Глава 4. НОВЫЙ МИР В РАЗОРВАННОМ СЕРДЦЕ

Анархо-синдикалисты в Испанской революции

Но что же тогда из сделанного НКТ в контексте граждан­ ской войны не противоречило ее всегдашнему содержа­ нию?.. Синдикаты НКТ начали в Каталонии, на Севере, в Леванте, Арагоне и Центре процесс социализации — коллективизации... Анархо-синдикализм осуществил то, что предусматривалось на всех его конгрессах, рабочий контроль над фабриками и полями, плановое развитие производства, равенство в экономическом отношении и в возможности принятия конструктивных решений... Все это вне рамок республиканского государства...1

Из заявления Национального комитета НКТ по случаю 75-летия Конфедерации

Коммунистические анархисты Испании стремились к тому же самому идеалу, что и величайшие умы человече­ ства... Испанская революция... стала первой попыткой в мировой истории осуществить мечту, которую всегда ле­ леяли лучшие представители человечества. Ей удалось во многих случаях даже полностью осуществить этот самый прекрасный идеал человеческого духа, и это останется ее вечной славой2.

Гастон Леваль, франко-испанский анархист и исследователь Испанской революции

Военный мятеж, поднятый 17 июля 1936 г. правыми генералами в Испанском Марокко, к 19 июля распространился на территорию континентальной Испании. Республиканское правительство не приняло действенных мер по борьбе с путчем. Оно отказалось вы­ полнить требования рабочих организаций и раздать оружие трудящимся.

В Барселоне — столице области Каталония и крупнейшем про­ мышленном центре страны — 19 июля в ответ на мятеж вспыхну­ ла всеобщая стачка, переросшая в рабочее восстание. Его основную силу составляли вооружившиеся члены и сторонники НКТ. Вы­ ступление было подготовлено и организовано «комитетами защи­ ты (обороны)»3, которые создавались в барселонских кварталах из членов НКТ, Федерации анархистов Иберии (ФАИ) и Иберийской федерации либертарной молодежи (ФИХЛ)4. Самую активную роль в восстании сыграли члены одной из анархистских групп — «Мы» (Буэнавентура Дурруги, Франсиско Аскасо, Хуан Гарсиа Оливер, Рикардо Санс, Аурелио Фернандес и др.), составившие Централь­ ный революционный комитет обороны5.

Военный мятеж в Барселоне был подавлен рабочими после упорных боев, в ходе которых погиб, в частности, Ф. Аскасо. Пре­ обладавшие настроения, по описанию свидетелей, были близки к милленаризму — ощущению последнего решительного сражения и окончательного триумфа «добра» над «злом». «День величествен­ но угасал в свете пожаров, в революционном опьянении дня на­ родного торжества, — писал из каталонской столицы анархистке Федерике Монтсени полковник Мартинес Банде. — Клаксоны ав­ томобилей, которые стремительно колесили по Барселоне, напол­ ненные рабочими с винтовками в руках, исполняли удивительную симфонию: ФАИ, ФАИ, НКТ, НКТ. Буквы “НКТ” и “ФАИ” были написаны на всех стенах, на всех зданиях, на всех дверях и двер­ цах домов и машин, на всем. Красно-черное знамя, развевающее­ ся на ветру с фантастическим торжеством, восхитительные кар­тины, которые мы созерцали с зачарованной душой, сияющие гла­ за...»6 Так выглядела Барселона в июле 1936 г.

Но трудящиеся не ограничились простой схваткой с армейски­ ми частями. Они стихийно приступили к осуществлению социаль­ ной революции: захватывали предприятия и вводили на них рабо­ чее самоуправление, брали в свои руки снабжение, транспорт и общественные службы, организовывали новую жизнь. Союз работ­ ников пищевой промышленности НКТ открыл коммунальные сто­ ловые, где людей кормили безвозмездно. В каждом квартале горо­ да еще в ходе боев был организован продовольственный комитет, который занимался реквизицией продуктов питания со складов или их обменом у крестьян на промышленные изделия. Рыночная тор­ говля и денежная система в значительной мере уступили место без­ денежному обмену. Добытое продовольствие распределялось по установленным комитетами нормам. Продукты и одежда стали от­ пускаться через лавочки и магазины. Имелись случаи, когда трудя­ щиеся громили банки и монастыри и сжигали захваченные деньги как символ ненавистного капитализма. Вещи из ломбардов были возвращены тем, кто был вынужден их заложить. Синдикаты кон­ фисковали крупные официальные и предпринимательские здания и разместились в них. На большинстве промышленных предприя­ тий, на транспорте и в общественных службах проходили общие собрания трудовых коллективов, которые избирали комитеты уп­ равления, состоявшие в большинстве из представителей НКТ. Та­ кой захват производственной единицы коллективом получил назва­ ние «инкаутации» или «коллективизации». В некоторых отраслях (деревообработке в Барселоне, пекарном деле, на железнодорож­ ном транспорте и др.) обобществление промышленности сделало следующий шаг к социализации: весь производственный процесс от начала до конца находился под общим самоуправлением работ­ ников, создавших соответствующие органы. Уже через несколько дней жизнь в Барселоне нормализовалась: транспорт ходил, пред­ приятия работали, магазины были открыты, работала связь. Иссле­ дователи сходятся во мнении, что все революционные меры и налаживание жизни были в основном стихийными действиями тру­ дящихся, входивших в НКТ; ни один вышестоящий комитет проф­ объединения не отдавал соответствующих распоряжений. Инициа­ тива чаще всего исходила от «низовых» синдикатов НКТ или от рядовых анархо-синдикалистских и анархистских активистов7.

«...Пролетариат Каталонии, — свидетельствовал позднее член синдиката текстильных рабочих НКТ Андреу Капдевила, — был целиком проникнут анархо-синдикалистской революционной про­ пагандой. В течение многих десятилетий среди рабочих укорени­ лось представление, что надо использовать любой возможный шанс, чтобы сделать революцию. Так что они сделали ее, как только представилась возможность»8.

В других районах страны положение складывалось не столь бла­ гоприятно. В Севилье, Кордове, Гранаде, Кадисе, Вальядолиде, Овьедо и Сарагосе плохо вооруженные рабочие были разгромлены мятежниками. В руках путчистов оказались часть Кастилии, Леон, Галисия, Эстремадура, часть Андалусии, Наварра и часть Арагона. Лишь сформированный 19 июля новый республиканский кабинет

X. Хираля согласился выдать оружие рабочим отрядам. Эго позво­ лило не допустить захвата мятежниками Мадрида, Валенсии и Бильбао9. Но престиж республиканских властей среди трудящих­ ся был подорван.

Этот факт способствовал тому, что революция быстро захватила не только Барселону, но другие районы «республиканской зоны» — города (прежде всего, в Каталонии), а также сельскую местность (в Каталонии, части Арагона, Андалусии и Валенсии). В городах ра­ бочие из НКТ и частично ВСТ занимали предприятия или устанав­ ливали рабочий контроль над деятельностью предпринимателей. В районах помещичьего землевладения крестьяне захватывали поме­ щичью землю. Во многих районах они договаривались об объеди­ нении в общие хозяйства — «коллективы». В таких областях, как Арагон и Андалусия, анархисты вели агитацию среди сельского населения на протяжении многих десятилетий. «Поскольку повсю­ ду, куда они приходили, то есть в самые отсталые местности, — свидетельствовал участник, очевидец и исследователь событий Га­ стон Леваль, — наши товарищи участвовали в полевых работах, приносили передовые технические знания и учили читать детей, таким образом живое послание (анархизма. — В.Д.) проникало в социально отсталую сельскую местность»10. Немецкий анархо-син­ дикалист Аугустин Сухи описывал историю анархиста из арагон­ ского села Муньеса, который долго работал в Барселоне, а затем вернулся в родное село и познакомил крестьян с либертарными иде­ ями. Под его влиянием односельчане организовали коллектив — вольную коммуну. «На столе лежало испанское издание книги Кро­ поткина “Хлеб и воля”. По вечерам члены коллектива собирались, и один из них читал книгу вслух. Эго было новое Евангелие»11.

В первые же дни революции стали стихийно формироваться новые структуры общественного самоуправления, образованные революционными рабочими и крестьянами на предприятиях, в сельских общинах и городских кварталах. В их основе всегда лежа­ли общие собрания жителей или трудового коллектива — «ассамб­ леи». Они избирали в качестве текухцих, координирующих, техни­ ческих и исполнительных органов революционные комитеты (РК), комитеты или Советы предприятий, советы солдат и моряков и тд. Члены комитетов действовали в рамках обязательного для испол­ нения наказа от избравшего их собрания, могли быть отозваны в любой момент. Все важные решения комитетов принимались толь­ ко в согласии с избравшим их коллективом.

В Барселоне РК, выросшие из квартальных «комитетов оборо­ ны» НКТ и «комитетов баррикад», занимались организацией мест­ ной жизни, снабжением населения и обеспечением их услугами, поддержанием порядка. Во многих сельских общинах сразу после провала военного мятежа жители смешали или отстраняли местную администрацию, и РК, избранный на общем собрании, фал на себя как административные, так и хозяйственные функции. Часто он немедленно приступал к таким революционным мерам, как сожже­ ние всех документов о собственности, конфискация земли, домов, урожаев и инвентаря помещиков, превращение церкви в склад, кол­ лективизация земли, организация ополчения («милиции»).

Разумеется, в формировании народных органов принимали учас­ тие не только анархо-синдикалисты, но и другие трудящиеся, прежде всего рядовые члены другого профобъединения, которое ориенти­ ровалось на социалистическую партию, — Всеобщего союза тру­ дящихся (ВСТ). Соответственно в их составе отражалось соотноше­ ние сил между НКТ, ВСТ и други­ ми силами12.

Как бы то ни было, государ­ ственная власть прекратила функ­ ционировать на значительной части территории Испании. Цен­ тральное правительство Респуб­ лики в Мадриде оказалось пол­ ностью дискредитировано своей неспособностью противостоять военному мятежу и утратило вся­ кий авторитет. Региональное правительство Каталонии (Жене- ралитат) во главе с Луисом Ком- панисом контролировало только собственное здание. Местная ад­министрация была отстранена или нейтрализована. Армия и поли­ ция распались или были разгромлены. Барселону контролировали рабочие ополчения («милиции»), прежде всего анархо-синдикали- стские. «...Власть валялась на улице, и ее воплощал вооруженный народ», — отмечает испанский исследователь Абель Пас11.

Анархо-синдикалистам, которые пользовались преобладающим влиянием среди трудящихся Каталонии, предстояло теперь решить, что делать с этой властью: разрушить, взять в свои руки или пере­ дать другим.

Либертарный коммунизм или антифашистское единство?

Теоретически отношение испанских анархо-синдикалистов к воп­ росу о власти было определено задолго до июля 1936 г. Испанское анархистское (либертарное) движение с самого начала в 1870-х гг. провозглашало одновременное уничтожение капитализма и государ­ ства путем социальной революции и переход к безгосударствеино­ му строю — федерации свободных общин и рабочих союзов. План действий в ситуации социальной революции был намечен еще в конце 1933 г., накануне запланированного восстания против при­ шедшего тогда к власти правого правительства. Речь шла об унич­ тожении капитализма и государственной власти и о провозглашении либертарного коммунизма — безгосударственного общества, основан­ ного на самоуправлении коммун и свободных ассоциаций произво­ дителей, в кагором каждый будет трудиться по своим способностям и обладать равной с другими возможностью удовлетворять свои по­ требности. В развернутом и четком виде эта программа действий была изложена в «Концепции либертарного коммунизма», утверж­ денной конгрессом НКТ в Сарагосе в мае 1936 г.

Многие элементы этой программы были опробованы либертар­ ными трудящимися на опыте в период 1932—1934 гг., когда в ходе многочисленных местных восстаний, организованных анархо-син- дикалистами, провозглашались «вольные коммуны». Несмотря на то что такие выступления в конечном счете всегда жестоко подавлялись правительственными войсками и полицией, они позволили поддер­ живать революционный дух и способствовали формированию в умах людей тех «идей-сил», которыми они могли руководствоваться по­ зднее, в момент социальной революции.

Несмотря на более или менее четкое представление о том, что необходимо делать в момент революции, испанское анархо-синдиалистское движение парадоксальным образом так и не смогло определить, каковы критерии «зрелости» общества для социального переворота. Иными словами, как определить, настало ли время для того, чтобы начать повсюду претворять в жизнь намеченную про­ грамму строительства нового общества. На этот вопрос НКТ к июлю 1936 г. так и не удалось найти однозначный ответ. В «Кон­ цепции либертарного коммунизма» говорилось о революционном характере эпохи в целом, но о самом моменте революции было сказано достаточно расплывчато: она «начинается в тот самый момент, когда индивидуальное сознание инстинктивно чувствует или аналитически устанавливает, что оно противоречит существу­ ющему положению общества и считает себя вынужденным высту­ пить против него». Далее в документе указывалось, что революция начинается, когда имеется психологический феномен противосто­ яния существующему положению вещей, налицо социальное про­ явление такого всеобщего настроения, возникает организация, способная осуществить потребности людей, происходит разложе­ ние «этической основы» и крах экономики капиталистического режима, а также крушение его политической формы. Однако все эти формулировки оказались на практике весьма нечеткими. В то же самое время в НКТ издавна бытовали представления о том, что подлинная социальная революция будет возможна лишь тогда, когда за НКТ пойдет подавляющее большинство трудящихся по всей Испании14 или же когда НКТ создаст всеохватывающую профсоюзную структуру, готовую перенять управление всей эко­ номикой в ходе социальной революции. Со своей стороны, ради­ кальные анархисты в НКТ (группа «Мы» и ее единомышленни­ ки) считали, что готовность масс к революции — это, в первую очередь, психологический фактор, постепенно созревающий в условиях постоянной революционной ситуации. Они также не стремились особенно осмыслить и разъяснить сам момент каче­ ственного перелома. Кроме того, НКТ неоднократно подчерки­ вала, что в Испании существует альтернатива: фашизм — или либертарный коммунизм, и на фашистский путч следует ответить социальной революцией. «Только совершив социальную револю­ цию, можно сокрушить фашизм», — писала, например, газета НКТ «Солидаридад обрера» накануне 19 июля15. Не было ясным и отношение к другому крупному профобъединению, которое находилось под контролем Социалистической партии, — ВСТ. С одной стороны, анархо-синдикалисты провозглашали свое стрем­ ление к «альянсу» с ВСТ, с другой — на конгрессе в Сарагосе одоб­ рили такие условия пакта, которые предполагали отказ ВСТ отопеки со стороны соцпартии и переход его на позиции социаль­ ной революции.

Все это создавало неопределенность. Вот почему в тот момент, когда события в Барселоне, практически во всей Каталонии и от­ части в других областях страны «подарили» анархистам то, за что они боролись и о чем мечтали на протяжении долгих десятилетий, они оказались не готовы воспользоваться этим «даром».

Следует также отметил», что в НКТ всегда сохранялись реформи­ стские течения. После ухода «трентистов» в объединении оставалось немало «чистых» синдикалистов и просто прагматически настроен­ ных членов. В известной мере, это было следствием противоречивой организационной концепции испанского анархо-синдикализма, пы­ тавшегося совместить анархистские цели и общественные идеалы с революционно-синдикалистским принципом открытости профсою­ зов «для всех трудящихся», независимо от их убеждений. Далеко не все члены НКТ были сознательными анархистами; в особенности это относилось к тем, кто вступил в нее в период Республики16. На этих сторонников прагматического подхода могли опереться те ак­ тивисты и члены исполнительных органов НКТ, которые предпочи­ тали избегать рискованных «крайних» решений.

20 июля 1936 г. президент Женералитага Компани с связался с Каталонским региональным комитетом НКТ и пригласил его представителей на встречу для анализа ситуации, сложившейся после подавления «фашистекоо мятежа» военных. Для обсуждения этого предложения вечером было созвано пленарное собрание делегатов от профсоюзов НКТ, революционных ко­ митетов и фупп ФАИ. Мнения участников с самого начала раз­ делились. Спектр мнений простирался от предложения члена группы «Мы» Гарсиа Оливера провозгласить либертарныи коммунизм до позиции Абада де Сантильяна который высказал ся за союз с другими ангифашистскими силами. Промежуточ­ного мнения придерживались те, кто, как Мануэль Эскорса, предлагали сейчас «не трогать» правительство Компаниса, но и не заключать с ним соглашений, а приступить к осуществлению со­ циализации экономики и тем самым лишить его всякой реальной власти. Эскорса заявил, что реальная сила находится в руках НКТ и политическую власть следует игнорировать. Делегация анархо- синдикалистов из рабочего района Нижнего Льобрегата во главе с Жозе Шеной резко возражала против сотрудничества с правитель­ ством, но не пожелала поддержать Гарсиа Оливера и склонилась к точке зрения Эскорсы. Дискуссии носили бурный, временами оже­ сточенный характер. В конце концов было принято своего рода временное решение: направить вооруженную делегацию на встре­ чу с Компанисом с информативной целью17. Делегация состояла из Жозе Асенса (от Регионального комитета НКТ), Аурелио Фернан­ деса, Буэнавентуры Дурруги, Гарсиа Оливера (от Каталонского «ко­ митета обороны») и Абада де Сантильяна (от ФАИ).

Приняв делегацию НКТ и ФАИ, Компанис поздравил анархи­ стов с победой и выразил готовность уйти в отставку. Но тут же попытался убедить их, что без традиционных политических сил им не обойтись. Он напомнил либертариям о том, что борьба с фашиз­ мом еще отнюдь не выиграна и требует широкого сотрудничества антифашистских сил. Компанис позвал анархистских делегатов на встречу представителей различных партий и организаций Катало­ нии, где предложил сформировать (наряду с Женералитатом) коа­ лиционный орган с участием анархо-синдикалистов — «комитет милиций» с задачами организовать окончательный разгром мятеж­ ников. Анархистская делегация объяснила, что не имеет полномо­ чий о чем-либо договариваться, но доведет сделанное предложение до своих организаций. Не дожидаясь согласия НКТ, Компанис из­ дал декрет о создании народных ополчений («милиций») и соответ­ ствующего органа во главе с близкими к нему лицами18.

Региональный комитет НКТ, заслушав отчеты Гарсиа Оливера и Дурруги о встрече, постановил связаться с Компанисом и сооб­ щить ему о том, что НКТ в принципе временно согласна с создани­ ем такого органа, предупредив, что окончательное решение должен вынести региональный пленум каталонской НКТ. НКТ претендова­ ла на три, а ФАИ — на два поста в комитете из 15 членов19. Немед­ ленно были начаты первые, неофициальные консультации о сфор­ мировании «Комитета антифашистских милиций».

На региональной конференции (пленуме местных организаций) каталонской НКТ 21 июля20 делегация из Нижнего Льобрегата предложила выйти из создаваемого «комитета милиций» и провоз­ гласить либертарный коммунизм, как это предполагалось решени­ями, принципами и идейными целями организации. Гарсиа Оли­ вер, выражая точку зрения группы «Мы», поддержал предложение Нижнего Льобрегата. Он призвал не верить Компанису, исправить допущенные ошибки, развивать социальную революцию и «идти до конца»: распустить «комитет милиций» и установить по всей стра­ не либертарный коммунизм. Против такого шага высказались из­ вестные деятели ФАИ Федерика Монтсени, Абад де Сантильян и секретарь каталонской НКТ Мариано Васкес. Монтсени убежда­ ла не форсировать события, поскольку это, по ее мнению, приве­ ло бы к установлению анархистской диктатуры, что противоречи­ ло бы существу анархизма. Она предложила пойти на уступки, участвовать в «комитете антифашистских милиций», а затем — после окончательного разгрома военных мятежников — выйти из этого органа и вернуться к работе по созданию анархистского обще­ ства. Абад де Сантильян выступил за участие в «комитете милиций», сделав упор на то, что мировой капитализм не допустит либертарного коммунизма в Испании, но прибегнет к военной интервенции. Он предостерег от войны на два фронта и призвал «отложить» либер­ тарный коммунизм на будущее. Васкес, выступивший на второй сессии пленума, заявил, что и не «идя до конца», НКТ может уп­ равлять с улицы, опираясь на свою реальную силу. При этом он считал практичным остаться в «комитете милиций» и избегать дик­ татуры21.

Утверждения, будто провозглашение либертарного коммунизма в противовес идее «антифашистского сотрудничества» означало бы установление «анархистской диктатуры», звучали весьма странно, с точки зрения либертарной теории. Вдействительности, как отме­ чает историк испанского анархизма Хуан Гомес Касас, Гарсиа Оли­ вер предлагал «осуществление в Барселоне и Каталонии целевых установок Сарагосского'конгресса... Что понималось под наступ­ лением либертарного коммунизма? Эго всегда означало практичес­ кий роспуск старых партий, приверженных идее власти, или, по крайней мере, если не роспуск, то лишение их возможности при­ бегать к политике, направленной на завоевание власти»22. Анархи­ сты и анархо-синдикалисты всегда исходили из того, что в ходе революции будут применяться принудительные меры, такие как экспроприация собственности эксплуататоров и слом используемо­ го ими государственного и политического аппарата. В то же время трудящиеся должны были пользоваться полной свободой в своих синдикатах и коммунах.

Но вернемся к пленуму 21 июля. В ходе дальнейших дискуссий делегат от Нижнего Льобрегата повторил свои предложения, а Гар­иа Оливер попытался опровергнуть доводы оппонентов. Он отверг обвинения в стремлении к «профсоюзной» или «анархистской» диктатуре и призвал сейчас же, на месте принять решение, не ос­ тавляя вакуума, которым смогут воспользоваться противники ре­ волюции, как это произошло в России в 1917 г. «Я утверждаю, что синдикализм, в Испании и в остальном мире, стоит перед актом провозглашения своих конструктивных ценностей перед лицом человечества и истории, — настаивал он. — Если мы не продемон­ стрируем, что мы можем построить либертарный социализм, буду­ щее будет по-прежнему принадлежать тому сорту политиков, кото­ рый вышел из Французской революции — начиная с множества политических партий и заканчивая одной». Гарсиа Оливер крити­ ковал также попытки «посеять страх», подчеркнув, что революция может справиться с интервенцией, как справилась с мятежом. Он вновь повторил предложение провозгласить либертарный комму­ низм и «идти до конца».

После того как все высказались, Абад де Сантильян официаль­ но сформулировал альтернативу: поддержать вступление в «коми­ тет антифашистских милиций» или провозгласить либертарный коммунизм. Вопрос был поставлен на голосование; в поддержку провозглашения либертарного коммунизма проголосовала только делегация Нижнего Льобрегата; остальные делегации поддержали

«антифашистское сотрудничество». Принятое решение предусмат­ ривало, что революция переживает «антифашистский этап», либер­ тарный коммунизм несвоевременен и в настоящее время необхо­ димо укреплять «сложившийся на улице антифашистский фронт»23. По крайней мере, до тех пор, «пока мы не завоюем ту часть Испа­ нии, которая находится во власти мятежников»24.

Чем был вызван такой кардинальный поворот НКТ, по существу отбросившей программу действий, которую она же сама приняла всего за два месяца до событий?

Утвержденное каталонской НКТ решение не объявлять либер­ тарный коммунизм и установить сотрудничество с другими антифа­ шистскими силами (социалистами, коммунистами и республикан­ цами) было, как признавали позднее многие анархо-синдикалисты, результатом поспешной оценки сложившейся ситуации. Победив лишь в Каталонии, либертарии не чувствовали себя уверенно в других областях страны. «Мы согласились на сотрудничество, говорилось в докладе НКТ конгрессу МАТ в 1937 г. — Почему? Левант (Валенсия. — В.Д.) был беззащитен и медлил, в казармах находились гарнизоны путчистов. В Мадриде наши силы были в меньшинстве. Андалусия находилась в запутанном положении, с группами трудящихся, которые были вооружены плохими охотни­ чьими ружьями и вели борьбу в горах. Ситуация на Севере остава­ лась неизвестной, а остальная Испания была предположительно в руках фашистов. Враг стоял в Арагоне, у самых ворот Каталонии. Настоящее положение его сил было нам неизвестно — как на на­ циональном, так и на интернациональном уровне». Актив НКТ не рискнул пойти на самостоятельные революционные действия, опа­ саясь перспективы борьбы на три фронта: против фашистов, пра­ вительства и возможной иностранной интервенции25.

Иными словами, большинство активистов сочно, что говорить о социальной революции в масштабе страны преждевременно, а либертарный коммунизм в одной лишь Каталонии неминуемо об­ речен.

Между тем действительное положение вещей было далеко не так безнадежно, как это казалось каталонским анархо-синдикали­ стам, над которыми, вероятно, еще довлело поражение восстаний 1932—1934 гг. На сей раз речь не шла об изолированном местном выступлении. Социально-революционное движение распространи­ лось на Каталонию, часть Арагона и Валенсию, путь в Андалусию был открыт. Иными словами, в руках революции оказались клю­ чевые в экономическом отношении промышленные и аграрные районы Иберийского полуострова. В такой ситуации можно было принять риск «идти до конца». «В данном случае мы полагаем, — пишет современный испанский анархо-синдикалистский автор Абель Пас, — что вопрос о власти решался со слишком большой по­ спешностью, и эта спешка помешала учесть “все значение револю­ ции”, на которое указывается в докладе. Если бы были приняты те­ зисы Гарсиа Оливера, то проблема революции была бы, без сомнения, прояснена на месте»26. Теперь же анархо-синдикалисты упустили дра­ гоценное время и уступили инициативу своим противникам27.

Наконец, был и еще один'момент, о котором вскользь упоми­ нает в мемуарах Гарсиа Оливер: делегаты собрались в спешке и не зная заранее, что им предстоит обсуждать. Иными словами, они приняли решение на пленуме, не имея наказа от направивших их рабочих союзов и организаций. Это было первое серьезное нару­ шение федералистской процедуры внутри НКТ — тенденция, ко­ торой предстояло возобладать в дальнейшем. «...Первая ошибка, — замечает А. Пас, — была совершена уже 19 и 20 июля, когда груп­ па активистов поставила себя на место самих членов и решала за них. С этого момента проступил разрыв между базой и высшими инстанциями: база хотела расширять революцию, наверху же стре­ мились взять ее под контроль и ограничить...»28

Другие члены группы «Мы» не выступали на пленуме. Видный активист группы Рикардо Санс впоследствии вспоминал: «Как группа, мы не стали оказывать давление на результаты (обсужде­ ния. — ВД.). Мы знали, что организация против диктатуры. А так получилось бы, если бы наша позиция была принята... Но в любом случае, мы не пытались форсировать решение, поскольку было другое срочное дело: Компанис согласился на то, чтобы Дуррути возглавил силы милиции, которые должны были занять Сарагосу, попавшую во вражеские руки...»29

Вечером после окончания пленума НКТ состоялось собрание группы «Мы» и ее сторонников (Маркоса Алькона, Гарсиа Виван- коса, Доминго и Хоакина Аскасо и др.). Все были едины в том, что союз с политическими партиями необходимо преодолеть и сфор­ мировать новые органы народного самоуправления, опиравшиеся на революционные комитеты и рабочие союзы НКТ. Однако воз­ никли разногласия о сроках такого действия. Гарсиа Оливер при­ звал группу «завершить работу, начатую 18 июля» и силами анар- хо-синдикалистских милиций захватать правительственные здания и основные центры Барселоны. Дуррути назвал план «прекрас­ ным», но счел момент «неподходящим», с учетом настроений в активе НКТ. Он предложил подождать дней 10, пока либертарные милиции не возьмут столицу области Арагон — Сарагосу, избавив тем самым Каталонию от возможной экономической и политичес­ кой блокады. Гарсиа Оливер возражал, доказывая, что взятие горо­ да может затянуться, но его аргументы не нашли поддержки30.

