слова о безвластии как идеале общественного устроения Михаил Булгаков вложил в уста Иешуа (Иисуса) — одной из центральных фигур своего провидческого романа «Мастер и Маргарита»: «<…> Всякая власть является насилием над людьми, <…> настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Так в чем же все-таки Бакунин оказался прав? Да мало ли в чем! Разве можно оспорить такие, к примеру, выводы-предупреждения:

Нельзя на месте одного командно-бюрократического монстра создавать другой.

Нельзя действительную социальную справедливость заменять ее суррогатами и пустой болтовней о постепенном ее достижении (к тому же в весьма отдаленном и по существу недосягаемом будущем).

Так называемый «переходный период» (понятие это, кстати, было введено в широкий обиход Бакуниным) необходим, но он ни при каких условиях не может быть продолжительным и должен укладываться в неполную жизнь одного поколения, ибо для каждого из следующего за ним неизбежно будет свой «переходный период» и все придется начинать сначала.

Нужно все силы бросить на то, чтобы создать такие условия человеческого общежития, при которых у людей вообще никогда не возникало бы стремления к неблаговидным деяниям, а реальные общественные отношения превратились бы в образец подлинной гармонии, взаимопомощи, товарищества и братства.

Необходимо понять, что без широчайшей, полной и всесторонней свободы личности и общества подлинный социальный прогресс невозможен ни в настоящем, ни в будущем!

И, наконец, последнее: куда бы ни забрасывала судьба «апостола абсолютной свободы», что бы он ни делал, о чем бы ни говорил, он всегда оставался сыном своего отечества. В самые мрачные и тяжелые времена своей жизни (впрочем, были ли в ней когда-нибудь времена не тяжелые?) русский изгой писал: «Невозможно создать себе новое отечество, и я не буду давать себе этого напрасного труда, тем более что, как я чувствую, чем дальше я отхожу от своего, тем сильнее я его люблю и тем глубже я убеждаюсь в том, что оно призвано сыграть великую роль на священном поприще демократии. В этом я твердо убежден, и только под этим условием я его люблю».

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ М. А. БАКУНИНА

1814, 18 мая — В усадьбе Прямухино Новоторжского уезда Тверской губернии в семье потомственного дворянина Александра Михайловича Бакунина и его жены Варвары Александровны Бакуниной (урожденной Муравьевой) родился сын Михаил.

1828 — Михаил Бакунин поступает в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге.

1833–1835 — Служит в чине прапорщика в артиллерийской бригаде — сначала в Минской, затем в Гродненской губернии.

1835 — Выходит в отставку.

1836–1840 — Живет в Москве, регулярно навещая родных в Прямухине. Знакомится с Чаадаевым, дружит с Белинским, Герценом, Огаревым, Грановским, Боткиным, Станкевичем. В кружке последнего углубленно изучает немецкую философию.

1839, июль — ноябрь — Поездка в Петербург.

1840, 4 октября — Отправляется в Германию.

1840–1843 — Изучает философию в Берлинском университете. Знакомится с Шеллингом. Дружит с Иваном Тургеневым — вольнослушателем того же университета. Сближается с младогегельянцами.

1842, октябрь — Публикует статью «О реакции в Германии» — первый «анархический манифест» — под псевдонимом Жюль Элизар.

1843, январь — Переезжает в Швейцарию, в Цюрих. Сближается с Вейтлингом, Гервегом, другими деятелями социалистического движения, участвует в коммунистической пропаганде.

1844, февраль — Царское правительство в категорической форме требует возвращения Бакунина в Россию. Он отказывается подчиниться ультиматуму.

Декабрь — Палата уголовного суда, а затем и Правительствующий сенат лишают Бакунина чина и дворянства и объясняют, что в случае появления в России он должен быть этапирован в Сибирь на вечное поселение.

1844–1847 — Бакунин переезжает в Париж, знакомится с Жорж Санд, сближается с Прудоном, общается с Карлом Марксом.

1847, 18 ноября — Выступает на митинге в годовщину польского восстания 1831 года с речью, содержащей резкую критику царского правительства и призывающей к общеславянской революции.

Декабрь — По требованию русского посла Бакунин высылается из Парижа и переезжает в Брюссель.

1848, февраль — Победа буржуазно-демократической революции во Франции и ее дальнейшее распространение в других европейских странах. Бакунин возвращается в Париж для участия в революционных событиях.

Март — Уезжает в Германию с целью революционной пропаганды и организации восстания славянских народов, находящихся под властью монархических режимов Австро-Венгрии и Германии. Пишет серию статей, писем и прокламаций, призывающих к общеславянскому единству и славянской революции.

