Глава 1. ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ: Анархо-синдикалисты Европы и Северной Америки в борьбе с фашизмом и реакцией

...Фашизм не только утвердился в Италии; аналогичные движения появились и выросли во многих странах... Сам термин, вначале чисто национальный, стал интернаци­ ональным... Войны, кризис, армии безработных, нищета масс перед лицом материального изобилия и при не­ ограниченной возможности увеличить его еще больше демонстрируют неспособность частного капитализма разрешить экономические проблемы эпохи... Подумы­ вают о высокой миссии сильного государства, всемогу­ щего, на диктаторской основе... Такова новая ориента­ ция капитализма, которая питает фашистское движение экономически1.

Всеволод Волш, русский анархист-эмигрант,

один из создателей Франкоязычной анархистской

федерации

Теперь капитализм прибегает к своему последнему при­ бежищу —фашизму... Республика не решила экономи­ ческие и социальные проблемы. Она не могла и не может их решить. Единственная остающаяся альтернатива — фашизм или революция2.

Висенте Перес, испанский анархо-синдикалист

Первая половина 1930-х гг. ознаменовалась мучительными соци­ альными и политическими конвульсиями. Великая депрессия и стремительное падение производства вызвали резкое ухудшение материального и духовного положения широких масс населения: огромную безработицу, падение уровня зарплаты и полное беспра­ вие людей труда на производстве. Более того: экономическая по­ литика властей — увеличение налогов, сокращение государствен­ ных расходов — часто еще более усугубляла эту невыносимую ситуацию. Пытаясь спасти хозяйство в своей стране, почти все го­ сударства пошли на ужесточение торговой политики и в значитель­ ной мере «закрыли» свои рынки. В политической и идеологичес­ кой области эти процессы сопровождались ростом национализма и распространением государственнических идеологий. Крайней формой последних стал фашизм в различных его видах. В этот пе­ риод установились нацистская диктатура в Германии, «австрофа- шизм» в Австрии, укрепился корпоративный режим в Португалии. Во многих странах, где сохранились прежние демократические формы устройства, власти все более открыто прибегали к репрес­ сивным мерам: подавляли забастовки, арестовывали рабочих акти­ вистов, разгоняли демонстрации...

Кризис и наступление реакции делали положение трудящихся почти нестерпимым, но их недовольство существовавшей системой не сопровождалось ростом социально-революционных настроений. В условиях распространявшегося национализма и этатизма про­ странство для деятельности анархо-синдикалистов все более и бо­ лее сужалось.

Германия: победа нацистов и разгром анархо-синдикалистского центра в Берлине

Немецкий рабочий класс сумеет, несмотря на сегодняш­ ний ужасающий гнет, вновь собрать свои силы для со­ противления против фашистского варварства и преодо­ ления диктатуры. Тогда он, как мы надеемся, извлечет уроки из сегодняшнего горького опыта и, уничтожив капитализм и государство, сделает фашизм навсегда не­ возможным. Нынешняя катастрофа не должна стать напрасной: кто заключает пакты с капитализмом, кто де­ лает хоть малейшие уступки национализму, милитаризму и государству, —тот прокладывает путь фашизму3.

Из Манифеста Секретариата Международной ассоциации трудящихся,

24 марта 1933 г.

Мировой экономический кризис стал остро ощущаться в Гер­ мании в 1930 г. К концу года в стране было более 5 млн безработ­ ных. В большей части отраслей зарплата была понижена на 8—15%. Синдикалисты критиковали эту практику и призывали трудящих­ ся отвернуться от реформистских профсоюзов и практики сотруд­ ничества с предпринимателями4.

Организация анархо-синдикалистов Германии — Свободный рабочий союз (ФАУД) существовала с 1919 г., но на протяжении 1920-х гг. ее численность неуклонно сокращалась. С 1921-го по 1928 г. ряды союза уменьшились со 150 тыс. до 20 тыс. человек5. Безработица нанесла ФАУД тяжелый удар. Согласно отчету немец­ ких анархо-синдикалистов на 4-м конгрессе МАТ в 1931 г., доля безработных в местных группах союза составляла в среднем 60%, а в некоторых —до 80% или даже до 100%. Эго сильно ограничи­ вало агитационную и культурную работу организации6.

ФАУД выдвигал лозунги и требования, направленные на укреп­ ление рабочего движения и активизацию сопротивления против капитала, государства и растущей фашизации. Он призывал к ук­ реплению производственных советов, к их высвобождению из-под государственного контроля и превращению в органы контроля над производством и в органы борьбы. Синдикалисты предлагали бо­ роться с последствиями рационализации и кризиса с помощью введения 6-часового рабочего дня без снижения оплаты труда, по­ вышения заработной платы и достижения практического единого фронта между работающими и безработными. ФАУД выступил за введение единых уровней оплаты труда первоначально на местном и отраслевом уровне. Предполагалось подготовить и организовать широкие кампании бойкота с тем, чтобы воздействовать на каче­ ство продукции и ценообразование, провести

стачки безработных и квартиросъемщиков, под­ готовить всеобщую стачку для преодоления ка­ питализма и разгрома реакции. После этого анархо-синдикалисты намеревались организо­ вать освобожденный труд на предприятиях, в сельском хозяйстве и по отраслям и создать си­ стему свободных Советов. «Свободное общество Советов — наша цель... — провозглашал Сво­

бодный рабочий союз. — За свободное общество Советов в свобод­ ной Советской Германии!»7

В ситуации кризиса, который все больше приобретал «катаст­рофические» формы, некоторые анархо-синдикалисты считали необходимым изменить сложившуюся тактику на производстве и вновь, как и в начале 1920-х гг., поставить на повестку дня револю­ ционные лозунги. Видный активист Синдикалистско-анархистской молодежи (САМ)8 Георг Хепп утверждал, что у капитализма «боль­ ше нет шансов на выживание, ни для себя, ни для пролетариата», что с возникшими проблемами не сможет справиться ни суще­ ствующий режим, ни даже диктатура и «есть только одно реше­ ние: социалистическая экономика, ориентированная на потреб­ ности». В этих условиях, по его мнению, было «бессмысленно предъявлять капитализму повседневные требования». «...Борьба за повседневные требования, — писал он, —утрачивает свое значе­ ние в качестве средства улучшения жизненного положения при капитализме...» Такая борьба становится всего лишь «побочным явлением социального переворота, частью тех голодных бунтов, которые вспыхивают то здесь, то там и должны будут сгуститься в массовое действие с целью ликвидации капитализма». Она «на нынешней стадии —больше не школа и не процесс развития, а уже часть гражданской войны». Хепп полагал, что в стране грядет ре­ волюция, и опасался, что трудящиеся окажутся неподготовленны­ ми к ней и к созданию органов, предназначенных для того, чтобы взять производство в свои руки. Хепп предложил новые лозунги, адекватные состоянию «гражданской войны»: революционная классовая борьба с целью свержения капитализма и разгрома ре­ акции; взятие рабочими и крестьянами фабрик, заводов и земли в свои руки; «введение социалистической экономики, ориентирован­ ной на потребности»; организация освобожденного труда, начиная с предприятий, полей и отраслей; создание надпартийных Советов как органов общественной жизни, исполняющих волю трудящих­ ся и отзываемых ими в любой момент; «против любого восстанов­ ления государства»; «за либертарный социализм»9.

Взгляды Хеппа отнюдь не были изолированным явлением или экзотической «крайностью» в анархо-синдикалистском движении. Ряд групп ФАУД (в частности, из Рейнско-Майнской области) так­ же считали, что кризис открывает новые возможности для социаль­ но-революционных действий, что капитализм обанкротился и тру­ дящиеся должны взять экономику в свои руки10.

Прагматики не соглашались с такой оценкой. Так, известный деятель и теоретик ФАУД Герхард Вартенберг называл подобную радикальную аргументацию «странной» и полагал, что организация практически ничего не сделала, чтобы использовать наступивший кризис и проистекающие из него трудности капитализма. «Если за­ дачей ФАУД в период стабилизации была переориентация на повсед­ невные конфликты, то для периода кризиса в принципе верно то же самое, только конфликты приобретают теперь новый опенок; они становятся более ожесточенными, тяжелыми, политическими, они могут часто приводить к крупным решениям». Эго касается борьбы против фашизма, революционных требований в области безработи­ цы, принятия антикризисных мер, проблем терпимости, единого фронта и т.д. «...Можно сказать, что классовые бои существенно обострились, пролетариат все более революционизируется, — при­ знавал Вартенберг и туг же добавлял: — Но перед лицом сильного фашизма нечего и думать о том, что непосредственно предстоит ре­ волюция. Таким образом, наша задача состоит в том, чтобы повсю­ ду принимать лидирующее участие в конфликтах, но вести их более разумно, чем Красная профоппозиция (профсоюзные организации, которые ориентировались на компартию. — ЯД), и убеждать рабо­ чих в мысли, что подлинное преодоление кризиса при капитализме невозможно». Что касается борьбы с фашизмом, то здесь следует

«требовать организованных действий масс на улицах, на предприя­ тиях и тд. вместо изолированных террористических актов»11. Вартен­ берг предостерегал от выдвижения заведомо невыполнимых максима­ листских лозунгов, заявляя: «Наш путь [ведет] между реформизмом и пустыми революционными фразами»12.

В конце 1930 г. синдикалисты участвовали в двухнедельной за­ бастовке 140 тысяч берлинских металлистов. Они активно высту­ пали на всех собраниях, вели агитацию за всеобщую стачку и т.д. Предприниматели намеревались снизить зарплату на 15%, рефор­ мисты передали вопрос на рассмотрение государственного арбитра­ жа, который высказался в пользу хозяев. После этого вспыхнула за­ бастовка. Однако по настоянию профлидеров рабочие вернулись на работу и потерпели поражение13. В воззвании к металлистам анар­ хо-синдикалисты вновь осудили «игру профсоюзной бюрократии», которая, «как уже часто бывало ранее, встала на защиту интересов германских процентщиков-кровопийц». Они призывали трудящихся покончить с «партийно-политическим расколом» и «предательским реформизмом», разрушить социал-демократические профсоюзы —

«бастионы политики рабочей измены» и примкнуть к ФАУД14.

29—31 мая 1930 г. в Берлине состоялся 18-й конгресс ФАУД. Ему предшествовала конференция федерации строителей, от которой ожидали преодоления раскола в ее рядах. Однако сделать это в полной мере не удалось. Ряд союзов строителей согласились с вос­ соединением, но руководство отколовшейся федерации по-пре- жнему настаивало на своей правоте. Конференция постановила создать общенациональный фонд солидарности и внесла это пред­ ложение на конгресс ФАУД.

На конгрессе были представлены 250 делегатов от 160 местных организаций. Из-за растущей безработицы число членов, уплачи­ вающих взносы, к этому времени сократилось до 10—15 тысяч. Несмотря на нехватку денег и финансовые долги, ФАУД продол­ жал энергичную пропагандистскую деятельность. В различных ча­ стях страны отраслевые федерации или местные группы проводи­ ли собрания и митинги, на которых выступали ораторы ФАУД. Издавались центральные и местные газеты и журналы, работала созданная после 17-го конгресса «Гильдия либертарных друзей книг», которая ежегодно выпускала по 4 книги и распространяла среди членов книги других издательств15. В «Гильдию...» могли вхо­ дить не только члены ФАУД, и взносы ее членов помогали финан­ сировать издание литературы.

На съезде анархо-синдикалистов разгорелись острые споры. Некоторые, более крупные, союзы потребовали пересмотреть тра­ диционный синдикалистский принцип равного представительства всех рабочих союзов, независимо от количества членов в них. Им удалось частично добиться принятия своего предложения: было принято решение о том, что каждые 100 членов будут получать до­ полнительный голос на конгрессе. Принципиальные вопросы дол­ жны были решаться референдумом. Делегаты постановили ввести новый размер взносов.

Наиболее жаркие дискуссии касались путей оживления движе­ ния. Они закончились не в пользу сторонников радикального кры­ ла. Докладчик потребовал более сильной ориентации на профсо­ юзную работу и соответствующих организационных изменений. В итоге были приняты решения — участвовать в производственных советах (рабочих органах на производстве, созданных в соответ­ ствии с законодательством) и создать общенациональный фонд солидарности. Тем не менее предложение докладчика об отмене введенного в 1921 г. запрета на членство в политических партиях было отклонено подавляющим большинством, которое по-прежне­ му хотело, чтобы в организации состояли только анархо-синдика- листы (меньшинство хотело открыть организацию для всех рабо­ чих, независимо от их убеждений)16.

Спор между сторонниками и противниками участия в производ­ ственных советах завершился в пользу первых. Как отмечалось в отчете МАТ за 1930 г., «именно узаконенный характер производ­ ственных советов заставлял анархо-синдикалистов в течение мно­ гих лет обсуждать вопрос об участии или неучастии в них. Однако в последнее время большинство организаций под давлением эко­ номических условий стало склоняться к участию [в них] с целью завоевать больше влияния на предприятиях»17.

Конгресс обсудил вопрос об отраслевых федерациях и перенес окончательное решение на 19-й конгресс.

й конгресс постановил произвести специальные дополни­ тельные взносы для погашения долгов ФАУД в размере 30 тыс. марок. Он принял ряд решений об издании учебно-пропагандист­ ского материала, агитационно-дискуссионного листка и серии брошюр по синдикализму. Однако, как отмечала Административ­ ная комиссия (исполнительно-технический орган ФАУД) перед 19-м конгрессом, эти решения было «невозможно исполнить»18. На форуме подал в отставку с поста председателя организации старый активист движения Фриц Катер. Вместо него конгресс на­ значил Райнхольда Буша, представителя более молодого поколе­ ния19. Отставка была непосредственно связана с острыми спорами и напряженной атмосферой внутри организации. «Время, которое они отдали бесценной деятельности в ФАУД, отравило жизнь мно­ гим ответственным товарищам. Франц Барвич, Макс Винклер, а недавно и Фриц Катер, все они ушли в значительной мере по этой причине, — признавал в 1932 г. Варгенберг. — Фриц Катер, к при­ меру, заявил на Берлинском конгрессе 1930 г.: “Я слагаю свой пост не из досады, а потому, что считаю необходимым, чтобы пост пред­ седателя занимала молодая сила, которая сможет лучше защищать­ ся от оскорблений — таких, какие были обрушены на меня за по­

следние годы”»»20.

Период с конца 1920-х гг. стал временем «беспрестанных внут­ ренних споров, внугриорганизационной борьбы за власть, органи­ зационно-юридической казуистики», «и больше ничем», писал член Административной комиссии Свободного рабочего союза Хельмут Рюдигер в 1932 г. секретарю МАТ Рудольфу Роккеру. Со­ перники в Административной комиссии пытались с помощью ма­ невров оттеснить друг друга. Сухи жаловался Роккеру на «стиль правления» Рюдигера в ФАУД и обвинял его в нечестных манипу­ ляциях по смещению Катера в 1929 г. Рюдигер, в свою очередь, нападал на стиль работы Сухи. В письме Сухи Роккер сетовал, что не понимает, что происходит, и не находит общего языка с новы­ ми людьми в руководстве21.

В процессе дискуссий в немецком движении по принципиаль­ ным и теоретическим вопросам все более настойчиво выступали те, кто добивался пересмотра или «конкретизации» прежних устано­ вок анархистской доктрины. Роккер повторил свои высказанные уже ранее мысли о возможности временного сохранения денег и банковской системы как средств обмена «в период социального преобразования», пока не будут налажены «новые формы жизни»22.

