ВВЕДЕНИЕ

МАТ отличается от всех остальных направлений совре­ менного рабочего движения как по преследуемым ею це­ лям, так и по тактическим средствам, которые применяют и намерены применять ее приверженцы в борьбе против институтов современной эксплуататорской системы. МАТ придерживается мнения, что реорганизация общественной жизни в духе социализма не может быть осуществлена ни посредством политической деятельности каких бы то ни было партий, ни с помощью государственной организации какого бы то ни было типа. Если освобождение труда дол­ жно стать делом самих трудящихся, то и экономическое и социальное построение нового общества может стать лишь делом самих трудящихся1.

Из воззвания Международной ассоциации трудящихся (МАТ) к трудящимся всех стран к 10-летию ее создания

Эта книга — второй из томов, посвященных истории Международ­ ной ассоциации трудящихся (МАТ) — анархо-синдикалистскош Интернационала. В первом из них речь шла о возникновении анар­ хо-синдикализма как отдельного течения в международном рабочем движении, о его борьбе с Государством и Капиталом в 1920-х гг.2Хотя МАТ была образована на конгрессе в Берлине в декабре 1922 г., ее корни и истоки уходят значительно глубже. Они восходят к анти- авторитарному (бакунинскому) крылу Первого Интернационала, в недрах которого в 1860—1880-х гг. зародились основные идеи, пред­ ставления и методы действий рабочего анархизма. Это наследие было подхвачено массовыми революционными рабочими союзами, появившимися в самых различных странах мира в начале XX века. В них сплотились сотни тысяч трудящихся, возмущенных полити­ ческой робостью социал-демократии и связанного с ней профсо­ юзного руководства.

Марксистские лидеры рабочего движения с головой погрузи­ лись в хитросплетения парламентской борьбы в надежде на гряду­ щие социальные реформы; вожди профсоюзов старались эконом­ но расходовать забастовочную кассу и всеми силами сдерживали стачечную активность рядовых рабочих. Но повседневный опыт учил людей труда не доверять этим дальним прицелам и перспек­ тивным обещаниям. Работа и жизнь становились все более тяжелыми. Старые общественные связи, общинная и соседская взаимо­ помощь, унаследованные от ремесленничества традиции трудово­ го творчества стремительно растворялись в анонимном, безликом сером мареве гигантских городов-спрутов, где помыслы и поступ­ ки диктовались «желтым дьяволом» наживы. К ужасу того, что рус­ ский поэт Александр Блок назвал «всеевропейской желтой пылью», прибавлялось порабощение человека Машиной. Техника отнюдь не становилась инструментом освобождения человека, как это пред­ рекали марксисты. Она превращалась в еще одно — и притом мощ­ нейшее и отупляющее — орудие угнетения: с ее помощью можно было подчинить хозяевам и взять под контроль каждую минуту и без того продолжительного и напряженного рабочего дня, прину­ дить работника с максимальной эффективностью, без остатка от­ давать производству каждый жест, каждое движение, каждый миг. Ритмы человеческой жизни приводились в унисон с тактом Инду­ стриальной Машины.

Не выдержавших напряжения выбрасывали на обочину. «При­ дя утром на работу и став у станка, никто не мог быть уверен, — не его ли очередь сегодня, — описывал польский писатель Бруно Ясенский труд на автомобильном заводе во Франции. — Четырес­ та беспокойных пар глаз, как собаки по следу, бежали по пятам мастера, медленно, словно в раздумье, прохаживавшегося между станками, и старательно избегали встречи с его скользящим взгля­ дом. Четыреста человек, сгорбившись над станками, будто желая стать еще меньше, серее, незаметнее, в лихорадочной погоне рук наматывали секунды на раскаленные быстротою станки, и запле­ тающиеся пальцы лепетали: “я быстрее всех!”, “не я ведь! не я!”»3 Но человек — не машина. Сокращение рабочего времени, уве­ личение зарплаты и снижение трудовой нагрузки были не столько вопросом раздела общественного пирога, сколько почти что во­ просом выживания. Но когда настроенные на немедленную борь­ бу работники шли в «свой» профсоюз и требовали бастовать, ли­ деры, жившие на профвзносы, встречали их рассуждениями об общей стратегии и недопустимости изолированных выступлений, не санкционированных руководством. А когда рядовые рабочие говорили о революции, лидеры «их» партий призывали их подож­ дать до тех пор, пока социал-демократы не одержат победу на парламентских выборах и не добьются проведения реформ, сокра­ щения рабочего времени, введения пособий, пенсий и отпусков.