Пленум каталонской НКТ окончательно утвердил кандидатуры членов «Комитета антифашистских милиций» от НКТ—ФАИ. На первом же заседании Комитета анархо-синдикалисты отвергли план Компаниса, который пытался свести роль нового органа к выполнению военных и технических задач. Они настояли на его превращении в орган экономического, политического и военного руководства Каталонией; функции Компаниса как председателя Женералитата оставались чисто номинальными. «Комитет антифа­ шистских милиций» стал полуправительственным, полуобществен- ным органом. Помимо анархистов, занявших в нем ключевые по­ сты (Гарсиа Оливер занимался вопросами обороны, Ж. Ассенс — общественного порядка, Дуррути — транспорта, Абад де Сантиль- ян — организацией «милиций», А. Фернандес возглавлял комиссию по расследованиям), в Комитет вошли также представители ВСТ, каталонских левых националистов, коммунистов, контролировав­ шихся Коминтерном (оформились в июле в Объединенную соци­ алистическую партию Каталонии, тесно связанную с Компартией Испании), антисталинистских коммунистов из Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ) и др.31 Комитет принимал реше­ ния по основным общественно-политическим вопросам, но в то же время его нельзя было считать и органом, имеющим чисто прави­ тельственный характер, поскольку его члены несли ответствен­ ность, прежде всего, перед комитетами направивших их организа­ ций, считаясь их делегатами. Именно эти организации принимали решения, а Комитет лишь ратифицировал их32. Его официальные документы вплоть до 10 августа 1936 г. были действительны лишь в том случае, если на них одно­ временно стояла печать Каталон­ ского регионального комитета ФАИ. По настоянию анархистов, было обеспечено невмешатель­ ство Компаниса в работу «Коми­ тета милиций»33.

Поддержанием порядка в Ка­ талонии занимались патрули, организованные «милициями» различных организаций и движе­ ний, которые входили в Комитет. Наиболее мощными из них были «милиции» НКТ. «Власть в соб­ ственном смысле слова не суще­ ствовала, — отмечает историк Абель Пас. — Женералитат был чисто символическим. Централь­ ный комитет антифашистских милиций не мог сделать ни шага без поддержки профсоюзов, а милиции не могли организоваться без сотрудничества комитетов обороны и профсоюзов...»34

Члены НКТ, ФАИ и ФИХЛ составили и основу тех ополченчес­ ких сил, которые сражались с мятежниками на фронте развернув­ шейся гражданской войны. 24 июля 1936 г. первая из таких колонн численностью в 2 тысячи человек во главе с Дуррути направилась в Арагон. Именно ополчения, сформированные различными орга­ низациями и движениями, смогли успешно противостоять мятеж­ ным вооруженным силам весь первый период гражданской войны и добиться первоначально значительных успехов. Колонна Дурру­ ти, освободившая от врага большую часть Арагона, была организо­ вана на основе либертарных принципов: все командиры избирались и вели такую же жизнь, что и обычные бойцы, система репрессий тсутствовала, все держалось на добровольной самодисциплине. Всего в колоннах НКТ в Арагоне сражались 16 тысяч человек35.

Анархо-синдикалисты отвергли изданный в начале августа центральным республиканским правительством декрет о мобили­ зации резервистов. Однако в Каталонии 6 августа НКТ дала согла­ сие на призыв военнообязанных Женералитатом и «Комитетом ми­ лиций»36, что уже было существенным отступлением от принципов. Тем не менее в основе анархо-синдикалистеких «милиций» по-пре- жнему лежал принцип добровольческого ополчения.

Под гнетом «обстоятельств»

Итак, НКТ приняла принципиальное (и, как выяснилось по­ зднее, оказавшееся для нее пагубным) решение отказаться от

«тотальной революции», отложить либертарный коммунизм до победы над противостоявшей Республике коалицией «национали­ стов» — военных, фашистских фалангистов и монархистов.

Комитеты НКТ и ФАИ выпустили манифест «К рабочим мас­ сам и антифашистам всего мира», в котором ничего не говорилось о социальной революции, а только о борьбе против фашизма. В обращении подчеркивалось, что не трудящиеся первые взялись за оружие, что они лишь ответили на фашистский мятеж. «Посред­ ством героического вмешательства НКТ и ФАИ, которым помог­ ли трудящиеся, все трудящиеся всех тенденций, военный мятеж в Каталонии был подавлен. Впервые в истории мира рабочий народ одной из стран сумел победить военные силы своей собственной нации, которые хотели навязать себя ему в качестве самодержцев. Эта победа открывает новую эру в истории современного мира», — заявляли комитеты НКТ и ФАИ. Анархо-синдикалистекие руково­ дители категорически опровергли слухи и сообщения о грабежах и насилии в Барселоне и заверяли, что ни один иностранец не пост­ радал и безопасность иностранных граждан будет обеспечена. От­ метив, что борьба не окончена, они обратились ко всем «свободо­ мыслящим людям» с просьбой о «моральной помощи»: «Наша борьба — это ваша борьба. Наше поражение усилит фашизм в мире. Наша победа, напротив, будет победой Свободы над международ­ ным фашизмом. Это будет также победой прогресса над варвар­ ством... Помогите нам в борьбе против фашизма!»37

ФАИ всегда считала одной из своих главных задач не допустить отклонения НКТ от анархистской линии и анархистских идей. Но после июля 1936 г. она, как организация, не сделала ничего, чтобы добиться отказа от союза с поли­ тическими партиями и государ- ственническими элементами. В первом же циркуляре, который был выпущен после 19 июля, Полуостровной комитет ФАИ заявлял, что организация испан­ ских анархистов «разделила от­ ветственность в новых органах, созданных вследствие требова­ ний революции»38. 2 августа уча­ стие анархистов в «комитетах милиций» было ратифицирова­ но пленумом местных и окруж­ ных групп Федерации19. Между НКТ и ФАИ после июля 1936 г. существовали тесные и все бо­ лее укреплявшиеся связи. Стали весьма распространенным явлением общие заявления и обращения, а также совместные заседания к примеру, каталонский региональный пленум профсоюзных феде­ раций и анархистских групп в Барселоне 12 сентября 1936 г., конг­ ресс синдикатов НКТ и групп ФАИ 8 октября, посвященный пе­ дагогическим и культурным проблемам, и т.д.40 Ведущие деятели ФАИ считали теперь, что их организации следует расширить свои ряды и выполнять новую, политическую роль: «Синдикаты, в силу... обстоятельств превратившиеся в гибридные, с политической точки зрения, организации, могут придать своим действиям лишь ту профессиональную функцию, которая им определена, — подчер­ кивалось в циркуляре Полуостровного комитета Федерации от 25 октября 1936 г. — Необходимо, чтобы существовал мотор, генери­ рующий сказочную энергию, нужную для того, чтобы продвигать их в том направлении, которое больше всего соответствует интере­ сам обновительных и освободительных стремлений Человечества. Таким мотором... может быть только специальная (анархистская. — В.Д.) организация»41. Иными словами, круги ФАИ претендовали теперь на политическое руководство НКТ.

В то же время испанские анархо-синдикалисты подчеркивали либертарный характер происходящей в стране борьбы. Так, в об­ ращении «К трудящимся всех стран» говорилось: «Впервые в ис­ тории народ, поднятый либертарным рефлексом, в течение 15 дней полностью ликвидировал: господство клира над душами, отменив отправление культа; господство хозяев над трудом, установив ра­ бочий контроль над предприятиями:; господство армии и полиции над гражданами, создав рабочие милиции; господство буржуазно­ капиталистической идеологии над общественной жизнью, передав все средства пропаганды в руки трудящихся; наконец, вековое гос­ подство городской и бюрократической цивилизации над порабо­ щенной и эксплуатируемой деревней, осуществив в рамках син­ дикальных организаций прямую договоренность между рабочим и крестьянином». Анархо-синдикалисты утверждали, что их револю­ ция пошла дальше, чем все предшествовавшие, включая Российс­ кую, что она находится «на марше» и «нанесет смертельный удар фашизму и капитализму, не только в Испании, но и во всей Евро­ пе». Они вновь призвали трудящихся мира к солидарности, заявив, что революции необходимы оружие, техника и пропагандисты, способные распространять в своих странах правду о том, что проис­ ходит в Испании42. Интернациональный комитет за Испанскую ре­ волюцию призвал людей труда по всему миру собирать деньги в по­ мощь НКТ—ФАИ и направлять их на счет французской РСВКТ43.

Официальное отношение НКТ и ФАИ к вопросу о государ­ ственной власти в этот период отказа от «тотальной революции» было выражено в статье «Бесполезность правительства», опублико­ ванной 3 сентября 1936 г. в «Информационном бюллетене пропа­ ганды НКТ—ФАИ» и перепечатанной на следующий день в «Со- лидаридад обрера». Эта позиция сводилась к представлению о необходимости продолжать революцию в социально-экономичес­ кой сфере, игнорируя при этом государство и сохраняя Народный антифашистский фронт «снизу». В статье подчеркивалось, что цен­ тральное и каталонское республиканские правительства ничего не предприняли для предотвращения и подавления мятежа и что их существование ненужно для антифашистской борьбы. Анархо-син- дикалисты считали, что в стране разворачивается «социальная борьба». «Координация сил Народного фронта и организация снаб­ жения продовольствием при одновременном развитии коллективи­ зации предприятий жизненно важны для достижения наших це­ лей... — отмечали они. — Однако до сих пор эго осуществлялось не регулируемым государством, децентрализованным и немилитари- зированным образом», на основе рабочих союзов НКТ и ВСТ. Су­ ществующее правительство — эго «всего лишь слабый охранник “статус-кво” в распределении собственности и международных финансовых интересов». В такой ситуации правительство Народ­ ного фронта не нужно и даже вредно, поскольку либо служит сред­ ством компромисса и своим коалиционным составом и внутренней борьбой парализует успешное принятие решений, либо подготов­ ляет новую диктатуру в форме «рабочего государства»44.

Лидеры НКТ и ФАИ пошли на компромисс с антифашистски­ ми партиями и движениями и на уступки им, мотивируя их «сло­ жившимися обстоятельствами», то есть необходимостью победы в гражданской войне. Они согласились (во избежание иностранной интервенции) не экспроприировать предприятия, принадлежавшие зарубежному капиталу: на них был лишь установлен рабочий кон­ троль45. Новые органы (революционные комитеты, «комитеты ан­ тифашистских милиций» и тд.) формировались теперь зачастую не на общих собраниях, а — подобно каталонскому «Комитету мили­ ций» — на основе соглашения между НКТ, ВСТ и другими органи­ зациями. Нередко революционные органы существовали на местах параллельно сохранявшимся старым, что иногда вызывало острые конфликты между ними46.

Анархо-синдикалистские массы обращали в первые месяцы мало внимания на компромиссы, заключенные «наверху». Они сами осуществляли социальную революцию «внизу», движимые своей либертарной «идеей-силой». «Революционная инициатива исходила не от руководящих комитетов НКТ — как это могло быть иначе, если либертарная революция официально “отклады­ валась”? — но от отдельных союзов НКТ, побуждаемых наиболее продвинутыми синдикалистскими активистами», — подытоживал известный исследователь Рональд Фрейзер47.

Масштабы самоуправления трудящихся в этот период Испанс­ кой революции не знают себе равных в истории. Так, в Барселоне 70% предприятий были отняты у хозяев и перешли под управление НКТ и ВСТ, в Валенсии — 50%^. Но как только проблема выхо­ дила за рамки отдельных предприятий, давление «обстоятельств» сразу же начинало сказываться. Анархисты четко различали меж­ ду «коллективизацией» и «социализацией». Под первой понимал­ ся захват предприятия трудовым коллективом и переход его под управление профсоюзов. Под второй — обобществление в масш­ табах общества, с налаживанием новых экономических связей на не рыночной и не бюрократической основе. В теории «коллекти­ визация» считалась первым шагом к «социализации». Но этот пе­ реход в промышленности так и не состоялся, поскольку товарно- денежные отношения в целом не были ликвидированы, а деньги оставались у государства и капиталистов. Вопрос о зарплате тоже пал жертвой военно-политических обстоятельств. По словам оче­ видца Гастона Леваля, «очень часто рабочие в Барселоне и Вален­ сии, завладев фабрикой, мастерской, машинами и сырьем, организовывали производство своими силами и продавали продукт свое­ го труда ради личной выгоды, причем использовали для этого со­ хранение денежной системы и характерные для капитализма тор­ говые отношения». Стремление к компромиссу с властями не позволяло рабочим «идти дальше, и тем самым вехи с самого на­ чала были расставлены неверно. Это была... не настоящая социа­ лизация, а рабочий неокапитализм, своего рода самоуправление, колебавшееся между капитализмом и социализмом, чего не про­ изошло бы — это следует подчеркнуть — если бы революция мог­ ла быть полностью осуществлена под руководством наших проф­ союзов»49.

Абад де Сантильян, который занимался в НКТ экономически­ ми вопросами, признал в конце 1936 г.: «Мы многого достигли, но сделали это нехорошо. Вместо старых владельцев мы поставили полдюжины собственников, которые рассматривают предприятия, транспортные средства и контроль над ними как свою собствен­ ность, с тем минусом, что они не всегда знают, как организовать управление... Нет, мы еще не сделали революции в Каталонии. Нет никакой необходимости создавать в Испании новый вид собствен­ ников, следует, напротив, социализировать существенную для ка­ питализма частную собственность». «Мы не организовали тот хозяй­ ственный аппарат, который планировали. Мы довольствовались тем, что изгнали владельцев с фабрик и взяли на себя роль контрольных комитетов. Мы не предприняли никаких попыток установить связи между собой или фактически координировать хозяйство. Мы рабо­ тали безо всякого плана, не ведая фактически, что творим»50.

В ряде мест и отраслей синдикализация перешагнула уровень отдельных предприятий и распространилась на целые отрасли, начавшие работать скоординированно, как единое предприятие — так называемые «группы» (таким образом, например, были органи­ зованы все отрасли в Алькое, снабжение газом, водой и электри­ чеством в Каталонии, трамвайный транспорт в Барселоне, места­ ми — транспорт и здравоохранение)51.

Коллективизация захватила и сельское хозяйство. 5—7 сентяб­ ря 1936 г. в Барселоне прошел региональный пленум крестьянских синдикатов Каталонии, входящих в НКТ. В нем участвовало око­ ло 600 делегатов. Обсуждались вопросы об организации новой жизни, причем, как отмечала французская синдикалистская газе­ та «Лё Комба сандикалисг», общий принцип состоял в том, чтобы «предоставить местным организациям решать, в какой мере анар­ хистские принципы... могут быть применены к реалиям производ­ ства». Учитывая распространенность мелкой индивидуальной зе­мельной собственности в Каталонии, было рекомендовано не осу­ ществлять немедленно коллективизацию всей земли и «в принци­ пе уважать частную обработку земли», если она осуществляется собственными силами, то есть без применения наемного труда. Коллективизации подлежала для начала крупная земельная соб­ ственность земли, обрабатываемые с помощью наемной рабочей силы. Вся экспроприированная земля переходила под контроль и управление синдиката и обрабатывалась непосредственно в инте­ ресах его членов, то есть «всех трудящихся в целом». Синдикат должен был также контролировать производство и обмен с мелки­ ми крестьянами. Возможность немедленного перехода к полной коллективизации всех земель зависела от настроений и пожеланий жителей конкретных деревень. Желающие могли объединиться в коллектив, не дожидаясь, пока это сделают другие. Расчет был на то, что технические преимущества коллективного хозяйства смогут убедить индивидуальных собственников присоединиться к коллек­ тивам позднее.

Что касается формы обмена и сбыта произведенной продукции, то в принятом решении уже ясно сказывались уступки «неанархи­ стским» партнерам по борьбе с фашизмом. «Принимая во внима­ ние, что борьба против фашизма не принадлежит одной лишь НКТ, но в ней принимают участие все рево­ люционные организации» и следует соблюдать «революционный альянс», было решено, «пока сохраняются ны­ нешние обстоятельства», «установить цену на все продукты, как сельскохо­ зяйственные, так и промышленные». Эти цены должен был определить Эко­ номический совет Каталонии после изу­ чения «всех характерных особенностей производства». Обмен должен был со­ вершаться с использованием денег или без такового, по желанию участников соглашения. Форма воз­ награждения за труд устанавливалась по желанию жителей каждой отдельной деревни. Иными словами, речь шла о том, чтобы на вре­ мя союза с другими силами отказаться от внедрения принципов либертарного коммунизма. Конференция высказалась также за объединение с другими крестьянскими организациями Каталонии, если те освободятся от влияния политических партий52. В последу­ ющем в Каталонии, Валенсии и других областях развернулся ши­ рокий процесс объединения крестьян в самоуправляемые коллективы. Особенно широкие масштабы он принял на территории Ара­ гона, освобожденной анархо-синдикалистекими «милициями».

Политические компромиссы отчасти сдерживали развитие ни­ зовой инициативы. Так, поскольку либертарный коммунизм не был провозглашен, от идеи отмены денег и распределения по потреб­ ностям пришлось отказаться.

В городах денежное обращение полностью сохранилось. В Бар­ селоне после образования каталонского «Комитета милиций» был создан Центральный комитет по снабжению, в который вошли представители различных политических сил. Новый орган сразу же принял меры, чтобы убедить торговцев открыть магазины и лавки, а «товарищей, сражавшихся на улицах» — «подчиниться контролю, вынужденному обстоятельствами». Комитет по снабжению органи­ зовал доставку продовольствия на фронт и в госпитали, открыл 4 магазина, а также поддерживал сеть «народных столовых», в кото­ рых до декабря были потреблены в общей сложности 700 т хлеба, 600 т картофеля, 170 тыс. дюжин яиц и т.д.53 Но система частной торговли сохранилась и к концу года в Барселоне появились такие явления как дефицит продуктов, спекулятивные повышения цен и иные злоупотребления. Уже в декабре 1936 г. единый синдикат работников распределительной отрасли НКТ призывал трудовой персонал магазинов и лавок следить за тем, чтобы хозяева не про­ давали товары «налево», а также контролировать уровень цен, не допуская их произвольного повышения54. «Не надо больше спеку­ лянтов! К ним надо относиться как к мятежникам!..» — взывал информбюллетень НКТ и ФАИ55.

Работники продолжали получать заработную плату. Максимум, что удалось сделать, — это ввести в ряде случаев систему так назы­ ваемой «посемейной оплаты», то есть равной зарплаты для каждого работника с надбавками на членов его семей (к примеру, в Вален­ сии)56. Чаще всего все ограничилось сокращением разрыва в заработ­ ках и значительным повышением ставки для более низкооплачива­ емых категорий. На селе первое время пытались экспериментировать со свободным потреблением, рационированием, введением местных денег, «посемейной оплатой» и тд. Однако все эти меры носили не- скоординированный характер. Отсутствовала и какая-либо коорди­ нация в деятельности местных революционных органов; вопреки анархо-синдикалистской «программе», они не объединялись в феде­ рации, а работали исключительно на локальном уровне.

Стремясь прежде всего продвинуться от «коллективизации» (пе­ рехода под управление трудовых коллективов) к социализации (обобществлению) экономики, анархо-синдикалисты инициирова­ ли создание И августа 1936 г. Экономического совета Каталонии, который должен был осуществлять общую координацию и плани­ рование хозяйства и ценообразование. Однако и этот орган носил компромиссный характер как по составу (в него вошли 5 членов НКТ и ФАИ, 1 член ВСТ, 1 член ПОУМ и 1 представитель Жене- ралитата), так и по своим задачам. В его цели входило осуществ­ ление таких разноплановых мер, как регулирование производства с ориентацией на потребление, обеспечение монополии внешней торговли, развитие коллективизации в промышленности, торгов­ ле, сельском хозяйстве и на транспорте, развитие кооперации кре­ стьян и потребителей, трудоустройство безработных, унификация налоговой системы и др.57

Абад де Сантильян, игравший ключевую роль в Экономическом совете, был убежден, что этот орган будет способствовать созданию новой хозяйственной системы. Радикальное крыло анархо-синди- калистов (Дуррути и др.) опасалось, напротив, что подобная «ле­ гализация» завоеваний революции в тенденции лишь усилит власть Женералитата и может привести к «государственному капитализ­ му» либо «государственному социализму»58.

Неустойчивое равновесие сил не могло сохраняться долго. Не ликвидированная анархистами государственная власть, политичес­ кие партии и поддерживавшие ее социальные слои воспользовались полученной передышкой для того, чтобы перейти в наступление на революцию. В руках не устраненного революцией государства ос­ тавались мощные рычаги, прежде всего валютные и финансовые средства. Коллективизированной промышленности не хватало сырья. «Марксисты и республиканцы смешались в единый блок и, обладая деньгами и оружием, проводили политику покровительства в отношении своих сторонников, распределяя среди них продо­ вольствие, вооружение, руководящие посты, средства информации и транспорта... — признавалось в отчете НКТ конгрессу анархо­ синдикалистского Интернационала в 1937 г. — Каталония должна была организовать собственную внешнюю торговлю, вступая в конкуренцию за заграницу с другими частями страны, чтобы про­ кормить своих граждан и удовлетворить потребности Арагонского фронта... Правительство, пользуясь нашим старанием не наносить ущерба антифашистскому единству и не провоцировать разрыв официальных отношений с заграницей, пользовалось этой приви­ легированной дипломатической ситуацией и ожесточенно саботи­ ровало наши действия во всех областях»59.

Власти Мадрида и Каталонии стали оказывать нарастающее давление на анархо-синдикалистов сразу по трем направлениям: препятствуя поставке оружия и боеприпасов плохо вооруженным

«милициям», стремясь ограничить размах и ход коллективизации в промышленности и в сельском хозяйстве и пытаясь навязать за­ мену «милиций» регулярной армией.

Анархистские ополчения, вызывавшие недовольство правите­ лей Республики, не скрывали, что ведут борьбу не только против фашизма, но и за новое, свободное общество. «Буржуазия не по­ зволит нам установить либертарный коммунизм только потому, что мы этого хотим, — объяснял Дурруги, выступая на фронте в Ара­ гоне. — Буржуазия будет оказывать сопротивление, будет защищать свои интересы и привилегии. Единственное средство, которое мы имеем для того, чтобы установить либертарный коммунизм, — это разрушение буржуазии... Крестьяне, которых мы оставили за собой и которые начали осуществлять наши теории на практике, сдела­ ли это, потому что восприняли наше оружие как гарантию своего урожая»60.

В историографии гражданской войны в Испании преобладает мнение, будто рабочие ополчения-«милиции» плохо сражались, отличались недисциплинированностью и т.д. Полагая, что совре­ менную войну может выиграть только хорошо организованная ре­ гулярная армия, исследователи склонны оправдывать меры респуб­ ликанских властей по ее созданию61. Другие историки считают подобный традиционный взгляд односторонним, высоко оценива­ ют перспективы партизанской войны и народных ополчений (в том числе на современном этапе) и приводят данные о том, что испан­ ские ополченцы, первоначально не умевшие сражаться на фронте, быстро учились и овладевали необходимыми навыками62. Со сво­ ей стороны, приведем свидетельства очевидца — британского пи­ сателя Джорджа Оруэлла: «Позднее стало модным ругать ополче­ ние и приписывать все его недостатки не отсутствию оружия и необученности, а системе равенства... В основе «революционной» (добровольной. — В.Д.) дисциплины лежит политическая созна­ тельность — понимание, почему данный приказ должен быть вы­ полнен; необходимо время, чтобы воспитать эту сознательность, но ведь необходимо время и для того, чтобы муштрой на казарменном дворе сделать из человека автомат. Журналисты, которые посмеи­ вались над ополченцами, редко вспоминали о том, что именно они держали фронт, пока в тылу готовилась Народная армия. И только благодаря «революционной» дисциплине отряды ополченцев оста­ вались на фронте; примерно до июня 1937 года их удерживало в окопах только классовое сознание... В подобных условиях регуляр­ ная армия, не имея в тылу частей заграждения, безусловно, разбежалась бы. А ополчение держало фронт... и к тому же оно почти не знало дезертирства»63.

В сентябре 1936 г. в каталонской печати началась массирован­ ная кампания против «неподконтрольных» анархистов, которых обвиняли в том, что они укрывают оружие, вместо того чтобы от­ править его на фронт (имелись в виду «комитеты обороны»), а так­ же против «утопических экспериментов» в экономике64.

Встроившись во властную систему, ведущие активисты НКТ не могли не измениться сами. Они перестраивались для того, чтобы соответствовать требованиям момента, оправдывая разрастание бюрократического аппарата реальными потребностями координа­ ции экономической и социальной жизни. Пользуясь тем, что актив­ ные члены НКТ и ФАИ сражались на фронте в составе «милиций», а другие были полностью погружены в работу самоуправления тру­ дящихся на местах, многие должностные лица профобъединения (члены Национального, региональных, окружных комитетов, со­ трудники различных комиссий синдикатов, «Комитета милиций», Экономического совета и т.д.) стали все меньше считаться с нуж­ дами и пожеланиями анархо-синдикалистской массы. Рядовые активисты просто не могли уследить за чередой бесконечных кон­ ференций, пленумов, совещаний и разобраться детально в обсуж­ давшихся на них вопросах. При этом, как отмечал историограф НКТ Ж. Пейратс, по существу происходили нарушения федерали­ стских норм организационного устройства — превращение Наци­ онального комитета в «машину по даче указаний» отдельным син­ дикатам, проведение пленумов по циркулярам сверху, принятие важных решений на комитетах всех уровней и совещаниях подо­ бранных активистов с последующим одобрением на общих собра­ ниях. Вся эта практика противоречила принципам анархо-синди­ кализма, в соответствии с которыми инициатива в организации должна идти не «сверху вниз»,^ «снизу вверх», а комитеты и комис­ сии призваны не принимать самостоятельные решения по прин­ ципиальным вопросам, а выполнять наказы «низовых» общих собраний65. Существенным фактором бюрократизации стало пре­ доставление возможности не отправляться на фронт, а остаться на ответственной работе в тылу, что создавало своего рода привилеги­ рованную касту66.

Многие анархо-синдикалисты выступали против начавшейся бюрократизации НКТ и против политики все новых и новых усту­ пок государству и партиям со стороны ведущих деятелей Конфе­ дерации. Свою озабоченность и возмущение по этому поводу нео­ днократно выражал Дуррути (в беседах с Мариано Васкесом, Гарсиа Оливером и др.)67. Радикальное крыло попыталось повер­ нуть ход событий на региональном пленуме каталонской НКТ в августе 1936 г. В работе пленума приняли участие также представи­ тели ФАИ и ФИХЛ. Гарсиа Оливер, Дуррути и их сторонники по­ требовали положить конец сотрудничеству с политическими сила­ ми, которое дезориентирует революцию и лишает ее сил. Они призвали развивать революцию вперед. Представитель группы

«Мы» Рикардо Санс вспоминал, что его товарищи были раздраже­ ны плодами «антифашистского сотрудничества»: «...В результате сотрудничества, сдачи и каждодневных уступок... общая ситуация не только не развивается в благоприятном направлении, но и, на­ против, ухудшается... Враги нового строя... принимают терпимость и дух ответственности за трусость... Группа “Мы” считала <...>, что необходимо взять на себя ответственность за все, какими бы ни были последствия»68.

Но большинство активистов по-прежнему опасалось граждан­ ской войны в «антифашистском лагере». Курс 20 июля, который на пленуме вновь отстаивал Абад де Сантильян, остался в целом без изменений. Были приняты решения о необходимости «революци­ онного альянса» с ВСТ и создания Национального совета оборона для военно-политического руководства. Радикальное меньшин­ ство, замечал историк А. Пас, и на сей раз подчинилось, следуя организационной дисциплине. «Выходом было бы порвать с “чув­ ством ответственности активиста” и даже без согласия собственной организации вынести проблему на улицу. Но на это никто из акти­ вистов оказался неспособен...»69

Осуществить идею союза с социалистическим профцентром НКТ попыталась в середине августа, вступив в переговоры с лиде­ ром ВСТ социалистом Ф. Ларго Кабальеро. Обсуждалась возмож­ ность того, что оба профобъединения совместно отстранят централь­ ное республиканское правительство и заменят его революционной хунтой обороны. В последний момент Ларго Кабальеро отказался от этого плана, поскольку не желал нарушать легитимность респуб­ ликанской власти70. 4 сентября 1936 г. он был назначен премьер- министром Испанской Республики.

В конце августа 1936 г. Компанис предложил Конфедерации официально вступить в региональное правительство. Он поддержи­ вал регулярные контакты с М. Васкесом и стремился уговорить его на этот шаг.

Напряженность в отношениях между анархо-синдикалистами и антифашистскими партиями и движениями нарастала. В ответ на обвинения анархистов в «укрывании оружия», «комитеты обороны» Барселоны заявили о том, что не намерены складывать оружие, «пока революция не решила проблему политической власти и пока существуют вооруженные силы, подчиняющиеся приказам прави­ тельства в Мадриде», поскольку считают оружие «гарантом рево­ люционных завоеваний». Газета «Содидаридад обрера» защищала коллективы в промышленности и сельском хозяйстве и напомина­ ла о «революционном характере» войны. В радиообращении с фронта Дуррути подчеркнул, что «фашизм и капитализм — это одно и то же», а комитеты сотен и военный комитет «колонны Дур­ рути» пригрозили маршем на Барселону, если на фронт не будет немедленно отправлено оружие, которое, как утверждалось, укры­ валось в барселонских казармах коммунистов. 8 пулеметов, обна­ руженных в бюро коммунистов в Сабаделе, были посланы фрон­ товикам71.