Фриц Детгмер опубликовал в немецком анархо-синдикалистском журнале «Ди Интернационале» ряд статей на экономические темы, в которых не только широко прибегал к марксистским элементам анализа капиталистического хозяйства, но и отстаивал применение денег при социализме.

Автор начинал с утверждения, что капиталистическая система распределения является несправедливой и эксплуататорской, по­ скольку находится в руках немногих, то есть капиталистов, исполь­ зующих при этом рычаги цен и зарплаты. В противовес этому Дет- тмер зашишал анархо-коммунистический принцип равенства всех в праве на потребление. При этом он справедливо оговаривал, что полностью свободное, неограниченное потребление вообще невоз­ можно, поскольку пресловутое состояние «изобилия» никогда не будет в действительности достигнуто. В свободном обществе, гово­ рил Детгмер, «каждый не сможет брать из общественного богатства сколько ему заблагорассудится; точно так же как не сможет уста­ навливать для себя меру своего труда по собственному усмотрению; каждый сможет взять лишь столько, сколько ему будет причитать­ ся, и должен будет работать столько, сколько необходимо для про­ изводства распределяемых благ». Все эти вопросы «должны ре­ шаться всеми сообща»21. В этих замечаниях Деттмера не было ничего, противоречащего анархо-коммунизму Кропоткина. Одна­ ко немецкий синдикалист шел дальше. Он не соглашался с анар- хо-коммунистическим вариантом регулирования потребления, ког­ да «с помощью учета устанавливается, какие запасы тех или иных продуктов имеются в наличии или могут быть изготовлены, а за­ тем высчитывается и каждому выдается полагающаяся ему часть»24.

«Нам следует ясно представлять себе, — писал он, — что в гряду­ щей революции коллективистский анархизм предоставляет един­ ственную практическую возможность построить хозяйство в нашем духе...»25 Под «коллективизмом» в анархистских кругах того пери­ ода понимался принцип распределения «по труду».

Детгмер заявлял, что наилучшим способом принятия решений о мере необходимого труда и потребления являются деньги, за ко­ торыми должна, впрочем, сохраниться лишь одна функция —

«средства справедливого распределения». Преимущество этого спо­ соба он видел в возможности индивидуального выбора, какие из­ делия потреблять. Детгмер предполагал, что все могли бы получать за свой труд определенную сумму денег и тратить ее затем на по­ требление по своему усмотрению26. Предприятия при этом долж­ ны были рассматриваться как часть общественной экономики, но непосредственно управляться своим трудовым коллективом и его Советом. Им и предстояло вести учет всех работ, определять себе­ стоимость продукции в соответствии с затраченным рабочим вре­ менем и цены на нее. Затем путем согласования в рамках федера­ ции предстояло установить средние цены по отрасли. В принципе Детгмер ратовал за равный доступ всех к потреблению, но в то же время считал равную зарплату для всех нежелательной, утверждая, что по крайней мере первоначально сами члены трудовых коллек­ тивов станут определять, какие работы и виды деятельности дол­ жны быть более высокооплачиваемыми. В его экономической схе­ ме предусматривалась также система кредитования отдельных предприятий и существование общественных банков27. Что касает­ ся производства, то он вообще не считал нужным менять его «ма­ териальный аппарат»; достаточно было взять производство «как оно есть, расширить его и изменить в пользу социализма». То, что предлагал Детгмер, было, по существу, своеобразным «рыночным социализмом», во многом возвращением к Прудону, но на индуст­ риальной основе, предполагавшей координацию и планирование экономической деятельности. Этой модели соответствовало и его открытое высказывание в пользу реформистской тактики соглаше­ ний с предпринимателями и «соучастия» рабочих в капиталисти­ ческом производстве. «Демонтаж власти не означает ликвидацию власти, — заявлял он. — Он означает всегда лишь соучаствовать, означает властные полномочия как рабочих, так и капиталистов». Детгмер предлагал включать в предмет таких соглашений не толь­ ко вопросы о зарплате, но и о ценах на продукцию, контроле Со­ ветов предприятий над финансовой документацией. «Следует по­ кончить с тем, что каждый работник идет на фабрику и занят там только тем, что работает, заботясь в лучшем случае только о зар­ плате, — взывал немецкий синдикалист. — Ответственность за не­ утешительное экономическое положение лежит не только на капи­ талистах. Все рабочие тоже виновны в нем, и их долг — осознать эту ответственность»28. Последнее было разрывом даже с традици­ ей революционного синдикализма, который исходил из того, что интересы предпринимателя и работника несовместимы, и пробле­ ма прибыльности производства при капитализме последнего инте­ ресовать не должна.

Вартенберг предлагал изменить прежнее, традиционное пред­ ставление анархистов и анархо-синдикалистов о государстве, кото­ рое исходило из резкого противопоставления государства и обще­ ства. Теперь оно, по его мнению, устарело. Современное государство, утверждал он, не просто стало активно вмешиваться в обществен­ ную жизнь, оно выполняет патерналистскую роль, занимается со­ циальными и экономическими вопросами, «переняло социально необходимые функции», «невыполнение которых привело бы к дез­ организации, голоду». Иными словами, государство «вросло в об­ щество». Более того, заявлял Вартенберг, оно защищает безопас­ ность рабочих на производстве и права производственных Советов. Возникло «социальное государство», не сводящееся к простой «ма­ шине подавления», и революция не может просто уничтожить его. Он выступал за то, чтобы сохранить эти выполняемые государством функции, изъять их «из рук государства», «разгосударствить» и

«организовать коллегиально» соответствующие аппараты29. И это был еще один шаг к сближению с марксистской концепцией «пе­ реходного периода» между капитализмом и социализмом.

Вартенберг выступал за то, чтобы возложить эти социальные задачи, а также организацию распределения и регулирование про­ изводства на систему Советов. «...Определенные функции государ­ ства должны будут в будущем обществе, по крайней мере на пере­ ходной стадии, исполняться всеобщей организацией, которая будет построена в высшей степени федералистски, либертарно, но отли­ чаться от частных групп тем, что охватывает всех жителей опре­ деленной территории», — писал он. Такая система Советов «в ос­ новном должна совпадать с тем, что представляли себе старые французские синдикалисты в облике структуры бирж (территори­ альных межпрофессиональных объединений. — ВД.). Этот орга­ низм не будет государством, потому что у него не будет властных средств и не будет угнетенного класса. Он будет всего лишь связу­ ющим звеном между отдельными хозяйственными группами, пред­ приятиями, городами, провинциями...» — уверял Вартенберг10.

Существо полемики между Вартенбергом и ортодоксальными анархо-коммунистами, конечно же, не сводилось к вопросу о су­ ществовании каких-либо органов координации в масштабах всего общества, хотя немецкий синдикалист и пытался создать у читателя такое впечатление, обвиняя своих оппонентов (таких, как австри­ ец Пьер Рамю) в «индивидуализме» и «идеале огорода», то есть изо­ ляции. Анархо-коммунисты, настаивая на принятии решений по­ средством «свободных соглашений», не отрицали того, что вольные коммуны должны будут координировать свою деятельность в раз­ личных вопросах31. Подлинные мотивы Варгенберга были иными: его возмушало стремление анархо-коммунизма к децентрализации, к ориентации на максимальное самообеспечение и на решение как можно большего числа вопросов на местном уровне. Он сетовал на то, что такой подход привел бы к «развалу крупных предприятий», между тем как именно они в состоянии обеспечить «рациональное производство». В качестве альтернативы, по сути, предлагался сво­ еобразный «федералистский» централизм. И лишь потом мог, с точки зрения Вартенберга, наступить этап «полной анархии», ко­ торый он воспринимал как полную стихийность и отсутствие вся­ ких прочных структур вообще32.

Что касается будущей рево­ люции, на которую по-прежнему рассчитывали анархо-синдика­ листы, то прагматики, мыслив­ шие категориями «переходных стадий» и невозможности «немед­ ленного осуществления анархист­ ских идеалов», теперь исходили из того, что она будет совершена

«всем революционным пролета­ риатом» как классом в форме не­ коего «единого фронта». Причем ФАУД будет составлять в этом фронте «движение меньшинства». Только затем, когда встанет воп­ рос о строительстве нового обще­ ства, разгорится серьезная борьба с противниками федерализма и государственниками33.

соглашались с предлагавшимися новшествами. На страницах «Ди Интернационале» шла оживленная дискуссия между упорно наста­ ивавшими на своем «обновителями» и сторонниками более тради­ ционного, анархо-коммунистического подхода. Живший в Европе индийский анархист М. Ачарья вступил в прямую полемику с Дег- тмером. Он резко возражал против всякого намерения сохранить деньги («украденный труд») в будущем обществе. «Экономика де­ нег — это всегда капиталистическая экономика», — писал он. Тот, кто допускает деньги, «проявляет капиталистическое мышление и капиталистический интерес», тот сам становится капиталистом или, по меньшей мере, сторонником капиталистического хозяйства. Предлагаемая деньгами свобода мнима, писал Ачарья, это «свобода в несправедливости и эгоизме», по сути, это рабство. Деньги как ре­ гулятор распределения плохи тем, что они безлики и не учитывают индивидуальных потребностей и особенностей конкретного челове­ ка. Индийский анархист защищал анархо-коммунистический под­ ход, при котором «местные коммуны справедливо распределяют не­ обходимые им товары пропорционально общему числу членов», причем «под общественным контролем». Общее количество людей и есть регулятор верхней границы потребления, и каждый должен получить именно то, что ему нужно, а не безликие деньги. «Об­ мен — это капиталистическая форма хозяйственной жизни». Как и

«классические» анархо-коммунисты, Ачарья отмечал неразрывную связь между принципом обмена и государством. «Идея обмена, — подчеркивал он, — ведет к индивидуализму и заканчивается, в ко­ нечном счете необходимостью судьи и диктатора...» Он доказывал, что свободное общество нельзя построить на эгоизме: «Тот, кто об­ менивает, тот не социалист, а насильник, вечный носитель поли­ тических конфликтов...»

В социалистической идеологии, писал Ачарья, не должно и не может быть речи об обмене и теориях обмена. Труд, изделия и об­ щество неразрывны. Вопрос не стоит даже об обмене между отдель­ ными коммунами, ведь все коммуны — не более чем части одной большой всеобщей коммуны, все члены отдельной коммуны явля­ ются в одно и то же время членами общего целого. Все они в изве­ стной мере под одной крышей, как одна семья. Человек свободного общества трудится не на обмен, а для того, чтобы доставить удо­ вольствие себе и своим товарищам. Отвечая на утверждения, буд­ то такое общество невозможно, Ачарья ссылался на опыт перво­ бытных народов и вновь созданных общин и коммун.

Индийский теоретик назвал вещи своими именами: речь идет о заимствовании некоторыми либертариями марксистских пред­ ставлений. «Нет никакой переходной стадии между несоциалисти­ ческим и социалистическим строем, — настаивал Ачарья, —даже во время революции. Любой мирный переход был бы комбинаци­ ей обоих, диаметрально противоположных по сути своей принци­ пов... Такой переход может быть только марксистским: сначала революция, затем переходная стадия и только потом идеология и цель». Эго заканчивается большевизмом, предупреждал он, призы­ вая срочно разрешить вопросы, связанные с социализмом, до ре­ волюции34.

С резкой критикой Деттмера, Макса Нетглау и других оппонен­ тов анархо-коммунизма выступил известный немецкий анархо- синдикалист Генрих Древес. До Первой мировой войны он был активным членом Анархистской федерации Германии, в начале 1920-х гг. принадлежал к «рейнско-вестфальской» оппозиции внут­ ри ФАУД, на 13-м конгрессе союза критиковал Административную комиссию за бюрократизм и склонность к централизму. В 1921— 1923 гг. Древес редактировал ежедневную газету «Шёпфунг», которая стала своего рода форумом для настроений, расходившихся со строгим синдикализмом руководства ФАУД (анархистов, привер­ женцев альтернативной культуры, коммун и т.д.)35. Теперь, утвер­ ждая, что его «позицию в данном вопросе разделяют многие това­ рищи», он осудил попытки решить проблемы создания нового общества «с помощью капиталистического образа мышления, его идей и принципов», поскольку считал, что такие попытки обречены на провал36.

Древес отвергал не только «умопомрачительные» теории об ис­ пользовании денег в свободном обществе, но и свойственные мно­ гим синдикалистам индустриалистские представления. «Должен быть отброшен весь капиталистический способ труда и хозяйство­ вания». От него останется лишь «голая человеческая деятельность», навыки, однако самому облику экономики предстоит измениться, поскольку в центре хозяйства окажется сам человек: ход экономи­ ческого развития будет определяться именно его потребностями и нуждами, а не погоней за прибылями или рынками сбыта. Речь, с точки зрения Древеса, должна была идти не только о социализации средств производства и земли с предоставлением последней в сво­ бодное пользование всем желающим ее обрабатывать, но о гораз­ до более глубоких изменениях. Он настаивал на том, что «индуст­ риализация хозяйства уступит место аграризации, техника из самоцели экономики превратится в средство», а машина — из гос­ подина человека в его слугу. Древес говорил о «переориентации... с индустрии на сельское хозяйство», которая «положит конец бе­ зобразиям и противоестественности индустриального раздувания экономики». Руководствуясь своими нуждами, люди смогут созна­ тельно направлять хозяйственную деятельность и подчинят ее сво­ ей воле. Предстоит также переориентация с «директориальных» (единоличных, капиталистических) методов организации процес­ са труда на «коллегиальные» (социалистические), с приказов и под­ чинения на согласование и техническое умение. Новое разделение труда будет основано на свободной договоренности людей.

Все эти перемены, продолжал Древес, окажут значительное воз­ действие на саму структуру и организацию производства. Он уве­ рял, что «примерно три четверти капиталистической индустрии, например химическая промышленность, оружие, авиация, транс­ портные средства и тд. с их разветвленными хозяйственными при­ датками, не удовлетворяют никакие “потребности” в социалисти­ ческом смысле, но выросли исключительно из капиталистических законов власти и прибыли...». Соответственно нет смысла созда­ вать синдикальные отраслевые федерации, которые затем придет ся ликвидировать. Придется решать также важную задачу устрой­ ства в других отраслях тех, кто выполняет в настоящее время ра­ боту, подлежащую упразднению при социализме37.

Все эти процессы (управление отдельными предприятиями и координация экономики в целом) должны были, по Древесу, нахо­ диться в компетенции общих собраний и Советов трудовых коллек­ тивов и их делегатов. Он предложил новый подход к проблеме

«конструктивного социализма»: социализм необходимо подгото­ вить и планировать, поскольку он предполагает глубокое измене­ ние сознания людей. «Конечно, революции нельзя “делать”, как “делают” предмет мебели, пивную кружку или рыбный клей... Но они и не служат проявлением чисто механически действующих сил...» Необходимы еще «силы волевого импульса, силы духа, силы сопротивления»38. Революционеры должны способствовать их ста­ новлению и развитию задолго до момента революции. Такое «пла­ нирование социализма» предполагало, по мысли Древеса, «кон­ центрированную деятельность революционеров», стремящихся

«превратить социалистические идеи в содержание духа времени» и продемонстрировать их людям. Люди должны увидеть «представ­ ление мыслеобразов, изображающих будущий экономический и социальный строй», который освободит их от рабства и бедствий,

«прояснение понятий и идей». Это позволит им постичь всю абсурдность, лежащую в основе капиталистического строя, и не по­ желать больше ее терпеть. Наконец, необходимо организационное оформление этого «процесса прояснения», которое даст людям возможность в надлежащий момент активно вмешаться в ход со­ бытий и одержать победу39.