Самодовольная, неповоротливая, деспотическая партийная и профсоюзная бюрократия бесила людей. Сколько можно ходить к избирательным урнам? Сколько можно говорить в парламентах?

Не пора ли превратить профессиональные союзы и объединения в подлинный орган социально-экономической борьбы, в котором и с помощью которого трудящиеся могли бы сами отстаивать свои повседневные и перспективные интересы, не передоверяя их защи­ ты политическим и партийным лидерам? Такое непосредственное,

«прямое действие» стало тактикой и смыслом существования рево­ люционных рабочих союзов, называвшихся в романских странах

«синдикатами». Революционно-синдикалистское движение охвати­ ло в первые десятилетия XX столетия многие страны Европы, Аме­ рики, Австралии. Ориентация на прямое действие, недоверие к парламентской борьбе, партиям и играм в политическую власть сближали его со «старым» анархизмом.

Но, несмотря на свой революционный дух, синдикализм пер­ воначально стоял на распутье. В нем сказывалось наследие и иных социалистических традиций, и далеко не всюду преобладало анар­ хистское влияние. Рыхлое по своему происхождению и взглядам революционно-синдикалистское движение пережило внутреннее размежевание в урагане Первой мировой войны и послевоенного революционного пожара 1918—1923 гг. Некоторые синдикалисты примкнули к социал-демократии и возглавляемому им профсоюз­ ному объединению — Амстердамскому Интернационалу. Многих увлекли революционные лозунги и посулы большевизма, обещав­ шего свержение капитализма, «диктатуру пролетариата» и власть Советов; значительная часть довоенных революционно-синдика­ листских активистов примкнула к Красному Интернационалу профсоюзов (Профинтерну) или даже вступила в коммунистичес­ кие партии. Но большинство приверженцев синдикализма убеди­ лось в том, что российский большевизм с его партийной диктатурой не соответствует их идеалам и представлениям о социалистическом обществе. «Рабочий класс, — объяснял русский анархо-синдика­ лист Александр Шапиро, — оказался перед лицом войны между тремя полюсами: классового сотрудничества, посинения класса по­ литической партии, которая контролирует политическую и эко­ номическую жизнь страны, и независимости класса от любой по­ литической партии, когда трудящийся класс ведет борьбу за свое собственное избавление и организацию политической и экономи­ ческой системы через свои собственные учреждения, свободные от любого ига — социального, политического, финансового или рели­ гиозного»4. Течение, стремившееся сохранить независимость от партий и государственной власти, совершило решительный шаг к открытому признанию идеалов анархистского коммунизма. Так, в результате постепенного соединения анархистских идей и революционно-синдикалистской формы организации возник анархо-син­ дикализм — анархистское рабочее движение.

Международная ассоциация трудящихся объявила о своей при­ верженности анархистскому идеалу — обществу всеобщего терри­ ториального и производственного самоуправления. Целью МАТ провозглашалось свержение капитализма и «государственного ап­ парата угнетения» с реорганизацией «всей общественной жизни на основе вольного коммунизма» путем «революционного действия самих трудящихся классов». Функции государства должны были перейти к свободным коммунам и рабочим ассоциациям, форми­ рующим вольные беспартийные Советы. Входившие в состав анар- хо-синдикалистского Интернационала рабочие союзы призваны были как вести «повседневную революционную борьбу» за улучше­ ние экономического, духовного и нравственного положения трудя­ щихся внутри существующего строя, так и готовить массы к само­ стоятельному управлению производством и распределением, к взятию в свои руки всей совокупности производства. Управление отдельными предприятиями должно было перейти к их работни­ кам. Такое производственное самоуправление не имело ничего об­ щего с передачей фабрик и заводов в собственность или в аренду конкретным трудовым коллективам: «отдельные группы, предпри­ ятия и отрасли производства» должны были стать «самостоятель­ ными звеньями всеобщего хозяйственного организма, которые на основе взаимных соглашений планомерно организуют всю сово­ купность производства и всеобщее распределение в интересах всех». Речь шла, таким образом, о разработке экономических пла­ нов в территориальных ассоциациях потребителей и синдикатов, с их последующей координацией и «состыковкой», в соответствии с принципом федерализма.