Вступление НКТ в правительство

Тем временем логика «обстоятельств» побуждала руководство НКТ сделать следующий шаг: оно стало стремиться к участию в управлении военно-политическими делами, надеясь, что эго помо­ жет закрепить революционные завоевания.

Ларго Кабальеро предложил анархо-синдикалистам пост мини­ стра без портфеля, и Национальный комитет НКТ, во главе кото­ рого стоял Давид Антона, в принципе согласился с этим. Но наци­ ональный пленум Конфедерации 3 сентября отверг эго предложение и вместо этого высказался за создание исполнительного органа в составе ВСТ и НКТ. Однако Орасио Мартинес Прието и ряд дру­ гих активистов собрались в Валенсии и подвергли решение плену­ ма критике. Они потребовали открытого участия синдикалистов в правительстве. Их поддержал региональный комитет НКТ Леван­ та72. 15 сентября 1936 г. на новом пленуме региональных федераций НКТ Национальному комитету удалось добиться принятия резолю­ ции о необходимости создания Национального совета обороны как

«национального органа, правомочного осуществлять руководящие функции в военном плане и функции координации в политичес­ ком и экономическом плане». В совет, возглавляемый Ларго Ка­ бальеро, должны были войти «делегаты» от всех трех течений (5 анархо-синдикалистов, 5 членов ВСТ, 4 республиканца), пост президента республики при этом сохранялся. Армия и полиция за­ менялись ополчениями. В качестве программы деятельности такого органа НКТ выдвигала обеспечение федералистского устройства страны (органы власти на областном, провинциальном и местном уровне предстояло сформировать в той же пропорции); создание единой «милиции» по обеспечению общественного порядка под контролем рабочих союзов, а также народных трибуналов; назна­ чение военного комиссариата Советом обороны; осуществление социализации банков, церковных имуществ, поместий, крупной индустрии и торговли, а также транспорта и установление рабоче­ го контроля; ликвидация арендной платы, биржевой спекуляции и долгов; планирование промышленности и сельского хозяйства. Во внешней политике Совет должен был вести «борьбу за мир в рам­ ках интернационального пролетарского действия» и осуществить

«реорганизацию дипломатии»73. Пленум постановил передать этот проект ВСТ вместе с предложением о заключении альянса. Как справедливо отмечал Пейратс, по существу такой Совет обороны был бы тем же правительством, но под другим названием74. Тем не менее сама «неправительственная» форма органа была важна для анархистов.

Прекрасно понимая всю противоречивость предложения, Лар­ го Кабальеро отверг его как нарушающее конституционные прин­ ципы. Впрочем, как утверждает детально изучивший ситуацию тех дней А. Пас, обе стороны — и Ларго Кабальеро, и Национальный комитет НКТ, возглавляемый новым генеральным секретарем и сторонником реформистской линии Орасио Мартинесом Прието (занял пост в сентябре после решения направить прежнего времен­ ного секретаря Давида Антону в Париж75), — уже хорошо понима­ ли, чего хочет другой, и с этого момента вели бесконечный торг, прибегая к различным мерам давления. Козырем премьер-мини- стра оставался вопрос о деньгах и оружии для анархистских мили­ ций на фронте, которые по-прежнему сражались, надеясь на то, что, взяв Сарагосу и Уэску, они смогут потребовать от комитетов НКТ положить конец уступкам и провозгласить либертарный ком­ мунизм. Дела на фронтах шли все хуже, ополчения изнемогали от нехватки оружия и боеприпасов. Положение становилось настоль­ ко острым, что Дуррути и Абад де Сантильян разработали план нападения анархистской колонны на Национальный банк в Мад­ риде с целью экспроприировать его средства и использовать их на закупку оружия. Однако перепуганные члены Национального ко­ митета отвергли его76.

Между тем в Каталонии региональный комитет НКТ, под дав­ лением постоянных требований правительства Ларго Кабальеро прекратить каталонское «двоевластие», заявил о своем согласии с роспуском «Комитета антифашистских милиций»; взамен три представителя НКТ вошли в состав Женералитата. Таким образом, анархо-синдикалисты впервые вошли в открыто правительствен­ ный орган. Психологическое и идейное «табу» было разбито. Вид­ нейшие активисты каталонской НКТ, такие как Гарсиа Оливер, Ж Шена и Маркос Алькон, «стиснув зубы», смирились с этим ре­ шением77. Оно было принято по предложению комиссии, образо­ ванной из представителей Гишольса, Оспиталета, регионального комитета НКТ и Полуостровного комитета ФАИ. В информации Федерации к международному либертарному движению этот шаг позднее обосновывался нежеланием развязывать «братоубийствен­ ную борьбу» на улице, опасением оказаться в положении «непол­ ноценности» по сравнению с другими силами и неминуемым отка­ зом мира помочь «Испании без правительства»78.

Реакция низовых активистов НКТ на постоянные уступки ру­ ководства каталонской организации была иной. Маркос Алькон, один из ведущих деятелей НКТ (союза стекольщиков, затем — ра­ ботников общественного досуга), пользовавшийся большой попу­ лярностью в Барселоне, позднее вспоминал, что вскоре после рос­ пуска «Комитета милиций» и вступления НКТ в каталонское правительство к нему явились представители комиссии «комитетов обороны» Барселоны Даниэль Санчес, Анхель Карбальейра, Тра- поте и другие. Они заявили, что на собрании «комитетов обороны» было принято решение направиться в штаб-квартиру НКТ и ФАИ и разогнать региональные комитеты НКТ и ФАИ, которые «удуша­ ли революцию». Делегаты предложили Маркосу Алькону стать но­ вым секретарем Каталонского регионального комитета НКТ. Аль­ кон был согласен с активистами в оценке ситуации и сделанных уступок. Но он был решительно против таких мер, считая их «без­ ответственными» и вредными для организации. Он с трудом уго­ ворил «комитеты обороны» отказаться от выступления, призвав их вместо этого «укрепиться в синдикатах» и, опираясь на них, при­ нудить комитеты НКТ и ФАИ выполнять юлю членов организа­ ции79. Тем самым была упущена одна из последних возможностей продолжить развитие социальной революции.

Собравшийся в этой критической ситуации 28 сентября пленум региональных федераций НКТ выпустил манифест, в котором вы­ ражалось сожаление в связи с негативной реакцией других проф­ союзных и политических организаций на предложение о создании Национального совета обороны. НКТ сетовала на то, что исклю­ чение ее представителей из руководства борьбой подрывает само это руководство, еще раз призывала ВСТ к «революционному аль­ янсу» и угрожала «снять с себя ответственность» за последствия в случае отказа. По оценке Пейратса, «дух капитуляции пронизывал каждую строчку манифеста»80.

Проблема нехватки ору­ жия, казалось, сдвинулась с мертвой точки после встречи генерального секретаря анар- хо-синдикалистского Интер­ национала Пьера Бенара и Дурруги с премьер-министром Ларго Кабальеро в Мадриде 1 октября 1936 г. Дурруги при­ грозил премьеру, что если пра­ вительство не выделит доста­ точные средства для закупки оружия для колонн НКТ— ФАИ, то фронтовики пойдут маршем на Мадрид81. После этого правительство Испании постановило выделить на за­ купку вооружения 1,6 млрд. песет, причем треть закуплен­ ного материала предназнача­ лась для Каталонии и Арагона.

Но уже через несколько дней

намеченная сделка с оружейной фирмой была отменена, посколь­ ку в дело вмешался Советский Союз, предложивший республи­ канскому правительству свою помощь82. Поддержка со стороны СССР способствовала резкому усилению влияния противников анархо-синдикалистов — коммунистов из КПИ, которые выступа­ ли против социалистической революции в Испании.

В качестве противовеса соглашательскому курсу НКТ в Мадри­ де и Каталонии, фронтовые и арагонские анархо-синдикалисты образовали собственный центр. Они не стали бросать открытый вызов своей организации, а предпочли создать нечто вроде «маяка Испанской революции». После возвращения Дурруги из Мадрида на Арагонский фронт, 6 октября 1936 г. в Бухаралосе состоялась ре­ гиональная конференция делегатов от деревень и анархо-синдика- листских колонн ополчения. На ней был образован региональный Совет обороны Арагона, состоявший исключительно из анархис­ тов — Мигеля Хименеса (одного из основателей ФАИ), Хосе Аль- беролы, X. Аскасо, Мануэля Чуэки и др. Совету надлежало коор­ динировать все действия в военной, экономической и социальной области. Он состоял из отделов по отраслям деятельности и в этом отношении напоминал правительственный орган. Однако его со­ здатели предполагали иной, федералистский, а не властный тип взаимоотношений между ним и низовыми общими собраниями:

«Отделы разработают план, который будет предложен представлен­ ным организациям и требует их согласия, но, будучи одобрен, он станет общеобязательным и будет выполнен во всех своих аспек­ тах». Приводящий этот документ А. Пас отмечает: «Впервые в ис­ тории общества целый регион приступил к революционному дей­ ствию помимо всяких политических партий, имея в качестве основы исключительно общее собрание, объявившее себя суверен­ ным. Фактически форма организации общества, сложившаяся в Арагоне, ближе всего подходила к либертарному коммунизму»83. Центральные и каталонские власти не признали арагонский Совет (Совет обороны Арагона получил официальное признание цент­ ральных властей в конце декабря 1936 г. после согласия анархис­ тов включить в его состав представителей других течений). При содействии Дуррути и бойцов его колонны в области начала фор­ мироваться федерация самоуправляющихся селений-коллективов, которая окончательно оформилась на конгрессе в Каспе в февра­ ле 1937 г.

Но если в Арагоне революция шла по восходящей линии, то в других частях Республики ее развитие затормозилось. Власти уси­ ленно пытались взять революционную стихию под контроль, а ру­ ководство НКТ ничего не делало, чтобы им помешать.

9 октября каталонское правительство издало декрет о роспуске всех местных комитетов и иных хозяйственных, культурных и про­ чих органов, созданных после 20 июля 1936 г. Вместо этого Жене- ралитат учредил новые местные общинные советы, члены которых не избирались, а делегировались движениями и партиями, вхо­ дившими в региональное правительство. Неповиновение декрету приравнивалось к государственной измене. Однако на практике многие революционные комитеты игнорировали его и не были склонны уступить свои полномочия новым органам. «Двоевластие» на местах продолжалось несколько месяцев, пока революционные органы не сдались, не в последнюю очередь, под давлением посто­ янных обращений НКТ к своим членам с призывом соблюдать правительственный декрет84.

Центральное правительство Ларго Кабальеро издало целый ряд постановлений, которые предусматривали восстановление военной дисциплины, командной иерархии, системы наказаний за их нару­ шение, а также были нацелены на включение «милиций» в регулярную армию. 30 сентября вышел декрет, по которому с 10 октября отряды ополчений Центрального фронта, а с 20 октября и осталь­ ные переводились на положение регулярных военных частей85. 21 октября правительство выпустило декрет о создании регулярной армии. Правительственное решение вызвало бурю возмущения в анархо-синдикалистеких колоннах и милициях. «Если мы лишим войну всего ее революционного содержания, ее идеи социального преобразования <...>, то не останется ничего, кроме войны за не­ зависимость (Испании. — ВД.), которая... больше уже не являет­ ся... революционной войной за новое общество», — говорилось в заявлении бойцов-интернационалистов анархистской колонны

«Аскасо». «Милиции» НКТ в Центральной Испании обвинили правительство в стремлении навязать пролетариату «новые цепи»: восстановление армии — «типичного инструмента авторитаризма» и насаждение милитаризма — «неотъемлемой части фашизма». Они назвали восстановление армии «возвращением к прошлому» и уг­ рожали, что рабочий класс не станет терпеть утрату того, за что он проливал кровь. Сам Дуррути дал понять в интервью, что не воз­ ражает против укрепления сознательной дисциплины и против еди­ ного командования (намекая на постоянное противодействие комму­нистических колонн усилиям его соединения), но не наме­ рен соблюдать военные зва­ ния, приветствия, муштру и систему наказаний. Он про­ должал настаивать на том, что в революционной войне ополче­ ние добровольцев, знающих, за что они сражаются, гораздо эф­ фективнее86.

Бойцы анархистской «Же­ лезной колонны» в сентябре и октябре 1936 г. участвовали в нашумевших инцидентах в Ва­ ленсии. Они снялись с фронта и направились в тыл, требуя разоружить и расформировать тыловые государственные воо­ руженные части и отправить их на фронт87. 29 октября 1936 г. в Валенсии сотрудники специ­ ального полицейского подразделения «Антифашистская народная гвардия» застрелили безоруж­ ного бойца анархистских «милиций». Эго действие вызвало всеоб­ щее возмущение анархистов на Теруэльском фронте. На следую­ щий день, когда участники анархистской «Железной колонны» — ополчения, сражавшегося под Торрес-Бенедито, и члены НКТ организовали демонстрацию протеста во время похорон убитого товарища, они подверглись внезапному нападению правитель­ ственных частей и коммунистических отрядов и вынуждены были ответить на огонь. Тогда они были обстреляны из пулемета, в ре­ зультате чего погибли 30 и были ранены 80 анархистов. Либерта- рии рвались отомстить, однако было принято другое решение. «Бо­ рясь против общего врага — фашизма, мы не можем задерживаться для ответа на эту агрессию, — говорилось в заявлении «Железной колонны». — Но следует понять, что наше отношение не есть след­ ствие страха. Нас достаточно знают, чтобы нам поверить. Мы вер­ немся на фронт, но позднее вспомним эти факты»88. В свою оче­ редь, руководство НКТ подтвердило приверженность принципу милиции, но попыталось примирить бойцов с правительственным решением Республиканские власти начали сжимать кольцо вокруг само­ управления в промышленности и сельском хозяйстве. Правитель­ ство Ларго Кабальеро распорядилось о национализации военной промышленности, передав ее тем самым под контроль государ­ ственной бюрократии89. Анархо-синдикалист X. Фабрегас, ставший министром экономики в Женералитате, призвал рабочих 2 октяб­ ря воздержаться от дальнейшей экспроприации предприятий, од­ нако его призыв вначале не был услышан. 24 октября в Каталонии был принят декрет, который, с одной стороны, легализовал коллек­ тивизацию в промышленности, но с другой — изымал из нее мел­ кие предприятия с наеьшым трудом и часть средних предприятий, вводил должность директора (правда, избиравшегося рабочим ко­ митетом), а также государственный контроль на самоуправляю­ щихся предприятиях, особенно в крупной индустрии. Здесь комп­ ромисс с государством был заключен уже при прямом участии руководства НКТ, взявшего курс на «легализацию революции»90.

Организация промышленности, предусмотренная декретом, как замечал исследователь Даниэль Герен, сочетала в себе как либер­ тарные, так и государсгвеннические тенденции. Самоуправляющи­ еся предприятия управлялись единообразно — руководящим коми­ тетом из 5—6 человек, который избирался общим собранием на два года с переизбранием половины членов каждый год. Комитет на­ значал директора и передавал ему часть своих полномочий. К каж­дому комитету был прикреплен правительственный контролер. Комитеты были подконтрольны генсовету отрасли, который состо­ ял из представителей комитетов, синдикатов и технического пер­ сонала. Этот совет должен был планировать труд и определять зар­ плату. Каждый работник получал твердый оклад. НКТ пыталась, в свою очередь, организовать сотрудничество и общее планирование. С этой целью было создано восемь генсоветов для различных от­ раслей, торговли и финансов. Для равномерного распределения ресурсов создавалась «выравнивающая касса»91.

На коллективизированных предприятиях Каталонии право при­ нимать экономические решения сохранялось за трудовым коллек­ тивом. В его руках оставалась и большая часть прибыли (после со­ здания «промышленной и торговой кредитной кассы» — 50%). На частных предприятиях с рабочим контролем помимо владельца или директора действовал рабочий комитет, имелся и представитель правительства, обеспечивавший связь с генсоветом отрасли. В рас­ поряжении трудовых коллективов оставалось 30% прибылей. В целом, по оценке Вальтера Бернеккера, «сложилась “координиру­ емая” профсоюзами и “направляемая” государством экономичес­ кая система, которая во время всей войны работала динамично и до конца сохраняла двойственную структуру, в которой сосущество­ вали рядом капиталистическо-частноэкономические и коллективи- стско-социалистические производственные единицы»92.

Что касается сельского хозяйства, то декрет от 7 октября 1936 г., подписанный коммунистом В. Урибе, министром сельского хозяй­ ства в правительстве Ларго Кабальеро, признавал законным кон­ фискацию земель лишь тех помещиков, которые считались мятеж­ никами91. Тем самым многие аграрные коллективы, захватившие помещичьи земли, оказывались вне закона.

В октябре 1936 г. генеральный секретарь НКТ Орасио Прието вел переговоры о вступлении профобъединения в республиканское правительство. Он требовал для НКТ шесть постов, Ларго Кабаль­ еро соглашался передать анархо-синдикалистам лишь четыре94. Предвестником соглашения был подписанный 25 октября 1936 г. пакт о единстве действий между каталонскими региональными организациями НКТ и ВСТ, а также между ФАИ и коммунистичес­ кой Объединенной соцпаргией Каталонии (ОСПК). Соглашение предусматривало, что коллективизация экономики должна прово­ диться под руководством и при координации Женералитата. Гово­ рилось также о муниципализации жилья, введении единого воен­ ного командования, принудительной мобилизации в «милиции» (с перспективой их превращения, таким образом, в «народную армию»), введении рабочего контроля, национализации банков и установлении государственного контроля над банковскими опера­ циями. Особо подчеркивалась необходимость борьбы с «неподкон­ трольными группами», то есть самостоятельными инициативами снизу95.

Для давления на правительство Ларго Кабальеро лидеры НКТ прибегли к угрозам. 23 октября 1936 г. пленум региональных феде­ раций НКТ Центра, Валенсии, Арагона, Каталонии и Андалусии обсудил доклад Национального комитета о постановке перед пра­ вительством вопроса «о нашем участии в руководстве борьбы про­ тив фашизма и в структуре политико-экономической жизни Рево­ люции». Принятая резолюция отражала метания и колебания анархо-синдикалистеких активистов: для них речь шла не о «цене» власти (как, вероятно, для самого О. Прието и ряда других «вож­ дей»), но о попытке изменить в свою пользу общее соотношение сил. Документ представлял собой по существу ультиматум прави­ тельству Республики. Пленум постановил создать комиссию из представителей региональных организаций Валенсии, Центра и Каталонии для проведения встречи с президентом М. Асаньей,

«чтобы объяснить поставленную кризисом правительства необхо­ димость... вступления в него НКТ... на условиях, одобренных пле­ нумом региональных организаций 15 сентября». Комиссии пору­ чалось ждать ответа в течение 48 часов. В случае негативного ответа НКТ пригрозила принять «меры военного характера, чтобы обес­ печить связь между Мадридом, Валенсией, Арагоном, Андалусией и Каталонией и контролировать прохождение людей и снабжения из этих регионов в Мадрид». Для осуществления решения Нацио­ нальный комитет должен был назначить Национальный военный совет для объединения фронтов в Каталонии, Арагоне, Леванте (Валенсии) и Андалусии^ Этому Совету вместе с региональными комитетами НКТ предстояло мобилизовать 100 тыс. членов НКТ. Конфедерация намеревалась «совместно со всеми нашими регио­ нальными силами организовать акцию с тем, чтобы добиться к о т - роля над экономикой и координации резервов». В то же самое время было решено «уточнить инициированное руководство с дип­ ломатическими представителями России, чтобы в случае необходи­ мости добиться осуществления решений, принятых на нашем пле­ нуме»96.

Стремление согласовать действия с представителями СССР не было случайным. Осенью 1936 г. многие ведущие деятели испанс­ кого движения заняли примирительную и даже дружественную позицию по отношению к Советскому Союзу, что противоречилотрадиционной враждебности анархизма по отношению к больше­ визму и сталинскому режиму. Тесные дружеские связи с советски­ ми дипломатами поддерживала Монтсени. Печать НКТ заявляла о поддержке советских внешнеполитических предложений97. Во вре­ мя прибытия первых советских кораблей с помощью Испании чле­ ны НКТ приветствовали их возгласами: «Да здравствует СССР!»98. Печатный орган НКТ «Солидаридад обрера» публиковал хвалеб­ ные материалы о СССР, а барселонская анархо-синдикалистская газета «Диарио де марина» опубликовала за подписью Фернандо Пинтадо статью «Вспомним Ленина». Даже сочувствовавший ли­ дерам НКТ немецкий синдикалист Рюдигер счел в связи с этим, что подобная публикация «не только нетерпима, с точки зрения принципов, но и является идиотской, со всех точек зрения»99.

Угрозы НКТ были блефом, что прекрасно понимали и Ларго Кабальеро, и поддерживавший его планы СССР. Многие ведущие анархо-синдикалисты и не собирались идти на радикальные шаги. Как позднее признавал Абад де Сантильян в статье, опубликован­ ной в газете «Тьерра и либертад», в этот период он был уже убеж­ ден в необходимости «дисциплинированной армии» для борьбы с фашизмом и «переходного государства»100.

Позиция руководства НКТ была поддержана Полуостровным комитетом ФАИ. В циркуляре, изданном им 25 октября 1936 г., открыто указывалось, что «быстро и немедленно осуществить наши идеалы» невозможно и потому приходится «принять сотрудниче­ ство с другими секторами» и «антагонистическими политическими партиями» (с «целью выиграть войну»), участвовать в различных официальных институтах и тд. С учетом такого положения синди­ катов тем более необходимо было, по мнению ФАИ, укреплять организацию испанских анархистов101.

В конце концов была достигнута договоренность о том, что НКТ получит четыре должности в правительстве, причем сможет сама определить своих кандидатов. Их подбором занялся за закры­ тыми дверями сам О. Прието, не ставя в известность даже Нацио­ нальный комитет. Представителей умеренного крыла НКТ Хуана Лопеса и Хуана Пейро (бывших «трентистов») он просто известил по телефону о том, что они будут назначены министрами торгов­ ли и промышленности. Членов ФАИ Ф. Монтсени и Гарсиа Оли­ вера пришлось уговаривать, для чего О. Прието направился в Бар­ селону. Монтсени вначале отказалась занять министерский пост, однако О. Прието и секретарь каталонской региональной организа­ ции НКТ Мариано Васкес настаивали. Тогда она попросила 24 часа на размышление и посоветовалась с отцом — старым анархистом Федерико Уралесом. Тот сказал ей, что участие в правительстве означает «ликвидацию анархизма и НКТ», но если организация требует, то, с учетом обстоятельств, следует согласиться. Когда раз­ говор с О. Прието возобновился, генеральный секретарь напомнил ей об ответственности перед организацией, и Монтсени дала согла­ сие, хотя, по ее собственным словам, тяжело переживала свой шаг как «разрыв с делом всей жизни». Не сразу согласился войти в пра­ вительство и Гарсиа Оливер, которого до той поры считали одним из радикалов. Его больше интересовали тактические соображения: нежелание покидать Барселону, где он играл ключевую роль в орга­ низации военного дела. В конечном счете он уступил и согласил­ ся, хотя и не преминул возложить ответственность на Национальный комитет НКТ102. Хотя впоследствии Гарсиа Оливер заявлял, что все­ го лишь подчинился решению организации, в действительности он стал с этого момента ревностным сторонником сотрудничества с политическими партиями и течениями. А. Пас утверждает, ссыла­ ясь на имеющиеся у него источники, что О. Прието посетил также Дурруги на Арагонском фронте и пытался уговорить его отправить­ ся в Мадрид в распоряжение центрального правительства, как было условлено с Ларго Кабальеро. Однако Дурруги отказался сделать это, заявив, что он нужен Арагону и его Совету обороны, а на на­ поминание об «ответственности активиста» в резкой форме отве­ тил, что признает лишь «одну ответственность — перед революци­ ей». О. Прието пришлось уехать ни с чем101.

Вернувшись в Мадрид, О. Прието согласовал с Ларго Кабалье­ ро последние детали. 4 ноября 1936 г. рядовые члены НКТ и ФАИ, к собственному изумлению, узнали из газет о том, что в правитель­ стве Ларго Кабальеро появились четыре новых министра от их организаций: ведомство юстиции возглавил Гарсиа Оливер, ве­ домство промышленности — Хуан Пейро Белис, ведомство тор­ говли — Хуан Лопес Санчес, ведомство здравоохранения — Феде- рика Монтсени. Руководство НКТ заверило членов организации, что эти министры будут выражать не свое собственное мнение, а позицию организации, «коллективную волю большинства объеди­ ненных рабочих масс, выраженную предварительно на общих со­ браниях». Сама аргументация находилась в резком противоречии с антигосударственными идеями анархизма, который всегда считал государство орудием угнетения и классового господства. В статье утверждалось, будто «обстоятельства изменили сущность прави­ тельства и испанского государства»: «Правительство в настоящей ситуации перестало быть руководящим инструментом государ­ ственных органов, силой подавления, направленного против рабочего класса; точно так же как государство больше не является ор­ ганом, разделяющим общество на классы. И оба они со вступлени­ ем НКТ еще дальше уйдут от подавления народа». Последняя мысль была вполне созвучна тезису сторонников государственно­ го социализма о том, что государство следует «всего лишь» поста­ вить на службу «всему народу», сформировав власть из своих пред­ ставителей. «Вступление НКТ в центральное правительство, провозглашала статья, — одно из важнейших событий, какие толь­ ко знает политическая история нашей страны». Теперь «функции государства будут по согласованию с организациями рабочих огра­ ничены руководством ходом экономической и социальной жизни страны. А правительство будет иметь лишь задачу хорошо вести вой­ ну и координировать революционную работу по общему плану»104.

В манифесте Национального комитета НКТ разъяснялось, что согласие на вступление было дано ввиду «деликатной ситуации на наших военных фронтах». Конфедерация стремится к «торжеству иберийской пролетарской революции», «не отказывается и никог­ да не откажется от своих постулатов» и останется аполитичной, но ввиду тяжелой ситуации была вынуждена «требовать доверенного поста в руководстве». В том же тоне был выдержан манифест орга­ низации НКТ Центрального региона: «НКТ не отказывается тем самым от своей программы и своих принципов. Она согласилась войти в правительство только и исключительно, чтобы выиграть войну»105. Согласие между НКТ и ВСТ должен был скрепить доку­ мент об основах будущего пакта между ними, подписанный 26 но­ ября 1936 г.106

Верно ли оценивали ситуацию «руководящие» круги НКТ— ФАИ? С учетом будущего развития событий можно сказать, что нет. Они исходили из того, что в Испании борются между собой две главные силы — фашисты и антифашисты, причем первые, по их мнению, выражали интересы буржуазии и помещиков, а вторые — пролетариев и мелкой буржуазии. В действительности, как верно отметил историк Гомес Касас, развернулась «трехсторонняя борь­ ба... между мятежом, революцией и контрреволюцией, то есть борь­ ба всех против всех». В такой ситуации «линейные» решения не­ оправданны. Именно этот аспект НКТ и ФАИ не учитывали107.

В день вступления НКТ в правительство Дуррути выступил по радио с речью. Текст ее не сохранился, варианты, опубликованные в печати, по свидетельству некоторых очевидцев, подверглись силь­ ной цензуре и были искажены. Маркос Алькон вспоминал, что Дуррути «заставил их (ответственных деятелей НКТ и ФАИ. — ВД.) трепетать от страха, объявив им в чрезвычайно резком тоне, что им не удастся удушить революцию под предлогом бесцветного анти­ фашизма...»108. Это была последняя речь лидера анархистских ра­ дикалов. Мадрид был на грани захвата франкистскими войсками, и республиканское правительство 6 ноября в панике покинуло его. Уступая многочисленным просьбам, колонна Дуррути пришла на помощь осажденному Мадриду и в упорных боях помогла спасти его от падения. Однако сам Дуррути 19 ноября 1936 г. погиб при таинственных обстоятельствах. Противники уступок и правитель­ ственного сотрудничества потеряли свою наиболее заметную, символическую и популярную в анархо-синдикалистских массах фигуру.