Анархистские группы Гёппингена и Кляйн-Эсслингена (Вюр­ темберг) представили всем анархо-синдикалистам, анархистам,

«антипарламентским марксистам» и другим левым революцион­ ным группам свой проект социального переустройства, который, по их мысли, мог служить основой для дискуссии и последующего созыва объединительного конгресса. В нем предусматривалась сле­ дующая программа мер по созданию «свободного, органического, анархо-коммунистамеского общества»: выдача каждому человеку бонов на равномерное распределение наличных потребительских благ; обобществление земли, орудий производства и сырья с пере­ дачей их под управление отдельных рабочих союзов, кооперативов и объединений; отмена юридического права частной собственно­ сти при сохранении личной собственности, не превышающей раз­ меры, необходимые для жизни отдельного человека или семьи; свободный доступ всех людей к производству; определение рабочими союзами и кооперативами производственных возможностей и нужд с передачей информации коммунам и профсоюзным объе­ динениям; автономная организация труда и обмена рабочей силой; переориентация промышленности на первоочередное производ­ ство техники для нужд сельского хозяйства; создание полностью автономных коммун и общин, могущих наладить самопроизвод- ство изделий (помимо общего производства жизненно необходи­ мых благ); полная ликвидация военного производства, армии, по­ лиции, тюрем, правовой системы и т.д., всеобщая охрана порядка самими группами населения; широкое строительство жилья, орга­ низация жилищных кооперативов и развитие самодеятельности в данной области; передача транспорта и связи под управление со­ ответствующих товариществ работников; отмена прежней единой системы образования и авторитарной педагогики и свободное раз­ витие инициатив в сфере образования. Что касается принципов распределения, то вюртембергские анархисты — в отличие от «ре­ форматоров» анархизма — предлагали отказаться от употребления денег «в какой бы то ни было форме». По их мнению, жизненно не­ обходимые блага должны были распределяться между всеми поров­ ну при условии участия потребляющего в общественном производ­ стве. Иные, «не жизненно необходимые» блага, дополнительно производимые в свободное время теми или иными коммунами или группами, могли распределяться согласно категориям, установлен­ ным заинтересованными лицами40.

Как бы то ни было, общим для большинства немецких анархо- синдикалистов оставалось представление о хозяйственном строе свободного общества как о плановой экономике, причем речь шла, разумеется, не о государственном планировании, а о планировании снизу — через рабочие союзы, Советы в цехах, на предприятиях и в отраслях, Советы коммун41.

Стремясь расширить свою социальную базу в ситуации «уско­ ренного отмирания демократического государства», немецкие син­ дикалисты продолжали попытки разработать аграрную программу, привлекательную для сельских жителей42. Рабочая группа, создан­ ная ФАУД Лейпцига, предложила проект, в который включались, в частности, такие положения, как обобществление земли, безвоз­ мездная конфискация всех поместий со всеми угодьями и земли, арендуемой у помещиков средними крестьянами; передача земель, арендуемых мелкими крестьянами, в руки их нынешних пользова­ телей; создание в конфискованных поместьях Советов, образуемых постоянными сельскохозяйственными рабочими и персоналом, и переход под их коллегиальное управление коллективной обработ­ки земли в поместьях; передача лесных и охотничьих угодий под управление рабочих союзов и Советов работников лесной отрасли, водных угодий — под управление общин. Предусматривалось, что освоение необрабатываемых земель и мелиоративные работы будут осуществляться обществом в целом, а опытные станции могут на­ ходиться в компетенции рабочих бирж, то есть территориальных межпрофессиональных объединений. Что касается средних и мел­ ких земельных собственников, то синдикалисты предлагали такие меры, как отмена всех залогов и долгов, лежащих на этих земель­ ных участках, соблюдение неприкосновенности земли, скота и ору­ дий труда средних крестьян, объединение их хозяйств в сельские кооперативы под управлением свободных крестьянских Советов, создание местных Советов мелких крестьян и ремесленников, их включение в сельский кооператив (вместе с крестьянскими Сове­ тами) и сельские Советы (вместе с промышленными рабочими, живущими в деревне). Крестьянские Советы должны были полу­ чить общий доступ к удобрениям, кормам, скоту и технике и совме­ стно с сельскими Советами регулировать сельскохозяйственное производство, продукция которого через рабочие биржи подлежа­ ла обмену на изделия промышленности. План предусматривал по­ ощрение и развитие добровольной кооперации, создание федера­ ции кооперативов и, как предполагалось, постепенный переход ко всеобщей сельскохозяйственной кооперации43. Были разработаны основы и принципы федерации сельскохозяйственных рабочих и родственных профессий ФАУД44.

Идейные споры и дискуссии в ФАУД разворачивались на фоне все более острого кризиса, охватившего Германию. Анархо-синди- калисты критиковали усиление национализма во всех сферах, вплоть до правительственных кругов и внешней политики, внедре­ ние мер «жесткой экономии» в попытке выйти из кризиса за счет трудящихся, повышение налогов и усиление диктаторских тенден­ ций при правительстве канцлера Брюнинга, который пришел к власти весной 1930 г.45

По оценке ФАУД, политика кабинета Брюнинга, пользовавше­ гося также поддержкой социал-демократии, в значительной мере способствовала углублению кризиса. Правительство «предполага­ ло справиться с кризисом с помощью дефляционных мер. Цены на товары, равно как и зарплата, квартплата и тд., должны были быть снижены. Тем самым немецкие товары должны были подешеветь в золотом эквиваленте и стать более конкурентоспособными на мировом рынке, — комментировали анархо-синдикалисты. Одна­ ко снижение зарплаты шло гораздо быстрее, чем снижение цен.

Результатом стало резкое сокращение внутреннего рынка, прине­ сенного в жертву иллюзии роста экспорта, сокращение налоговых поступлений, перенапряжение до невыносимых размеров расходов на государственные нужды, на безработных и иные виды страхова­ ния. Политика дефляции стала политикой сокращения зарплаты, усиления нищеты, снижения покупательной способности, она вела к все большему обнищанию и все большей безработице. Эго была

«вода на мельницу национал-социализма» с его социальной дема­ гогией. Настроения рабочих становились более радикальными, но это происходило прежде всего в форме роста влияния коммунис­ тов. В результате росла не «революционная решительность», а от­ чаяние рабочего класса, страдавшего от партийной борьбы и рас­ колов46.

С 1930 г. ФАУД и Международная ассоциация трудящихся об­ ращали все более пристальное внимание на рост фашистской уг­ розы в Германии47. Экономический кризис, считали синдикалис­ ты, «имеет последствием мощное прогрессирование фашистской волны. Капитализм питает фашизм. Безработные, принадлежа­ щие к партии Гитлера, получают преимущества у хозяев, и таким образом фашизм приобретает все больше сторонников среди ра­ бочих», — отмечалось в ежегодном отчете МАТ за 1930 г.48 ФАУД принял участие в «Сообществе борьбы против реакции и фашиз­ ма», созданном различными левыми организациями, независимы­ ми от компартии. Эта ассоциация пыталась объединить революци­ онный пролетариат Германии в общей борьбе против фашизма, невзирая на политическую принадлежность. В конце 1930 г. она развернула активную деятельность, в первую очередь, в Берлине49. В реальности, как вспоминал позднее А. Сухи, занимавший до 1933 г. пост одного из секретарей МАТ, созданию объединения предшество­ вали длительные дискуссии в инициативной группе. Среди ее учас­ тников были он сам, известный марксист-диссидент Карл Корш, либертарный социалист Альфред Дёблин, российский левый эсер Исаак Штейнберг и др. В созданную организацию в реальности вош­ ли «группы и организации слева от КПГ, единомышленники Отто Рюле и Франца Пфемферта (члены левокоммунистического Всеоб­ щего рабочего союза — Единой организации. — ЯД), сторонники коммунизма рабочих Советов, синдикалисты и анархисты»50.

21 января 1931 г. ФАУД, Союз революционных отраслевых объе­ динений Германии, Независимая социал-демократическая партия Германии, Анархо-синдикалистекая молодежь, Сообщество проле­ тарских свободомыслящих и Свободный рабочий певческий союз Германии провели антифашистскую демонстрацию в Берлине. В ней участвовали 2 тысячи человек. Демонстранты протестовали против экономической политики правящих кругов, сотрудничества социал-демократии с буржуазией, уступок коммунистов национализ­ му51. Они предостерегли, что победа фашизма не решит социальных проблем, но приведет лишь к разгрому рабочего движения, войне, порабощению пролетариата и варварству. Участники протестов при­ звали к объединению пролетариата, независимо от убеждений, и проведению всеобщей антифашистской 24-часовой стачки52.

В Рейнской области в 1931 г. была создана антифашистская организация «Рабочее и боевое сообщество за революционный анархо-синдикализм», в которую вошли 10 местных организаций ФАУД. В воззвании сообщества критиковалась пассивность трудя­ щихся: «Рабочий класс... жаждет счастья свыше и блуждает от од­ ной надежды и иллюзии к другой. Реакция не только завоевывает те круги, на которые она всегда могла рассчитывать; нет, ее проник­ шие во все поры жизни всего общества бациллы разъели многолет­ ний здоровый дух рабочего класса, и эта гидра, уверенная в побе­ де, поднимает свою голову, торжествуя над духом человеческого здравого смысла и свободы. Кажется, что человечество еще не поняло идей анархо-синдикализма и полностью игнорирует, что фа­ шизм начинается в каждом отдельном человеке. Авторитет, мертвя­ щее повиновение, нейтралистский принцип являются предваритель­ ными условиями всеобщей фашизации, даже если они проистекают из рабочих организаций»53.

В течение 1931 и 1932 гг. только в Рейнской области ФАУД и Синдикалистско-анархистская молодежь организовали множество антифашистских демонстраций, в которых участвовали в среднем по 400—500 человек. В некоторых местах вспыхивали уличные столкновения с фашистами, с обеих сторон имелись убитые и ра­ неные. В рабочих кварталах Вупперталя нацистов встречали градом камней и горшков. Иногда звучали и выстрелы. В городе имелись районы, где нацисты не смели показываться до 1933 г.54

В попытке организовать более энергичное противостояние на­ цистам некоторые анархо-синдикалистекие активисты приступи­ ли к созданию военизированных «черных отрядов». Первый из них возник, по имеющимся сведениям, в верхнесилезском городе Рати- бор еще в 1929 г. Оттуда инициатива распространилась и на другие города региона — Бойтен, Розенберг, Качер, Глейвиц, Бобрек-Карф и др. Члены отрядов вели активную антифашистскую агитацию, особенно в сельской местности, проводили антинацистские демон­ страции (нередко вместе с коммунистами). Летом 1930 г. возник

«черный отряд» в Берлине: здесь молодые активисты подвергли критике «стагнацию» ФАУД и Синдикалистско-анархистской мо­ лодежи и провозгласили намерение создать «антифашистское объе­ динение революционных рабочих», независимо от политических партий. В Берлине члены «черного отряда» также занимались, в первую очередь, агитацией, но старались действовать отдельно от коммунистов. Они надеялись придать своей деятельностью и но­ вый импульс анархо-синдикалистскому движению, подчеркивая свою связь с ФАУД. В 1931 г. были созданы «черные отряды» в Касселе, Зуле, Эрфурте, Дармштадте и Вуппертале. Вуппертальс­ кий отряд был вооружен и действовал как группа самообороны, нередко вступая в столкновения со штурмовиками. В ФАУД и САМ отношение к новой инициативе было неоднозначным. Синдика­ листско-анархистская молодежь Саксонии одобрила в октябре 1930 г. создание «черных отрядов» как «групп действия и пропаган­ ды». Вопрос о создании «организаций обороны» обсуждался на 8-м конгрессе САМ в Эрфурте в декабре 1930 г. Но немалое число ве­ дущих активистов полагало, что бороться с фашизмом такими ме­ тодами бесполезно, и критиковало ношение униформы и «милита­ ризацию» движения. В феврале 1931 г. Административная комиссия ФАУД постановила, что такие отряды должны создаваться исклю­ чительно «в связи с ФАУД и предприятиями»55.

Согласно разработанному «Проекту директив» относительно

«черных отрядов», организация целиком разделяла «принципы синдикализма». Она рассматривала себя как «дополнение» ФАУД и САМ и одновременно — как «формирование обороны против фа­ шизма и врагов анархо-синдикализма». Задача отрядов состояла в

«устной и письменной пропаганде против фашизма и за либертар­ ный социализм». Членом организации мог стать любой рабочий, разделяющий ее принципы. Отряды строились на федералистской основе. Первичные группы состояли из 8 человек, избиравших из своей среды руководителей и их заместителей. Три группы образо­ вывали отделение, 4 отделения — сотню, а руководители сотен со­ ставляли Секретариат организации. Предусматривалось введение членских взносов в 50 пфеннигов в месяц56.

Активисты «черных отрядов» пытались физически противосто­

ять нацистам. «Когда на тебя нападал нацист, надо было давать сдачи, — вспоминал позднее вуппергалец Ханс Шмитц. — Ведь нельзя же было ждать, пока наступит другой день, и затем требо­ вать на фабрике всеобщей стачки, как говорили старшие товари­ щи». Анархо-синдикалистекая молодежь собиралась после работы, рассказывал другой активист из Вупперталя Густав Крюшет. «Тог­ да всегда что-нибудь происходило: драки с нацистами, дискуссии в ратуше с любителями пофилософствовать за1 чашкой какао, изго­ товление или раздача листовок, в профсоюзном доме или на улице. Вечерами мы всегда ходили к другим организащиям, на их собрания, чтобы выступать там. Я тогда, думаю, редко ложился спать раньше двенадцати — и то еще частенько читал до трех часов ночи»57.

В 1931 г. ряды ФАУД продолжали совращаться. В Союзе оста­ валось всего 6634 члена, главным образом в таких промышленных районах, как Берлин—Бранденбург—Померания (2574), Рейнская область (1380) и Саксония (561). По несколько сотен членов объе­ диняли провинциальные рабочие биржи Баварии (540), Юго-За­ падной Германии (Бадена и др. — 395), Вестфалии (307), Тюрин­ гии (301) и Северо-Западной Германии (212). Совсем небольшими были отделения в Вюртемберге (123), Нижней Саксонии (114), Силезии (90) и Саарской области (37)58. Год был весьма тяжелым для организации. 80—90% членов не имели работы; рабочие не могли регулярно выплачивать членские взносы. Тем не менее анар­ хо-синдикалисты пытались продолжать агитационную работу. В октябре 1931 г. они провели «агитационные недели», что позволи­ ло приобрести несколько сотен новых членов и подписчиков газе­ ты. В ходе этой кампании была издана и распространена новая программная брошюра и переводная брошюра об испанском рабо­ чем движении. Книжное издательство выпускало различные про­ изведения, а также том произведений раннего анархистского тео­ ретика XVIII в. Уильяма Годвина и новый том истории анархизма Макса Нетглау. По всей стране регулярно проводились собрания и митинги, в том числе посвященные событиям в Испании, где рос­ ло влияние анархо-синдикализма. Особое внимание уделялось ан­ тифашистской кампании. В рамках попыток единого фронта с не­ которыми другими левыми группами ФАУД продолжала отстаивать принципиальную анархо-синдикалистекую позицию и пыталась распространить свои идеи в других течениях рабочего движения. В борьбе против фашизма синдикалисты пропагандировали идею революционной всеобщей стачки.