Анархо-синдикалисты категорически отвергали «любую парла­ ментскую деятельность и любое сотрудничество в законодательных учреждениях», поскольку полагали, что «вся парламентская систе­ ма имеет лишь одну цель — придать господству лжи и социальной несправедливости видимость законного права» и «побудить рабов скрепить свое рабство штемпелем закона». Они признавали толь­ ко методы прямого действия в форме стачки, бойкота, саботажа и т.д., вплоть до «всеобщей социальной стачки» как «прелюдии к социальной революции»5.

Анархистское рабочее движение, как отмечал один из иссле­ дователей Карлос Рама, смогло «создать своего рода народную этику, независимую как от религиозной этики церкви, так и от утилитарной этики позитивистской буржуазии. В этом мире “то-варгацей”... существуют обычаи, институты, принципы, жизнен­ ный выбор, “ценности”, противостоящие миру богатых и приви­ легированных». Новая этика, объяснялось в одной из газет, пыта­ лась «вызвать дух бунта, существующий в каждом человеке, и добиться того, чтобы трудящийся освободился от всех предрассуд­ ков и ложных патриотических, религиозных или патерналистских предвзятостей, утратив всякое уважение к [государственным] ин­ ститутам и законам»6.

Анархо-синдикалисты приняли самое активное участие в рево­ люционных боях 1918—1923 гг. в России, Германии, Италии, Ис­ пании, Португалии, Аргентине, Уругвае, Бразилии, Мексике, Перу, Чили, Эквадоре, Японии, Китае и других странах. Но их Интерна­ ционал был создан уже на спаде мировой революционной волны. Его крупнейшие секции одна за другой подверглись разгрому со стороны фашистских и диктаторских режимов. К началу 1930-х гг. в подполье были загнаны анархо-сицдикалистские рабочие органи­ зации Италии, Аргентины, Испании, Португалии, Бразилии... На­ чавшийся в 1929 г. мировой экономический кризис лишь способ­ ствовал усилению шовинистических настроений, нарастанию угрозы новой мировой войны. «Современный монополистический капитализм, — подчеркивалось в заявлении МАТ к 10-летию суще­ ствования Интернационала, — не случайно поддерживает нацио­ налистическую и фашистскую реакцию в каждой стране. Она дол­ жна помочь ему воздвигнуть царство индустриальной покорности, в котором трудящийся человек будет рассматриваться лишь как хозяйственный автомат, не имея ни малейшей возможности хоть как-то повлиять на дальнейшее развитие экономики. Если рабочие всех стран в последний момент не осознают эту угрозу и, прежде всего, не поймут, что спасти их могут только воля к самостоятель­ ному действию и открытое признание свободы, то, возможно, пройдет еще немало лег, прежде чем им сможет представиться но­ вая возможность для преобразования общества»7.

Горизонт уже заволакивали тучи грядущей Второй мировой вой­ ны. И все-таки анархо-синдикалисты еще с оптимизмом смотре­ ли в будущее. «...Международная ассоциация трудящихся 10 лет следует своим путем, независимо от социал-демократов и комму­ нистов, — писал ее секретарь Аугустин Сухи. — Она объединяет революционные профсоюзные рабочие организации; вместе с ней ведут борьбу либертарные, революционные силы коммунистичес­ кого анархизма, к ней примыкают пролетарские массы в борьбе против эксплуататоров и угнетателей. Международная ассоциация трудящихся — единственный Интернационал, не вступивший ни в какие компромиссы с господствующими силами: ни в экономи­ ческой, ни в политической области, ни с государством, ни с экс­ плуататором-капитализмом»8. Анархо-синдикалисты готовились дать последний бой поднимавшемуся фашизму и назревавшей вой­ не, остановив их с помощью социальной революции. Этот бой раз­ горелся в 1930-х гг. Его истории и посвящен второй том книги о забытом Интернационале, — том, который читатель держит теперь в своих руках.