Представители НКТ оставались в правительстве до мая 1937 г. Итог эксперимента с «хождением во власть» оказался для испанс­ кого анархо-синдикализма катастрофическим. Его министрам не удалось ни способствовать улучшению военной ситуации, ни оста­ новить наступление на революционные завоевания. Монтсени пуб­ лично признала неудачу участия в правительстве, а X. Лопес под­ черкнул невозможность чего-либо достичь в ситуации, когда другие экономические посты находились в руках коммунистов и правых социалистов109. Разумеется, члены правительства от НКТ—ФАИ способствовали осуществлению ряда преобразований. Так, по ини­ циативе Монтсени, по всей республиканской зоне вводилось бес­ платное медицинское обслуживание, построены новые медицин­ ские заведения, легализованы аборты и тд. Гарсиа Оливер добился узаконения «свободных» браков, смягчения режима пребывания в тюрьмах и концентрационных лагерях110, предоставления право­ способности женщинам и отмены наказаний за преступления, со­ вершенные до 19 июля 1936 г. Тем не менее все эти меры не имели никакого отношения к собственной «программе» анархо-синдика- листов и не соответствовали их «идентичности».

Представителям НКТ не удалось добиться профсоюзного конт­ роля над «практикой монополии внешней торговли» и принятия предложенных ими проектов декретов о коллективизации в про­ мышленности и о финансовой помощи коллективам. Правительст­ венный декрет от 22 февраля 1937 г. предусматривал возможность государственного контроля и огосударствления в промышленно­ сти111.

Более того, деятельность «товарищей-министров», как называ­ ли в либертарных кругах членов правительства от НКТ—ФАИ, не только была разрывом с основополагающими принципами и тра­ дициями движения, но и принесла анархистам одни неприятнос­ ти. Так, юридические реформы Гарсиа Оливера включали, среди прочего, и такие «либертарные» действия, как организация «трудо­ вых лагерей» для преступников. Некоторые из разработанных им декретов (например, о тюремном заключении за хранение оружия или взрывчатки на срок до 20 лет) были после боев в мае 1937 г. в Барселоне использованы против самих анархистов112.

Либертарные коммуны Арагона

Революция в испанской деревне в целом зашла дальше, чем в городах. Здесь, особенно в районах Арагона, защищаемых анархи­ стскими милициями, давление со стороны властей ощущалось меньше, а создаваемые кооперативы (коллективы) охватывали не только область производства, но и другие сферы жизни. Члены коллективов добровольно объединяли свою и захваченную у поме­ щиков землю, а часто даже свои денежные средства. Каждая семья сохраняла небольшой огород исключительно для собственных нужд. Права тех, кто желал продолжать обрабатывать землю инди­ видуально, обычно соблюдались, если они обязывались делать это только собственными силами, без применения наемного труда. Трудно было исключить возможность морального давления на «ин­ дивидуалов» со стороны односельчан, но случаев непосредственно­ го физического принуждения при испанской «коллективизации» практически не было. Часто коллективы объединяли всех жителей деревни или подавляющее большинство их. Во многих коллекти­ вах вводилась посемейная оплата. Денежные средства богачей экс­ проприировались революционными комитетами и помещались в банки. В некоторых местах выпустили собственные деньги или та­ лоны. Комитеты брали под контроль распределение, цены устанав­ ливались коллективно и контролировались. Торговля как таковая во многих местах вообще исчезла. Были организованы коллектив­ ные склады и магазины, которые часто помешались в бывших цер­ квях113.

Но и в деревне социальные преобразования шли нескоордини­ рованно, по-разному. Частично эго было связано с особенностями структуры земельной собственности. Если в Арагоне 80% обраба­ тываемой земли принадлежало помещикам, то в Валенсийском регионе (Леванте) и Каталонии преобладала мелкая земельная соб­ ственность. И хотя среди этих мелких собственников было немало анархистов, которые тоже стали создавать коллективы, в Леванте и Каталонии на этом пути было больше трудностей. В этих райо­ нах экспроприировались только земли помещиков. Но вызванная начавшейся войной нехватка продуктов и здесь побудила общин­ ные советы принять меры по ограничению роли частной торговли и развитию социализации. За этим последовал этап создания пол­ ных коллективов, хотя и в меньшей мере поддержанных большин­ ством местного населения. Некоторые из них были весьма крупны­ ми и процветающими, но в большинстве из них сохранялись денежные отношения. Всего в Арагоне возникло около 400—450 сельскохозяйственных коллективов, в области Валенсии — 900, в Кастилии — 300, в Каталонии — 40, в Эстремадуре — 30 коллек­ тивов114.

Наиболее далеко в сторону осуществления анархистских идей либертарного коммунизма продвинулись преобразования в сельс­ ком Арагоне. В арагонских коллективах жили 300 или 400 тысяч человек — 70% населения региона; в их распоряжении находилось около 60% обрабатываемых земель115. В феврале 1937 г. конгресс коллективов в Каспе официально подтвердил, что лица, желающие вести хозяйство индивидуально, не вступая в объединение и не используя наемного труда, имеют право делать это, но не должны пользоваться преимуществами и услугами. При этом каждый из них должен иметь столько земли, сколько он может обработать само­ стоятельно.

Предприятия ремесла и местной промышленности в арагонской деревне, а также службы быта, учреждения культуры и образования тоже обобществлялись. В поселениях были сильны древние общин­ ные традиции116, и их сохранение облегчало объединение людей в свободные территориальные и хозяйственные сообщества, как это и предполагалось при анархо-коммунизме.

Внутри коллективов отсутствовала какая-либо иерархия, все члены обладали равными правами. Главным решающим органом было регулярное общее собрание членов, которое собиралось обычно раз в месяц. Для текущей координации коммунальной и хозяйственной жизни избирались комитеты, часто возникавшие на базе прежних революционных комитетов. Их члены — в основном делегаты от отраслевых секций — не пользовались какими-либо привилегиями и не получали особого вознаграждения за свою ра­ боту. Все они, кроме технических секретарей и казначеев, должны были продолжать обычную трудовую деятельность. Каждый взрос­ лый член коллектива (кроме беременных женщин) работал. Труд был организован на основах самоуправления. Бригады, состоявшие из 5—10 человек, решали все основные рабочие вопросы на ежеве­ черних собраниях. Избираемые на них делегаты выполняли также функции координации и обмена информации с другими бригада­ ми. Во многих коллективах применялся принцип перемены труда, работники перемещались из одной отрасли в другую по мере надоб­ ности. Промышленные предприятия были включены в хозяйствен­ ную систему общины, что способствовало воссоединению индуст­ рии и сельского хозяйства. Коллективы объединялись в окружные федерации117.

Денежное обращение было постепенно ликвидировано. В пер­ вые недели после создания во многих коллективах вообще отмени­ ли вознаграждение за труд и ввели неограниченное свободное по­ требление всех продуктов с общественных складов. Но в условиях войны и дефицитов это оказалось нелегким делом, тем более что вне коллективов сохранялось денежное обращение. В сентябре 1936 г. большинство общин перешло на так называемую «семейную оп­ лату». Каждая семью в коллективе получала равную сумму денег (в зависимости от коллектива, примерно по 7—10 песет на главу се­ мьи, еще 50% — на его жену и еще по 15% — на каждого другого члена семьи)118. Эти средства предназначались только для покуп­ ки продуктов питания и предметов потребления и не должны были накапливаться. Во многих общинах вместо общегосударственных денег были введены местные купоны. В некоторых существовали карточки и талоны. Определенные виды продуктов в условиях вой­ ны почти повсюду рационировались, зато некоторые (вино, масло и др.) во многих местах выдавались без всяких ограничений119. До последующего решения об отмене денег «в трети из всех 510 сел и городов, принявших коллективизацию в Арагоне, деньги были от­ менены и товары предоставлялись бесплатно из магазина коллектива по потребительской книжке», «в двух третях были приняты соответ­ ствующие заменители денег — боны, купоны, монеты и т.д., кото­ рые были действительны только в выпустивших их общинах»120.

Первое время в деятельности отдельных общин проявлялось определенное местничество, сказывалось и стартовое неравенство коллективов — одни из них были изначально зажиточнее, другие беднее. Как утверждал очевидец, немецкий синдикалист Сухи, вна­ чале некоторые выступали против идеи хозяйственного планиро­ вания под лозунгом самообеспечения121. Полная независимость коллективов друг от друга, различия в благосостоянии общин и в системе распределения затрудняли координацию их хозяйственной деятельности. К этому призывали анархисты — сторонники углуб­ ления социальной революции, в том числе Дурруги, который лич­ но агитировал «коллективистов»122. В феврале 1937 г. в местечке Каспе состоялся конгресс коллективов Арагона с участием не­ скольких сотен делегатов. Было принято историческое решение о создании федерации. Участники договорились усилить агитацию в пользу «коллективизации», создать экспериментальные фермы и технические школы, организовать взаимопомощь между коллекти­ вами с предоставлением друг другу машин и рабочих рук. Были отменены границы между селениями и упразднены коммунальные рамки собственности. Объединившиеся коллективы решили коор­ динировать обмен с внешним миром, создав для этого общий фонд из продукции, предназначенной на обмен, а не для собственного потребления общин, а также начав составлять статистику произ­ водственных возможностей. Наконец, предусматривалась полная отмена любых форм денежного обращения внутри коллективов и их федерации и введение единой для всех потребительской книж­ ки (по ее предъявлении предметы потребления выдавались бес­ платно по норме). Последнее должно было помочь установить ре­ альные потребности каждого из жителей региона, чтобы затем, ориентировав производства на конкретные нужды людей, перейти к анархо-коммунистической практике «планирования снизу». На­ конец было принято и решение политического характера. Цент­ ральное правительство все время пыталось взять под контроль не­ покорный Арагон. Оно настояло на включении в Совет обороны Арагона (орган, состоявший вначале целиком из анархистов) чае­ нов других партий, а в январе 1937 г. распорядилось восстановить в области муниципальные советы. В ответ конгресс в Каспе решил, что эти муниципалитеты не должны вмешиваться в хозяйственную деятельность коллективов123.

Деятельность арагонских коллективов оказалась весьма успеш­ ной. Даже по официальным данным, урожай в регионе в 1937 г. возрос на 20%, в то время как во многих других районах страны он сократился124. В Арагоне строились дороги, школы, больницы, фермы, учреждения культуры — во многих селениях впервые; осу­ ществлялась механизация труда. Жители получили доступ к меди­ цинскому обслуживанию и свободному, антиавторитарному обра­ зованию (врачи и учителя становились полноправными членами коллективов).

Многие коллективы не платили налоги. Они предпочитали доб­ ровольно помогать непосредственно фронту. И это тоже вызывало гнев властей.

«Сверху» и «снизу»: НКТ в поисках курса (конец 1936 г. — начало 1937 г.)

Анархо-синдикалисты пытались продолжать социальные преоб­ разования не только в Арагоне, но и в других областях. Они наста­ ивали на том, что революция идет вперед, хотя, быть может, не та­ кими быстрыми темпами, как предполагалось вначале. «Ситуация войны, в которой мы живем, не заставила нас забыть уроки исто­ рии, — подчеркивалось в информационном бюллетене, издавав­ шемся НКТ и ФАИ. — Мы твердо убеждены в анархистских прин­ ципах и хотим, чтобы народ ориентировался на них в своих действиях. Ведь только революционный потенциал народа позво­ лит осуществить социально-экономическое преобразование и идти к цели самых дорогих наших надежд — установлению либертарно­ го коммунизма». «Война навязала переходные решения», но нельзя ради победы в войне отказываться от революции: «обе вещи допол­ няют друг друга»125.

Соответственно война в Испании трактовалась как вооружен­ ная борьба с мировым капиталом, который стремится отобрать у испанских трудящихся завоеванные ими свободы и вновь подчи­ нить их «игу капиталистической эксплуатации»126. Ее судьбы, по­ вторяли испанские анархо-синдикалисты, не могут быть решены с помощью международной дипломатии или Лиги Наций, посколь­ ку правящие классы всего мира в своих интересах готовят новую мировую войну127.

В рядах анархо-синдикалистов росло недовольство отступлени­ ем от идеи «тотальной революции». Так, в Валенсии некоторые группы ФАИ и «Либертарной молодежи», сгруппировавшись вок­ руг издания «Носотрос», выступили против участия в правитель­ стве128. В декабре 1936 г. в городе неоднократно распространялись манифесты, подписанные группой «Иконоборцев». В них содержа­ лась резкая критика лиц, представлявших НКТ в правительстве и других государственных органах. Вероятно, она встречала живой отклик среди членов организации, поскольку Национальный коми­ тет НКТ счел необходимым резко отреагировать. Он выступил с обличением «неподконтрольных и безответственных» критиков, которые «никого не представляют». Он подчеркнул, что деятель­ ность членов НКТ в правительстве одобрена участниками регио­ нального пленума синдикатов Леванта и что «Комитет прекрасно знает, что следует делать»129. Несмотря на такую отповедь, информ­ бюллетень НКТ и ФАИ в том же номере опубликовал статью, в которой напоминалось, что лица, назначенные на ответственные посты в организации, должны служить ей, а не наоборот. Им над­ лежит строго выполнять решения Конфедерации, а не действовать в пользу «камарильи друзей»130. Тем не менее руководство НКТ продолжало заявлять: прежде всего, необходимы «единство и дис­ циплина», каждый должен быть готов пойти на жертвы. «Любой, кто в эти моменты способствует разделению единых сил, взаимо­ связанных в героическом сопротивлении народа против фашист­ ского вторжения, является предателем дела революции», — грозно взывал информационный бюллетень НКТ и ФАИ131.

Критические (хотя, быть может, и не столь резкие) голоса раз­ давались со стороны ряда рабочих союзов. Так, единый синдикат деревообделочной отрасли подчеркивал, что анархисты с самого начала могли реализовать свою волю: «заменить режим, который умер 19 июля, другим, более гуманным и равным —либертарным коммунизмом». В Барселоне и в Каталонии «эта трансформация началась». Однако «другие организации воспользовались чувства­ ми людей из НКТ и ФАИ», чтобы повернуть «течение народа» в сторону новых поражений. В результате «вместо того, чтобы перей­ ти к подлинной инкаутации (экспроприации. — В.Д.), широко удовлетворить желания народа, хозяев обязали выплачивать ежене­ дельный заработок, поденная плата увеличилась, а почасовая со­ кратилась, и это в разгар войны!» На предприятиях, которые все же были конфискованы, появилось большое число «паразитических бюрократов» и контрольных комитетов, не занимающихся произ­ водством. Кроме того, возникшие в промышленности коллективы оказывались в неравном положении. Они скорее напоминали ко­ оперативы, хозяйствовавшие в свою пользу и на свой страх и риск, что создавало «два класса: новых богачей и вечных бедняков»132.

Просто делать вид, что все соответствует первоначальным пла­ нам и намерениям, была невозможно. Авторы специальной статьи под названием «Куда идет революция?», опубликованной в бюлле­ тене НКТ и ФАИ, не могли отрицать, что анархо-синдикалисты пошли на существенные уступки своим партнерам по антифашис­ тской борьбе («мелкой буржуазии», по анархо-синдикалистской терминологии того времени). «До настоящего момента, благодаря решительному действию трудящегося класса, благодаря революци­ онному импульсу первых дней, благодаря работе, осуществленной с улицы, в противовес официальным директивам, удалось выстро­ ить некоторые минимальные революционные принципы, частич­ но санкционировав то, что было сделано массами...»: конфискацию феодальных поместий и ограничение собственности. Однако авто­ ры статьи настойчиво предостерегали от иллюзии, будто в странеуже произошла социальная революция, вышедшая за демократи­ ческие рамки: «остались в силе социальные иерархии, старые устои капитализма, механизмы буржуазного государства, частная торгов­ ля, прибавочная стоимость, частная собственность и роковой за­ кон наемного труда». Для того чтобы совершить такую революцию, подчеркивали они, необходимо прежде всего изменить экономику страны. Критикуя положение, при кагором создание новой эконо­ мической системы происходило на местах путано, неровно и без какой-либо координации, статья призывала по договоренности с ВСТ разработать связный план социально-экономических преоб­ разований в Испании133.

«Экономика должна быть отражением революции», — заявля­ ла НКТ114. Отказавшись от немедленной ликвидации государства и устранения правительства, анархо-синдикалисты надеялись, по крайней мере, вырвать из-под его власти экономическую деятель­ ность. Они были убеждены, что «мелкая буржуазия, представлен­ ная в правительстве и подобных ему официальных центрах», бю­ рократия, чиновники, «ненужные посредники и промежуточные звенья» не в состоянии обеспечить нормальную работу и развитие хозяйства. Профсоюзы и их организация обязаны «контролировать все производство и управлять им». «Не существует возможных сред­ них решений: вся экономика должна перейти к синдикатам»135.

«Официальные органы, — писал информбюллетень НКТ и ФАИ, — должны ограничиться исключительно своими функция­ ми: официальными отношениями с другими странами» и заклю­ чением торговых договоров с заграницей. Производству и распреде­ лению продуктов следовало перейти под контроль автономных и федералистских организаций производителей, прежде всего — син­ дикатов136. Большое значение придавалось децентрализации и дивер­ сификации хозяйства, стремлению «любой ценой не допустить, что­ бы производство в стране централизовалось в двух или трех городах» и обеспечить «полную автономию округов в операциях по обмену продуктов, как внутри страны, так и с заграницей»137.

Как объяснял, к примеру, единый синдикат деревообделочной отрасли, анархо-синдикалисты признали декрет Женералитата о коллективизации, но на практике стремились придать ему другую ориентацию. «Мы согласны с коллективизацией всех отраслей, но с единой кассой, переходя к эгалитарному распределению. С чем мы не согласны, так это с тем, что будут коллективы бедные и бо­ гатые...»138.

Синдикаты и федерации НКТ активно обсуждали планы соци­ализации экономики. Федерация объединенных профсоюзов водо-, газо- и электроснабжения разработала проект обобществле­ ния электроснабжения139. Представители текстильных федераций НКТ и ВСТ, собравшись на общее собрание, постановили «перей­ ти к полной коллективизации текстильной отрасли в Каталонии» и утвердили систему самоуправления в ней140. Участники местно­ го пленума синдикатов НКТ в Валенсии высказались за необходи­ мость того, чтобы «социализация отраслей промышленности осу­ ществилась в общенациональных масштабах». Они предложили схему организации самоуправления на всех уровнях, включающую советы фабрики, секции, отрасли и общий Экономический совет. Каждая отраслевая секция должна была полностью и детально изу­ чить положение в своей отрасли и представить Экономическому совету проект социализации с точным указанием наличных мощ­ ностей и производительности, числа работников, имеющегося сы­ рья, рынков сбыта и возможностей хозяйственного развития141. 1 января 1937 г. Национальный конгресс транспортной отрасли дис­ кутировал вопрос о национализации или социализации отрасли142. В Леванте региональная федерация крестьян и единый син­ дикат трудящихся, производящих экспортируемые фрукты, об­ ратились с воззванием к крестьянам, занятым в производстве апельсинов и иных плодов, которые служили одним из основных источников иностранной валюты. Ситуация, когда каждый насе­ ленный пункт или синдикат самостоятельно занимался экспортом и распоряжался полученными средствами и между ними развива­ лась конкуренция, была названа «печальной». Синдикаты призва­ ли создать «центральный орган», общий фонд продукции и фонд взаимопомощи, контролируемые самими крестьянами143. В после­ дующем федерации крестьян Леванта удалось объединить около половины производства апельсинов; до 70% урожая направлялись через ее торговую организацию на европейские рынки144.

В феврале 1937 г. конгресс НКТ Каталонии одобрил план пере­ стройки отраслевых синдикатов, которые должны были охватить и контролировать весь цикл производства — от выращивания про­ дуктов или добычи сырья до распределения произведенных продук­ тов145. В Каталонии был организован экономический опрос местных синдикатов и объединений. Таким путем собиралась информация, которая должна была служить созданию «революционной эконо­ мики» с системой «планирования снизу». Эта статистика включа­ ла, в частности, данные о географическом положении и условиях, традициях социально-революционного движения, экономической ситуации и экономических связях местности, о положении с жи­ льем, о возможностях на будущее и т.д.146

Хотя анархо-синдикалисты претендовали на контроль над всей экономической системой Испании, им приходилось считаться с ограничениями и в этой области. По существу, уже зимой 1936— 37 гг. начала приобретать первые очертания идея создания от­ дельного хозяйственного сектора, управляемого НКТ. «Коллективи­ зации переходят к тому, чтобы стать принципом социализации экономики... Но в настоящее время, в данную переходную эпоху, принимая во внимание, что завтра нам потребуется также поддер­ живать отношения с другими странами и что денежные знаки все еще существуют», в бюллетене НКТ—ФАИ предлагалось изучить идею создания Банка Конфедерации как «посреднического меха­ низма» между отраслевыми федерациями147.

«Тому, кто находился здесь с самого начала, могло показаться, что в декабре или январе революционный период уже близится к концу. Но для человека, явившегося сюда прямо из Англии, Бар­ селона представлялась городом необычным и захватывающим... — свидетельствовал писатель Дж. Оруэлл. — Почти все крупные зда­ ния были реквизированы рабочими и украшены красными знаме­ нами или красно-черными флагами анархистов <...>; все церкви были разорены, а изображения святых брошены в огонь... На всех магазинах и кафе были вывешены надписи, извещавшие, что пред­ приятие обобществлено, даже чистильщики сапог, покрасившие свои ящики в красно-черный цвет, стали общественной собствен­ ностью. Официанты и продавцы глядели клиентам прямо в лицо и говорили с ними как с равными, подобострастные и даже почти­ тельные формы обращения временно исчезли из обихода... Чаевые были запрещены законом... Реквизированы были и частные авто­ мобили, а трамваи, такси и большая часть других видов транспор­ та были покрашены в красно-черный цвет. Повсюду бросались в глаза революционные плакаты, пылавшие на стенах яркими красками <...>, немногие сохранившиеся рекламные объявления каза­ лись рядом с плакатами всего лишь грязными пятнами... Из гром­ коговорителей до поздней ночи гремели революционные песни».

Несмотря на «привкус войны» и полупустые магазины («мясо появлялось очень редко, почти совсем исчезло молоко, не хватало угля, сахара, бензина», иногда ощущалась нехватка хлеба), «народ был доволен и полон надежд», продолжает Оруэлл. «...Удивитель­ нее всего был облик самой толпы. Глядя на одежду, можно было подумать, что в городе не осталось состоятельных людей... Почти все без исключения ходили в рабочем платье, в синих комбинезо­ нах или в одном из вариантов формы народного ополчения... Мно­ гие буржуа просто притаились... На улицах редко попадались люди, бедность которых бросалась в глаза. Не видно было нищих... Глав­ ное же — была вера в революцию и будущее, чувство внезапного прыжка в эру равенства и свободы. Человек старался вести себя как человек, а не как винтик в капиталистической машине»148.

Наступление властей против революции зимой — весной 1937 г.

Но отстаивать сделанные завоевания анархо-синдикалистам становилось все труднее. Участились нападки коммунистов, правых социалистов и республиканцев на «коллективизацию» в экономи­ ке. На созванном в январе 1937 г. ВСТ конгрессе мелких земельных собственников Каталонии коммунистические ораторы резко обру­ шивались на коллективы149.

Постоянно вспыхивали конфликты между республиканскими властями, с одной стороны, профсоюзами и «коллективами» — с другой. Министр продовольствия Каталонии воспротивился пла­ нам социализации распределения, предложенным синдикатами НКТ в Барселоне150. Острый кризис вызвало стремление прави­ тельства взять под контроль экономическую деятельность рабоче- крестьянских коллективов апельсиновых плантаций в области Валенсии (их продукция, напомним, в значительной мере экс­ портировалась и служила источником валюты). Министр торгов­ ли Хуан Лопес, член НКТ, поддержанный министром сельского хозяйства — коммунистом Урибе, издал в начале 1937 г. декрет о правительственном контроле над экспортом продукции сельскохо­ зяйственных коллективов, однако ряд валенсийских кооперативов отказался его признать151. Власти направили военно-полицейские части с артиллерией и танками против стратегических деревень ульера и Альфара, но крестьяне, вооруженные охотничьими ружь­ ями и двумя старыми пушками, оказали им ожесточенное сопро­ тивление. Их поддержали жители окрестных округов Хатива, Кар- кахенте, Гандиа и Суэка, образовавшие «Фронт Гандиа». Крестьяне селений Катарроха, Лириа, Монкада, Патьерна и Бурриана созда­ ли «Фронт Виланеса». На помощь коллективам подоспели два ба­ тальона из либертарной «Железной колонны» и два батальона из колонны НКТ, снявшиеся с фронта на участке Теруэля — Сегор- бе. Бои в районе Кальера продолжались четыре дня, после чего правительственные силы попытались перейти в наступление в об­ ход. После вмешательства НКТ было достигнуто соглашение о прекращении огня и взаимном освобождении пленных152. Коллек­ тивы Леванта сохранили контроль над производством и экспортом апельсинов.

«Инцидент в Виланеса» сопровождался одним из первых откры­ тых проявлений открытого противостояния между рядовыми чле­ нами и лидерами НКТ. Региональный пленум крестьянских синди­ катов в Валенсии в марте 1937 г. протестовал против действий правительства и потребовал немедленного освобождения аресто­ ванных. Национальный комитет НКТ, в свою очередь, возложил вину на отдельных лиц в синдикатах и сельской местности и при­ звал не играть на руку врагу. Комитет сделал упор на то, что он не был информирован о событиях и не давал согласия на организацию сопротивления, потребовав, чтобы впредь его ставили в извест­ ность, прежде чем принимать какие-либо меры в сходных ситуаци­ ях153.

Лидеры НКТ стремились во что бы то ни стало сохранить «ан­ тифашистское единство», заняв примирительную позицию в отно­ шении своих политических противников. После ряда конфликтов с коммунистами Национальный комитет предпочел, вместо резкой реакции, призывать к установлению контактов между ним и ЦК компартии Испании для поиска формулы, позволяющей «избежать повторения происшествий, наподобие тех, о которых мы сожале­ ем». Исходя из «недопустимости разрыва фронта антифашистской борьбы», Национальный комитет предложил, чтобы каждая из сто­ рон в своей пропаганде соблюдала «линию сердечности» и не за­ бывала о сотрудничестве. Каждая из организаций должна была пресекать возникающие инциденты, останавливая своих членов154. Под прикрытием «разделения ответственности» с НКТ и ФАИ испанские и каталонские республиканские власти смогли за вре­ мя участия их представителей в правительстве добиться осуществ­ ления таких контрреволюционных мер, как ликвидация народных ополчений и их полная замена регулярной армией (29 января 1937 г.), которая оказалась, как показал дальнейший ход войны, гораздо менее боеспособной, роспуск революционных комитетов и мест­ ных советов по всей стране с заменой их назначаемыми органами (4 января 1937 г.), ликвидация рабочих отрядов по поддержанию порядка в Каталонии («контрольных патрулей») (март 1937 г.)155.

Многие анархо-синдикалистские бойцы на фронте не согласи­ лись с включением в регулярную армию. Вопрос обсуждался в на­ чале февраля 1937 г. на пленуме колонн НКТ и ФАИ в Валенсии. Лидеры НКТ и ФАИ потребовали принять такое решение. Особен­ но резко возражали против милитаризации бойцы сектора Гельсы, принадлежавшие к колонне Дуррути (их делегатом был Пабло Руис). Пришлось образовать комиссию колонны во главе с Хосе Мансаной, которая смогла уладить спор с Региональным комите­ том НКТ. В соответствии с достигнутым соглашением, ополченцы, которые не желали влиться в Республиканскую армию, получали возможность покинуть фронт156.

Начались преследования отдельных либертарных активистов, особенно тех, кого считали «неподконтрольными». Так, в апреле 1937 г. из страны был выслан польский анархист Израэль Стэн. Национальный комитет НКТ безуспешно пытался добиться от Министерства внутренних дел отмены этого решения. Специаль­ ное подразделение испанского МВД произвело в марте 1937 г. арест итальянского анархиста Джино Бибби — одного из организаторов покушения на Муссолини в 1936 г. НКТ требовала от министра освобождения Бибби, затем просила об облегчении свиданий с ним. В конце концов арестованного удалось освободить157. В Аль­ мерии был арестован по ложному обвинению руководитель анар­ хистской колонны Марото, освобожденный только 3 мая 1937 г. Происходили и прямые нападения на членов НКТ и ФАИ. Име­ лись десятки случаев расправ с анархистами или произвольных арестов анархистских активистов. За последние месяцы перед май­ скими событиями в Центральном регионе Испании были убиты в результате покушений 80 анархистов158. В марте 1937 г. в Вильянуэ­ ва-дель-Алькардете коммунисты убили 16 анархистов159. В Севилье, Малаге, Кордове, Гранаде и других городах имели место насиль­ ственные столкновения между анархистами и коммунистами160.