Организация испытывала на себе усиливающиеся репрессии со стороны властей. Летом и осенью полиция несколько раз конфис­ ковывала номера газеты «Дер Синдикалист» — печатного органа ФАУД. В середине декабря 1931 г. газета была официально запре­ щена до 11 марта 1932 г. решением социал-демократического шефа полиции Берлина за публикацию статьи с призывом к всеобщей стачке против фашизма59.

19-й конгресс Свободного рабочего союза проходил в Эрфурте в марте 1932 г. На нем обсуждались вопросы об отраслевых федерациях, о тактике анархо-синдикалистов, об антимилитаризме и защите революции, о перспективах мирового революционного дви­ жения и т.д. К этому моменту в союзе сохранялись острые такти­ ческие и организационные разногласия, так что Административная комиссия в специальном обращении призвала членов ограничить дискуссии: «С ужасом вспоминаются столь многие конгрессы ФАУД, которые были полностью негативными и незначительны­ ми. На многих конгрессах, вследствие бесконечных пустых и лич­ ных споров, местные группы были доведены до того, что предпо­ читали отвернуться от движения. Эту халатность следует в любом случае прекратить. Тот, кому конгресс представляется всего лишь ареной для выражения конфликтов, пусть лучше останется дома и не отягощает конгресс»60.

Одни в ФАУД хотели бы окончательно закрепить победу «проф­ союзной» стратегии над идейной. Так, лидер федерации металлис­ тов Герман Риттер предложил 19-му конгрессу ряд резолюций. В них говорилось, в частности, что «необходимо усилить внимание к работе на предприятиях», участвовать с собственными списками в выборах в производственные советы, чтобы «сломить влияние ре­ формистских, выступающих за мир в экономике, политических и фашистских противников» и «полностью использовать» пропаган­ дистские возможности для усиления «влияния ФАУД в массах». Риттер предложил создавать на предприятиях анархо-синдикали- стские ячейки, которые должны были собирать материалы о рабо­ те предприятия, заказах, враждебных организациях и т.д., распро­ странять литературу, а также участвовать в выборах доверенных лиц (рабочих делегатов на производстве). В проекте резолюции о кол­ лективных договорах отмечалось, что ФАУД следует считать их

«более высокой формой регулирования условий зарплаты и труда» и признать коллективное решение рабочих по этим вопросам. Рит­ тер рассматривал заключение таких договоров ФАУД повсюду, где только возможно, «необходимым долгом», с тем чтобы изъять этот процесс из-под контроля реформистских профсоюзов. При этом он критиковал политику тарифных договоров, заключаемых реформи­ стами, не столько из-за формы, сколько из-за их содержания, по­ скольку те не отстаивают интересы рабочих. Договоры, заключен­ ные ФАУД, должны были, по его мнению, совершенно отличаться от реформистских, и в первую очередь не допускать государствен­ ного посредничества в трудовых конфликтах, быть как можно ко­ роче по срокам действия и т.д. В вопросах борьбы с безработицей Риттер призвал к борьбе за 6-часовой рабочий день и за снижение интенсивности труда, против многосменки, введения трудовой повинности и милитаризации труда. Он высказался за участие ФАУД в комитетах безработных, за активный прием безработных в ФАУД. Что касается работы в различных социально-культурных движениях и организациях, которым анархо-синдикалисты тради­ ционно придавали большое значение в деле изменения сознания людей (культурных инициативах, движении свободомыслящих, рабочем спортивном и физкультурном движении, народных теат­ рах, певческих союзах и т.д.), то Риттер счел ее результаты непло­ дотворными и бессвязными, но признал, что ФАУД как социаль- но-революционной организации необходимо этим заниматься61.

С другой стороны, предложения, внесенные некоторыми орга­ низациями ФАУД, явно свидетельствовали об обеспокоенности их членов отходом Союза от традиционной линии. Так, ганноверцы призвали больше не использовать в пропаганде лозунг «Вся власть Советам, никакой власти над Советами» и заменить его другим —

«Полное самоопределение трудящихся; Советы как исполнитель­ ные органы». Они указали на «противоречие нашей либертарной идеи идее власти, сконцентрированной в руках немногих (Совета)»:

«слово “власть” в соединении с Советами неизбежно приведет к неправильному определению <...>, поскольку власть означает гос­ подство», в данном случае «господство Совета над трудящимися»62. Группа из Касселя, в свою очередь, подчеркивала, что ФАУД «яв­ ляется анархо-синдикалистским профсоюзным движением, то есть профсоюзным движением с определенной идеологической подо­ плекой», и потому для него естественно вести «не только профсо­ юзную, но и социально-революционную пропаганду». Она выража­ ла сожаление в связи с тем, что в статутах ФАУД не упоминается о свержении капитализма, и «ФАУД придан чрезмерно профсоюзный акцент». Кассельцы предлагали указать в статутах, что ФАУД выс­ тупает за классовую борьбу с целью свергнуть капиталистический строй и построить систему Советов «снизу вверх» и ведет социаль­ но-революционную пропаганду. Кроме того, они потребовали отме­ нить принцип пропорционального представительства делегатов на конгрессах (в зависимости от численности местных организаций),

«поскольку он противоречит федералистскому принципу»63.

Раздавались и противоположные голоса тех, кто выказывал интерес к денежным теориям неопрудониста Сильвио Гезелля (группа в Хейльбронне)64 или призывал к обсуждению вопросов, поставленных испанскими «грентистами» — реформистским кры­ лом, образовавшимся в НКТ (Карл Риммельспахер)65.

С идейными и тактическими разногласиями был тесно связан и вопрос о реорганизации ФАУД на основе отраслевых федераций, за что особенно рьяно выступали сторонники ориентации на проф­ союзную деятельность.

Апологеты таких федераций требовали предпринять решитель­ ные шаги для перестройки ФАУД. Они заявляли, что эти структу­ ры — основа будущего общества, что ориентация на единую (межпрофессиональную) организацию на месте — это признак по­ литической партии и что синдикалистская организация должна быть построена по производственному, а не идейному принципу, поскольку личные убеждения работников вторичны, а первична их роль в качестве производителей благ. Так, федерация строителей Большого Берлина подчеркнула, что в декларации принципов ФАУД и в решениях МАТ речь идет об отраслевом и территориаль­ ном объединении, но нигде не упомянута возможность «объедине­ ния всех профессий». Сторонников таких объединений следует считать «саботажниками» федераций. «Следует всеми средствами, находящимися в нашем распоряжении, вести борьбу с любыми попытками противодействовать строительству и расширению от­ раслевых федераций и отвергнуть их...» Федерация объявила, что ФАУД и 19-й конгресс должны «служить профсоюзному отрасле­ вому федерализму», «если ФАУД хочет быть чем-то большим, не­ жели просто идейным сообществом, если он... хочет быть также сообществом по интересам». Берлинские строители призвали при­ нять меры с тем, чтобы не допустить приезд на конгресс тех, кто не состоит в федерациях66.

Докладчик, представитель федерации металлистов Герман Рит­ тер, особо подчеркнул, что отраслевые федерации следует рассмат­ ривать как зародыш будущего социалистического общества67. В проекте резолюции, внесенной им на 19-й конгресс, содержалось предложение ликвидировать «объединения всех профессий» и

«иные ошибочные организационные образования» и включить их членов в общенациональные отраслевые федерации. Местные организации ФАУД, в которых из-за малочисленности их членов имелись люди различных профессий, должны были выбрать, к ка­ кой федерации им присоединиться, причем в этом случае внутри ее создавались подсекции других профессий68.

Далеко не все в Союзе были согласны с планом реорганизации на основе федераций. Дискуссионное издание «Тат» в Людвигсха- фене призывало сосредоточиться на территориальных рабочих бир­ жах и единых организациях на местах. Провинциальная рабочая биржа Юго-Западной Германии заявила, что в настоящее время, в условиях слабости и малочисленности ФАУД индустриальные фе­ дерации носили бы чисто формальный характер69. Провинциальная биржа Северо-запада предложила, чтобы отраслевые группы создавались лишь в том случае, если в городе имеется не менее 100 членов в данной отрасли; в остальных случаях все организации ФАУД в городе должны были объединяться в единую (общепрофес­ сиональную) организацию70. Свободное объединение укладчиков кафеля Берлина выступило за объединение работников физическо­ го и умственного труда в союзы «всех профессий» или единые орга­ низации там, где на местах еще нет отраслевых федераций (при этом внутри должны были создаваться отраслевые секции, принад­ лежащие к тем или иным федерациям)71.

Активист ФАУД Герман Георге, отвечая апологетам отраслевых федераций, отверг их аргумент (восходивший к революционному синдикализму), согласно которому личные убеждения и поведение рабочего вторичны, а первично его качество производителя благ. Эго неправильное представление об анархо-синдикализме, заявил он. В противном случае ничто не мешало бы объединиться с ре­ формистскими профсоюзами. «Анархо-синдикализм желает рево- люционизации во всех областях жизни, — настаивал Георге, — в экономической, политической, морально-нравственной, в облас­ ти искусства. Центр тяжести лежит, однако, в экономической борь­ бе... Итак, здесь мы едины: наше мировоззрение требует рабочего как производителя. Но к этому добавляется еще нечто важное: что­ бы осуществить изменение общественных отношений, производи­ тель, рабочий должен вобрать в себя понимание социального творчества. Для этого нужно не только познакомить рабочих с производственными отношениями сегодняшнего дня и выдвинуть тезис о будущем социально-экономическом устройстве, но и необ­ ходима духовная переориентация в широких областях... И то и дру­ гое нераздельно». Экономическая революционная борьба требует федералистской организации, для чего нужны как территориаль­ ные биржи, так и отраслевые федерации. «На биржи на следующий день после революции ляжет регулирование потребления, а на от­ раслевые федерации — производство». Георге согласился с мнени­ ем, что в существующих условиях федерации преждевременны. Он призвал к тому, чтобы на местах существовала единая организация, в рамках которой могли бы существовать отраслевые секции72.

Руководство ФАУД заняло в этом споре примирительную пози­

цию. Административная комиссия подчеркивала: «Все товарищи заверяют, что они в принципе за создание федераций. Мнения рас­ ходятся лишь в отношении того, как поступать с проблемой феде­ раций во все еще небольшой синдикалистской организации, кото­ рая по своему характеру должна все еще рассматриваться как пропагандистская организация и не должна еще решать действи­ тельные профсоюзные задачи, как она заявляет в своих принци­ пах». Комиссия считала, что как федерации, так и биржи в равной мере необходимы для анархо-синдикалистского движения и следу­ ет так установить и распределять взносы, чтобы средства остава­ лись и местным группам, и федерациям. Она вынесла на конгресс предложение, согласно которому на местах должны были действо­ вать единые (общепрофессиональные) организации ФАУД, в рам­ ках которых создавались отраслевые секции, входящие в соответ­ ствующие отраслевые федерации. Местные отраслевые группы федерации могли образовываться только в том случае, если были жизнеспособны в личном и финансовом отношении. Взносы в от­ раслевую федерацию должна была собирать Административная комиссия73.

«Вопрос “отраслевая федерация или единая организация” меня... не слишком волнует, — писал Вартенберг, обосновывая “среднюю линию”. — Ясно, что профсоюзное движение, каким является ФАУД, всегда должно учитывать профессию своего чле­ на, и, таким образом, о единой общепрофессиональной организа­ ции в принципе не может быть и речи. Если такие движения, как Всеобщий рабочий союз (левокоммунистическое рабочее объеди­ нение, построенное по фабрично-заводскому принципу. — ВД.), написали подобное на своем знамени, то они тем самым лишь до­ казали, что являются абстрактными революционерами, но не профсоюзниками. Нам, анархо-синдикалистам, как революцион­ ным профсоюзникам, нужны отраслевые федерации, как это пре­ дусмотрено и нашей программой. Но это еще не значит, что в ма­ леньком местечке, где есть 20 или 30 членов, обязательно нужно создавать 3, 4 или больше отдельных союзов. Эго было бы уже из­ лишним. Здесь было бы лучше всего собрать всех членов в одной организации и присоединить отдельные профессии в виде секций к соответствующим отраслевым федерациям»74.

Руководство ФАУД стремилось преодолеть внутренний кризис за счет укреплений полномочий центра и «единой тактики». Со своей стороны, ряд местных организаций критиковал Админист­ ративную комиссию за «централизм». С ней по многим вопросам расходилось и дискуссионное издание «Тат», выпускавшееся груп­ пой в Людвигсхафене75.

Вартенберг отверг обвинения в «централизме» в адрес Админи­ стративной комиссии и «своего рода местническое представление, согласно которому федерализм следует понимать как максималь­ ное развитие собственных организационных групп и максимальное ограничение институтов, особенно Административной комиссии».

«Я считаю даже, — писал он, —что в том, что касается организаци­ онно-технических деталей (анкеты, циркуляры, единая организация расчетов и т.д.), Административная комиссия должна действовать гораздо белее жестко, поскольку терпимость в этих областях не имеет ничего общего с федерализмом, но способствует самому худшему упрямству». Он призвал покончить с «мелочной организационной чепухой» и не выносить ее на конгресс. Вартенберг осудил практи­ ку, когда местные организации снижали взносы для своих нуждаю­ щихся членов и сокращали перечисления центру или даже угрожа­ ли вообще прекратить их. Он потребовал действовать жестко в отношении должников и взыскать с групп долги по взносам76.

Административная комиссия предложила конгрессу переимено­ вать ее в Секретариат, а местные союзы —в местные группы. Она подчеркнула необходимость того, чтобы «в чисто организационных вопросах... меньшинство внутри федералистской организации» всегда подчинялось «техническим решениям, принятым большин­ ством», и ни одна группа, находящаяся вне институтов ФАУД, больше не была представлена на конгрессе77. Руководство добива­ лось «единой тактической линии» для всей организации.

Ряд лидеров ФАУД выступил за усиление аппарата функционе­ ров организации. В начале 1932 г. Административная комиссия Союза обсудила положение в испанской анархо-синдикалисгской Национальной конфедерации труда (НКТ) и выработала позицию в отношении предстоящей пленарной конференции МАТ по это­ му вопросу. Она критиковала аппарат НКТ, призвала испанских товарищей исправить ошибки организации, разработать и соблю­ дать «единую тактику». В связи с этим и с дискуссиями в ФАУД, Рюдигер подчеркнул, что «основанный только на так называемой добровольности организационный аппарат без твердых обяза­ тельств и рабочих заданий для отдельных функционеров не толь­ ко не является федералистским, поскольку делает действительный контроль почти невозможным, но и представляет собой огромную опасность для организации — неспособность к самой простой орга­ низационной работе». Он настаивал на том, что «хорошо работа­ ющий» аппарат — «неизбежное и остро необходимое выражение современного революционного движения». Попытки некоторых групп и членов ФАУД ограничить организационную работу он на­ звал «сектантским менталитетом», который должен быть «выкор­ чеван бичами и скорпионами»78.

Местная группа из Бохума предложила ввести единые для всех членов обязательные взносы в забастовочный фонд79. Свободное объединение укладчиков кафеля Берлина полагало, что фондом со­ лидарности должна управлять не Административная комиссия, а специальный орган Союза80.