Июнь — Участвует в славянском съезде в Праге и становится одним из руководителей вспыхнувшего там восстания.

Июль — Редактируемая К. Марксом «Новая Рейнская газета», ссылаясь на Жорд Санд, обвиняет Бакунина в том, что он является агентом царского правительства; газета публикует опровержение и приносит официальные извинения после вмешательства Жорж Санд.

1849, февраль — Продолжается травля Бакунина в «Новой Рейнской газете» за его панславистские убеждения (программная статья Ф. Энгельса «Демократический панславизм»).

Май — Бакунин участвует в Дрезденском восстании в качестве одного из его руководителей. Дружит с Рихардом Вагнером. После разгрома инсургентов Бакунина заключают в тюрьму.

Июль — Бакунина переводят в саксонскую крепость Кенигштейн.

1850, 14 января — Саксонский суд первой инстанции приговаривает Бакунина к расстрелу.

6 апреля — Утверждение приговора высшим апелляционным судом Саксонии. Бакунин отказывается подписать прошение о помиловании.

12 июня — Король Саксонии заменяет Бакунину смертную казнь на пожизненное заключение.

13–14 июня — Бакунина выдают австрийским нластям и заключают в тюрьму в Праге.

1851, март — Бакунина переводят в крепость Ольмюц (современный чешский город Оломоуц), где содержат на цепи прикованным к стене.

15 мая — Австрийский суд приговаривает Бакунина к смертной казни через повешение.

17 мая — Бакунина передают российским властям. Его доставляют в Петербург и заключают в Алексеевский равелин Петропавловской крепости.

Июль-август — По предложению царя Николая I Бакунин пишет «Исповедь».

1854, март — Бакунина переводят в одиночную камеру Шлиссельбург-ской крепости.

1857, февраль — Царь Александр I! заменяет Бакунину пожизненное за ключение вечной ссылкой в Сибирь.

1857–1859 — Бакунин живет в Томске. Сближается с генерал-губернатором Восточной Сибири H. Н. Муравьевым-Амурским — дальним своим родственником по материнской линии.

1858, 5 октября — Женится на Антонии Ксаверьевне Квятковской.

1859, весна — Переезжает в Иркутск. Работает в губернской канцелярии и частных компаниях. Возобновляет нелегальную переписку с Герценом.

1861, июнь — Совершает побег из сибирской ссылки.

Декабрь — Приезжает в Лондон.

1862–1863 — Участвует вместе с Герценом и Огаревым в революционной пропаганде.

1863, февраль — октябрь — В Швеции налаживает связи с революционными организациями России и Польши.

Март — Участвует в неудачной морской экспедиции, пытавшейся оказать помощь польскому восстанию.

1864, январь — Переезжает вместе с женой на жительство в Италию.

1864–1865 — Живет во Флоренции. Сближается с итальянскими масонами и Гарибальди. Создает тайное революционное общество «Интернациональное братство». Знакомится с художником Николаем Ге.

1865–1867 — Живет в Неаполе.

1867 — Живет в Женеве. Участвует в организации пацифистской Лиги мира и свободы. Выступает с речью на ее 1-м конгрессе (10 сентября). Вновь сближается с Карлом Марксом.

1868, июль — Вступает в Женевскую секцию Первого интернационала.

Октябрь — Организует «Альянс социалистической демократии». Развертывает борьбу с Карлом Марксом за лидерство в Интернационале.

1869, март — Знакомится с Сергеем Нечаевым и ведет совместно с ним пропагандистскую деятельность.

Сентябрь — Выступает на Базельском конгрессе Интернационала. Октябрь — Переезжает с семьей из Женевы в Локарно.

1870, июнь-июль — Бакунин разрывает отношения с Нечаевым.

Сентябрь — Участвует в Лионском восстании.

1872, сентябрь — Бакунин исключен из Интернационала решением Гаагского конгресса. Он создает Анархический интернационал под тем же названием — «Международное товарищество рабочих».

1872–1873 — Активизация анархического движения в Европе и Америке. Тотальная борьба К. Маркса и Ф. Энгельса с идеологией и практикой бакунизма.

1873, август — 1874, июль — Бакунин живет на вилле «Бароната».

1874, август — Участвует в Болонском восстании.

1874–1876 — Живет на вилле в Лугано.

1876, июнь — Обострение болезни вынуждает его поехать в Берн для лечения.

1 июля — Бакунин умер в больнице для бедных.

Агамалян Л. История России в изложении А. М. Бакунина // Новый журнал. 1997. № 2.

Амфитеатров А. В. Бакунин М. А. // Святые отцы революции. Вып. 1. СПб., 1906.

Анненков П. В. Замечательное десятилетие // Литературные воспоминания. М., 1960.