Основной задачей властей в этот период стало разоружение тру­ дящихся. В апреле 1937 г. центральное правительство попыталось лишить анархо-синдикалистов контроля над границей. Оно напра­ вило в пограничный с Францией район несколько тысяч караби­ неров, среди которых было сильно влияние социалистов и коммунистов. В каталонских Пиренеях произошли столкновения. Цент­ ром волнений стал небольшой городок Пуигсерда, в котором анархисты развернули активную созидательную социальную и куль­ турную работу, вызывавшую уважительные отклики посетителей- иностранцев. Каталонские националисты, примкнувшие к караби­ нерам, застрелили анархиста-мэра городка Мартина. В те же дни под Барселоной неизвестные лица убили местного активиста ВСТ Рольдана Коргаду. Хотя региональный комитет НКТ немедленно выпустил манифест, в котором осудил убийство, по обвинению в его совершении были арестованы 9 членов НКТ. Никаких доказа­ тельств не было, и задержанных пришлось освободить, однако про­ тив анархистов была развернута настоящая кампания травли, их разоружали и арестовывали. В ответ округа, находившиеся под контролем НКТ, были приведены в состояние обороны и патрули­ ровались вооруженными рабочими. Спокойствие восстановилось только после заключения компромисса: центральное правительство обещало сохранить число карабинеров на границе на уровне, суще­ ствовавшем до 19 июля 1936 г.; арестованные и задержанные анар­ хисты были освобождены161.

Неуловимо, но явно менялся настрой общества. «Происходило всеобщее “обуржуазивание”, умышленное уничтожение духа все­ общего равенства, царившего в первые месяцы революции», — вспоминал Оруэлл162. В апреле 1937 г., вернувшись с фронта, он увидел, что «Барселона вновь стала обычным городом <...>, утеряв­ шим все признаки рабочей столицы... Почти совсем исчезла фор­ ма ополчения и синие комбинезоны; почти все были одеты в мод­ ные летние платья и костюмы... Толстые мужчины, имевшие вид преуспевающих дельцов, элегантные женщины, роскошные авто­ мобили — заполняли улицы... Взад и вперед сновали офицеры но­ вой Народной армии... На каждые десять солдат... приходился один офицер... Офицеры относились к солдатам, может быть, и не со­ всем так, как в буржуазной армии, но между ними явно определи­ лась сословная разница, выразившаяся в размерах жалованья и в крое одежды... Шикарные рестораны и отели были полны толсто­ сумов, пожиравших дорогие обеды, в то время как рабочие не мог­ ли угнаться за ценами на продукты, резко подскочившими вверх... Ощущалась также нехватка всевозможных продуктов, что также било главным образом по бедным, а не по богатым. Рестораны и отели доставали все, что хотели, видимо, без особого труда, в то время как в рабочих кварталах выстраивались длиннейшие хвосты очередей за хлебом, оливковым маслом и другими продуктами». Вновь появились нищие. «Возле гастрономических магазинов... каждого выходившего покупателя окружали стаи босоногих маль­ чишек, пытавшихся выклянчить крохи съестного. Исчезли “рево­ люционные” обращения... Официанты снова нацепили свои крах­ мальные манишки... Продавцы гнулись в три погибели перед покупателями... Незаметно, украдкой вернулся старый обычай да­ вать на чай. Рабочие патрули были распущены, а на улицах появи­ лась довоенная полиция. За этим сразу же последовало открытие кабаре и шикарных публичных домов, многие из которых в свое время были закрыты рабочими патрулями. Все было направлено теперь на удовлетворение запросов богачей... Богачи пользовались плодами контрабанды, и поэтому ей попустительствовали. Если вы имели достаточно денег, вы могли купить все, что угодно, в любом количестве, разве что за исключением хлеба, который рациониро­ вался сравнительно строго». Но «проходя по одной из фешенебель­ ных улиц, я увидел в витрине изысканнейшие торты и пирожные, продававшиеся по невероятно высокой цене», — свидетельствовал английский писатель.

Стоит ли удивляться тому, что в такой обстановке революцион­ ный энтузиазм иссякал и одновременно нарастало «всеобщее рав­ нодушие к войне». «...Большинство только и мечтало о том, чтобы война кончилась. Эго настроение ощущалось повсеместно... Поли­ тически сознательные люди гораздо лучше ориентировались в ходе междоусобицы анархистов и коммунистов, чем в ходе войны с Франко»163.

Решающий конфликт неминуемо приближался. Возможно, ка­ талонские националисты и коммунисты-сталинисты рассчитыва­ ли, что либертарии и далее готовы отступать. Как сообщал Оруэлл, в Барселоне поговаривали, что глава Женералитата Компанис яко­ бы заявил, смеясь, что «анархисты все проглотят»164. Однако в на­ чале мая 1937 г. кризис, спровоцированный нападением полиции на находившуюся под рабочим контролем телефонную станцию Барселоны, вызвал массовое восстание анархо-синдикалистеких рабочих города.

Майские события 1937 г. в Барселоне и их последствия

3 мая 1937 г. полицейский отряд под руководством генерально­ го комиссара по охране общественного порядка Родригеса Саласа (коммуниста), посланный непосредственно каталонским мини­ стром (советником) безопасности Айгуаде, попытался захватитьЦентральную телефонную станцию Барселоны. Станция контро­ лировалась после июля 1936 г. синдикатами НКТ и ВСТ. Рабочие отказались повиноваться и оказали сопротивление. Их поддержа­ ли вооруженные анархо-синдикалистские трудящиеся, к которым присоединились милиции ПОУМ. Они закрепились в рабочих кварталах, в то время как полиция и силы, верные коммунистам и каталонским националистам, удерживали центр Барселоны. Сти­ хийно вспыхнула всеобщая стачка, в городе сооружались баррика­ ды и шли уличные бои.

Основой самоорганизации трудящихся, как и в июле 1936 г., стали квартальные «комитеты обороны». «Протест трудящихся в действительности не исходил от комитетов НКТ и ФАИ, но от того, что называют “баррикадами”, из рабочих кварталов, от самой мас­ сы», — свидетельствовал Барселонский секретариат МАТ. Комму­ нисты схватили и убили ряд активистов в столице Каталонии и окрестных районах. Однако коммунистам и националистам не уда­ лось склонить чашу весов в свою сторону. Анархо-синдикалистские массы смогли удержать под своим контролем большую часть горо­ да, и возникла реальная возможность для углубления социальной революции. Тем не менее, лидеры НКТ и ФАИ, опасаясь краха «антифашистского единства», отказались принять решительные меры165. Абад де Сантильян позднее рассказывал, что береговые батареи в Барселоне находились под контролем анархистов: они имели возможность открыть огонь по правительственным здани­ ям и разрушить их. Военное ведомство в каталонском Женерали- тате возглавлял член НКТ Ф. Исглеас, но оно не вмешивалось в конфликт. Анархистские ополчения на фронте Уэски формирова­ ли колонну бронемашин, чтобы идти маршем на Барселону, но это выступление было остановлено заместителем секретаря по оборо­ не в каталонском правительстве — членом ФАИ Хуаном Мануэлем Молиной166.

5 мая из Валенсии, где размещалось центральное правительство Республи­ ки, прибыла делегация НКТ и ВСТ, приступившая к переговорам о прекра­ щении боев. Утром 6 мая оба профцентра призвали прекратить огонь, но бои еще продолжались. Лидеры НКТ и ФАИ распорядилось отвести вооруженных рабочих и разобрать баррикады. «Коми­ теты НКТ и ФАИ дискутировали с деле­ гатами кварталов (“баррикад”) до тех пор, пока существовала опасность, вызванная кровавыми столк­ новениями на улице, и, придя к общему соглашению, они выдви­ нули лозунг “Прекратите огонь”», — свидетельствовали члены Барселонского секретариата МАТ167. Бойцы НКТ, ФАИ и «Либер­ тарной молодежи», бешено проклиная «предательство», покида­ ли баррикады.

Всего, по официальным данным, в ходе кровавых боев в Бар­ селоне погибли 500 человек и не менее 100 были ранены. Во вре­ мя событий противники анархистов похитили и убили многих вид­ ных активистов либертарного движения, таких как итальянские анархисты Камилло Бернери и Барбиери, а также 12 активистов

«Либертарной молодежи», включая члена Каталонского региональ­ ного комитета этой организации Альфредо Мартинеса и др.168

Уже после того, как бои были прекращены, центральное прави­ тельство направило в Барселону 5 тысяч штурмовых гвардейцев для

«восстановления общественного порядка»169. Министр внутренних дел распорядился, чтобы все организации и граждане сдали имею­ щееся у них оружие. Начались обыски на улицах и в домах, кон­ фискация оружия; тех, у кого оно обнаруживалось, а также просто подозрительных подвергали аресту. «У всех на устах были те же слова: “ В городе кошмарная атмосфера. Мы живем, как в сумас­ шедшем доме”»170. В июне были официально распушены рабочие

«контрольные патрули» и рабочие комитеты контроля в армии171. Анархистские издания подвергали государственной цензуре.

«Республиканская контрреволюция» перешла в контрнаступле­ ние: Ларго Кабальеро — сторонник компромисса с анархистами — был 15 мая смещен с поста премьера, представители НКТ и ФАИ вытеснены из состава центрального и каталонского правительств. Испанский кабинет возглавил социалист X. Негрин, получивший полную поддержку коммунистов.

Правительственные репрессии обрушились не только на партию ПОУМ, обвиненную в «троцкизме» и «заговоре», но и на многих анархистов. В июле 1937 г. в Барселоне было арестовано не менее 100 зарубежных анархистов и синдикалистов, представителей раз­ личных секций МАТ и других либертариев, приехавших помогать Испанской революции. Лишь немногие из них были освобождены, многие депортированы. «Немецкий или итальянский фашистский паспорт сегодня производит лучшее впечатление, чем документы анархо-синдикалистеких организаций», — возмущалось оппозици­ онное анархистское издание «Идеас», требуя немедленно освобо­ дить задержанных. Кроме того, как признавал Мариано Васкес (с ноября 1936 г. — генеральный секретарь НКТ), под арестом находились 800 членов НКТ, около 60 «исчезли»172. К концу 1937 г., как сообщалось, число арестованных членов НКТ достигло 2,5 ты­ сяч173. Испанская анархо-синдикалистская организация требовала от властей страны освободить ее членов, но правительства Респуб­ лики и Каталонии, задавшись целью «восстановить принцип авто­ ритета», не реагировали. В отчете Жоана Доменека, секретаря ка­ талонской региональной федерации НКТ, выражалось требование к «ответственным органам» Конфедерации: «прервать всякие свя­ зи с представительными органами юстиции как Каталонии, так и центрального правительства». Заключенные призывались к проте­ стам и неповиновению174.

Многих заключенных помешали в концентрационные лагеря — те самые, которые первоначально были созданы в свое время как трудовые лагеря по распоряжению министра юстиции Гарсиа Оли­ вера, члена НКТ175.

В августе 1937 г. правительственным декретом был распущен Совет обороны Арагона. Для осуществления этой меры военный министр-социалист Индалесио Прието направил республиканские войска под командованием коммуниста Э. Листера. Они окружали деревни и городки, врывались в них, как на вражескую территорию, и устраивали «зачистки», разоружая население. Около 600 либертар­ ных и крестьянских активистов были арестованы; некоторые уби­ ты и ранены. Примерно треть коммун была разрушена; их земли и инвентарь были розданы частным владельцам. Комитеты НКТ и ФАИ приказали фронтовым частям, сформированным на базе пре­ жних анархистских колонн и находившимся под командованием их членов, не покидать фронт в попытке защитить революцию в Ара­ гоне176. Сельскохозяйственные коллективы сохранялись в рес­ публиканской зоне до самого падения Республики и пытались про­ должать координировать свою деятельность. Так, в июне 1937 г. национальный пленум региональных крестьянских федераций об­ судил в Валенсии координацию и развитие движения, более рав­ номерное распределение производства по стране. В Кастилии в ок­ тябре 1937 г. произошло объединение региональной федерации крестьян и синдиката работников сферы распределения продоволь­ ствия. В ноябре эта мера была одобрена и на национальном конг­ рессе коллективов в Валенсии177. Но теперь кооперативы представ­ ляли собой лишь один из секторов в рамках смешанной экономики республиканской зоны, и о внедрении либертарно-коммунистичес- ких принципов анархизма уже не могло быть и речи.

В течение второй половины 1937—1938 гг. правительство X. Негрина издало ряд декретов, которые распускали незарегистрированные аграрные коллективы, остальные ставили под контроль государства, а также (под предлогом военных надобностей) посте­ пенно сокращали сферу рабочего самоуправления в промышлен­ ности — вплоть до прямого или косвенного огосударствления и милитаризации большей части индустрии178. Так, в августе 1937 г. правительство распорядилось приостановить действие каталонско­ го декрета о коллективизации в металлургии и горном деле; в ав­ густе 1938 г. вся военная промышленность была милитаризована179. Усиление государственного контроля над экономикой происхо­ дило на фоне неудач на фронте. Республиканская Народная армия с трудом сдерживала натиск франкистских войск, которым помо­ гали итальянские и германские воинские соединения. Летом 1937 г. Республика потеряла Страну Басков, осенью того же года лишилась Сантандера и Астурии. В конце октября центральное республикан­ ское правительство переехало из Валенсии, где оно находилось с конца 1936 г., в Барселону, по существу лишив Женералитат реаль­ной власти в Каталонии.

НКТ после мая 1937 г.

Лидеры НКТ и ФАИ практически не оказывали серьезного со­ противления наступлению на либертарное движение. Правда, пер­ вой их реакцией на создавшуюся ситуацию стал словесный протест. Национальный комитет Конфедерации заявил, что не намерен сотрудничать «ни с каким правительством, в котором в качестве председателя и военного министра не будет фигурировать товарищ Франсиско Ларго Кабальеро». Предложение Негрина о взаимодей­ ствии было отвергнуто180. 21 мая 1937 г. Национальный комитет НКТ и Полуостровной комитет ФАИ опубликовали свою версию майских событий, истолковав их как контрреволюционный заго­ вор политических партий и мелкой буржуазии с целью отстранить правительство Ларго Кабальеро181.

Пленум региональных комитетов НКТ в Валенсии 23 мая 1937 г. принял решение о прекращении «прямого или косвенного» сотруд­ ничества с правительством и о намерении вместе с ВСТ организо­ вать оппозицию, не ввязываясь в «безнадежные» уличные баталии. В случае отказа социалистического профцентра от этого предложе­ ния предполагалось созвать новый пленум. В работе конференции приняли участие и члены Полуостровного комитета ФАИ, и деле­ гаты утвердили план создания совместной информационной и ко­ ординационной службы НКТ, ФАИ и «Либертарной молодежи», а также был дан зеленый свет созданию комитетов связи трех орга­ низаций182.

Но уже на новом форуме, собравшемся 3 июня, голоса высту­ павших звучали по-иному. Собравшиеся постановили продолжить политическое сотрудничество «на достойных и действительно пропорциональных условиях»183. Пленум утвердил подписанную М. Васкесом «Программу-минимум по проведению подлинной военной политики». В документе, представленном правительству, подтверждался курс на то, чтобы «в первую очередь, выиграть войну», но при этом утверждалось: «...Без немедленного проведе­ ния политики войны и обновления, осуществляемой в равной мере всеми отделами правительства Республики, невозможно выйти из маразма, в котором мы находимся уже на протяжении долгих месяцев». Задуманный как ответ на майский кризис, план НКТ отнюдь не предусматривал никаких радикальных перемен и был нацелен, прежде всего, на расширение участия НКТ в при­ нятии важных решений на всех уровнях. Так, предусматривалось формирование единого военного руководства и командования, подсекретариата по военной промышленности Министерства национальной обороны, Национального комитета по военной промышленности, единого корпуса безопасности и Совета по общественной безопасности в тылу, Экономического совета, На­ ционального совета по вопросам образования, советов советни­ ков в министерствах, а также назначение губернаторов, послов и консулов за рубежом на основе равномерного представительства

«трех антифашистских секторов — марксистского, либертарного и республиканского». В качестве других мер НКТ предлагала: строгое соблюдение правительственной монополии внешней тор­ говли, пересмотр таможенных тарифов с целью облегчения ввоза военных материалов и продуктов питания, муниципализацию (при участии НКТ и ВСТ) жилья, земли, а также операций по продаже, обмену и приобретению продуктов, признание свободы как коллективной, так и индивидуальной обработки земли, лега­ лизацию коллективов в промышленности («под управлением государства или под контролем синдикатов»), создание профсоюз­ ной службы по инспекции труда, пересмотр всего законодатель­ ства, принятого до 19 июля 1936 г., с учетом «надежд народа и но­ вых концепций жизни», осуществление программы общественных работ. В области внешней политики предусматривался отказ от любых соглашений с фашистами, от любого посредничества в деле прекращения войны в Испании, недопущение какого-либо вмеша­ тельства извне в испанские дела, интенсификация пропаганды за рубежом с целью «вывести международный пролетариат из летар­ гического сна и заинтересовать его в нашем деле»184.

Комментируя предложенный документ, анархо-синдикалист- ская газета «Кастилья либре» 6 июня признавала: «Речь... не идет о программе, имеющей анархистскую ориентацию. Нет. Хотя На­ циональная конфедерация труда имеет на фронте больше людей, чем кто-либо другой, хотя в производящем тылу она представляет больше людей, чем все политические партии вместе, она не стре­ мится навязать им свои постулаты силой». Программа преследует одну цель: добиться единства ради достижения победы185. Иными словами, НКТ довольствовалась тем, что пыталась отстоять свои интересы в рамках сложившейся структуры республики, и уже не претендовала на большее. Испанский анархо-синдикалистский исследователь Муньос Конгост обоснованно утверждал, что поло­ жения программы-минимум несли на себе «явный социал-демок- ратический отпечаток»186.

11 июня 1937 г. НКТ и ФАИ в изданном ими циркуляре выра­ зили протест против полицейских репрессий, нападений на коллек­ тивы и чистки, но никаких реальных мер сопротивления принято

не было. Все вновь ограничивалось словесными заявлениями, та­ кими как письмо Национального комитета анархо-синдикалист- ского профобъединения в адрес президента Республики, председа­ телям парламента и Совета министров, министрам юстиции и внутренних дел и центральным комитетам всех партий и органи­ заций от 27 июня. Возобладала надежда на то, что антифашистское соглашение все-таки будет достигнуто. 29 июля 1937 г. Нацио­ нальный комитет НКТ и исполнительная комиссия ВСТ подписа­ ли новое соглашение об основах альянса; был образован совмест­ ный комитет по связям187,

В международной области лидеры НКТ рассчитывали на обра­ зование коалиции «антифашистских государств», отказавшись от традиционного анархистского осуждения империалистической политики всех государств. Анархо-синдикалистский журнал «Ум- браль» писал о «честности» советской внешней политики. Вален­ сийская газета «Ла Фрагуа сосиаль» 11 сентября 1937 г. приветство­ вала «крестовый поход» демократий против фашизма и с симпатией отзывалась об оборонческой политике британских лейбористов, выражая уверенность в том, что в случае войны с Италией трудя­ щиеся Великобритании поддержат свое демократическое прави­ тельство. «Солидаридад обрера» 27 сентября 1937 г. восхваляла де­ мократизм мексиканских выборов, а 23 сентября того же года — «великолепную демократию» турецкого авторитарного правитель ства Кемаля Ататюрка, названного газетой «великим спасителем своей страны»188. В мае 1938 г. Национальный комитет НКТ напра­ вил приветственное послание конгрессу Международной федера­ ции профсоюзов в Осло, в кагором называл делегатов форума Ам­ стердамского Интернационала «собравшимися представителями мирового пролетариата». НКТ тщетно призывала их поддержать предложение МАТ о бойкоте фашистских государств189.

Чтобы усилить контроль над «рядовыми» анархистами, была начата реорганизация движения. 14 июня 1937 г. на совместном региональном пленуме каталонских синдикатов НКТ и групп ФАИ в Барселоне участники постановили создать Совет по политичес­ ким делам, состоявший из двух делегатов НКТ и по одному деле­ гату от ФАИ, «Либертарной молодежи» и Крестьянской федерации. Одновременно было одобрено участие анархо-синдикалистских представителей в каталонском правительстве при условии прекра­ щения репрессий против коллективов, групп и активистов190.

Пленум ФАИ, который состоялся 4—7 июля 1937 г. в Валенсии, принял решение об изменении организационного устройства Фе­ дерации. Традиционно она состояла из «групп единомышленни­ ков», действовавших на местах и включавших от 5 до 10 человек. Группы объединялись в местные, окружные и региональные феде­ рации. Мнения об общем числе членов ФАИ значительно расходят­ ся: исследователи называют цифры от 5—7 тыс.191до 30 тыс.192

Теперь организация должна была строиться на основе строгой вертикали местных, квартальных, окружных групп с соответству­ ющими комиссиями и территориальных федераций на всех уров­ нях. Группы друзей-единомышленников могли сохраняться, но больше не считались «органической структурой» ФАИ193. План перестройки преследовал цель превратить ФАИ в массовую орга­ низацию со строго оформленным и единообразно структурирован­ ным членством, что было своего рода шагом на пути ее превраще­ ния в политическую партию анархистов. Согласно одобренным принципам, ФАИ не отказывалась от своих «конечных целей», но в то же время объявляла долгом «всех анархистов участвовать в тех публичных институтах, которые могут способствовать обеспечению и развитию нового положения вещей». По существу, это было слег­ ка завуалированное признание курса на сотрудничество в государ­ ственных органах Республики, по меньшей мере, пока продолжа­ ется война194.

Хотя после лета 1937 г. говорить о социальной революции в Испании можно было уже только с большой натяжкой, лидеры НКТ и ФАИ продолжали заявлять, что «эпоха, предшествовавшая 19 июля 1936 г., ликвидирована навсегда» и что их организация осуществляет «революционное строительство в период войны». Более того, утверждалось, что если в течение первого года револю­ ции (до июля 1937 г.) в конструктивном деле преобладала «импро­ визация», то в ходе второго года «эта стадия была превзойдена». Если прежде пролетариат стихийно создавал различные комитеты и иные органы, то теперь имеет место «обдуманное, изученное, опробованное и скоординированное создание необходимых орга­ нов» и «прогрессивная, твердая и развивающаяся подготовка но­ вого прогресса», которым испанский пролетариат сможет восполь­ зоваться после победы в войне. Представители НКТ полагали, что сумели добиться «усовершенствования созданных органов и необ­ ходимой технической и экономической коорди н аци и , чтобы поста­ вить на солидную основу конструктивную революцию, осуществ­ ляемую пролетариатом республиканской Испании»195.

Новый курс НКТ был подтвержден на ряде совещаний и кон­ ференций, посвященных экономическим вопросам. В сентябре 1937 г. национальный пленум НКТ постановил подготовить и про­ вести специальный пленум территориальных и отраслевых органи­ заций Конфедерации для изучения вопросов «планирования отрас­ лей и интенсификации производства»196. Участники высказались за условия будущего пакта с ВСТ, признав, в частности, принцип про­ ведения выборов под флагом «Федеративной социалистической республики»197.

Решения, принятые пленумом, означали, как отмечает Муньос Конгост, «сильный крен в сторону участия в политике и отказ от целей революции»198. Они предусматривали, что НКТ снимает все собственно анархистские требования и лозунги ради победы в вой­ не с франкизмом — вплоть до момента, когда ситуация станет бо­ лее «благоприятной». Предполагалось достичь объединения НКТ и ВСТ, а также обеспечить антифашистское единство на основе программы-минимум с созданием Национального совета антифа­ шистских сил. В перспективе анархо-синдикалисты предполагали перейти к «новому конституционному периоду, отражающему на­ родные надежды», к «социалистической, демократической и феде­ ралистской республике». Вплоть до ее достижения следовало обес­ печить сохранность завоеваний революции и пропорциональное представительство в правительстве. НКТ признавала различные формы собственности (национализированную, коллективизиро­ ванную, муниципальную и частную), соглашалась с национализа­ цией военной промышленности, экспорта, импорта сырья, банков и кредита в обмен на признание коллективов во второстепенных отраслях промышленности, производстве предметов потребления и в кооперативной торговле. Жилье, социальные службы, школы и медицина подлежали муниципализации. Частное предпринима­ тельство сохранялось в мелкой промышленности, торговле и зем­ леделии. Во внешней политике НКТ провозглашала «дружеское согласие с демократиями»199.

Руководство НКТ время от времени выступало с критикой дей­ ствий республиканских властей. «Современные условия войны и международного положения вынуждают нас подчиняться некото­ рым нормам централизации и военной дисциплины. Пользуясь этим, правительство республики пытается провести политику за­ хвата власти и восстановления буржуазной республики, существо­ вавшей до 19 июля», — сетовал информационный бюллетень НКТ—ФАИ в начале 1938 г., после того как правительство издало ряд экономических декретов. Анархо-синдикалисты обвинили вла­ сти в стремлении «захватить полный контроль над всеми отрасля­ ми промышленности антифашистской Испании, совершенно не интересуясь, какие практические последствия может дать подобный контроль в смысле улучшения производства». Они утверждали, что правительство, взяв в свои руки руководство военной промышлен­ ностью в Каталонии, отстранило «старых специалистов-революци- онеров» за их приверженность синдикализму и заменило их неком­ петентными бюрократами и «профессиональными политиканами», чем вызвало «крайнее раздражение среди рабочих». В результате пострадала экономика: возникли «дезорганизация и конфликты зачастую столь серьезные», что они вынуждали «правительствен­ ных комиссаров давать “задний ход” под прикрытием тщеславных официальных деклараций». НКТ подтвердила требования о пре­ доставлении руководства промышленностью «синдикатам и кол­ лективам». Однако, начав с резких заявлений против правитель­ ственных мер, она ограничилась неопределенным и бессильным выводом: НКТ, «как всегда, внимательно следит за этими нежела­ тельными попытками и принимает необходимые меры в нужных случаях», не давая врагам революции «наложить лапу на револю­ ционные достижения пролетариата»200.

В таком же духе была выдержана декларация Полуостровного комитета ФАИ по поводу возобновления работы парламента в Бар­ селоне в феврале 1938 г. Она также начиналась с резких, почти во­ инственных заявлений: «Правительство пребывало в полном без­ действии, будучи ошеломлено неожиданным страшным ударом революции. Теперь правительство вышло из своего транса и мало- помалу пошло по реакционному пути, понемногу возвращая свою ласть, и уже добилось возможности командовать и управлять... В своей заботе о тотализации страны правительство начинает слиш­ ком уж походить на врага народа, забывая, что... это народ... сде­ лал все как для революции, так и для создания новой Испании, и теперь у этого же народа хотят отнять все это». Признавая, что революция переживает «трагический момент», комитет ФАИ утвер­ ждал, что анархисты устояли после «травли» с мая 1937 г., выдержав нападки, прежде всего со стороны компартии, которая употребля­ ла «для достижения своих гнусных целей любое оружие, не гнуша­ ясь никакими способами и не слушая ни разума, ни увещеваний». Лидеры Федерации грозно заявляли, что «народ имеет еще свою силу, могущую противостоять напору правительства», но тут же отступали назад, к примирительному тону: «...С коммунистической партией или с кем-либо другим мы готовы сотрудничать, но на честных началах, и честно бороться с нашим общим врагом, идя до конца рука об руку, как это делали с июльских дней с открытыми картами и честно поднятым забралом»201.