К конгрессу был сделан ряд предложений по развитию пропа­ гандистской работы. Так, окружная рабочая биржа и группа из Хеннингсдорфа высказались за издание ежедневной газеты81. Фе­ дерация работников деревообрабатывающей отрасли Берлина предложила издавать «Дер Синдикалист» два раза в неделю82. Ме­ стная биржа в Бремене выступила за создание специального фон­ да для издания брошюр по актуальной тематике. Административ­ ная комиссия внесла предложение об образовании под своим руководством Фонда общей пропаганды83.

Доклад о тактической линии ФАУД на конгрессе был поручен Альфреду Мешу из Дуйсбурга. В нем затрагивались вопросы рабо­ ты на предприятии и в конторе, а также такие проблемы, как от­ ношение к коллективным договорам, монополистическим устрем­ лениям «свободных профсоюзов» (профсоюзов, ориентированных на социал-демократию), экономической ситуации, к созданной коммунистами «Красной профоппозиции», темы создания объеди­ нений по отраслям, антифашистского движения, пропагандист­ ской работы, издания учебно-пропагандистского материала и тд.84 Доклад по пункту «Антимилитаризм и защита революции» был поручен Рюдигеру. Конгресс МАТ в Мадриде в 1931 г. рекомендо­ вал всем секциям выработать мнение по этому вопросу. На конгресс ФАУД был вынесен также доклад Роккера «Мировые перспективы революционного рабочего движения». Его чтение планировалось провести как публичное мероприятие85.

Конгресс призван к бойкоту нацистских торговцев и магазинов, чтобы «не ограничиваться только борьбой с фашистским движени­ ем и фашистской организацией на производстве, но и эффектив­ но расширить ее на фашистские элементы среднего сословия». В случае захвата власти нацистами должна была быть объявлена все­ общая стачка86. На конгрессе был разработан также план переправ­ ки беженцев в Голландию в случае установления фашистской дик­ татуры87. Никаких существенных организационных новшеств введено не было.

Как признавали позднее немецкие анархо-синдикалисты, «пос­ ле конгресса выяснилось, что движение сильно пострадало от эко­ номического кризиса и всеобщего уныния. Средства, поступавшие в распоряжение Административной комиссии и других институтов движения, были настолько малы, что могла вестись только самая необходимая текущая работа. Газета “Дер Синдикалист” вынуждена была сократить объем с 8 до 6 страниц. Тем не менее весной 1932 г. еще удалось издать брошюру против фашизма объемом в 32 стра­ ницы тиражом 9 тысяч экземпляров, которая за короткий срок ра­ зошлась без остатка»88.

Брошюра, о которой идет речь, была написана Вартенбергом, который в те годы считался одним из ведущих пропагандистов ФАУД. Она суммирует представление немецких анархо-синдикалистов о нацизме и способах борь­ бы с ним. Национал-со­ циализм характеризуется в ней как «смутное дви­ жение преимущественно средних слоев города и де­ ревни, которое родилось из-за плохого экономичес­ кого положения и исполь­ зуется дергающими его за нити крупными капита­ листами для борьбы про­ тив пролетариата, против демократии и интернаци­ онализма». Пролетариат, настаивал автор, может успешно бороться с нацизмом только в том случае, если преодолеет партийные интере­ сы и на этой основе достигнет единства. Шумные демонстрации социал-демократов и физические нападения на фашистских штур­ мовиков, практиковавшиеся сторонниками компартии, с точки зрения Вартенберга, ничего не давали: «Никаких ненужных воору­ женных акций, никаких ненужных трений с государственной вла­ стью, но законное действие в рамках права на самозащиту <...> обстоятельное наблюдение за врагом. При систематическом ис­ пользовании пролетарских сил можно будет и должно стать воз­ можным вновь вытеснить фашизм с улиц и разгромить его». На нацистский путч анархо-синдикалист призывал ответить всеобщей стачкой. Выражая веру в силу рабочего класса, он выражал надеж­ ду, что «при первом же энергичном ударе пролетариата весь этот призрак развеется»89. Скорое будущее показало, что для этого оп­ тимизма, увы, не было оснований!

В середине 1932 г. ситуация в Германии, по оценке анархо-син- дикалистов, характеризовалась неспособностью верхов справить­ ся с экономическим кризисом, ростом влияния военных кругов и национал-социалистов, бессилием рабочего класса, не способно­ го перейти в наступление90. В то же самое время синдикалисты от­ мечали, что за время экономического кризиса капитализму удалось нанести трудящимся тяжелейшие удары, которые «по своему воз­ действию... были почти губительными». «Социальный стандарт рабочих, — писал видный активист ФАУД Фриц Линов, — упал до неведомого прежде уровня, а безработица увеличила социальную нужду до невыносимых пределов, что все более обострялось вслед­ ствие следовавших одна за другой волн сокращения зарплаты и приводило к ускоренному процессу фашизации». Поражению тру­ дящихся способствовало и «неверное ведение классовой борьбы, в соединении с беспомощностью рабочих партий». Достигнув наи­ большей глубины весной 1932 г., кризис приостановился, и правя­ щие классы, по оценке синдикалистов, могли теперь строить пла­ ны нового курса. «...Капитализм, — утверждал Линов, — не может спасти частное хозяйство за счет той суммы сил, какую оно черпа­ ет из себя самого. Для спасения и сохранения частного хозяйства капитализм нуждается в помощи всего общества. Только за его счет и при его добровольной или принудительной помощи может сохра­ ниться частно-экономическая форма капитализма». Такую «при­ нудительную помощь» могла осуществить открытая диктатура91. Либертарии обращали внимание на интенсивное сращивание капитализма с приходящим ему на помощь государством: «Государ­ ственный аппарат, который финансово поддерживает капиталис­ тическое хозяйство, тем самым полностью переходит во владение хозяйства и распоряжающихся им имущих слоев». Государство не просто превращается в стража их интересов, но и в орудие выка­ чивания средств из населения в их пользу. Тем самым «оно факти­ чески перестает быть хотя бы в некоторой степени самостоятель­ ным образованием»92.

Приход к власти правительства правого политика Франца фон Папена в июне 1932 г. был воспринят анархо-синдикалистами как открытое наступление крупной буржуазии и помещиков на трудя­ щихся. Они характеризовали его социальную политику как «раз­ рушение социального страхования» и введение режима принуди­ тельного труда93. Хозяйственный курс нового кабинета с его субсидиями предпринимателям, повышением пошлин на ввозимыев страну товары и другими протекционистскими мерами либерта- рии сочли объявлением экономической войны всему остальному миру, предсказывая, что тот, в свою очередь, не останется безучаст­ ным. Они призывали ответить на действия Палена рабочим сопро­ тивлением «на почве либертарного социализма»94.

После выборов в рейхстаг, которые состоялись летом 1932 г. и принесли успех нацистам и коммунистам, Сухи констатировал:

«Политическая ситуация для пролетариата в Германии продолжа­ ет ухудшаться. Трудно предвидеть, что будет с Германией в конце года. Нет сомнений в том, что фашизм не может сейчас достичь абсолютной власти. В настоящее время нельзя сказать, достанет ли у него сил управлять в одиночку». Но на это не следует полагаться.

«Национал-социалисты могут еще проникнуть в сферу рабочих избирателей, если немедленно не сложится единство рабочего дви­ жения», — замечал он95. Анархо-синдикалисты пытались поставить вопрос: «Социальная революция — или Третий рейх?»96, но их скромных сил явно не могло хватить для того, чтобы наложить от­ печаток на развитие событий. Им оставалось лишь предупреждать, что фашизм неминуемо одержит победу, если рабочий класс не ус­ тановит сам единый фронт снизу и не начнет действовать сообща, помимо всяких партий и через голову вождей97.

Численность ФАУД в 1932 г. упала до самой низкой отметки. Теперь в Союзе состояло всего 4307 человек (из них 1390 — в фе­ дерации металлистов, 1261 — в федерации строителей, 419 — в федерации работников деревообрабатывающей отрасли, 345 — в федерации текстильщиков и 159 — в федерации горняков)98.

В середине сентября 1932 г. газета «Дер Синдикалист» была за­ прещена до конца октября. Далее вышло несколько номеров, пос­ ле чего газету снова закрыли до конца года. 17 октября 1932 г. шеф полиции Берлина запретил ее сроком до 13 апреля 1933 г. Был за­ прещен по обвинению в «подготовке к государственной измене» и теоретический орган ФАУД — журнал «Ди Интернационале». Не­ однократно производились конфискации и возбуждались дела про­ тив ответственных редакторов. В декабре 1932 г. Секретариату МАТ удалось выпустить 48-страничную брошюру о 10-летии Интерна­ ционала99. Однако в январе 1933 г. после двухмесячного запрета выпуск «Ди Интернационале» удалось возобновить и были изданы еще два номера журнала. Вместо «Дер Синдикалист» выходила га­ зета «Арбайтер-эхо».

О последовавших событиях немецкие анархо-синдикалисты писали: «Политика Папена была малоуспешной. Безработица рос­

ла, рабочие не желали терпеть дальнейшие сокращения зарплаты, количество голосов, поданных за коммунистов, росло, нацисты не желали больше слышать о Папене... Его преемник, генерал фон Шлейхер, был, по существу, так же фашистски настроен, как и Па- пен», но пытался проводить более мягкую политику: отменил последние сокращения зарплаты, смягчил ограничение печати, не возражал против амнистии. Тогда ультраправые договорились с нацистами, и 30 января 1933 г. Гитлеру было поручено формирова­ ние правительства100.

Анализируя ситуацию после падения правительства генерала Курта фон Шлейхера (декабрь 1932 г. — январь 1933 г.), Сухи предсказывал, что правительство Гитлера будет означать приход фашизма к власти и усиление политического гнета. Он призывал воспользоваться последним шансом и объявить «хорошо органи­ зованную и своевременно начатую всеобщую стачку»: «Рабочие еще могут стать хозяевами ситуации с помощью единого внепарла­ ментского действия... Вмешательство рабочих профсоюзов могло бы в последний момент придать кривой политического развития иное направление. Синдикалисты призывают в последнюю мину­ ту к организации всеобщей стачки. Должен быть спешно органи­ зован антифашистский кризисный конгресс, в котором должны принять участие все направления, каждая организация классово сознательного пролетариата. Созданные повсюду комитеты всеоб­ щей стачки и кризисные комитеты должны организовать взаимо­ действие между рабочими и всеобщую стачку против капиталисти­ ческой диктатуры. Антифашистский и кризисный конгресс должен принять решение об объявлении по всему государству всеобщей стачки против любого государственного переворота, против назна­ чения Гитлера рейхсканцлером. Для осуществления этого решения в столице государства должен заседать постоянный комитет, кото­ рый должен будет руководить единым действием.

Еще один раз немецкий пролетариат имеет шанс наголову раз­ громить реакцию. Капитализм в своей прежней форме потерпел крах. Пролетариат созрел. Если он сейчас не вмешается, тогда при­ дет фашизм»101. Однако услышать эти призывы было некому. Все­ общая стачка так и не была объявлена.

Многие немецкие рабочие готовились перейти к решительным действиям. В Вуппертале в день назначения Гитлера главой прави­ тельства анархисты, коммунисты и члены профсоюзов напали на факельное шествие нацистов и сбросили его в реку102. Современ­ ные социал-демократические историки признают: «...Отдельные группы продолжали подготовку к массовой акции и ждали сигна­ ла для главного выступления. Члены групп проводили ночи не раз деваясь, ожидая каждую минуту знака начала восстания». Однако руководство социал-демократии пребывало в состоянии «скепти­ цизма и разочарования» и ничего не сделало доя того, «чтобы под­ держать последние отчаянные ростки сопротивления»103. А сами рабочие, привыкшие покорно следовать за своими «вождями», не рискнули выступить на борьбу стихийно.

Такой сигнал к восстанию попытался дать голландский левый ком­ мунист Маринус ван дер Люббе: в ночь с 27 на 28 февраля 1933 г. он поджег здание германского рейхстага104. Воспользовавшись этой отчаянной акцией, нацистский режим узаконил развязанный им террор против политических противников. Среди арестованных был также видный немецкий анархист и поэт Эрих Мюзам. 3 мар­ та 1933 г. был официально запрещен пресс-бюллетень Секретари­ ата МАТ «сроком на 3 месяца»105. В марте бюро ФАУД в Берлине было разгромлено, ФАУД запрещен и загнан в подполье. Члены организации, находившиеся в бюро, были арестованы, архивы, документы и книги конфискованы (стоимость изъятых книг и бро­ шюр составляла 100 тыс. марок)106. Немецкие анархо-синдикалис- ты сообщали позднее в Секретариат МАТ, что одно время под аре­ стом находилось около 100 членов ФАУД, в том числе 49 — в Саксонии. В силезском городе Бойтене трое активистов были при­ говорены к 10 годам заключения каждый. Председателю Админи­ стративной комиссии Райнхольду Бушу, арестованному в Берлине в марте, грозил суд по обвинению в государственной измене, рав­ но как и известному анархисту Бертольду Кану. На поддержку за­ ключенных подпольная ФАУД истратила до мая 1934 г. не менее 6 тыс. рейхсмарок107. Согласно другим данным, на пленуме МАТ в Амстердаме в апреле 1933 г. сообщалось об аресте 1500 членов ФАУД, из которых 10 уже получили приговоры к 10-летнему за­ ключению108.

Анархо-синдикалисты ожидали, что нацистский режим окажет­ ся неустойчивым, поскольку не сможет решить экономических и социальных проблем страны. Как любая система, опирающаяся на террор, он должен был, по их мысли, вскоре оказаться в кризисе109. Переправка многих активистов за рубеж, в Голландию, была под­ готовлена заранее.

В первый момент гитлеровской политической полиции удалось нарушить всякую связь между членами ФАУД. В ходе террора были схвачены и убиты сотни революционных рабочих. Но постепенно некоторым из прежних групп на местах удалось, действуя подполь­ но, восстановить организационную жизнь. Стали собираться сред­ ства в поддержку арестованных товарищей, возобновилась пропагандистекая работа110. Группы САМ и бывших «черных отрядов» пытались расклеивать антинацистские плакаты, но от этой такти­ ки пришлось очень быстро отказаться из-за жестоких расправ с задержанными участниками111.

Как сообщал представитель ФАУД Секретариату МАТ, секрета­ рю Административной комиссии Герхарду Вартенбергу удалось в марте 1933 г. спасти часть документов организации (документы и квитанции, 2 копировальных устройства, деньги в сумме 100 рей­ хсмарок, мебель и 2 пишущие машинки). Было проведено собра­ ние с участием слесаря Эмиля Ценера из Эрфурта, на кагором при­ нято решение о переводе комиссии в Эрфурт. Вартенберг передал материалы ФАУД новому подпольному органу во главе с «Ц.Х.». Новый председатель комиссии совершил поездку по стране, и ко­ миссия была признана всеми местными организациями.

Вартенберг представлял ФАУД на пленуме МАТ в Амстердаме в апреле 1933 г. и должен был поддерживать связь между нелегаль­ ной комиссией и Интернационалом. Однако в отсутствие Вартен- берга комиссия провалилась, и тот не смог восстановить работу112. В августе 1933 г. Вартенберг был арестован111.