Бакунин А. М. Собрание стихотворений. Тверь, 2001.

Бакунин А. М. Анархия и Порядок. М., 2000.

Он же. Избранные сочинения. Т. 1–5. Пг.; М., 1919–1921.

Он же. Избранные философские сочинения и письма. М., 1987.

Он же. Коррупция. — О Макиавелли. — Развитие государственности // Вопросы философии. 1990. № 12.

Он же. Мои личные отношения с Марксом // Материалы для биографии М. Бакунина. Т. 3. М.; Л., 1933.

Он же. Неизданные материалы и статьи. М., 1926.

Он же. Письма к А. И. Герцену и Н. П. Огареву. СПб., 1906.

Он же. Письмо Н. И. Тургеневу 31/19 декабря 1861 г. // Встречи с прошлым. М., 1976.

Он же. Собрание сочинений и писем. Т. 1–4. М., 1934–1935. (Издание не завершено. Планировалось 12 томов.)

Он же. Философия. Социология. Политика. («Из истории отечественной философской мысли».) М., 1989.

Бакунинский сборник. Вып. 1. Тверь, 2004.

Баулер А. В. М. А. Бакунин накануне смерти // Былое. 1907. № 7.

Блок А. А. Михаил Александрович Бакунин // Собр. соч. В 8 т. Т. 5. М.; Л., 1962.

Борисенок Ю. А. Михаил Бакунин и «польская интрига»: 1840-е годы. М., 2001.

Борисенок Н. А., Олейников Д. И. Михаил Александрович Бакунин // Вопросы истории. 1994. № 3.

В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. М., 1977.

Вагнер Р. Моя жизнь. М., 2003.

Восемнадцать писем М. А. Бакунина // Былое. 1906. № 7.

Вырубов Г. Н. Революционные воспоминания // Вестник Европы. 1913. № 1–2.

Герцен А. И. Былое и думы // Собр. соч. В 30 т. T. IX–XI. М., 1956–1957.

Он же. К старому товарищу // Собр. соч. В 30 т. T. XX. Кн. 2. М., 1960.

Он же. М. А. Бакунин // Собр. соч. В 30 т. T. XVI. М., 1960.

Он же. Михаил Бакунин // Собр. соч. В 30 т. T. VII. М., 1956.

Он же. О социализме: Избранное. М., 1974.

Герцен и его письма «К старому товарищу» // Литературное наследство. Т. 61. М., 1953.

Гильом Дж. Интернационал. Т. 1–2. Пг.; М., 1922.

Он же. К истории исключения Бакунина из Интернационала // Минувшие годы. 1908. № 4.

Он же. Михаил Александрович Бакунин (биографический очерк) // Былое. 1906. № 8.

Горев Б. И. Михаил Александрович Бакунин. М.; Л., 1927.

Графский В. Г. Бакунин. («Из истории политической и правовой мысли».) М., 1985.

Гуль Р. Б. Бакунин. Нью-Йорк, 1974.

Должиков В. А. М. А. Бакунин в национально-региональном политическом процессе эпохи «оттепели» (рубеж 1850–1860 гг.). Барнаул, 2000.

Он же. Михаил Александрович Бакунин и Сибирь. Новосибирск, 1993.

Драгоманов М. П. Михаил Александрович Бакунин. Казань, 1906.

Дюкло Ж. Бакунин и Маркс: Тень и свет. М., 1975.

Житомирская С. В., Пирумова H. М. Огарев, Бакунин и Н. А. Герцен-дочь в «нечаевской истории» (1870) // Литературное наследство. Т. 96. М., 1985.

Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 1–2. М., 1991.

Казаринов С. А. Побег Бакунина из Сибири // Исторический вестник. 1907. Т. 110.

Карелин А. А. Жизнь и деятельность Михаила Бакунина. М., 1919.

Он же. Так говорил Бакунин. Буэнос-Айрес, 1921.

Каренин В. Герцен, Бакунин и Жорж Санд // Русская мысль. 1910. № 3.

Корнилов А. А. Молодые годы Михаила Бакунина. М., 1915.

Он же. Годы странствий Михаила Бакунина. Л.; М., 1925.

Кропоткин П. А. Анархия. М., 2002.

Он же. Анархия, ее философия и идеал. М., 2004.

Он же. Записки революционера. М., 1988.

Он же. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. («Из истории отечественной философской мысли».) М., 1990.

Кубалов Б. Г. Страницы из жизни М. А. Бакунина и его семьи в Сибири. Иркутск, 1923.

Мечников Л. И. М. А. Бакунин в Италии в 1864 г. // Исторический вестник. 1897. № 3.

Ленин В. И. Государство и революция // Полное собрание сочинений. Т. 33. М., 1969.