Попытки создания синдикального сектора в экономике. Пакт между НКТ и ВСТ

В январе 1938 г. в Валенсии состоялся Национальный экономи­ ческий конгресс НКТ. В нем приняли участие 273 делегации с пра­ вом голоса, представлявшие 1,7 млн. членов НКТ в тылу, а также 694 наблюдателя от всех национальных отраслевых федераций, районных комитетов федераций и отраслей202. Согласно заявлению генерального секретаря организации Мариано Васкеса, в задачи форума входили «централизация нашей экономики, экономики трудящихся, с тем чтобы ввести ее в рациональное русло; плани­ рование отраслей промышленности <...>; решение весьма тяжелой проблемы сохранения в нынешних условиях производства, не ра­ ботающего на нужды войны; установление общих норм труда, ко­ торые будут окончательно регулировать права и обязанности рабо­ чего» и т.д.203 Он говорил о роли Конфедерации в деле спасения республики и о ее заслугах в войне, напомнив: «Не забывайте, то­ варищи, что сейчас не капиталистическая война, а революция»204. Руководство НКТ стремилось в первую очередь добиться роста производства испанской экономики и производительности труда ради нужд ведения войны с франкистами, даже за счет «непосред­ ственного благосостояния производителей»205. Однако эти планы нередко встречали сопротивление со стороны трудящихся. Революци­ онный энтузиазм первых месяцев прошел, многие рабочие, не дож­ давшись ожидаемого улучшения жизни, уже не ощущали, что они строят новое общество, и не отождествляли себя с республиканским режимом. Соответственно все больше распространялись уклонение от труда, опоздания, симуляции болезни, саботаж и замедление тем­ пов работы206. Лидеры НКТ были весьма обеспокоены этими явле­ ниями: во-первых, они мешали успешному ведению войны (а имен­ но эту задачу руководство Конфедерации выдвигало на первый план), во-вторых, по их утверждению, наносили удар по представ­ лениям о способности трудящихся управлять производством.

До какой степени руководители испанского движения подчиня­ ли социальные задачи интересам производства, свидетельствовали статьи в либертарной прессе. Так, валенсийская газета «Ла Фрагуа сосиаль» вполне в большевистском духе призывала 28 сентября 1937 г. к установлению «экономической диктатуры, чтобы сдержать всех эгоистов», покончить с «эгоистическими и несознательными амбициями» и предотвратить «крах пролетарской экономики»207.

«Коллективизация ради коллективизации не имеет никакой ценно­ сти, — утверждала та же газета 1 октября 1937 г. — Она — лишь форма предприятия, которая так упрощает его капитал, что вмес­ то концентрации в руках одного человека он распределяется меж­ ду всеми, хотя и находится в общей кассе». Печать резко крити­ ковала за «эгоизм» коллективы в промышленности и сельском хозяйстве, которые пытались использовать полученные средства в интересах увеличения потребления208.

Отказавшись от «тотальной революции» и пойдя на компромисс с Народным фронтом, НКТ вынуждена была согласиться и на от­ каз от полной социализации и коллективизации экономики, при­ няв, по меньшей мере на время, «смешанный режим». «Необходи­ мо учитывать три вещи, — заявлял Мариано Васкес на пленуме в Валенсии. — Прежде всего, не вся экономика страны находится в руках НКТ; далее — что имеются целые отраслевые федерации, которые все еще зависят от хозяев и предприятий; и, наконец, что наряду с НКТ существует еще одна организация, с которой следу­ ет считаться в структуре испанской экономики», — ВСТ209. В этих условиях НКТ взяла курс на создание и развитие «экономики Кон­ федерации», то есть сектора хозяйства, находившегося под ее кон­ тролем. Воздержавшись от революции в масштабе общества в це­ лом, синдикалисты пытались усовершенствовать работу той части экономики, которая, как они полагали, находится в их руках, на­ деясь использовать и расширить ее после войны. На конгрессе было решено, что Экономический совет НКТ и экономические советы, организуемые региональными, зональны­ ми и местными организациями НКТ, «должны осуществить цент­ рализацию конфедеральной экономики и добиться... администра­ тивной концентрации экономики в руках трудящихся, с тем чтобы охватить не только те экономические единицы, которые полностью сформированы трудящимися НКТ, но и те, где они составляют все­ го лишь часть»210.

Конгресс категорически высказался за планируемую экономи­ ку. В резолюции подчеркивалось, что полномасштабное планиро­ вание будет возможно только в рамках экономики в целом, для чего необходимо создать «Национальный экономический совет» имею­ щий официальный статус и созданный на смешанной, государ­ ственно-синдикальной основе при эффективном большинстве и равном представительстве обоих профцентров» — НКТ и ВСТ. Не дожидаясь создания такого органа, НКТ приступила к организации управления своим сектором экономики211.

Созданная структура функционировала следующим образом.

«...Централизация осуществляется и контролируется одновремен­ но двумя различными структурами, деятельность которых допол­ няет друг друга: национальными отраслевыми федерациями, слу­ жащими общенациональным выражением отрасли с проекцией их организации соответственно на уровне региона, зоны, кантона, местности, подразделения отрасли, ее секции и производственно­ го центра, — и экономическими советами Конфедерации». Проф­ союзы и экономические единицы создавали свои технико-админи- стративные и статистические советы, координировавшие свою деятельность с экономическими советами Конфедерации, которые

«занимаются федералистской концентрацией [усилий] на местном, кантональном, зональном и региональном уровне». Национальный экономический совет НКТ получил поручение разработать и под­ готовить к осуществлению «широкий проект или программу пла­ нирования всей конфедеральной экономики. Эго была бы в неко­ тором роде частичная реализация интегральных представлений об общенациональном экономическом планировании». Целями тако­ го планирования должны были быть «максимальное увеличение производства и его совершенствование, сокращение себестоимос­ ти, упрощение или устранение промежуточных инстанций, сниже­ ние цен на предметы потребления, уменьшение дороговизны, по­ вышение ее уровня жизни, ликвидация безработицы и ее причин». При этом предполагалось обращать особое внимание на использоание отечественного сырья и материалов и возможную замену ими импортированных212.

Возглавляющий хозяйственную структуру НКТ Экономический совет Конфедерации должен был собираться на пленарные заседа­ ния два раза в месяц, но мог также проводить внеочередные засе­ дания. Для текущей работы образовывалась постоянная комиссия, которая заседала три раза в неделю под председательством гене­ рального секретаря Совета. Создавались также специальные комис­ сии для обсуждения отдельных вопросов и подготовки соответству­ ющих докладов для пленарных заседаний. В эти комиссии должны были входить по девять членов Совета, включая генерального сек­ ретаря Совета. Функции бюро пленарных заседаний Совета пере­ давались по очереди каждой из национальных отраслевых федера­ ций; они сами распределяли среди представителей своих отраслей обязанности председателя и секретарей пленарного заседания. Пленум Совета должен был заслушивать также отчеты региональ­ ных экономических советов НКТ. Именно он и имел полномочия принимать решения. «Решения Экономического совета Конфеде­ рации имеют характер постановлений. Его регламент определяет, каким образом, когда и как принятые Советом резолюции могут быть отменены»213.

Экономическому совету Конфедерации было поручено в тече­ ние четырех месяцев разработать план хозяйственного развития. Его цели состояли в том, чтобы увеличить экономический потен­ циал и «подготовить экономическое урегулирование, которое бу­ дет благоприятствовать часу нашего торжества». Особое внимание предстояло обратить на отрасли, обреченные на преобразование или исчезновение с учетом новых (некапиталистических) целей и потреб­ ностей экономики, с тем чтобы избежать безработицы. Региональ­ ные отраслевые федерации и региональные федерации НКТ долж­ ны были немедленно приступить к планированию и координации хозяйственной деятельности на соответствующем уровне214.

В соответствии с решениями конгресса устанавливались и фик­ сировались права (вознаграждение) и обязанности работника (тру­ довые нормы). Согласно резолюции, предложенной делегатами федераций земледельцев Арагона, Наварры и Риохи, транспортни­ ков Каталонии, работников химической промышленности Леван­ та, хлопчатобумажной промышленности Центра и национальной федерации работников здравоохранения и принятой 516 голосами при 120 против и 82 воздержавшихся, отраслевые федерации дол­ жны были, по предложению синдикатов, организовать кадры тех­ нических делегатов, в обязанности которых входило бы инспектирование и «ориентирование» предприятий, находящихся под их контролем. Инспекторам надлежало разработать предложения о санкциях против отдельных работников и органов, не исполняю­ щих свои обязанности. Решения о наложении таких санкций дол­ жны были приниматься организацией215. По существу, речь шла о создании характерного для капиталистического индустриального производства института нормировщиков.

Дискуссии о формах распределения и вознаграждения за труд выявили разногласия и теоретические расхождения в НКТ. На кон­ гресс было представлено два противоположных проекта. Один предлагал сохранить унаследованную от капитализма систему иерархии оплаты труда в зависимости от профессии и выработки. В другом рекомендовалось внедрить посемейную оплату, в принци­ пе равную для всех, хотя и допускающую некоторую дифференци­ ацию с учетом профессиональных и региональных особенностей, различной ответственности, необходимости технических усовер­ шенствований и тд.216 В итоге был разработан компромиссный ва­ риант, внесенный местной федерацией синдикатов Оспиталета в Каталонии и региональными комитетами НКТ Центра, Арагона, Леванта и Андалусии; его приняли единогласно. В этой резолюции делегаты конгресса в принципе высказались за посемейную опла­ ту как более справедливую и соответствующую идеологии НКТ, но, учитывая отсутствие «возможности установить другой способ оп­ латы труда», «временно» (вплоть до «полного исчезновения» раз­ личий в зарплате в будущем) ввели следующую систему. Было опре­ делено пять зарплатных категорий, причем зарплата руководителя могла в два раза превышать зарплату работника рядовой категории. К этому добавлялись посемейные выплаты (по количеству членов семьи) из специальных «касс семейной компенсации», образован­ ных всеми предприятиями данной местности. Размеры взносов предприятий в эти кассы должны были определяться пленумами отраслевых федераций217.

С тем чтобы сконцентрировать экономические силы синдика­ тов и профсоюзного сектора экономики, конгресс постановил (581 голосом против 60 при 74 воздержавшихся) образовать Иберийс­ кий синдикальный банк. В нем должны были на равных участво­ вать оба профцентра — НКТ и ВСТ. Была образована комиссия, в задачи которой входили разработка устава банка и определение размеров взносов местных федераций. В нее вошли секретари На­ ционального комитета НКТ и его экономической секции, делега­ ты от национальной федерации трудящихся банков и страховой отрасли и региональных конфедераций НКТ218. Газета НКТ «Солидаридад обрера» 22 января 1938 г. подчеркивала, что этот банк «бу­ дет не копией буржуазных институтов монополии и спекуляции, а источником экономической мощи для всех полезных инициа­ тив...». Иными словами, банк предназначался, в первую очередь, для финансирования проектов и начинаний в рамках синдикаль­ ного сектора экономики219.

Помимо банка, НКТ постановила создать систему социально­ го страхования, хотя и оговорила, что при либертарном коммуниз­ ме она не будет иметь никакого смысла. Соответствующий проект был подготовлен национальными федерациями работников бан­ ков, страхования, сберкасс и подобных учреждений и работников здравоохранения, а также местными федерациями синдикатов Ба- далоны, Барселоны, Валенсии и Мадрида220.

По предложению делегатов от местных федераций синдикатов Валенсии, Мадрида, Барселоны и Сабаделя, а также федерации крестьян Леванта, конгресс принял решение об организации потре­ бительских кооперативов. Эго должно было обеспечить более рав­ номерное распределение, позволить избавиться от торговцев и по­ средников и подготовить социализацию распределения. Поскольку республиканское законодательство не признавало такие коопера­ тивы и возвратить их имущество бывшим собственникам, которые получали признание в качестве антифашистов, то большое внима­ ние уделялось проблеме легализации кооперативов. Поэтому они должны были действовать в качестве «синдикатов распределения» НКТ и работать в тесном контакте с отраслевыми федерациями221. Различные экономические и синдикальные органы НКТ разра­ ботали и другие предложения, представленные на национальный пленум региональных организаций в Барселоне в июле 1938 г. Они касались организации конфедеральной сети магазинов и распреде­ ления, включения женщин в производственную деятельность в

промышленности, сельском хозяйстве и тд.222

Характерно, что помимо экономических резолюций, конгресс утвердил решение, направленное против внутренней оппозиции в НКТ. Оно касалось сокращения числа печатных изданий Кон­ федерации и мотивировалось не только нехваткой бумаги и рас­ пылением сил, но и пожеланием, «чтобы все наши органы были на должной высоте и правильно отражали линию нашей органи­ зации»223.

Лидеры НКТ активизировали усилия по достижению соглаше­ ния с ВСТ, надеясь таким путем вновь получить доступ к государ­ ственной власти. Переговоры продвигались медленно и без боль­ шого успеха. Однако 6 февраля 1938 г. Исполнительная комиссия ВСТ приняла проект «Основы для обсуждения с НКТ программы действий». Он стал в известной мере ответом на предложения, выд­ винутые НКТ в июне 1937 г. Речь шла о создании Комитета по свя­ зям между ВСТ и НКТ и согласовании программы совместных действий. Социалистический профцентр предлагал, чтобы обе организации приветствовали прогресс в деле создания республи­ канской армии и обязались оказывать правительству и Военному комиссариату максимальную помощь в ее укреплении, пополнении и снабжении. В области экономики упер был сделан на увеличении производства, сохранении «твердого и дисциплинированного» тыла и внушении трудящимся духа «самоотречения и готовности пойти на жертвы», а также «бдительности в отношении всякого рода са­ ботажа и пассивности в труде». Все предприятия подлежали адап­ тации к нуждам военной промышленности, а сырьевые ресурсы — централизации в руках государства. ВСТ ратовал за милитаризацию и централизацию всех транспортных средств, за национализацию железных дорог. Предполагалась также централизация, а затем и национализация банков, введение государственного контроля над импортом продуктов. Ключевые отрасли промышленности подле­ жали национализации; они должны были централизованно управ­ ляться правительственными чиновниками с «учетом мнения рабо­ чих». Высшему совету экономики и советам отраслей с участием представителей профсоюзов надлежало регулировать производство, цены, зарплату и сбыт, «всегда в согласии с директивами правитель­ ства». Государству предстояло издать закон о рабочем контроле как

«одном из важнейших завоеваний трудящихся». Планировались национализация государством движимого и недвижимого имуще­ ства мятежников в городах и муниципализация городских служб. В сфере сельского хозяйства ВСТ предложил, чтобы оба профобъ­ единения приветствовали «прогресс» в аграрной политике прави­ тельства и сделали упор на увеличение сельскохозяйственного производства, национализацию и индустриализацию земли. Со­ циалистический профцентр отстаивал право на индивидуальную земельную собственность и индивидуальное землепользование, но признавал и необходимость поощрять развитие сельскохозяйствен­ ных кооперативов. При этом он добивался, чтобы последние строго подчинялись правительственному законодательству и постепенно были укрупнены. В области распределения ВСТ защищал принцип:

«за большую и лучшую производительность — большее вознаграж­ дение». Он призывал к борьбе со спекулянтами, организации по­ требительских кооперативов под государственным контролем, ус­ тановлению минимально гарантированного уровня зарплаты и запересмотр социального законодательства с тем, чтобы включить в него «завоевания трудящихся»224.

Опубликованный 10 февраля 1938 г. план ВСТ предусматривал, по сути, установление режима военного государственного капита­ лизма. В соответствии с ним НКТ предстояло отказаться от како­ го-либо реального влияния на политику и экономику страны, все руководство которыми сосредоточивалось в руках государства. Не удивительно, что лидеры НКТ сочли предложенную программу

«далекой от революционных тенденций» и слишком «согласован­ ной с желаниями и программой правительства». Они отклонили проект, одновременно дав понять, что по-прежнему готовы «идти на жертвы», но твердо требуют «участия синдикалистских органи­ заций в правительстве»225.

12 февраля 1938 г. Национальный комитет утвердил ответ на предложения ВСТ. Приветствуя инициативу социалистического профцентра, он призвал расширить ее и оформить «объединение действий» обеих организаций. Преамбула проекта включала в себя

не только создание Национального комитета связей, но и «эффек­ тивное включение пролетариата в управление Испанским государ­ ством», а также обязательство ВСТ и НКТ «защищать социальный режим подлинной демократии, борясь с любым тоталитарным при­ тязанием классового или партийного характера». Ответные пред­ ложения Конфедерации включали в себя серьезные отступления от анархо-синдикалистской доктрины. Так, НКТ соглашалась с ук­ реплением Народной армии, хотя ссылалась на то, что «нет прави­ тельств, не допускающих ошибок», и настаивала на представитель­ стве профсоюзов в Военном комиссариате и Подсекретариате по военной промышленности. Она готова была принять милитариза­ цию транспорта и его переход под правительственный контроль, поддержала лозунги национализации военной промышленности, шахт, железных дорог, тяжелой промышленности, банков, телефон­ ной связи, телеграфа и авиасообщения. Разработку плана хозяй­ ственного развития и руководство производством, распределением, кредитом, вознаграждением и оптовой торговлей предполагалось возложить на Национальный экономический совет и Нацио­ нальные советы по отраслям — органы, создаваемые государством с участием представителей профсоюзов. Должно было быть приня­ то также законодательство об иностранных предприятиях в Испа­ нии, направленное на постепенный пересмотр контрактов. В сель­ ском хозяйстве НКТ давала согласие на национализацию земли и недр и индустриализацию сельского хозяйства, причем синдика­ ты НКТ и ВСТ должны были получить предпочтительное, правопользования землей, а государство — предоставлять кредиты и тех­ ническую помощь организуемым ими коллективам. НКТ призыва­ ла признать право индивидуального землепользования только для тех крестьян, которые обрабатывают свои участки собственным трудом, без применения наемного труда. Она предлагала ВСГ совме­ стно выступать в защиту коллективизации в тех отраслях экономи­ ки, которые не подлежали национализации, добиваться расширения этой практики и юридического и законодательного признания кол­ лективов. Последние должны были получить возможность создать

«собственную экономику <...>, адаптированную к официальным предписаниям через посредство налогов». Признанию и поощре­ нию подлежали также потребительские кооперативы, которые НКТ рассматривала как «несовершенную форму коллективизации». Жилой фонд, общественные службы, санитарное дело и соци­ альную помощь предполагалось муниципализировать. В предложе­ ния был включен пункт о введении монополии на внешнюю торгов­ лю: Национальный экономический совет должен был образовать центры по торговле с участием трудящихся. В области социальной политики НКТ выступала за пересмотр законодательства, с тем чтобы в нем «были отражены достижения революции» и аннулиро­ ваны все остатки прежнего законодательства, «ведущие к возвраще­ нию угнетающих классов». Так, предлагалось принять законы о ра­ бочем контроле на предприятиях, которые бы «не управлялись непосредственно трудящимися», о социальном страховании от не­ счастных случаев, от болезней и по старости. При этом должно было поощряться создание профсоюзных органов социального страхова­ ния, а представители НКТ и ВСТ включались бы в «Смешанный национальный совет» для разработки мер в области образования.

Ориентиры и стремления лидеров НКТ были отражены в при­ зыве отменить все имеющееся «гражданское, уголовное, коммер­ ческое и иное законодательство и открыть... возможности для но­ вого учредительного периода, который сможет слить воедино все чаяния народа посредством социалистической республики, кото­ рая будет демократической и федеративной».

Наибольшее практическое значение имели, однако, требования о представительстве обоих профцентров, «пропорционально их силам», в «административном управлении страной» и всех упомя­ нутых в предложении органах, в Народном антифашистском фрон­ те и правительстве Республики. В предложения были включены также призывы немедленно восстановить свободу слова и печати,

«в той мере, в какой это не может повредить ходу войны», и осво­ бодить всех политических заключенных-антифашистов226.15 февраля Национальный комитет НКТ распространил свои контрпредложения, которым выразили сочувствие самые различ­ ные силы, включая коммунистов. Комиссия ВСТ выразила готов­ ность договориться и приняла призыв Национального комитета НКТ к проведению переговоров на уровне исполнительных орга­ нов обоих профобъединений. Такая встреча состоялась не сразу, и синдикалисты обвиняли социалистов в затягивании227.

Характерно, что даже уступки со стороны лидеров НКТ пока­ зались социал-демократическому руководству ВСТ недостаточны­ ми. В архиве Профинтерна сохранился текст ответа НКТ на предложения социалистического профцентра с пометками и комментариями ВСТ. Из этих пометок явствует, какие именно по­ ложения и пункты встретили возражения социалистов. Прежде всего, они предложили вычеркнуть из будущего соглашения всякие упоминания о «социалистической», «демократической и федера­ тивной» республике и «доктринальные» положения (к примеру, о том, что нет «безошибочных» правительств). Неприемлемы оказа­ лись положение о выплате «посемейной компенсации» трудящим­ ся, призывы отменить старое законодательство так, чтобы это исключило возможность «возвращения угнетатающих классов». Повсюду, где в предложениях НКТ говорилось о создании смешан­ ных, государственно-профсоюзных органов, ВСГ требовал подчерк­ нуть и усилить роль государства в их формировании, сводя роль профсоюзов к простому участию. Пункты о военной сфере и наци­ онализации промышленности подлежали «гармонизации» с проек­ том ВСТ, в отношении коллективизации в промышленности и сель­ ском хозяйстве представители социалистического профцентра сделали оговорку: необходимо подчеркнуть, «что правительство издает законы по проблеме коллективизации». Особые сомнения у социалистов вызвали те строки в ответе НКТ, в которых делался упор на развитие коллективов в сельском хозяйстве и отмечалось, что индивидуально обрабатывать землю можно лишь своими сила­ ми и без применения наемного труда. Они потребовали «признать проблему» «аграрной, городской, торговой... мелкой собственнос­ ти». Формулировку «монополия внешней торговли» предлагалось заменить на «контроль над внешней торговлей» и т.д. Наконец, были особо выделены строки, касавшиеся представительства проф­ союзов в правительстве, восстановления свободы печати и слова, освобождения политзаключенных228.

Тем не менее позиции лидеров обоих профцентров были теперь близки, как никогда прежде. В конечном счете была организована

«историческая встреча» лидеров обеих сторон, в которой от НКТ приняли участие генеральный секретарь Мариано Васкес, О. При­ ето и Ф. Монтсени, а от ВСТ — Эдмундо Домингес, Сесар Ломбар- диа и Амаро дель Росаль. Они изучили проекты основы для пере­ говоров, представленные обоими рабочими объединениями, и выработали методику последующих дискуссий. Участники напра­ вили приветствие испанскому пролетариату и бойцам Народной армии229.

В ходе последующих переговоров представители Национально­ го комитета НКТ и Исполнительной комиссии ВСТ договорились о нормах сотрудничества. Оба профобъединения отказывались от

«любых критических высказываний и нападок» по отношению друг к другу и обязались изучать «доктринальные различия» в установ­ ках сторон всегда объективно и «в сердечных фразах», а также не переманивать членов друг у друга. Значительная часть договорен­ ностей касалась сотрудничества в подавлении оппозиции в рабо­ чем движении против руководства НКТ и ВСТ. Так, лидеры по­ становили не признавать «синдикальные рабочие организации, созданные вне рамок дисциплины НКТ и ВСТ», не принимать в свои объединения членов и синдикаты, вышедшие или исключен­ ные из другого профцентра. Они обязались принимать «синдикаль­ ные санкции» по отношению к отдельным членам и к рабочим со­ юзам, которые «систематически отказывались» выполнять решения, одобренные обоими профцентрами.

Было решено образовать Национальный комитет по связям, в который вошло по три представителя от каждого из профобъеди­ нений. Он должен был собираться раз в неделю и обсуждать пути осуществления программы совместных действий и другие формы сотрудничества, разбирать конфликты и предлагать санкции для нарушителей договоренностей230. Аналогичные комитеты по связям были образованы также^в отдельных отраслях экономики в Ката­ лонии, в провинциях, населёнйых пунктах и на рабочих местах231. В окончательном тексте пакта о единстве действий испанская анархо-синдикалистекая организация отступала от многих ключе­ вых принципов анархизма. Вместе с ВСТ она приветствовала

«крупные успехи, достигнутые в формировании Народной армии», обязывалась содействовать «дальнейшему совершенствованию регулярной армии», обеспечить «реальную демократию во всех сфе­ рах организации войны и военного действия» и «всеми силами со­ трудничать с действиями правительства». Тем самым НКТ офици­ ально отказывалась от идеи народной «милиции». Она признавала принцип государственного контроля над значительными сектора­ ми испанской экономики, соглашаясь с централизацией и милитаризацией в руках государства транспорта и промышленности, ра­ ботающей на военные нужды. Национализации и централизован­ ному управлению подлежали шахты, железные дороги, тяжелая промышленность, авиасообщение, банки и «другие отрасли, необ­ ходимые для национальной реконструкции». Вместо социализа­ ции, синдикалисты соглашались теперь на разрешенный государ­ ством рабочий контроль. «Правительство должно обнародовать закон о рабочем контроле, в катером будут зафиксированы полно­ мочия рабочих в области контроля над производством и наблюде­ ния за его производительностью, условия вмешательства в управ­ ление и использование прибылей, наконец, условия труда рабочих и защита социального законодательства». План предполагал поощ­ рение создания мощных производственных кооперативов и обра­ зование крупных центров торговли и экспорта «под строгим конт­ ролем государства».

В области сельского хозяйства НКТ признавала государствен­ ный контроль над аграрными коллективами. В пакте предусматри­ валась их «юридическая легализация», в рамках которой надлежа­ ло определить, «какие из них должны сохраниться, и определить нормы их устройства, функционирования и государственного вмешательства». Синдикалисты соглашались на то, что не подчиня­ ющиеся этому коллективы «должны исчезнуть», и взамен доволь­ ствовались обещанием: «Государство придет на помощь коллекти­ вам, которые подчинятся этому законодательству». При этом коллективы, созданные ВСТ и НКТ, должны были получить пред­ почтение. В принципе обе организации высказывались за скорей­ шую национализацию земли с предоставлением ее в пользование кооперативам и коллективам при полном соблюдении прав тех, кто предпочитает обрабатывать землю индивидуально и имеет на это законные основания.

В том, что касается распределения, то НКТ соглашалась на от­ каз от анархо-коммунистических принципов. Оба профобъедине­ ния выступали теперь за «установление минимального уровня зар­ платы в соответствии со стоимостью жизни» и за соблюдение в промышленности принципа «за большее производство — большее вознаграждение», по крайней мере — «пока сохраняются обстоя­ тельства, вызванные необходимостью национальной реконструк­ ции». Пакт оговаривал, что правительство должно «изучить систе­ му посемейной оплаты, примененной по закону».

Что касается будущего, то НКТ и социалистический профцентр ограничились осторожным и общим пожеланием: «Обе организа­ ции дают друг другу взаимные гарантии того, что по окончании борьбы против фашизма будет уважаться право испанского наро­ да, и в особенности рабочего класса, создать такое правительство, форма которого будет адекватна жертвам, приносимым им сегод­ ня, и потребности поддерживать в нашей стране подлинную демок­ ратию».

Наконец, в том, что касается участия рабочих союзов в прави­ тельстве Республики и его органах, НКТ также пришлось умерить свои притязания на пропорциональное представительство. ВСТ заявил, что вполне удовлетворен тем, как представляют его инте­ ресы Социалистическая и Коммунистическая партии. В то же вре­ мя, лидеры социалистического профцентра объявили, что не видят

«препятствий для включения НКТ в осуществление правитель­ ственных функций». Окончательное решение вопроса подлежало решению со стороны «конституционных властей страны и полити­ ческих партий, образующих Народный фронт». Оба объединения обещали изучить возможность скорейшего вступления в состав Народного фронта232.

Представители НКТ и ВСТ приняли 12 марта 1938 г. обраще­ ние «К трудящемуся классу и к испанскому народу», сообщив о том, что обе организации, «перед лицом войны со всеми ее требо­ ваниями» и в связи с необходимостью «восстановить экономику страны, пришли к соглашению о совместных действиях». Они при­ звали к сплоченной «защите независимости Испании, прав проле­ тариата и свободы человека». «Спасение только в нас самих. Если спасем Испанию — спасем себя, подав колеблющейся демократии пример нашей стойкости, энергии и энтузиазма» — провозглаша­ лось в декларации. Со стороны НКТ ее подписали генеральный секретарь Мариано Васкес, его заместитель Гало Диес, казначей Исидор Санчо, счетовод Мариано Эстрада, а также Марио Ройо, Педро Санчес, Валерио“Лаборда, Рафаэль Иньиго, Мануэль Ларес, Орасио Прието, Мануэль Баэу, Делио Альварес, Х.Р. Ортис, Феде- рика Монтсени, X. Катранья, С. Алиага, X. Консуэгра и X. Арналь- да233. Обосновывая согласие НКТ с одобренной программой, Васкес заявил по радио: «Программа эта взяла за основу все непосредствен­ ные пожелания пролетариата, в первую очередь — национальную оборону...»234 В марте 1938 г. было утверждено решение о вступле­ нии НКТ, ВСТ и ФАИ в Национальный народный фронт и о ре­ организации правительства Республики235.