Согласно письму зарубежного представителя ФАУД в Секрета­ риат МАТ в августе 1933 г., к этому времени немецкому анархо- синдикалистскому подполью частично удалось возобновить связи между группами. Кассельская организация призывала активизиро­ вать нелегальную работу, доказывая товарищам, что без этого дви­ жение потеряет почву под ногами и погибнет. Она приступила к изданию бюллетеня «Интернационале золидаритэт», который был официально признан подпольной Административной комиссией и рассылался по местным группам. До августа вышло три номера. Го­ товилось создание центрального информационного бюро в Кассе­ ле, действующего независимо от комиссии. В его задачи входили сбор информации и ее передача за рубеж.

Осенью кассельцы сообщили о реорганизации ФАУД в подпо­ лье. Речь шла о распределении функций, что должно было сделать работу более безопасной. Административной комиссии предстоя­ ло не выступать публично и ограничиться чисто административны­ ми вопросами — финансами, помощью политзаключенным и т.д. Специальному комитету из двух-трех человек было поручено изда­ вать газету для активистов движения, собирать информацию и кон­ сультировать местные группы в антифашистской работе. Предста­ вителями этого комитета в Амстердаме официально считались немецкий анархо-синдикалист Фред Шрёдер и секретарь голланд­ ского анархо-синдикалистского профцентра Аугуст Руссо; они же составили Комитет по вопросам беженцев. Кроме того, в Амстер­ даме было образовано также Эмигрантское бюро ФАУД из трех человек во главе со Шрёдером. В его задачи входило поддержание регулярных связей и обмена материалами с Германией, издание пропагандистского материала для Германии (газеты, брошюр, ли­ стовок и тд.), а также газеты для немецких эмигрантов и немцев за рубежом. Административная комиссия ФАУД поручила бюро собрать вместе эмигрантские группы и провести про­ верку документов эмиг­ рантов. Бюро попросило МАТ об оказании ему фи­ нансовой помощи. В де­ кабре 1933 г. бюро при­ ступило к изданию органа нелегальной пропаганды для Германии — газеты

«Ди Дирекге акцион» ти­ ражом в 1 тыс. экземпля­ ров. Она подпольно до­ ставлялась в страну114.

Осенью 1933 г. функ­ ции Административной комиссии были переданы от эрфуртской группы лейпцигской. Руководи­ телем был избран бывший председатель провинциаль­ ной рабочей биржи Сак­ сонии Фердинанд Гёгце, а

после его бегства в Голландию в 1934 г. —алекгромошер Т., возглавляв­ ший комиссию до самого роспуска в 1935 г. 15

Нелегальная сеть ФАУД до 1935 г. состояла из подпольной Ад­ министративной комиссии, находившейся в Лейпциге, постоянно передвигавшейся по стране и поддерживавшей связь с подпольны­ ми группами в стране и с заграницей; эмигрантского бюро ФАУД в Амстердаме, которое занималось приемом беженцев, изданием газет и брошюр и их переправкой в Германию; автономных групп в самой стране. Группы проводили тайные встречи, распространяли литературу, вели антифашистскую пропаганду. Основными района­ ми их действий были Рейнская и Рейнско-Майнская область, Сак­ сония и Тюрингия, Гамбург и Большой Берлин116. В январе 1934 г.

Административная комиссия сообщала Секретариату МАТ о том, что она поддерживает регулярные связи с организациями в Магде­ бурге, Берлине, Саксонии, Тюрингии, Юго-Западной Германии, Рейнской области и Северо-Западной Германии; велась подготов­ ка к налаживанию нормального сбора взносов. Наиболее крепкой считалась организация в Саксонии, где сбор взносов не прекращал­ ся с марта 1933 г. Зарубежные издания распространялись прежде всего в Рейнской области и юго-западной части страны. Комиссия издавала подпольную газету «Ди Зоциале революцион»117.

В Рейнской области координацию работы подпольной ФАУД взял на себя слесарь из Дуйсбурга Юлиус Нольден. В июне 1933 г. были установлены связи с нелегальной Административной ко­ миссией и обсуждены вопросы организации сопротивления и от­ правки беженцев в Голландию (этим вопросом занялся член ФАУД Генрих Хиллебрандт). Организация работала до своего разгрома в 1937 г., а в Аахене переправляли беженцев в Бельгию еще в 1940 г. Тем же маршрутом в Германию ввозились из Голландии нелегаль­ ные издания. В августе 1933 г. руководитель Международного ан­ тимилитаристского бюро Альберт де Ионг встретился с Нольденом и договорился с ним об организации доставки литературы по поч­ те и курьерами. Была создана сеть распространения брошюр и лис­ товок118. Поскольку издававшаяся в Амстердаме газета «Ди Дирекге акцион» не могла распространяться в Рейнской области и Вестфа­ лии, местные анархо-синдикалисты издавали в 1933 г. собствен­ ный подпольный печатный орган — «Ди Штурмглокке» тиражом в 1500 экземпляров119.

В Саарской области, где прежде существовало 10 местных групп ФАУД, в 1934 г. сохранилось лишь три — в Оггвейлере, Штеннвей- лере и Вибельскирхене. Они находились в состоянии глубокого кризиса. С марта 1933 г. прекратили собираться членские взносы, хотя продолжалось распространение пресс-бюллетеня МАТ. Под­ держивать контакты с организациями в Германии группы были не в состоянии120.

Анархо-синдикалисты, которым удалось покинуть Германию, рассеялись по Франции, Бельгии, Голландии и Швеции, некоторые добрались до Испании. Однако в эмиграции вскоре вспыхнули раз­ ногласия, которые, очевидно, служили продолжением внутренних трений в ФАУД. Так, Сухи пытался организовать собственный не­ мецкий эмигрантский центр в Париже. Летом 1933 г. он собирался созвать конференцию немецких анархо-синдикалистов ФАУД в Саарбрюккене, не проинформировав ни Административную ко­ миссию, ни Амстердамское бюро121.

В ноябре 1933 г. Ф. Шрёдер покинул Амстердам и перебрался в Стокгольм. Его отношения с Эмигрантским бюро ФАУД в Амстер­ даме резко ухудшились; бюро обвинило его в попытке «торпедиро­ вать» его работу. В конце ноября — начале декабря 1933 г. сторон­ ники Сухи из Парижа, Стокгольма и Амстердама договорились начать выпуск новой газеты. В соответствии с этим решением, Шрёдер приступил с января 1934 г. к изданию в Стокгольме газе­ ты «Ди Зоциале революцион» в качестве «органа немецких анархо- синдикалистов за границей». Нелегальная Административная ко­ миссия потребовала прекратить выпуск, заявив, что эмигрантские группы не имеют права издавать центральный орган, а Амстердам­ ское бюро объявило его частной инициативой Шрёдера122.

В мае 1934 г. при участии и помощи Секретариата МАТ была проведена в Амстердаме конференция представителей эмигрант­ ских групп и делегатов из самой Германии. Участники констатиро­ вали, что «гитлеровской диктатуре не удалось помешать тому, что их организация сохранилась по всей стране, разворачивает свою пропаганду и ведет независимую борьбу за свои цели, за которые сегодня выступает столь же неколебимо, как всегда, — за пролетар­ скую революцию и либертарный социализм». Они сочли, что «крах немецкого рабочего движения в 1933 г.» подтвердил анархо-синди- калистскую критику партий и ценгралисгских профсоюзов и попы­ ток осуществить социализм через государство и парламент: они привели к «полному параличу социалистических сил», что сделало возможной победу фашизма. Вновь заявив, что «рабочее государ­ ство», бюрократизация, милитаризация хозяйства при «государ­ ственном коммунизме» не являются альтернативой, немецкие анархо-синдикалисты повторили свои представления о социальной революции и социалистическом обществе как об установлении

«прямых связей между производителями и потребителями», объе­ диненными в автономные, федералистские и либертарные органи­ зации, свободные от политических партий и государства, — Советы. Были выдвинуты лозунги: «Долой террористическое национал-со­ циалистическое господство!.. За свободную Советскую Герма­нию»123.

Конференция постановила выпускать и нелегально распрост­ ранять в Германии журнал «Ди Интернационале — Нойе фольге». Официально его издателем считался Секретариат МАТ. Централь­ ным органом движения объявили немецкоязычный пресс-бюлле­ тень МАТ. На конференции было также создано «Центральное бюро Немецких анархо-синдикалистов» (ДАС). В него входило около 10 человек (Фред Шрёдер, Герман Гётге, Густль Достер, Карл Лёсхауз, Карл Лирек, Фриц Бен­ нер, Хельмут Киршай и др.). Группа поддерживала контакты с нелегальным Административ­ ным бюро и другими анархо­ синдикалистскими подпольны­ ми группами, выпускала с августа 1934 г. «Ди Интернационале» и бюллетень МАТ, переправляла их в страну, помогала беженцам и тд.124 В воззвании оргкомитета ДАС «К международному проле­ тариату!» выражался призыв к единому рабочему фронту, «не­ взирая ни на какие партии и организации»125. В 1934—1935 гг. в Германию из Голландии при­ сылался также (в нейтральной обложке) теоретический журнал «Ди Интернационале — Нойе фольге» и пресс-бюллетень МАТ. В журнале содержались статьи с анализом ситуации, советы по организации нелегальной работы и тд.126 Так, рабочим рекомендовалось не вступать в нацистские организации, не давать денег на нацистские мероприятия, не пользоваться фашистским приветствием, не участвовать в нацист­ ских демонстрациях, не выписывать нацистских газет, не усерд­ ствовать в работе, не посещать церковь, не давать своим детям ста­ новиться членами нацистских и церковных организаций и т.д. Напротив, рабочим следовало организоваться нелегально и платить регулярные взносы, критиковать нацистский режим при любой воз­ можности, читать нелегальную прессу и распространять информа­ цию и революционные идеи, проявлять солидарность, изучать работу производства, чтобы быть готовым к взятию его в свои руки и тд. Посылка литературы из Амстердама прекратилась в начале 1935 г.127 Летом 1934 г. анархо-синдикалисты утверждали, что нацизм не смог решить проблемы страны. Меры режима по ликвидации без­ работицы с помощью принудительного милитаризованного и не­ оплаченного труда, отмены всех рабочих прав и установления все­ властия предпринимателей на производстве, полагали они, не успокоят трудящихся, а военная программа приведет к еще боль­ шему обнищанию населения. Синдикалисты предсказывали рост социальной напряженности, «социальное фиаско» и политический кризис нацистской власти: «Третий рейх не сможет остановить со­ циальную революцию»128.

Анархо-синдикалисты ожидали, что конфликт между Гитлером и штурмовиками СА в июне 1934 г. нанесет удар по нацистской системе. Они утверждали, что рядовых штурмовиков, состоявших преимущественно из безработных, деклассированных лиц, бывших офицеров и других элементов, привлекали «социалистические» лозунги программы нацистов. Эти категории, согласно анализу синдикалистов, были недовольны режимом, выполнявшим задания буржуазии, и провозглашали «вторую революцию», тогда как мас­ совая опора партии (мелкобуржуазные и крестьянские слои) еще не была склонна к мятежу, но среди нее уже также начиналось недо­ вольство129.

Разрабатывая новую стратегию, немецкие либергарии выража­ ли готовность «бороться вместе со всеми, кто работает над усиле­ нием массового сопротивления против национал-социалистического режима». Но при этом они подчеркивали свои четкие революцион­ ные намерения; ни о каком реформизме или либерализации не могло быть речи. «Борьба трудящихся должна иметь лишь одну цель: разрушение капитализма и государства, построение социа­ лизма. Никакого [классового] сотрудничества, никакого парла­ ментаризма больше! Борьба должна вестись со временем все бо­ лее планомерно». Синдикалисты надеялись, что в ходе такой борьбы укрепятся контакты между экономически связанными предприятиями, сельскими группами, транспортниками и работ­ никами торговли, жителями домов и кварталов и те смогут дого­ вариваться друг с другом о своих действиях, без какого-либо цен­ трального руководства. Так (еще в условиях фашистского режима) могла бы сложиться «новая самоорганизация масс на основе эконо­ мических функций хозяйственной жизни и культурных критериев» снизу, без всякого бюрократического руководства и без участия политических партий130.

Немецкие левые политические партии были, с точки зрения анархо-синдикалистов, не просто негодным инструментом борьбы. Их прямо обвиняли в создании благоприятной почвы для победы фашизма, прежде всего в многолетнем распространении национа­ листических настроений: социал-демократов — еще с кайзеровских времен, а коммунистов — со времени борьбы против «версальско­ го рабства». «Рабочий класс, который десятилетиями воспитывал­ ся немецким марксизмом, национальной социал-демократией и националистическим большевизмом, коммунистической партией “национального освобождения” в духе национализма и шовинизма, веры в партию и государство и социалистическое действие кото­ рого исчерпалось в предвыборных демонстрациях и избирательных бюллетенях, а социалистическая идеология выражалась терминами “завоевание политической власти” и “диктатура пролетариата”, созрел для национал-социалистической демагогии и фашистско­ го государства»131.

Единому фронту с партиями синдикалисты противопоставляли единое действие трудящихся снизу, независимо от партий. «Пред­ приятие, охватывающая всех отраслевая или культурная организа­ ция (к примеру, объединение родителей), федерация сельскохо­ зяйственных рабочих, организованные на основе общин мелкие крестьяне, домовая община, квартальная организация и революци­ онная коммуна» были для анархо-синдикалистов как органами борьбы, так и основами структуры будущего общества. Что каса­ ется революционных действий, то в их перечень должны были вой­ ти роспуск армии, полиции и военно-политических союзов, воору­ жение рабочих, организованная коммунами, предприятиями и кварталами революционная самооборона, переход предприятий в руки рабочих, трудоустройство безработных, создание коммун на основе свободного объединения жителей и распределение ими благ, передача крупных сельскохозяйственных предприятий сельским рабочим для их обработки сообща, объединение мелких и средних крестьян в коллективы при одновременной ликвидации коммер­ ческого характера индивидуального семейного хозяйства. На мес­ то государства должно было прийти общество самоуправления:

«Делегаты всех новых рабочих и общинных организаций, союзов производителей и общин — не чиновники, а постоянно отзывае­ мые выразители позиции делегировавших их собраний, которые, в свою очередь, постоянно заседают и принимают решения. Отрас­ левые, коммунальные и всеобщие конгрессы Советов согласовы­ вают возможности производства с нуждами потребления и присту­ пают к полному преобразованию и переформированию временно перенятых у капитализма хозяйственных звеньев», а также органи­ зуют меры революционной обороны, заменяющей распущенную армию132. Несколько позднее в журнале «Ди Интернационале — Нойе фольге» появился лозунг «Вся власть Советам! Никакой вла­ сти над Советами!»133.

Осенью 1934 г. все еще рассчитывавшие на ухудшение положе­ ния и рост недовольства в Германии синдикалисты констатирова­ ли: «То, что сегодня делается в Германии против национал-социа- лизма, — это, за небольшим исключением, лишь бои форпостов, которые ведет героическое меньшинство. Моральное состояние рабочих в целом плохое. Все еще отсутствует чувство взаимопри- частности и солидарности — единственное, что может стать осно­ вой успешного сопротивления. Также были упущены возможности систематически использовать кризисы системы на благо революции; чисто пассивное неприятие режима широко распространено, но не имеет практических последствий», — говорилось в заявлении Орг­ комитета ДАС134.