Milongas Sociales
Песня аргентинских анархистов

Испанский

Русский

Grato auditorio que escuchas Al payador anarquista, No hagas a un lado la vista Con cierta expression de horror: Que si al decirte quien somos Vuelve a tu faz la alegría, En nombre de la Anarquía Te saludo con amor. Somos los que defendemos Un ideal de justicia Que no encierra en su codicia Ni egoísmo ni ambición: El ideal tan cantado Por los Reclus y los Graves, Los Salvochea, los Faure, Los Kropotkin y Proudhon. Somos los que propagamos La libertad verdadera: Detestamos las fronteras Porque indican opresíon Y por eso procuramos Que toda la masa obrera No reconozca fronteras Y vive en completa unión Somos los que combatimos Las mentiras patrioteras Porque son la ruina entera De toda la humanidad, Porque la patria y sus leyes Son las que engendra la guerra Sembrando en toda la tierra La miseria y la orfandad Somos los que aborrecemos A todos los militares Por ser todos criminales Defensores del burgués, Porque asesinan al pueblo Sin fijarse de antemano Que asesinan sus hermanos, Padres y hijos tal vez. Somos los que despreciamos Las religionós farsantes Por ser ellas las causantes De la ignorancia mundial; Sus ministros son ladrones, Sus dioses una mentira Y todos comen de arriba En nombre de su moral. Somos los que procuramos La destrucción del dinero Por ser éste que al obrero Le priva del bienestar; Porque cayendo el dinero Caerá la burgesía Y reinará la armonía, La paz y la libertad. Somos los que protestamos Contra las autoridades Por ser de las libertades El sempiterno panteón, Y nosotros defensores De un ideal tan sublime, De todo que oprime Buscamos la destrucción. Somos, en fin, la vanguardia Del gran ejército obrero Que se despierta altanero Del sueño que adormeció; Que despreciando al Gobierno, Capital y Religiones, Alza por fin sus pendones     Por su reivindicacón.  Somos esos anarquistas  Que nos llaman asesinos  Porque al obrero inducimos  A buscar la libertad;    Porque quando nos oprimen  Volteamos a los tiranos  Y siempre nos rebelamos  Contra toda autoridad.    Somos los que batallamos  Contra todos los mandones;  No tenemos los prisones    Ni el tormento inquisidor.  Somos los que, condenados,  Por todo gobierno falso,  No tenemos el cadalso  Y morimos con valor.    Somos por fin los soldados  De la preciosa Anarquía  Y luchamos noche y día  Por su pronta aparición.    Somos los que, sin descanso,  Entre las mases obreras  Propagamos por doquiera  La Social Revolución.

Добрые слушатели, что слушают Барда-анархиста, Не отводите в сторону взгляд С неким выражением ужаса: Пусть, когда я скажу вам, кто мы, Вернется на ваше лицо радость, От имени Анархии Я приветствую вас с любовью. Мы — те, кто защищает Идеал справедливости, Который не содержит в своих кодексах Ни эгоизма, ни амбиции: Идеал, столь воспетый Реклю и Гравом, Сальвочеа, Фором, Кропоткиным и Прудоном. Мы — те, кто провозглашает Настоящую свободу: Мы ненавидим границы, Потому что они означают угнетение, И потому мы стремимся к тому, чтобы Вся масса рабочих Не признавала границы И жила в полном единстве. Мы те, кто борется против Патриотической лжи, Поскольку она полностью разрушает Все человечество, Потому что родина и ее законы - То, что порождает войну, Сея по всей земле Нищету и сиротство. Мы — те, кто ненавидит Всех военных, Поскольку все они — преступные Защитники буржуа, Потому что они убивают народ, Не различая заведомо, Что убивают своих братьев, Отцов и детей иной раз. Мы — те, кто презирает Шутовские религии, Поскольку они — причина Всемирного невежества; Их служители — воры, Их боги — ложь, И все кормятся задаром Во имя их морали. Мы — те, кто стремится К уничтожению денег, Поскольку именно они рабочего Лишают благосостояния; Потому что с падением денег Падет буржуазия, И воцарятся гармония, Мир и свобода. Мы те, кто протестует Против власти, Поскольку она — свобод Вечный пантеон, А мы, защитники, Идеала столь возвышенного, Все, что угнетает, Стремимся разрушить. Мы, наконец, — передовой отряд Великой рабочей армии, Что гордо просыпается От сна, что ее убаюкал; Который, презирая Правительство, Капитал и Религии, Поднимает, наконец, свои стяги   За свои права.   Мы — те самые анархисты, Которых именуют убийцами, Поскольку мы побуждаем рабочего Стремиться к свободе; Ведь когда нас угнетают, Мы оборачиваемся к тиранам И всегда восстаем Против любой власти. Мы — те, кто сражается Против любых властолюбцев; У нас нет ни тюрем, Ни инквизиторской пытки. Мы — те, кто, приговоренные Любым лживым правительством, Не боится плахи И умирает с достоинством. Мы, наконец, — солдаты Драгоценной Анархии, И сражаемся день и ночь За ее скорейший приход. Мы — те, кто без устали  Среди рабочих масс Пропагандируем повсюду  Социальную революцию.