Обострение разногласий в руководстве НКТ и ФАИ

В течение 1938 г. в испанском либертарном движении усилива­ лись разногласия на фоне все более ухудшавшейся военной и по­ литической ситуации. Сражения зимой 1937/1938 г. у Теруэля после первоначальных успехов закончились поражением республиканцев. Перешедшие в контрнаступление армии генерала Франко весной 1938 г. захватили Арагон и прорвались к Средиземному морю. Тер­ ритория Республики оказалась рассечена на две части — Катало­ нию и Центральную зону, включавшую Мадрид и Валенсию. Ста­ ло ясно, что франкисты выигрывают войну.

«Уступки, вызванные обстоятельствами» по-прежнему остава­ лись консенсусом для подавляющего большинства руководства НКТ—ФАИ. Однако и здесь наметились расхождения.

В кругах Национального комитета НКТ во главе с занимавшим пост генерального секретаря Мариано Васкесом и «теневым» лиде­ ром О.Прието усиливалось стремление к пересмотру ряда основных концепций анархо-синдикализма в сторону социал-демократичес­ ких моделей «демократии трудящихся» и «смешанной экономики», к превращению ФАИ в политическую партию, возглавляющую профсоюз НКТ236.

Так, в связи с началом издания в Барселоне газеты «СНТ» в 1938 г., Национальный комитет НКТ выпустил документ, в кото­ ром наметил линии ориентации для либертарной печати и в то же время разъяснил свою официальную линию. В нем ничего не го­ ворилось ни о социальной революции, ни о либертарном комму­ низме, но отмечалось, что с 19 июля 1936 г. организация неизмен­ но шла курсом «единства, ответственности, реальной демократии, независимости, социального освобождения, отстаивания коллек­ тивных интересов, жертв». Она выдвинула на первый план «полное содействие борьбе против фашизма». В заявлении говорилось, правда, что война и революция «неразделимы», но в то же самое время акценты переносились на демократические и национально­ патриотические моменты. Такая борьба предполагает, указывал На­ циональный комитет, «защиту территориальной, моральной и со­ циальной целостности Испании: ее обычаев, ее темперамента, ее психологии». Независимость должна «позволить нашему народу развивать свой самобытный гений и спасти свою естественную судьбу и свою историческую эволюцию во всех сферах».

В тексте руководства НКТ речь шла не о революции, а о защи­ те демократии. Комитет заявил, что НКТ и ее пресса должны стать оплотом «подлинной демократии», «демократии, исходящей от народа», «демократии трудящихся», «действительно народного ре­ жима». В связи с этим выдвигались следующие задачи: «защита рабочего класса», отказ от любого паразитизма и изменение поли­ тической, экономической и социальной ситуации в интересах ра­ бочего класса; «единство действия» профсоюзных организаций, имеющих миссию «постепенно создать новый порядок экономи­ ческой и социальной жизни народа»; сохранение и укрепление

«единства действий между антифашистскими партиями и органи­ зациями» в рамках «Народного антифашистского фронта»; «сохра­ нение престижа и авторитета правительства, которое представляет всех антифашистов и действительно воплощает в себе единство тех, кто ведет борьбу»; борьба с любым тоталитаризмом, откуда бы он ни исходил, как с противоречащим «народному духу Свободной Испании»237.

О. Прието развил свои представления в серии статей, опубли­ кованных в августе 1938 г. в журнале «Тимон». Он исходил из того, что анархистское общественное устройство — это достаточно дале­ кая перспектива, и на пути к нему необходима долгая переходная эпоха. В этот период возможны либертарные эксперименты и пре­ образования, но одновременно анархистам следует участвовать в процессах принятия решений, во власти, занимать государствен­ ные, правительственные и парламентские посты. Речь шла уже не о шагах, вынужденных «обстоятельствами», но об осознанном по­ литическом курсе. «В другое время мы были обязаны вести борь­ бу с капитализмом и государством, и по этой причине мы были непреклонно аполитичны, — писал О. Прието. — Сегодня же наш долг — руководить государством и придать ему моральный харак­ тер, и по этой причине мы должны стать столь же непреклонно по­ литическими». Роль политической партии, по его мысли, надле­ жало играть ФАИ238.

Большинство ведущих деятелей Полуостровного комитета ФАИ по-прежнему утверждало, что ни на шаг не отступает от традици­ онных анархо-синдикалистеких идей и вернется к их осуществле­ нию после победоносного окончания войны. «Нам не нужно ни­ чего исправлять ни в великолепном строении доктрины, которую мы подняли как свое знамя, ни в тактических методах, которые мы всегда провозглашали, — отвечал Абад де Сантильян на страницах

«Тимон». — Сегодня мы ограничимся тем, что заявим: если бы наше мнение имело хоть что-нибудь в малейшей степени общее с мнением Прието, мы считали бы себя стоящими в стороне от по­ литического курса НКТ и ФАИ»239.

Как лидеры ФАИ, так и многие ведущие активисты НКТ пола­ гали, что не следует отступать дальше, либо что движение зашло по этому пути уже слишком далеко. Они решительно возражали про­ тив планов О. Прието по превращению ФАИ в партию. Среди этих лидеров были бывшие министры Абад де Сантильян, Пейро, Монт- сени, генеральный секретарь ФАИ португалец Жерминал ди Соуза, Федерико Оканьо и другие, выступившие с критикой на страницах таких влиятельных либертарных изданий, как «Тьерра и либертад»,

«Тимон», «Тьемпос нуэвос». «Удаление на время со всех руководя­ щих постов было бы для многих из них превосходным лечением и восхитительным лекарством, — писал, например, Абад де Сантиль­ ян в журнале «Тимон» в декабре 1938 г. о сторонниках занятия пос­ тов. — В траншеях или на фабриках, в повседневной работе... мы вновь обрели бы нашу подлинную личность и увидели бы вещи как они есть»240.

Несмотря на внутренние споры о масштабах и пределах уступок властям, руководящие круги движения до конца гражданской вой­ ны оставались заложниками логики «антифашистского единства» и «меньшего зла».

1 апреля 1938 г. Полуостровной комитет ФАИ в изданном им циркуляре потребовал включить НКТ и ФАИ в Народный фронт

и немедленно ввести представителей НКТ в правительство. 6 ап­ реля НКТ получила в кабинете министров второстепенный пост министра образования и здравоохранения; его занял Сегундо Блан­ ко. Характерно, что сам премьер-министр выбрал его из списка кандидатов, предложенных НКТ (в него включены были также имена О. Прието и Гарсиа Оливера)241. Позднее ФАИ была приня­ та в состав Народного фронта. Лидеры либертарного движения стре­ мились после заключения пакта между НКТ и ВСТ добиться возоб­ новления сотрудничества с правительством и провести в то же время централизацию собственного течения. На региональном каталонс­ ком пленуме синдикатов, анархистских и молодежных либертарных групп в Барселоне, по предложению Гарсиа Оливера, 2 апреля было принято решение об образовании Исполнительного комитета либер­ тарного движения Каталонии. Его программа включала все основ­ ные положения линии «антифашистского сотрудничества»: интен­ сификацию войны, согласие с милитаризацией, преследование дезертиров, смутьянов и саботажников, поддержку только тех зак­ люченных, чья невиновность доказана; наконец, участие в прави­ тельстве и во всех иных политических и административных орга­ нах. Комитет получал право исключать отдельных лиц, группы, синдикаты и даже целые федерации. Он имел полномочия, беспрецедентные в истории анархизма — руководить всеми направления­ ми деятельности движения: экономикой, военными подразделе­ ниями и печатью. В состав комитета были включены такие ав­ торитетные активисты, как представитель ФИХЛ Фидель Миро, избранный секретарем, Франсиско Исглеас, Херминаль Эсглеас и Жозе Шена.

Лидеры НКТ сочли это посягательством на свои интересы. Когда член ФАИ Франсиско Исглеас сообщил о принятых реше­ ниях Национальному комитету Конфедерации, О. Прието заявил, что его организация не может признать правомочным создание органа, не санкционированного конгрессом242.

Давно назревавшие расхождения между лидерами ФАИ и НКТ выступили на поверхность. Эго проявилось в демонстративно раз­ ных оценках политики правительства Негрина. В апреле 1938 г. кабинет министров постановил подчинить государственному кон­ тролю электроснабжение в Каталонии. Органы рабочего самоуп­ равления и контроля и вся структура Объединенных электрических служб распускались, и создавался Генеральный комиссариат по электричеству. Занять пост комиссара было предложено члену НКТ Хуану Пейро, и тот, с санкции Национального комитета Конфеде­ рации, дал согласие. Реформа вызвала негодование многих синди­ катов, назвавших ее «контрреволюционной». Полуостровной и Каталонский комитеты ФАИ также протестовали, потребовав от Национального комитета НКТ созыва встречи для обсуждения возникших разногласий. Такая встреча состоялась 11 мая с участи­ ем представителей ФАИ (Жерминаля ди Соузы, Педро Эрреры, Мануэля Эскорсы, Хакобо Принсе), ФИХЛ (Лоренсо Иньиго, Серафина Алиаги, Хосе Кабаньяса) и НКТ (Мариано Васкеса, Гало Диеса, Лаборды, Гальего Креспо, Мануэля Лопеса, Хуана Арналь- ды, Делио Альвареса, Франсиско Исглеаса и Авелино Энгриальго). На ней была разработана резолюция с призывом к единству. Коми­ тетам НКТ, ФАИ и ФИХЛ было рекомендовано не делать заявле­ ний, открыто критикующих деятельность друг друга. Однако ФАИ отказалась признать протокол встречи. Она заявила, что не может согласиться на какой-либо контроль над своей деятельностью243.

В мае 1938 г. Полуостровной комитет ФАИ выразил недоволь­ ство политической декларацией премьер-министра Негрина о це­ лях Народного фронта из 13 пунктов. Его возмущение вызвали положения, направленные на создание в Испании буржуазно-де- мократического экономического и политического режима, отсут­ ствие упоминания о гарантии революционных завоеваний, призна­ ние частной собственности и выплата компенсаций иностранному капиталу. Комитет протестовал против «возвращения к режиму, существовавшему до 19 июля», и заявил, что ФАИ, «свободная от всех этих компромиссов, должна и может продолжать выражать революционные надежды и чаяния анархизма». Напротив, Наци­ ональный комитет НКТ взял документ под защиту и отверг «нега­ тивные заявления пораженцев» и «пессимистов»244.

Разногласия выявилась и в самой ФАИ. Каталонский регио­ нальный комитет ФАИ (Ж. Шена) и Исполком либертарного дви­ жения Каталонии (Ф. Миро) заявили, что в принципе не возража­ ют против программы Народного фронта, но недовольны тем, что при этом не обеспечивается «пропорциональное и демократичес­ кое распределение политической власти государства». В поддерж­ ку этой позиции выступил и региональный комитет ФАИ Астурии, который после захвата этой области франкистами размещался в Барселоне. Напротив, комитеты Центра и Арагона одобрили пози­ цию Полуостровного комитета245.

Последовавшая «война циркуляров», по определению Ж. Пей- ратса, была прекращена в результате проведения 17 мая встречи комитетов при посредничестве ФИХЛ и Исполкома либертарного движения Каталонии. В ней приняли участие Херминаль Эсглеас, Франсиско Исглеас, Гарсиа Оливер (от каталонского Исполкома), Луке, Мариано Васкес, О. Прието (от НКТ), Хосе Кабаньяс, Се- рафин Алиага (от ФИХЛ), Ж. ди Соуза и Хакобо Принсе (от ФАИ). От Федерации потребовали подписать программное заявление Народного фронта. Участники встречи постановили также не вы­ носить конфликт на суд рядовых членов и низовых организаций. В конце концов, пленум региональных комитетов ФАИ счел, что возражения против документа Негрина не могут быть основанием для выхода из фронта. В августе расхождения между лидерами НКТ и ФАИ вновь проявились в связи с правительственным решением об установлении контроля над промышленностью и милитариза­ ции портов. ФАИ назвала эти меры «покушением на свободы и права испанского народа» и призвала все партии и организации протестовать против них; НКТ согласилась с ними246.

Ведущие активисты ФАИ все более резко атаковали методы ведения военных действий, влияние коммунистов в республикан­ ской армии и советских советников в генштабе и злоупотребления тайной полиции (Службы военной разведки). Соответствующие документы были представлены Полуостровным комитетом Феде­ рации правительству Республики (август 1938 г.) и пленуму регио­ нальных комитетов либертарного движения (сентябрь 1938 г.). Анархисты предлагали активизировать военные действия за счет проникновения в тыл противника, создания партизанских отрядов и ведения работы с арабским населением испанских владений в Северной Африке, которые находились под властью франкистов247. Лидеры ФАИ пытались добиться отстранения Негрина с поста пре­ мьер-министра. Федерика Монтсени, Абад де Сантильян и А.Гар­ сиа Бирлан встретились в августе даже с президентом Республики Асаньей и призывали его «избавиться от диктатора»248. Асанья не­ долюбливал Негрина, но сослался на поддержку, которой премьер- министр пользуется в парламенте.

Новый пленум региональных комитетов НКТ, ФАИ и ФИХЛ, проходивший в Барселоне с 16 по 30 октября 1938 г., сопровождался острой полемикой и отразил состояние глубокого кризиса, в каго­ ром оказалось либертарное движение Испании. На повестку дня были вынесены следующие вопросы: 1. Оценка курса либергариев после 19 июля 1936 г.; 2. Участие в политике «по обстоятельствам» и отношения с другими общественными силами; 3. Форма коорди­ нации деятельности НКТ, ФАИ и ФИХЛ; 4. Помощь «Либертарной молодежи»; 5. Координация и структуризация «секций по оборо­ не»; 6. Об организациях, примыкающих к либертарному движению. В работе форума приняли участие делегаты анархо-синдикалистов, анархистов и молодых либергариев из Каталонии, Леванта, Цент­ рального региона и Андалусии, а также активисты с территорий, уже оказавшихся под властью франкистов. В ходе ожесточенных споров на одном полюсе оказались представители Национального комитета и региональных федераций НКТ из Северного региона (Страны Басков), Астурии и Леванта; на другом находились деле­ гаты Полуостровного комитета ФАИ, а также каталонских регио­ нальных комитетов НКТ, ФАИ и «Либертарной молодежи»; осталь­ ные занимали промежуточную позицию249.

Выступивший от имени Северной федерации НКТ О. Прието (в действительности он уже не представлял синдикаты региона, по­ скольку тот был давно захвачен войсками Франко) с презрением отверг кропоткинские доктрины и объявил, что «действительно решительное действие может осуществляться только через органы власти». Против него немедленно высказались представители ре­ гиональных комитетов НКТ из Каталонии (Эсглеас) и Андалусии, а также ФАИ Леванта и Каталонии250.

Генеральный секретарь НКТ М. Васкес публично призвал «вы­ мести прочь наш литературный и философский багаж, чтобы мы могли утвердиться и завтра добиться гегемонии». Он защищал по­ литику Национального комитета НКТ, пакт с ВСТ, политику Не­ грина и его правительства, включая милитаризацию экономики и подчинение коллективов государству. Васкес обвинил ФАИ в «дон­ кихотстве», нежелании участвовать в правительстве, безответствен­ ных политических маневрах и измене республике. В поддержку речи Васкеса выступили делегаты всех трех либертарных организа­ ций Центрального региона, но ее резко отверг представитель ката­ лонской НКТ251.

Со своей стороны, делегаты Полуостровного комитета ФАИ отвечали лидерам Национального комитета НКТ в самых реши­ тельных выражениях. Ж. ди Соуза напомнил о том, что «проблема коренится не в инцидентах, происшедших между комитетами», а в глубинном расхождении относительно того, как истолковать «по­ ложение движения». Он вновь подверг критике политику комму­ нистов, а также программу Народного фронта за признание парламентаризма. В вопросах ведения войны ди Соуза защищал партизанскую тактику. Педро Эррера заявил, что необходимо «пре­ градить дорогу тем, кто с пренебрежением относится к нашим принципам»: «если кто-то презирает наши доктрины... — пусть он покинет наши ряды». Комитет анархистской организации не вы­ ступал против пакта с ВСГ и сотрудничества с Народным фронтом, но настаивал на «достаточных гарантиях революционной последо­ вательности». Участие в правительстве, повторяли лидеры ФАИ, вызвано обстоятельствами, но анархисты не могут «ни на мгнове­ ние забывать о наших подлинных революционных целях».

«Либертарная молодежь» Каталонии обличала «марксистские тезисы» НКТ Северного региона и некоторых других делегатов. Поддержали Полуостровной комитет ФАИ каталонские анархисты. Острые слова были сказаны и в адрес премьер-министра Негрина. Федерика Монтсени обвинила его в абсолютистской диктатуре и пораженчестве, призвав либертариев не занимать посты по его милости252.

В целом в ходе дискуссии политику Национального комитета НКТ одобрили все делегации, за исключением каталонских НКТ— ФАИ и «Либертарной молодежи» Каталонии. Среди поддержавших верхушку НКТ были также представители ФИХЛ Валенсии и ФАИ Северного региона.

Новые споры вспыхнули при обсуждении вопроса об участии в политике. О. Прието осудил линию, проводимую ФАИ, назвав ее

«иезуитской», и заявил: эта организация — «мертвый груз в движе­ нии <...>; она должна исчезнуть — или превратиться в политичес­ кую партию». Против такого предложения высказались не только каталонцы, но также ФАИ Андалусии и Валенсии. Васкес конста­ тировал наличие разногласий между руководящими комитетами НКТ и ФАИ, но предложил, чтобы каждая организация сохраняла свою специфическую роль. Эго предложение было отвергнуто. Но конфликт между лидерами профобъединения и анархистской орга­ низации не помешал им единодушно обрушиться на непокорную

«Либертарную молодежь» Каталонии, которая продолжала возра­ жать против участия в правительстве. Региональный комитет мо­ лодежной организации и его газета «Рута» были обвинены в кри­ тиканстве и недисциплинированности. В направленном против них решении подчеркивалась необходимость «унифицировать» пропа­ ганду либертарного движения: «Если какой-либо товарищ или ко­ митет выступает, нанося ущерб интересам движения, он должен быть призван к порядку соответствующей организацией, и после заслушивания аргументов персоны или структуры, о которых идет речь, должны быть приняты соответствующие меры».

В конечном счете пленум подтвердил в целом политику участия

«в органах, руководящих политической, экономической жизнью и военной сферой» вследствие «необходимости сотрудничать в борь­ бе с фашизмом». Однако была сделана оговорка: речь идет не об

«изменении тактики» анархизма, а о «вызванном обстоятельства­ ми и разумном открытии» других методов действия в «ненормаль­ ной ситуации». В принципе же заявлялось, что либертарное движе­ ние вмешивается в политику лишь «в виде исключения», считает

«политическую власть, государство» «антитезой анархии» и целью временного и вынужденного «участия во власти» видит организа­ цию оппозиции против этой власти... в самих ее институтах. Пле­ нум постановил, что движение должно продолжать участвовать в политике, если так решат пленумы НКТ, ФАИ и ФИХЛ. НКТ было доверено представлять движение в правительстве. Резолюция, до­ пускающая участие в правительстве, вызвала резкие протесты ка­ талонских ФАИ и ФИХЛ.

Практическая программа Политических мер, одобренная плену­ мом, включала проекты реформ парламента, структуры правитель­ ства, дипломатической службы, юриспруденции и конституцион­ ной системы.

Участники пленума постановили усилить связи между различ­ ными организациями испанского либертарного движения и создать Национальный комитет связи. В решениях пленума указывалось, что члены движения, занимающие общественно значимые посты, должны строго выполнять предписания комитетов; членами Наци­ ональных комитетов могли становиться лишь лица, пользующие­ ся доверием региональных комитетов. Все три анархо-синдикали­ стские организации движения обязывались не принимать в свой состав лиц, исключенных из другой организации либертарного движения253.

Историк НКТ Ж. Пейратс называет октябрьский пленум 1938 г.

«отчаянной попыткой объединения трех либертарных организаций посредством драконовских соглашений, создания прочных органов координации, принятия единой линии для всех, желания тяжко покарать любое несогласие и демонстрации всем и каждому, что оп­ портунизм, вызванный обстоятельствами, не вступает в противо­ речие с анархистскими принципами»254. В декабре 1938 г. был со­ здан Комитет связи Испанского либертарного движения (ИЛД). В него вошли М. Васкес и О. Прието от НКТ, ди Соуза и Корбельо от ФАИ, М. Лопес и Алиага от Федерации либертарной молодежи. Региональная конференция НКТ в Каталонии в том же месяце высказалась за участие НКТ в Женералитате, сочтя это «настоя­ тельно необходимым»255, а делегаты НКТ (М. Васкес, О. Прието) и ФАИ (Абад де Сантильян и П. Эррера) представляли свои орга­ низации на встрече Негрина с партиями и движениями Народно­ го фронта256. Но все это в действительности отнюдь не позволило преодолеть углублявшиеся разногласия. К тому же испанское ли­ бертарное движение уже не направляло ход событий — напротив, поток событий нес испанских анархистов. В последующие меся­ цы — последние месяцы Испанской Республики — противобор­ ство в НКТ—ФАИ свелось уже к выбору между поддержкой пра­ вительства Негрина и его курса «сопротивления до конца» (позиция Национального комитета НКТ во главе с М. Васкесом) и стрем­ лением договориться о мирном урегулировании в Испании при британском посредничестве (ориентация лидеров ФАИ)257. Оба ва­ рианта оказывались для анархистского движения совершенно без­ надежными.

Вся тактика «откладывания» или «сдерживания» социальной революции ради победы в гражданской войне между буржуазно­ республиканским и фашистским лагерем была неблагоприятной даже для судьбы самой войны. Оказалось, что ее нельзя было вы­ играть как просто обычную либо даже «антифашистскую» войну, ведомую регулярной армией и милитаризованным государством по всем правилам военного искусства. Победить франкизм могли только испанские трудящиеся, полные надежд Июля 1936 г., несу­ щие, как говорил Дурруги, «новый мир в своем сердце»258 и защи­ щающие свои революционные завоевания. «Мы знали, — признал Абад де Сантильян после поражения, — что невозможно одержать победу, не выиграв войну. Мы пожертвовали революцией, не поняв, что эта жертва несет с собой отказ от подлинных целей войны»259.Утратившим революционный энтузиазм массам уже не за что было сражаться. Не случайно в начале 1939 г. дезертирство из рес­ публиканской армии приняло массовые масштабы, и наблюдались даже случаи братания между солдатами армии Республики и фран­ кистских войск260.

Вопреки «обстоятельствам»

Многие исследователи, принадлежащие к марксистскому на­ правлению, пытались возложить на анархо-синдикалистское движе­ ние в целом вину за поражение Испанской революции. Они утвер­ ждали, будто сотрудничество лидеров НКТ и ФАИ в правительстве явилось следствием анархистской идеологии, отвергающей взятие трудящимися политической власти261. Однако подобная точка зре­ ния несостоятельна. Прежде всего, анархистские концепции не только отрицают создание новой, «пролетарской» власти, но и пре­ дусматривают ликвидацию старой, чего как раз и не сделали руко­ водители НКТ. В данном случае они действовали не «благодаря» либертарным теориям, а вопреки им. Кроме того, неверно утвер­ ждать, будто анархо-синдикалистекие массы Испании отказались от осуществления социальной революции только потому, что их

«лидеры» призывали приостановить ее развитие. Факты говорят о том, что сотни тысяч рядовых членов НКТ и ФАИ, игравших пер­ востепенную роль в организации рабочего и крестьянского са­ моуправления на производстве, но действовали самостоятельно на уровне предприятия или коммуны, не дожидаясь призывов или распоряжений, в том числе и от комитетов собственной организа­ ции. Как отмечали посетившие революционную Испанию фран­ цузские анархисты А. и-Д. Прюдоммо, эти люди рассуждали сле­ дующим образом: «...Революция должна создать свои собственные, особые и новые органы...Присутствие членов НКТ и ФАИ в орга­ нах правительства — всего лишь компромисс, вынужденный об­ стоятельствами, временное отступление в революции. Ведь она (ре­ волюция. — В.Д.) имеет лишь один инструмент — сами массы, организованные на уровне коммуны и цеха»262.

«Действительно, часто происходило так, что делегаты из про­ винции, маленьких городов и деревень, утонув в красноречии на­ ших бесконечных болтунов, одобряли участие в правительстве, потому что были потрясены положением, описанным им в самых мрачных красках. Им недоставало информации и ораторского ма­ стерства, чтобы опровергнуть непроверенные заявления и аргумен­ты, вес которых они были не в состоянии оценить, — писал оче­ видец Испанской революции, анархист Гастон Левапь. — Но сразу по возвращении в свои города и деревни они продолжали строить новое общество. Они не чувствовали себя связанными политичес­ кими маневрами...»263

Именно такое автономное творчество «снизу», независимо от

«вождей», а если надо — то и вопреки им, доказало мощь анархист­ ской «идеи-силы».

Помимо такого пассивного (но весьма упорного) сопротивле­ ния соглашательскому курсу руководства из толщи анархо-синди- калистской массы, существовало и более активное, осознанное и открытое сопротивление. Данные о нем отрывочны, и системати­ ческих исследований организованной оппозиции в НКТ, ФАИ и ФИХЛ до сих пор не существует264. Поэтому оценить его реальные масштабы весьма сложно. Суммируя вкратце разрозненную инфор­ мацию, можно выделить три основных типа такого сопротивления. Во-первых, это противодействие низовых рабочих союзов НКТ политике огосударствления экономической и социальной жизни, отстаивание завоеванного самоуправления. Известно, например, о забастовке, проведенной (несмотря на давление руководства НКТ—ФАИ) в начале 1938 г. союзом работников сферы досуга Барселоны против огосударствления отрасли. Когда правительство Каталонии попыталось, издав декрет от 22 января 1938 г., устано­ вить контроль над отраслью зрелищ (кино, театрами, публичными представлениями и развлечениями), изъяв ее из-под управления рабочих союзов, соответствующий синдикат НКТ в тот же день объявил в Барселоне всеобщую отраслевую забастовку протеста. Правительство распорядилось арестовать руководящий орган син­ диката; помещения союза были захвачены полицией. Однако, столкнувшись с энергичным и единодушным протестом трудящих­ ся, власти вынуждены были отменить декрет, выпустить арестован­ ных, освободить помещения и начать переговоры265. В ходе перего­ воров региональный комитет Каталонии пытался оказать давление на трудящихся и в конце концов передал вопрос на обсуждение ис­ полкома либертарного движения во главе с Гарсиа Оливером. Ис­ полком распорядился согласиться с правительственным проектом, но «можно с уверенностью заключить: рядовые члены пришли к выводу, что региональный и исполнительный комитет работают на Женералитат, а не на них»266.

К этой же категории можно отнести протесты бойцов анархист­ ских милиций против их милитаризации и растворения в регуляр­ ной армии. В результате вызванного этим кризиса Каталонский региональный комитет НКТ вынужден был дать согласие на то, что не желающие подчиниться армейским порядкам бойцы смогут покинуть фронт267.

Внутри ФАИ существовала сильная оппозиция против реорга­ низации анархистского движения. Так, на региональном пленуме анархистских групп Каталонии 5—7 августа 1937 г. многие делега­ ты отказались утвердить планы территориальной перестройки ФАИ, настаивая на сохранении организационной структуры в виде

«групп единомышленников» и угрожая расколом в случае, если будут приняты предложения пленума Федерации. Пришлось обра­ зовать специальную комиссию, которая выработала компромисс­ ный вариант: прежние группы могли, по желанию, сохраняться, но решения в ФАИ должны были приниматься на основе количества членов в организациях. Окончательное решение предстояло при­ нять следующему Полуостровному конгрессу ФАИ. 14 августа ана­ логичный конфликт вспыхнул и на пленуме групп Барселоны. Многие делегаты (включая Жозе Пейратса) покинули форум в знак протеста против реорганизации, скандируя: «Вива ла анаркиа!» («Да здравствует анархия!»)268.