Оргкомитет обратился в декабре 1934 г. с воззванием «Прямое действие против войны!» — «к народам Земли» и «к немецкому народу». Предупреждая о близкой угрозе войны, анархо-синдика­ листы называли ее «главными поджигателями» и «сеятелями сму­ ты» гитлеровскую Германию и Японию и призывали немецких трудящихся предотвратить войну с помощью «индустриального антимилитаризма», саботажа на производстве, паралича военной машины135.

Важную роль в организации анархо-синдикалистского сопро­ тивления играли члены Синдикалистско-анархистской молодежи. Они занимались поддержкой семей арестованных и преследуемых товарищей, проводили местные, региональные и межрегиональные встречи, помогали беженцам, раздавали подпольную литературу, присылаемую из-за границы (Голландии, Бельгии и др.), выпуска­ ли листовки и расписывали стены антифашистскими лозунгами136. В 1935 г. активность немецкого анархо-синдикалистского под­ полья значительно снизилась, но некоторые связи между группа­ ми еще сохранялись. Молодые синдикалисты установили связи с группами молодежи, известными под именем «пиратов эдельвей­ са»137. Эго неформальное молодежное движение включало тех, кто отказывался вступать в официальную фашистскую организацию — гитлерюгенд. Оно состояло из децентрализованных местных групп, носивших различные названия. «Пираты» любили носить клетча­ тые или лыжные рубашки, туристические ботинки, галстуки (иног­ да — красные), короткие кожаные штаны. Они не только собирались отдельно от нацистов, пели свои песни и обсуждали общественные проблемы, но и вступали в физические столкновения с молодыми нацистами, нападали на чиновников гитлерюгенда и тд.

Национальная конфедерация труда и Испанская Республика

Перед лицом нынешней ситуации мы должны взять на себя ответственность за революционный момент. Мы —надежда пролетариата всего мира, который жад­ но смотрит на нас. Мы — последний бастион свободы. Все пишут нам в одном и том же тоне: Не дайте себя победить!138

Висенте Перес, испанский анархо-синдикалист,

на митинге в Барселоне 16 ноября 1933 г.

Свержение монархии и установление республики в Испании весной 1931 г. не только кардинально изменили ситуацию в стра­ не, но и поставили анархо-синдикалистов перед множеством новых проблем. Одна из них была связана с наличием различных, часто с трудом совместимых тенденций внутри самой их организации — Национальной конфедерации труда (НКТ). Созданная в 1910 г., НКТ испытала бурный подъем в конце 1910-х — начале 1920-х гг., но при диктатуре Примо де Риверы (1923—1930) вынуждена была уйти в подполье и в значительной степени раздиралась внутренним противоборством.

Вторая проблема касалась политзаключенных. В Барселоне и ряде других городов они были попросту освобождены народом. Некоторые вышли на свободу по политической амнистии, объяв­ ленной республиканским правительством. Однако многие по-пре- жнему находились в заключении в связи с актами неповиновения, нападениями, саботажем, взрывами и тд. НКТ требовала их пол­ ного освобождения. Еще одной проблемой была необходимость полной реорганизации Конфедерации. Повсюду происходили ра­ бочие собрания. В Каталонии была избрана пропагандистская ко­ миссия по реорганизации. 18 апреля 1931 г. Каталонский регио­ нальный комитет созвал собрание активистов для обсуждения задач социальной агитации как необходимой основы для полного воз­ рождения региональной федерации. На следующий день по всей области были проведены рабочие и крестьянские митинги. Участ­ ники требовали освобождения заключенных, введения 40-часовой рабочей недели без сокращения зарплаты, роспуска гражданской гвардии, чистки армии, устранения государственной бюрократии, реформы школьной системы с отделением церкви от государства и школы от церкви и тд. Выступая на одном из митингов, влиятель­ ный анархист Буэнавентура Дуррути заявил: «Республика нас не интересует. Если мы и поддержали ее, то только потому что рас­ сматривали как исходный пункт для процесса демократизации об­ щества, но, конечно, при условии, что республика гарантирует принципы, в соответствии с которыми свобода и социальная справежливость не будут пустыми словами. Если республика забудет все это, если она отвергнет требования пролетариата и крестьян, то те утратят тот малейший интерес к республике, который еще име­ ют...»139 Региональный комитет НКТ в Каталонии подтвердил ре­ волюционные цели организации: создание общества без государ­ ства и без классов140.

Рост рядов организации про­ исходил и в других регионах. К маю 1931 г. в НКТ имелось уже более 500 синдикатов (из них 4—5 контролировались Рабоче- крестьянской партией, а союз докеров Севильи — коммуниста­ ми)141. Коммунистические акти­ висты пытались помешать анар­ хистам и анархо-синдикалистам воссоздавать рабочие союзы и стремились взять этот процесс под свой контроль. 17 мая 1931 г. организованный под руководст­ вом компартии «Национальный комитет реконструкции НКТ»

сообщал в Профинтерн, что предпринимаются меры, чтобы «пре­ сечь... предательство» со стороны анархо-синдикалистов142. Одна­ ко уже вскоре Исполком «комитета реконструкции» вынужден был признать провал планов по овладению НКТ. Анархистская НКТ снова функционирует, и к ней присоединяются новые члены, за­ являл Исполком, и наше название уже не соответствует реальнос­ ти143. Комитет превращался, по существу, в прообраз нового, про­ коммунистического профцентра, совершенно отдельного от НКТ. Правда, влияние политических партий сохранялось в отдельных синдикатах и в последующие месяцы. Так, секретарь МАТ Сухи, по­ сетивший Испанию в декабре 1931 г., вспоминал, что на собрании функционеров НКТ в Валенсии присутствовал один троцкист — активист НКТ. Коммунистам удалось взять в свои руки комитет одной из секций союза металлистов в Барселоне, откуда их изгна­ ли по решению руководства союза. Большого влияния коммунис­ ты добились и среди членов НКТ в Лериде144.

1 мая 1931 г. анархисты и анархо-синдикалисты провели в Бар­ селоне внушительную демонстрацию, в которой приняли участие 100—150 тысяч человек. Участники потребовали роспуска полициии гражданской гвардии, организации самообороны народа, безвозмедяной экспроприации латифундий и передачи их крестьянам для коллективного пользования, немедленной экспроприации пред­ приятий, владельцы которых бойкотировали республику, а также всех иностранных фирм с передачей их рабочим в коллективное пользование, роспуска армии и вывода испанских войск из Марок­ ко. Каталонская полиция открыла огонь по демонстрантам, те ста­ ли стрелять в ответ. Перестрелка длилась 3/4 часа. Погиб один жан­ дарм, многие рабочие и полицейские были ранены.

На состоявшемся после событий 1 мая совещании активистов каталонской НКТ представители умеренного крыла призывали дать каталонским политикам шанс и не осложнять их положение. Их противники ссылались на происшедшее 1 мая и призывали к сотрудничеству с анархистскими группами. Большинство участни­ ков попыталось примирить позиции и избежать раскола. Спорные вопросы было решено отложить до конгресса НКТ. В свою очередь, анархистские группы, собравшись на собственное совещание, по­ становили не поддаваться давлению со стороны властей и умерен­ ного крыла НКТ, поскольку ожидали, что левые политики и уме­ ренные пойдут на сворачивание классовой борьбы. Особенно энергичную позицию заняла группа «Мы» (бывшие «Солидар­ ные»), в которую входили Буэнавентура Дуррути, Франсиско Ас- касо, Рикардо Санс, Хуан Гарсиа Оливер и другие. Интересно, что эти люди всегда ощушали себя в большей степени активистами НКТ, чем объединения анархистских групп Испании и Португалии — Фе­ дерации анархистов Иберии (ФАИ)145. Участники группы полагали, что ни в коем случае не следует давать республиканской власти ук­ репиться, что необходимо поддерживать своего рода перманентную революционную ситуацию. НКТ должна была играть при этом роль авангарда социальной борьбы трудящихся, которые с помощью

«революционной гимнастики» могли бы постепенно войти в кон­ такт с анархистской теорией и таким образом «предвосхитить» но­ вое общество. Анархисты не хотели единства синдикализма любой ценой и готовы были на разрыв с умеренными в НКТ146.

Отношения между анархистами и синдикалистами (сторонни­ ками «чисто» профсоюзной борьбы) оставались непроясненными. Орган ФАИ — еженедельник «Тьерра и либергад» открыто выражал недовольство тем, что на международном собрании, организован­ ном МАТ и НКТ в Мадриде, «голос иберийского анархизма» не был слышен. 10 июня 1931 г. ФАИ провела конференцию в Мад­ риде с участием более 120 делегатов. Участники осудили действия прежнего Полуостровного комитета (координационного органа Федерации в составе Хосе Элисальде, Мануэля Эрнандеса и Мануэля Сирвента) за превышение полномочий и самовольное со­ трудничество с политиками в период подготовки революции. Было решено не допускать впредь ситуации, при которой члены ФАИ на­ рушают линию Федерации и осуществляют подобное сотрудниче­ ство. Участники постановили также начать с 1 августа пропаганди­ стский тур по всему полуострову, превратить «Тьерра и либергад» в ежедневную газету и способствовать «утверждению анархизма в НКТ»147.

Возрождение НКТ было закреплено на 3-м конгрессе Конфе­ дерации, который состоялся в Мадриде с 11 по 16 июня 1931 г. НКТ насчитывала к этому моменту около 1 млн членов, но из-за нере­ гулярности в уплате членских взносов далеко не все были представ­ лены на конгрессе. Данные о представительстве расходятся. В бюл­ летене МАТ называлась цифра 460 делегатов, представлявших около 600 тыс. членов организации148. Испанский исследователь Абель Пас называет число в 511 делегатов из 219 населенных пун­ ктов, представлявших около 800 тыс. членов, причем напоминает, что делегаты обязаны были предъявить письменный императивный мандат149. Согласно изданным НКТ материалам испанских анархо­ синдикалистских конгрессов, участвовали 418 делегатов из 219 на­ селенных пунктов. Кроме того, присутствовали наблюдатели от МАТ, анархо-синдикалистов Швеции, Нидерландов, Германии, Португалии, Франции, Американской Континентальной конфеде­ рации трудящихся, испанских анархистских эмигрантов во Фран­ ции, рабочих Испанского Марокко, американских, русских и французских анархистов150.

Делегаты конгресса сразу же постановили не допускать на за­ седания членов марксистских партий Арландиса и Пижоана. Одна­ ко проблема отнюдь не была исчерпана. Вопрос об участии комму­ нистов в Конфедерации вызывал серьезные разногласия на форуме. Региональная организация в Астурии ранее одобрила возможность участия членов компартии «во временном порядке», надеясь полу­ чить затем одобрение конгресса НКТ. Теперь представители метал­ лургов Овьедо, транспортников Хихона и других синдикатов из Астурии, Галисии и Страны Басков доказывали, что «нельзя отвер­ гать революционные элементы». Гало Диес и Ф. Пенья заявили, что к НКТ в качестве трудящегося может принадлежать любой эксп­ луатируемый, но за исключением партийных функционеров и лиц, претендующих на парламентские и иные государственные посты. Их поддержали Эусебио Карбо и бывший секретарь НКТ Анхель Пестанья. Делегат из Овьедо, сам член компартии, отстаивал воз­ можность двойного членства в партии и в синдикатах. Однако Валериано Оробон Фернандес вмешался в дебаты и на примере ста­ тей из советской газеты «Правда» продемонстрировал, что комму­ нисты ведут кампанию против испанских анархистов. В итоге де­ легаты так и не смогли принять какое-либо единое решение. Каждая региональная организация могла теперь сама решать эту проблему по-своему151.

Чтобы избежать дезинформации о ходе форума в средствах печати, участники, по предложению делегатов из Оспиталета (Ос- питалет-де-Льобрегат), Фрессера и от стекольщиков Барселоны, постановили бойкотировать газеты, которые не будут перепечаты­ вать официальные коммюнике конгресса152.

Сразу же разгорелся спор, как принимать решения на форуме. Одни считали, что каждый синдикат должен иметь по одному го­ лосу, другие — что представительство синдикатов должно зависеть от числа их членов. В итоге победили сторонники пропорциональ­ ного голосования: за этот принцип высказались делегаты, пред­ ставлявшие 291395 членов, против — представители 177 879 членов. Делегаты от 18 791 члена воздержались151. Данное решение уже яв­ лялось некоторым отступлением от традиционных анархистских и синдикалистских постулатов, которые предусматривали равное представительство всех рабочих союзов на конгрессах, независимо от их численности.

Во время конгресса бастовали астурийские шахтеры — члены Всеобщего союза трудящихся (ВСТ) — профобъединения, кото­ рое ориентировалось на Испанскую социалистическую рабочую партию (ИСРП). Эго был первый крупный трудовой конфликт в период Республики. По предложению астурийской делегации была избрана комиссия в составе Мигеля Абоса, Рамона Асина, Хосе Лопеса, Хосе Трабаля и Анхеля Пестаньи: ее направили в мини­ стерство труда для передачи требований о введении 7-часового ра­ бочего дня на шахтах и повышении зарплаты. В результате министр труда — социалист Ларго Кабальеро уступил: арестованные забас­ товщики были освобождены, зарплата повышена, поставлен воп­ рос о сокращении рабочего времени154.

По вопросу об участии ФАИ в работе конгресса возникли ост­ рые споры: анархисты, поддержанные каталонскими делегатами, добивались ее прямого представительства с правом решающего голоса, умеренные возражали. В конечном счете ФАИ сняла свою петицию155.

При обсуждении доклада Национального комитета (НК — ис­ полнительный орган НКТ в период между ее конгрессами и кон­ ференциями), с которым выступил Франсиско Арин, многие делегаты обвинили его членов в сотрудничестве с политическими партиями. Арин отрицал, что комитет, приступивший к исполне­ нию обязанностей в июне 1930 г., нарушил какие-либо решения конференций и пленумов НКТ. Он лишь продолжал контакты, за­ вязанные прежним составом комитета. Докладчик уверял, что пле­ нум Конфедерации, созванный его комитетом, большинством го­ лосов (за исключением представителей Валенсии) высказался за участие в любом революционном движении, но с использованием собственных средств борьбы и методов прямого действия. По его словам, социалистические и республиканские политики, которые заключили между собой «Сан-Себастьянский пакт» для борьбы с монархией в 1930 г., предлагали НКТ союз, однако Национальный комитет, выполняя решения пленума, потребовал от них предоста­ вить оружие трудящимся. Дальнейшие контакты осуществлялись,

«не компрометируя независимость» анархо-сицдикалистской орга­

низации». Так, левым партиям Каталонии на переговорах было заявлено, что Конфедерация «никак не может вступить в какую- либо твердую комбинацию» и намерена участвовать в революцион­ ном движении исключительно «на улице». Более того, предложе­ ние политиков о вступлении НКТ во временное правительство было ею категорически отвергнуто156. В свою очередь, бывший секретарь Конфедерации Хуан Пейро уверял, что лидер каталонских национа­ листов Луис Компанис требовал от НКТ не проводить забастовки в течение полугода, но это требование не было принято. Каталонские делегаты ссылались на то, что уже в первые дни республики начали забастовки и ничего не слышали о каких-либо обязательствах по пакту. Объяснения были приняты и отчет одобрен157.