Лурье С. Я. Предтечи анархизма в древнем мире. М., 1926.

Лурье Ф. М. Нечаев. («Жизнь замечательных людей».) М., 2001.

Малинин И. Комплекс Эдипа и судьба Михаила Бакунина. Белград, 1934.

Мапельман В. М. Опыт прочтения работы М. А. Бакунина «Государственность и анархия». М., 1991.

Маркс К. Конспект книги Бакунина «Государственность и анархия» // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 18. М., 1961.

Маркс К., Энгельс Ф. Альянс социалистической демократии и Международное товарищество рабочих // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 18. М., 1961.

Материалы для биографии М. Бакунина. Т. 1–3. М.; Пг.; Л., 1923–1933.

Махно Н. И. Азбука анархиста. М., 2005.

Меринг Ф. Карл Маркс: История его жизни. М., 1957.

Мечников Л. И. Бакунин в Италии в 1864 г. // Исторический вестник. 1897. № 3.

Михаил Бакунин. 1876–1926. Неизданные материалы и статьи. М., 1926.

Модестов В. И. Заграничные воспоминания // Исторический вестник. 1883. Т. 12.

Неизвестная статья Бакунина о России // Былое. 1924. № 27–28.

Неттлау М. Жизнь и деятельность Бакунина. Пг.; М., 1922.

Он же. Очерки по истории анархических идей. Детройт, 1951.

Николаевский Б. Бакунин эпохи его первой эмиграции в воспоминаниях немцев-современников // Каторга и ссылка. 1930. № 8–9.

Новые письма М. А. Бакунина // Былое. 1925. № 3.

Олейников Д. И. Александр Бакунин и его поэма «Осуга» // Наше наследие. 1994. № 29–30.

Памяти М. А. Бакунина. М., 2000.

Пирумова H. М. Бакунин. («Жизнь замечательных людей».) М., 1970.

Она же. М. Бакунин или С. Нечаев? // Прометей. 1968. № 5.

Она же. Социальная доктрина М. А. Бакунина. М., 1990.

Письма жены М. А. Бакунина // Каторга и ссылка. 1932. № 3.

Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву. СПб., 1906.

Письма М. А. Бакунина к графине Е. В. Салиас // Летописи марксизма. 1927. № 3.

Письмо Бакунина к Чельсо Черретти // Наша страна. 1907. № 1.

Полонский В. Михаил Александрович Бакунин: Жизнь, деятельность, мышление. Т. 1. М.; Л., 1925.

Прудон П. Ж. Что такое собственность? М., 1998.

Прямухинские чтения. 2001–2003. Прямухино, 2004.

Ралли-Арборе 3. К. Бакунин // Минувшие годы. 1908. № 10.

Он же. Из моих воспоминаний о Бакунине // О минувшем. М., 1909.

Рябов П. В. Человек бунтующий — философия бунта у Михаила Бакунина и Альбера Камю // Возрождение России: проблема ценностей в диалоге культур. Материалы 2-й Всероссийской научной конференции. 4.1. Нижний Новгород, 1994. С. 74–76.

Сажин М. П. (Арман Росс). Воспоминания: 1860–1880. М., 1925.

Сорокин Е.А. Прямухинские романы. М., 1988.

Спор о Бакунине и Достоевском. (Статьи Л. П. Гроссмана и Вяч. Полонского.) Л., 1926.

Станкевич Н. В. Избранное. М., 1982.

Стеклов Ю. М. Бакунин в Лиге мира и свободы // Звезда. 1926. № 3, 4.

Он же. Михаил Александрович Бакунин: Его жизнь и деятельность. Т. 1–4. М.; Л., 1926–1927.

Сысоев В. И. Бакунины. Тверь, 2001.

Утопический социализм в России. (Хрестоматия.) М., 1985.

Федин К. А. Бакунин в Дрездене // Собр. соч. В 10 т. Т. 2. М., 1970.

Фостер У. История трех Интернационалов. М., 1959.

Эльцбахер П. Сущность анархизма. Минск; М., 2001.

Энгельс Ф. Бакунисты за работой // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 18. М., 1961.

Ямамото К. Политическая философия Бакунина. М., 2001.

Archives Bakounine. International instituut voor sociale geschiedenis. Amsterdam, I, II, III, IV. Leiden, 1961–1968. (Имеется электронная версия, выпущенная на четырех компакт-дисках.)

Автор и издательство выражают искреннюю признательность Владимиру Ивановичу Сысоеву за разрешение использовать иллюстрации из его книги «Бакунины» (Тверь, 2001). На первой сторонке переплета портрет М. А. Бакунина, написанный Николаем Ге.