Во-вторых, возник целый ряд анархо-синдикалистских изда­ ний, которые открыто и достаточно резко критиковали «коллабо­ рационистский» и «соглашательский» курс комитетов НКТ и ФАИ, отвергали свертывание революции под предлогом «антифашистс­ кого единства» и сотрудничество в правительстве. Важнейшей из них была газета «Идеас», начавшая выходить 29 декабря 1936 г. Ее издавали местные организации НКТ и ФАИ Нижнего Льобрегата. Редактором газеты был Либерто Кальехас, который ранее являлся директором органа НКТ Каталонии «Солидаридад обрера», но вы­ нужден был покинуть пост из-за несогласия с проправительственной политикой руководства НКТ и ФАИ. «Идеас» стала центром притя­ жения для всей революционней оппозиции внутри испанского анар- хо-синдикалистского движения. В ней сотрудничали и выступали с острыми критическими статьями такие известные анархисты, как Хосе Альберола, Фелипе Алаис, Жозе Пейратс, Северино Кампос, Флореаль Оканья, Франсиско Карреньо, Хайме Балиус и др. Среди других оппозиционных анархистских изданий выделялись «Акрасиа» в Лериде (директор — Ж Пейратс), «Сьюдад и кампо» в Торгоса, «Носотрос» в Валенсии, органы каталонской «Либертарной молоде­ жи» (ФИХЛ) «Руга» и «Эсфуэрсо» и газеты группы «Друзья Дурру- ти» («Ла Ноче», а после мая 1937 г. — «Эль Амиго дель пуэбло»)269. Газеты резко критиковали бюрократизацию испанских либер­ тарных организаций и отрыв их лидеров от массы. «Так называвмые вышестоящие комитеты должны быть связаны решениями син­ дикальных организаций, — напоминала «Идеас» в январе 1937 г. — Синдикаты распоряжаются, а комитеты следят за тем, чтобы распо­ ряжения исполнялись. Вот что такое федерализм, все остальное — это диктатура, и это нельзя терпеть более ни минуты». Ей вторила

«Руга», газета каталонской «Либертарной молодежи»: «Все, чего мы можем ожидать от самодостаточных меньшинств, стремящихся утвердиться в роли никогда не ошибающихся руководителей, — это диктатура и угнетение»270.

Все эти издания с интересом читались рядовыми активистами анархо-сицдикалистского движения и пользовались их поддержкой. События мая 1937 г. в Барселоне и их последствия вызвали уси­ ление оппозиционных течений внутри испанского либертарного движения. Возникли новые органы печати («Алерта», «Анаркиа» и др.), отказавшиеся подчиняться правительственной цензуре и вы­ ходившие нелегально. Они резко выступали против участия НКТ— ФАИ в правительстве. Так, газета «Анаркиа» писала в июле 1937 г.:

«Мы всегда критиковали... сотрудничество в правительстве, пото­ му что всегда были единодушны в вере в наши принципы... Мы понимали, что революционные дела наших министров равны нулю, несмотря на их благие намерения. Шестимесячный опыт вновь доказал справедливость наших суждений. Наши представители в правительстве не смогли воспрепятствовать принятию законов, которые не пошли на пользу делу революции». Газета призывала:

«Мы должны признать нашу нынешнюю ошибку. Мы против пра­ вительства. Мы не можем и не должны входить в правительство... Вы, все, кто хочет снова войти в правительство, хорошо заметьте себе это. Правительство может принести нашей организации лишь отвращение и ослабление... Мы вернемся к нашим товарищам. Наше место, как и в прошлом, в синдикатах, на улице, в группах, вместе с народом, на фабриках и в производственных центрах. Именно там мы можем проводить реальную и эффективную рево­ люционную политику»271.

Оппозиция критиковала по­ литику республиканского прави­ тельства в сфере труда. Так, газе­ та «Рута» с возмущением писала о том, что по всей Каталонии ведется кампания против «без­ дельников» и «пьяниц», раскле­ иваются плакаты с надписью: «Бездельник — это мятежник; пьяница — это паразит; уничто­ жим их!!»; полиция проводит об­ лавы в барах, кино и на пляжах, задерживая всех, кто не может предъявить «трудовую карточ­ ку», и отравляя их на фронт или на сооружение укреплений. При этом автор статьи Альфонсо Мартинес Рисо отмечал, что предприниматели избавлены от необходимости предъявлять такую карточку. Он утверждал, что со­ храняющаяся социальная несправедливость позволяет «буржуа­ зии сохранять предреволюционное состояние под лозунгом, гла­ сящим, что прежде всего необходимо выиграть войну!»272.

Наконец, имелись и организованные оппозиционные группы. Решительно выступала против сотрудничества в правительстве, отхода от анархистских идей, уступок «обстоятельствам» и согла­ шательства «лидеров» крупнейшая из региональных федераций ФИХЛ — «Либертарная молодежь» Каталонии. В феврале 1937 г. каталонская организация объединяла более 34 тысяч человек приобщем числе членов ФИХЛ более 82 тысяч273. Приняв активное участие в майских событиях 1937 г., она перешла затем в открытую оппозицию. На внеочередном региональном конгрессе организа­ции в Барселоне 15 мая 1937 г. подавля­ ющее большинство участников потре­ бовало возвращения к классической анархистской линии и одержало победу при выборах регионального комитета. Принятая резолюция резко критиковала «отступничество со ссылкой на обсто­ ятельства». Под влиянием каталонской «Либертарной молодежи» оппозицион­ ные настроения перекинулись в начале июля 1937 г. на многие анархистские группы.

Каталонские молодые анархисты официально расторгли все пакты, заключенные с молодежными организациями другой ориентации. Они отказывались подчиняться решениям «руководства» ФИХЛ, НКТ и ФАИ и новым соглаше­ ниям с молодежными организациями антифашистских партий. В ответ лидеры анархо-синдикалистского движения угрожали санк­ циями против «недисциплинированного» органа «Либертарной

молодежи» — газеты «Руга». Несмотря на все виды нажима, вплоть до попыток рас­ колоть каталонскую федерацию, ее чрез­ вычайный конгресс в октябре 1937 г. одоб­ рил действия регионального комитета. На 2-м конгрессе ФИХЛ в феврале 1938 г. ка­ талонцы оказались в меньшинстве, но и впоследствии продолжали настаивать на своем274.

В марте 1937 г. часть анархо-синдика- листов, недовольных политикой комите­тов НКТ и ФАИ (Хайме Балиус, Минго и др.), а также бывших бойцов милиций (Пабло Руис) создали группу «Друзья Дуррути», которая выдала до 4—5 тыс. членских билетов. Она пользо­ валась значительным влиянием в синдикате работников пищевой отрасли, имевшем организации по всей Каталонии, а также в шах­ терских районах Сальена, Сурии, Фигольса Кардоны и Верхнего Льобрегата — цитадели восстания 1932 г.

Определенный отклик встречала агитация «Друзей Дуррути» и в других синдикатах, и в контрольных патрулях. До мая 1937 г. группа занималась органи­ зацией массовых публичных митингов, на которых выступали та­ кие видные активисты анархо-синдикалистского движения, как Пабло Руис (делегат фронтовиков участка Гельсы), Франсиско Пельисер (от «Же­ лезной колонны»), Франсиско Карреньо (член Военного комитета «Колонны Дур- руги»), Либерто Кальехас и др. Участники осуждали уступки лидеров НКТ и ФАИ, милитаризацию ополчений. В мае 1937 г. члены группы приняли активное участие в боях в Барселоне, а ее активист Максимо Франко, делегат «Красно-черной диви­ зии», пытался двинуть ее на каталонскую столицу275. В ответ на адресованный рабо­ чим призыв покинуть баррикады ее акти­ висты распространили манифест, обвинив­ ший лидеров в предательстве. После мая 1937 г. их газета «Эль Амиго дель пуэбло» издавалась нелегально.

«Друзья Дуррути» осуждали отказ от провозглашения либертар­ ного коммунизма, участие в правительстве и сотрудничество с со­ циалистами, коммунистами и буржуазными республиканцами. Члены группы подвергли критике как реформизм, так и «ортодок­ сальные» представления об анархизме, призывая к дальнейшей разработке анархистской теории и тактики, которая базировалась бы на следующих основных положениях: «свободная муниципия» (коммуна), управление экономикой синдикатами, создание рево­ люционного комитета для защиты революции и координации де­ ятельности местных «комитетов обороны»276. Лидеры НКТ—ФАИ пытались добиться исключения членов группы из анархо-синдика- листских организаций, но потерпели унизительную неудачу как на ассамблеях отдельных синдикатов, так и на пленуме групп ФАИ.

«Друзья Дуррути» сохранили контакты в рабочих союзах и обраща­ лись ко всем синдикатам Каталонии с призывом выделить средства на издание газеты277.

Но «Друзья Дуррути» не стали центром притяжения для других оппозиционных групп в анархистском движении, которые крити­ ковали их за склонность к авторитарным методам278. Эти органи­ зации, действовавшие в ФАИ и НКТ («Идеас» и «Неисправимые» из Нижнего Льобрегата, «Дон Кихоты идеала» в Барселоне, «Акра- сиа» в Лериде и др.), выступали за возрождение традиционных принципов и идеалов анархо-синдикализма, сопротивлялись пла­ нам превращения в политическую партию и попыткам внутренней унификации и централизации либертарного движения. Так, в конце 1937 г. видные анархисты Сантана Калеро, Северино Кампос и Жозе Пейратс опубликовали брошюру от имени «преобладающей оппозиции сознательной части либертарного движения». Обвинив

«вождей» в предательстве «идеологических принципов анархизма», попрании «сущности анархизма» во имя «требований обстоя­ тельств» и «отравлении легких и ума гиганта НКТ и ФАИ вонючим выкидышем политики», они потребовали избавления от «государ- ственнической и централистской удавки»279.Как «Друзья Дурруги», так и сторонни­ ки возвращения к ортодоксальному анар­ хо-синдикализму не видели для себя т о ­ го поля деятельности, кроме массовых либертарных организаций — НКТ и ФАИ. Работая среди рядовых активистов, они стремились изменить официальную линию движения, выступали на пленумах и кон­ ференциях. На национальном пленуме региональных комитетов НКТ, ФАИ и ФИХЛ в октябре 1938 г. противники «со­ глашательства» попытались дать бой курсу на сотрудничество с властью. Делегат «Ли­ бертарной молодежи» Каталонии заявил:

«Пытаться внедриться в государство с тем, чтобы разрушить его, — все равно что отправить своих жен и сес­тер в бордели, чтобы ликвидировать проституцию», а представитель ката­ лонской ФАИ Жозе Шена в знак про­ теста против заявления о возможности участия Федерации в политике покинул зал заседаний280. Однако добиться жела­ емых изменений оппозиции так и не удалось. Она осталась разрозненной и организационно не оформленной. Над активистами по-прежнему довлела вер­ ность «своей организации», любое об­ ращение к массам вне ее рамок казалось им немыслимым. К тому же в испанском анархо-синдикализме не существовало опыта систематически и скоординиро­ ванно организованной фракционной борьбы, которая могла бы помочь оппо­ зиционерам отстранить руководство ко­ митетов НКТ и ФАИ.

Оказавшись в эмиграции, испанское анархо-синдикалистское движение нашло в себе силы дать самокритичную оценку опыта «участия ю власти» в период гражданской войны и извлечь для себя соответствующие уроки. Межконтинентальная конференция «Ис­ панского либертарного движения» (НКТ—ФАИ—ФИХЛ), состо­ явшаяся в апреле 1947 г. в Тулузе, сочла «последствия правитель­ ственного сотрудничества» «катастрофическими» и объявила о возвращении к традиционным анархистским представлениям о необходимости ликвидации государственной власти и замены ее всеобщим самоуправлением трудящихся281.

Падение Республики

Крах Республики приближался с конца 1938 г. со стремительной быстротой. И причины его заключались не только в неблагопри­ ятном соотношении военных и международных сил, в бездарнос­ ти и нерешительности властей, не сумевших организовать оборону Каталонии и бежавших при первых признаках крушения фронта. Сбывались сделанные еще в конце 1936 — начале 1937 г. предосте­ режения итальянского анархиста Камилло Бернери и других кри­ тиков политической линии руководства испанского либертарного движения: население, страдая от лишений и жертв, от нехватки продовольствия и от диктаторских мер, больше не отождествляло себя с Республикой. «Наша армия, еще не оправившись, с одной стороны, от операции на Эбро и испытывая нехватку оружия, на­ ходилась в весьма трагической ситуации отставания (от противни­ ка. — ВМ.). С другой стороны, население уже не испытывало эн­ тузиазма первых дней...» — признавали члены Национального комитета НКТ после падедия Каталонии282.

В конце декабря 1938 г. войска франкистов перешли в реши­ тельное наступление и к началу февраля 1939 г. захватили всю Ка­ талонию. Сотни тысяч сторонников республики бежали во Фран­ цию, где они были впоследствии интернированы. Военные части отступали в панике и беспорядке. Последними перешли границу бойцы бывшей «Колонны Дурруги» — в полном порядке и с ору­ жием283.

Во Франции оказалось и покинувшее Барселону правительство Негрина. От Испанской Республики осталась только небольшая территория между Мадридом и Валенсией. Республиканское пра­ вительство объявило всеобщую мобилизацию. Однако это решение встретило серьезные возражения в либертарном движении. На пленуме ФАИ 19 января 1939 г. участники ссылались на то, что про­ мышленность и деятельность движения будут после этого парали­ зованы, а оружия на всех не хватит. Анархисты соглашались на мобилизацию 30—50% членов своих организаций, заявляя, что бу­ дут оказывать сопротивление попыткам призвать большее количе­ ство людей.

Однако другие организации, и прежде всего ВСТ, согласились с декретом о мобилизации. 20—23 января в Валенсии заседал на­ циональный пленум региональных комитетов либертарного движе­ ния (в отсутствие делегатов от Каталонии). Представитель Цент­ рального региона призвал отказаться от всеобщей мобилизации, делегат Леванта — к тому, чтобы возглавить ее и не допустить зах­ вата командных постов коммунистами. В конечном счете Нацио­ нальный комитет НКТ согласился с мобилизацией, а Полуостров­ ной комитет ФАИ отверг ее. Комиссия либертариев встретилась с командующим группой армий Центрально-Южной зоны генералом Хосе Миахой, который выразил согласие с мобилизацией 50% тру­ дящихся284.

По оценке историка НКТ Пейратса, «расхождения между ли- бертариями противопоставили, главным образом, подкомитеты НКТ и ФАИ», то есть временные комитеты, созданные после эва­ куации Национального и Полуостровного комитетов во Фран­ цию285. В центре спора оказалась политика генерального секрета­ ря НКТ М. Васкеса. Руководство НКТ сохраняло верность его заявлениям на национальном пленуме либертарного движения в октябре 1938 г. Оппоненты упрекали его в срыве решений пленума, прежде всего в том, что касалось созыва Комитета по связям Ибе­ рийского либертарного движения (ИЛД). По предложению ФАИ этот комитет, в конце концов, собрался 30 января 1939 г. Было выдвинуто также требование о перестановке в высшем командова­ нии и о создании Высшего военного совета из представителей партий и организаций с контрольными функциями. В письме к Миахе 1 февраля секретари трех ветвей либертарного движения потребовали от него больше считаться с антифашистскими органи­ зациями, и 3 февраля тот пообещал создать национальный орган из представителей всех антифашистских сил. Либертарии в этот момент возлагали также наивные надежды на слухи о том, что США будто бы намерены отказаться от нейтралитета в испанском вопросе.

В ходе нового пленума региональных комитетов либертарного движения 10—11 февраля выяснилось, однако, что Миаха отказы­ вается от какого-либо контроля за своими действиями как со стороны организаций и партий, так и со стороны правительства Не- грина. Ходили слухи о том, что коммунисты готовят государствен­ ный переворот. Либертариям оставалось только рассыпать не­ внятные угрозы и постановить провести встречу с Негрином и

«реалистически» объяснить ему положение дел286.

Одновременно Национальный комитет НКТ принял 11 февра­ ля обращение «К бойцам, к беженцам во Франции!», в котором признавал поражение: «Мы побеждены, но не унижены. Мы можем оставаться с высоко поднятой головой. Мы исполнили свой долг так, как никто не смог бы на нашем месте. Мужественный народ, мы в течение 30 месяцев сражались против мира». Воззвание взы­ вало к «духу испанцев» и «свободных людей» и обещало, что орга­ низация не покинет на произвол судьбы своих беженцев и помо­ жет им устроиться в «гуманитарных странах»287.

Первоначально Негрин отказался от встречи, предложенной анархистами, затем — после нового письма Комитета по связям — дал согласие при условии, что ему будет направлено новое, «более корректное» послание. Однако, приняв делегатов анархистов, пре­ мьер-министр не был настроен на диалог, и встреча закончилась безрезультатно.

15 февраля на заседании организации Центрального региона было сообщено, что вернувшийся в Испании министр — член НКТ Сегувдо Бланко привез инструкции от находившихся ю Франции секретарей Национального комитета НКТ и Полуостровного коми­ тета ФАИ. В них утверждалось, что президент Республики Асанья

и премьер-министр Негрин договорились прекратить войну, пра­ вительство постарается направить иностранные суда для эвакуации активистов, а мексиканское правительство готово предоставить убежище части сторонников Республики.

Между анархистами и-республиканскими властями обострялся конфликт вокруг вопроса о контроле над армией. Либергарии опа­ сались, что она полностью попадет в руки коммунистов. 16 февраля проблема обсуждалась на заседании Комитета связи либертарного движения в Мадриде. На нем произошло резкое столкновение между членами Комитета и анархистом-военачальником Сиприано Мера, подвергнутым критике за чрезмерную лояльность военному началь­ ству. Мера, в сюю очередь, атаковал деятельность руководящих ко­ митетов движения, заявив, что они не оправдали доверия. Участни­ ки постановили сообщить Негрину и командующему армией Центра полковнику Сегизмундо Касадо, что движение не потерпит назна­ чения на руководящие военные посты коммунистов, которые наме­ ревались вернуться из Франции вместе с премьер-министром. Тем временем ФАИ все более резко выступала против прави­ тельства Негрина. Укрывшиеся ю Франции члены Полуостровного Комитета передали свои функции товарищам в Испании, и те на заседании нового состава комитета 22 февраля обвинили секрета­ ря подкомитета НКТ и его коллег в «негринистской позиции» и

«комплексе превосходства». Заявив о недоверии министру от НКТ С. Бланко, они потребовали «окончательных решений»288.

Анархистские активисты теперь также не сомневались в том, что поражение неизбежно. Впоследствии М. Васкес объяснял в письме в МАТ: «После падения Барселоны во всех партиях, орга­ низациях и слоях населения восторжествовал взгляд, что война проиграна и следует ориентироваться на политику, которая могла бы способствовать заключению мира. Оказывалось все более бес­ полезным продолжать приносить в жертву гражданское население и солдат. Имелись определенные планы в отношении тысяч людей, которые после заключения мира неминуемо подверглись бы мес­ ти Франко; в самой НКТ, которая всегда выступала за борьбу до конца, также начали присоединяться к этой точке зрения»289.

В то же самое время анархисты все больше не доверяли Негри- ну и коммунистам, опасаясь, что те используют ситуацию в своих собственных интересах и бросят либертариев на произвол судьбы. 25 февраля на заседании Комитета по связям представители ФАИ заявили: «С таким правительством невозможно заключить почет­ ный мир. Нет другого средства, кроме создания другого правитель­ ства или Хунты обороны, которая предоставила бы гарантии». На следующем заседании 26 февраля делегаты ФАИ обвинили НКТ в сепаратных контактах с Негрином. Участники постановили пред­ ложить Народному фронту создание Высшего военного совета и назначение полковника Касадо начальником Генерального штаба. Члены созданного в феврале либертариями Комитета обороны Центрального региона встретились с полковником и заявили ему о необходимости создания Национального комитета обороны в противовес правительству Негрина290.

Оставшиеся в Испании органы НКТ и «Либертарной молоде­ жи» также приняли свои функции от оказавшихся на французской территории национальных комитетов. В начале марта состоялось заседание новых национальных комитетов НКТ, ФАИ и сЛибергар- ной молодежи». Руководители НКТ обвинили Комитет по связям ИЛД в затягивании работы и потребовали предоставить Нацио­ нальному комитету Конфедерации исполнительные полномочия; «Либертарная молодежь» отвергла такую попытку «монополизиро­ вать» движение, а ФАИ подвергла НКТ критике за «бунт» противрешений организаций. На ноюм заседании в присутствии С. Блан­ ко 3 марта ФАИ предложила план обеспечения безопасности ИЛД, который включал замену военного командования, назначение гла­ вой генерального штаба С. Касадо и создание Высшего военного совета291.

Между тем вернувшиеся из Франции X. Негрин, коммунисти­ ческие военные командиры Э. Листер, Модесто и лидеры компар­ тии заявили о намерении бороться до конца. Но эти декларации вызвали недоверие анархистов, которые помнили, как правитель­ ство и коммунистическое руководство эвакуировались из Катало­ нии в январе. Анархисты подозревали, что коммунисты намерены навязать всем последний безнадежный бой, а в последнюю мину­ ту спастись в одиночку. Негрин немедленно назначил на высшие военные посты людей, которые пользовались доверием его группы и компартии. Так, командующим армией Центра вместо полковни­ ка Касадо был назначен генерал Модесто, начальником Генераль­ ного штаба — генерал Матальяна. Опасавшийся ареста Касадо ре­ шил действовать. Договорившись с командующим 4-м корпусом, анархистом С. Мера, он объявил 4 марта о смещении правитель­ ства Негрина и создании Национального совета обороны. Номи­ нальным главой Совета был объявлен генерал Миаха, который в действительности узнал о событиях по радио. В его состав вошли, помимо председателя, 2 беспартийных (включая ответственного за оборону С. Касадо), 2 члена НКТ (по финансам и сельскому хозяй­ ству — Гонсалес Марин, по связям и общественным работам — Эдуардо Валь), 2 республиканца, 1 социалист и 1 член ВСТ292.

Декларация Национального совета обороны обвиняла режим Негрина в дезертирстве из Каталонии. В документе, в частности, говорилось: «Мы не можем согласиться с тем, что в то время пока народ готовится к сопротивлению насмерть, его руководители го­ товятся совершить комфортабельную кражу... Мы заявляем, что мы не дезертируем и не потерпим дезертирства... Мы обещаем, что никто не покинет Испанию, прежде чем смогут уехать все желаю­ щие... Доктор Негрин сказал: “Мы все спасемся или все погибнем”. Национальный совет обороны взял на себя задачу претворить эти слова в действительность...»293

Коммунистов также пригласили принять участие в Совете обо­ роны. Но они отказались, сняли с мадридского фронта 40-ю, 41-ю и 42-ю бригады, часть 12-й бригады и бросили эти часта прошв сил, поддержавших Совет обороны (в основном 4-го корпуса С. Мера). Коммунистов поддержал также 5-й корпус карабинеров. Чтобы подавить это выступление, НКТ вызвала из резерва 60-ю и 35-ю бригады и 1-й артиллерийский корпус. Бои на улицах Мадрида продолжались до 12 марта; в ходе их погибло около 1 тысячи чело­ век294. В то ге выступление коммунистов было подавлено, а члены правительства Негрина покинули Испанию. В последующие дни коммунисты обвиняли Совет обороны в репрессиях против ком­ партии, призывали к единству и «почетному миру, который гаран­ тировал бы независимость Испании»295.

7 марта 1939 г. комитеты НКТ, ФАИ и «Либертарной молодежи» объединились в общий Национальный комитет либертарного дви­ жения (НКЛД) ю главе с Хуаном Лопесом. «У нас были причины...

для того, чтобы устранить коммунистов, а также республиканцев и социалистов, которые виновны в наших поражениях, — заявил Ло­ пес. — Однако мы не хотим уничтожать никакую партию. Комму­ нистическая партия должна быть частью Народного фронта, со­ трудничать в Совете, но не вмешиваться во власть»296. НКЛД обсудил возможности прекращения войны путем заключения по­ четного мира, а также отношения с Национальным советом оборо­ ны. На случай провала переговоров было решено эвакуировать активистов, спасти ценности организации и уйти в подполье.

Переговоры с франкистскими агентами начались 12 марта. Франко потребовал безоговорочной капитуляции Республики, обе­ щая помиловать «обманутых» и «не совершивших преступления», а остальных — освободить после отбытия наказания. Он отказал­ ся давать какие-либо письменные гарантии. Республике оставалось тянуть время и готовиться к эвакуации, для чего Совет призвал обсудить меморандум Франко. Одновременно Совет обороны на­ правил делегацию за границу, чтобы подготовить эвакуацию. Гон­ салесу Марину было поручено послать комиссии в Париж, Лон­ дон и Мехико. Эти комиссии были назначены либертарным движением.

16 марта НКЛД в присутствии двух членов Совета обороны от НКТ обсудил сложившуюся ситуацию. Было подтверждено, что в случае провала переговоров следует организовать отчаянное сопро­ тивление и готовиться к эвакуации. Участники решили, что члены комитетов НКТ и ФАИ, находящиеся ю Франции, не подходят для организации этого дела и должны скорее вернуться в Испанию.

19 марта Совет обороны получил от организаций согласие на переговоры с Франко о мире, и 23 марта два республиканских офи­ цера отправились в штаб-квартиру Франко в Бургос. Франкисты не давали никаких гарантий, и переговоры не дали результата. Фран­ ко потребовал от республиканцев предварительно сдать свою авиа­ цию в качестве знака готовности к капитуляции. Тем временем 22 марта НКЛД выпустил манифест к активистам и всему народу, в котором отверг обвинения коммунистов и возло­ жил на них вину за подрыв и ослабление арьергарда. Либертарное движение, говорилось в манифесте, имеет смелость «публично зая­ вить о необходимости мира, который предотвратит новую кровавую баню». Этот мир должен быть не просто криком «спасайся, кто мо­ жет», а «почетной ситуацией, которая позволит всем желающим по­ кинуть Испанию и защитит оставшихся от возможных репрессий»297. Но надежд на такое соглашение не оставалось. В тот же день, по согласованию с Советом обороны, НКЛД направил двух активис­ тов в сопровождении полковника Ромеро во Францию, чтобы ула­ дить вопрос со снабжением продовольствием. Посылка делегации в Америку была отменена. На новой встрече через два дня НКЛД обсудил выдвинутые Франко условия и поручил членам Совета обороны от НКТ выступать в Совете за следующую позицию: «тре­ бовать от франкистских властей, чтобы они подписали документ, пакт или обязательство, оговаривающее условия заключения мира в соответствии с духом наших первоначальных предложений. При отсутствии такой гарантии следует прервать переговоры и готовить­ ся к ожесточенной защите наших интересов, нашей жизни, нашей свободы»298. Республиканские представители были снова посланы в Бургос. 26 марта по настоянию членов Совета от НКТ собралось новое заседание НКЛД. Франко требовал по телефону немедлен­ но сдать авиацию, угрожая в противном случае немедленно пре­ рвать переговоры. Вопреки оппозиции либертарных членов, Совет обороны принял решение сдать самолеты и сообщил об этом по радиотелеграфу в Бургос. Однако франкисты ответили, что гене­ ральное наступление уже началось и остановить его невозможно. Фронт покатился; франкисты наступали, почти не встречая сопро­ тивления. Солдаты в массивом порядке дезертировали и даже бра­тались с противником.

НКЛД предложил поэтапное отступление к побережью. 27 мар­ та на новом заседании члены НКЛД осудили издание Советом обо­ роны публичного призыва к эвакуации, сочтя, что он неминуемо приведет к беспорядочному и паническому бегству. «Политика Совета пошла по плохому пути», — заявили участники заседания. К врагу больше нельзя обращаться с переговорами, разве что толь­ ко после ожесточенного сопротивления. Гонсалес Марин предло­ жил отвести силы в какой-нибудь порт и организовать оттуда со­ противление. Было решено создать «Хунту по эвакуации». В то же время Совет обороны создал такие же хунты в каждой армии. Число подлежащих эвакуации оценивалось в 40 тысяч человек299.

28 марта 1939 г. началась эвакуация из Мадрида. Последними покинули Мадрид члены НКЛД. На следующий день армия Рес­ публики практически распалась. Хунта по эвакуации в Валенсии действовала скорее формально, представители западных держав предоставили визы лишь некоторым тщательно отобранным ли­ цам. Большинство желающих эвакуироваться направились в отда­ ленный порт Аликанте. Там вдоль побережья курсировали военные корабли западных держав. В порту Гандиа они взяли на борт чле­ нов Совета обороны и группу беженцев300. Но большинство все еще оставалось на берегу. «4 апреля моторизованные итальянские час­ ти под командованием генерала Гамбары вошли в порт Аликанте... Более 4000... антифашистов оказались в плену в пергу Аликанте. Для большинства из них правосудие генерала Франко означало смерть. Большая часть выбрала самоубийство... Те, кто покончил с собой, сделали это не из страха перед правосудием Франко, а чтобы вы­ плюнуть позор в лицо так называемому цивилизованному и демок­ ратическому миру...» — с горечью писал истерик НКТ Пейратс301.

Эмигранты и подпольщики