Острые споры вызвало обсуждение вопроса об отношении НКТ к Учредительным кортесам (Учредительному собранию). Группа из 48 делегаций вообще возражала против этого пункта повестки дня, считая его «нарушением принципов прямого действия, аполитич­ ности и либертарного коммунизма», утвержденных конгрессом Конфедерации в 1919 г. Протест был отклонен. Редактор предло­ женного проекта заявления — Хосе Вильяверде (из Ла-Коруньи) защищал его, ссылаясь на то, что речь идет не о поддержке парла­ ментов, конституции и какой бы то ни было власти вообще, а о выдвижении «минимальных требований», которые режим будет принужден принять. К таким требованиям должны были относить­ ся свободы союзов, стачек, собраний, печати, преодоление клери­ кализма, освобождение политических и социальных заключенных (т.е. пострадавших за участие в классовой борьбе), свобода образо­ вания для трудящихся, возможности рабочего контроля на производстве и т.д. «Коллаборационизмом» с властью сочли проект ав­ торы противоположного документа, подписанного мадридскими делегатами бетонщиков (Фелисиано Бенито) и каменщиков (Сип- риано Мерой), а также от имени металлургов Сагунто — Хоакином Рамосом. С критикой «коллаборационистских моментов» доклада Вильяверде выступили Херминаль Эсглеас (из Калельи), Ф. Исгле- ас (из Гишольса), Роскильяс (из Матаро). В дискуссии приняли участие также делегаты из Сагунто, Ла-Линеа, Рафаэль Пенья, Эспаргако Пуиг, Рикардо Санс, Мигель Гонсалес, Хуан Пейро и Прогресо Фернандес. В конечном счете проект был переработан и дополнен положением, которое, в частности, гласило: «...Что бы то ни было, независимо от того, будут ли Учредительные кортесы принимать законы в реакционном или демократическом духе, НКТ должна всегда следовать своим нормам прямого действия, прида­ вая народу чисто революционный дух, ведущий к либертарному коммунизму, с тем чтобы превратить произошедший в Испании политический акт в революцию, которая коренным образом изме­ нит все политические и экономические ценности... Поэтому НКТ должна срочно заняться организацией своих революционных цен­ ностей и немедленным действием против выборов...» Несмотря на такой компромисс, 30 делегаций (преимущественно из Каталонии) заявили о своем недовольстве принятым решением158.

Делегаты отклонили предложение Пестаньи о признании рес­ публикой Испанского Марокко одним из регионов Испании (на­ ряду с континентальными регионами страны). Для анархистов сама такая постановка вопроса была компромиссом с властью. Некото­ рые же считали, что Марокко должна быть предоставлена незави­ симость. Третьи исходили из интернационалистской точки зрежя; социальная борьба повсюду одна, и НКТ должна вести ее как в Испании, так и в колониях159.

Конгресс обсуждал аграрный вопрос. Резолюция, предложенная крестьянской федерацией, предусматривала безвозмездную экс­ проприацию всех латифундий и угодий и их превращение в об­ щественную собственность, конфискацию у помещиков скота, се­ менного запаса, орудий и т.д., пропорциональную и бесплатную передачу этих земель и оборудования крестьянским синдикатам для коллективной обработки и управления, отмену налогов, долгов, ипотечных платежей, земельной ренты и арендных платежей. Была подчеркнута важность подготовки крестьян к самостоятельному управлению сельским хозяйством160.

На рассмотрение конгресса был представлен план реорганиза­ ции НКТ на основе создания отраслевых федераций. Он исходил из того, что синдикализм должен по своей структуре соответство­ вать структуре современной капиталистической экономики, чтобы быть в состоянии взять управление хозяйством в свои руки. Такие федерации должны были быть образованы на всех уровнях — от местного до общенационального — и объединяться в масштабах страны в Национальный экономический совет.

Спор относительно предложенного проекта стал, по существу, продолжением полемики между анархо-синдикалистами и рево­ люционными синдикалистами, о котором говорилось в первом томе этой книги. Напомним: революционные синдикалисты от­ стаивали модель отраслевых федераций, полагая, что они смогут совершить социальную революцию и организовать управление со­ циалистической экономикой и новым обществом в целом. Более

«анархистская» точка зрения, напротив, считала такие федерации ненужным централизмом и попыткой скопировать индустриально- капиталистическое общество, которое либергарии стремились раз­ рушить. Старые аргументы вновь повторялись участниками форума. В поддержку плана выступили Хуан Пейро (как представитель синдикатов Матаро), убеждавший делегатов в необходимости от­ раслевой организации трудящихся для успешного сопротивления буржуазии, Сан-Агустин (от работников сахарной промышленно­ сти Сарагосы), Акилино Медина (от крестьян Кордовы), делегат деревообделочников Севильи, Эмилио Мира (из Алькоя). Так, по­ следний заявил: «...Экономическому согласованию капиталисти­ ческого производства противостоит экономическое согласование производства рабочими — с помощью отраслевых федераций, а для их всесторонней защиты как в политическом, так и в социальном смысле — Конфедерация»161. Таким образом, сторонники плана видели в экономических профсоюзных структурах НКТ организа­

ционную основу нового общества.

Сторонники анархистского подхода отвергали эту революцион­ но-синдикалистскую идею. Против плана выступили Хуан Гарсиа Оливер (от Реуса), Хосе Альберола (от Хиронельи), Висенте Баль- естер (от деревообделочников Кадиса), Сантандер и др. Так, Сан­ тандер назвал план опасным заимствованием у марксизма с его идеей централизации и национализации экономики. Оратор под­ черкнул, что Испания — скорее аграрная, чем индустриальная стра­ на, и отраслевые структуры в ней не актуальны. Он заявил, что в любом случае нельзя приносить в жертву принципы, «только по­ тому что буржуазная экономика устроена так, а не иначе». Сторон­ ники создания отраслевых федераций — эго приверженцы синди­ кализма как самоцели, в то время как он служит лишь средством, доказывал Бальестер. Он отрицал за отраслевыми федерациями какую-либо революционную роль, потому что они рождаются на основе капиталистической экономики и сложившейся в ней ситу­ ации, тогда как необходимо идти к экономике либертарной. Гар­ сиа Оливер счел создание федераций распылением сил. Он утвер­ ждал, что это продукт немецкого синдикализма, который МАТ намерена импортировать в Испанию без учета специфики этой страны. Наиболее ясно высказался X. Альберола. Его критика от­ раслевой системы, экономической централизации и индустриаль­ ной фермы организации вообще была во многом созвучна аргумен­ там Аргентинской региональной рабочей федерации (ФОРА), в которых еще в 1920-е гг. содержались призывы к преодолению ин­ дустриальной системы: «Сторонники отраслевой федерации вы­ ступают за нее, потому что утратили веру в фактор цели и верят только в зубчатые колеса машинного механизма. А я говорю, что машина не создает силы, а потребляет их, вот почему мы создаем менталитет, который оказывает сопротивление всему тому, что со­ бирается механизировать личность. Капиталистическое общество, в соответствии с процессом иерархии... организуется в монополии, в крупные компании, а мы создаем менталитет сопротивления это­ му... Нам следует идти к вольной коммуне... Нам нужен идеал, ко­ торый рано или поздно сможет разрушить этот капиталистический машинный механизм»162.

В итоге конгресс принял план создания отраслевых федераций большинством в 302 343 члена НКТ, делегаты от 90 167 членов го­ лосовали против161. Однако решение так и не было в полной мере реализовано к 1936 г. Полицейские репрессии и запреты помеша­ ли организовать федерации строителей и металлистов. Удалось со­ здать только Национальную федерацию железнодорожной отрас­ ли. Она была образована в июле 1932 г. и к декабрю того же года насчитывала 28 326 членов. Принимались меры по созданию фе­ дераций моряков и портовых рабочих164.

Участники конгресса подтвердили декларацию принципов и целей НКТ 1919 г., приняли заявление протеста против введения военного положения в испанской области Андалусия. Обсуждались также вопросы проведения общенациональной пропагандистской кампании, выдвижения требований в области зарплаты и рабоче­ го времени, противодействия налогу на зарплату, борьбы с безра­ ботицей, развития рационалистического образования, взимания членских взносов, лучшей координации работы печатных органов НКТ и тд.165Предложение Гарсиа Оливера о создании специальной школы подготовки ораторов встретило возражение делегатов, опасавшихся, что такая структура породит эгоистов и профессиональ­ ных политиков, и было отклонено. Участники поддержали мнение, что подобную подготовку достаточно вести в рамках «либертарных атенео» (культурных центров), синдикатов, библиотек и рациона­ листических школ, и утвердили соответствующую резолюцию орга­ низаций из Толосы и Сан-Себастьяна166.

Было решено издавать в Мадриде ежедневную газету «СНТ» в качестве официального органа НКТ. Предполагалось создать спе­ циальный фонд, взнос в который должен был сделать каждый член синдиката, и закупить печатную технику. Была образована специ­ альная комиссия по этому вопросу167.

Конгресс одобрил внесенную предшествующим пленумом ре­ гиональных организаций и Национальным комитетом идею о том, что в случае возникновения «угрозы целостной свободе испанских граждан» Конфедерация объявит себя «в состоянии всеобщей ре­ волюционной стачки с тем, чтобы разгромить реакцию»168.

Наконец, делегаты, по предложению текстильщиков Севильи, ратифицировали членство НКТ в МАТ. Делегатами на конгресс анархо-синдикалистского Интернационала были избраны Эусебио Карбо, Авелино Гонсалес и Альваро де Сотомайор, наблюдателя­ ми — Рамон Асин, Мендиола, Робусте, М. Перес, X. Вильяверде, Диего Парра и Ф. Бенито169.

Оценивая итоги конгресса, историк А. Пас справедливо отме­ чает: «Тот, кто анализирует конгресс 1931 г. с точки зрения его важ­ нейших решений, особенно введения отраслевых федераций, мог бы счесть, что умеренная тенденция окончательно взяла верх. Но... под воздействием изменившихся обстоятельств конгресс привел прямо к противоположному. В конечном счете именно радикаль­ ная тенденция навязала анархо-синдикалистскому профобъедине­ нию свою революционную линию»170.

Росту радикальных настроений среди трудящихся способство­ вало положение, сложившееся в Испании в начале 1930-х гг. Дока­ тившийся до страны «Великий кризис» вызвал частичный паралич промышленности, драматический рост безработицы в городе и де­ ревне, массовые локауты со стороны предпринимателей и обостре­ ние нищеты. Особенно тяжелым было положение молодежи. Со своей стороны, правящие элиты не проявляли ни малейшей готов­ ности к проведению сколько-нибудь серьезных реформ, которые могли бы заметно улучшить ситуацию.

Уже весной 1931 г. под руководством НКТ активизировалась забастовочная борьба. В мае анархо-синдикалисты организова­ли стачечное движение в Мадри­ де, широко поддержанное трудя­ щимися171. Особенно упорный конфликт разгорелся в телефон­ ной компании в Мадриде. Он начался в июне и, несмотря на попытки правительственного ар­ битража, продолжался в течение многих месяцев, сопровождаясь актами саботажа и покушениями на представителей начальства и штрейкбрехеров. Стачка на теле­ фонной компании была одним из самых значительных трудовых конфликтов в испанской исто­ рии172. Лишь меньшинство ра­ ботников входило в НКТ, но анархо-синдикалисты со всей энергией поддержали выступление, хотя Национальный комитет НКТ с самого начала считал борьбу бесперспективной. Отдельные синдикаты передавали в поддержку бастовавших рабочих тысячи песет. В последующие месяцы проводились многочисленные вы­ ступления солидарности со стороны трудящихся других отраслей, акты саботажа, по всей стране происходили улич­ ные столкновения между рабо­ чими, которые поддерживали телефонистов, и полицией; в некоторых городах были про­ ведены всеобщие стачки. Так, в Сарагосе прошла всеобщая забастовка против ареста двух рабочих173. Министр внутрен­ них дел Мигель Маура отдал распоряжение прекратить бес­ порядки любыми средствами. Гражданские гвардейцы от­ крыли огонь по рыбакам Пу- эрто-Пасахеса (около Сан- Себастьяна), бастовавшим с конца мая 1931 г. восемь чело­век были убиты, многие ранены; 4 активиста галисийской НКТ арестованы в связи с инцидентом. В июле власти спровоцировали в Севилье всеобщую стачку и столкновения, в ходе которых граж­ данская гвардия подверглась артиллерийскому обстрелу помеще­ ние синдиката транспортников, застрелила 39 человек в Севилье и еще 100 — в других населенных пунктах провинции. В Андалусии, как уже упоминалось, было введено военное положение174.

Однако репрессии республиканского правительства не положи­ ли конец революционному движению. В Андалусии и Новой Кас­ тилии крестьяне нападали на поместья175. НКТ возглавляла выступ­ ления рабочих в городах. В Таррагоне безработные угрожали взять штурмом предприятия, если им не будет предоставлена работа. В Барселоне с июля по конец августа бастовали 38 тысяч металлис­ тов; многие их требования были удовлетворены. Прошла забастов­ ка работников каучуковой фабрики. В августе 1931 г. после начала голодовки политзаключенных в знак солидарности с ними в Ката­ лонии была организована всеобщая стачка, в которой приняли участие 300 тысяч человек Остановились предприятия и транспорт, не выходили газеты, не работали магазины и освещение. Стачка длилась 48 часов, сопровождаясь столкновениями с полицией176.

Умеренное крыло НКТ, задававшее тон в ее газете «Солидари- дад обрера» (ее редактором был Пейро) и в Национальном комите­ те, не оказало достаточную поддержку всеобщей стачке. Недоволь­ ные этим 20 тысяч металлистов Барселоны продолжали забастовку по своей инициативе, добиваясь освобождения политзаключенных. К ним присоединились 42 тысячи строителей. ФАИ собралась в Барселоне и попыталась придать движению последовательность и ориентацию. Была образована «комиссия экономической защиты», которой было поручено организовать всеобщую стачку кварти­ росъемщиков и бойкот платы за электричество. Проводились крупные народные митинги. В конце концов металлисты верну­ лись на работу, но строители продолжали бастовать. Они прибег­ ли к актам саботажа, взрывая телефонные столбы. 4 сентября штурмовая гвардия атаковала штаб-квартиру союза строителей. Вспыхнула перестрелка, которая продолжалась несколько ча­ сов177. Рабочие оказывали ожесточенное сопротивление. 6 чело­ век были убиты, 26 ранены. 200 рабочих были арестованы и по­ мещены под арест на военном корабле178. Позднее сообщалось, что общее число арестованных анархистов и синдикалистов пре­ высило 500 человек179.

В связи со стачкой в Барселоне в НКТ вновь обострились раз­ ногласия между радикальным и умеренным крылом. Оба течения заявляли, что они выступают за социальную революцию и либер­ тарный коммунизм. Основные разногласия касались революцион­ ной тактики. «Радикалы», центром притяжения которых была ФАИ, считали, что Испания созрела для социальной революции и следует не столько обращать внимание на ее техническую подготов­ ку, сколько инициировать ее с помощью решительных революци­ онных действий, используя любую возможность для выступлений. Умеренные же полагали, что революция должна быть подготовле­ на, прежде всего, в организационном плане: синдикаты должны быть готовы к взятию в свои руки управления производством и всей жизнью страны. Пока же они предлагали воздерживаться от непод­ готовленных выступлений и от всеобщей стачки, так как ее локаль­ ный характер неминуемо обречет ее на поражение180.

В конце августа 1931 г. тридцать лидеров умеренных (в том числе Хуан Лопес, Анхель Песганья, Прогресо Альфараче, Хоакин Кор­ тес, Франсеск Арин, Себастьян Клара, Хуан Пейро, Мариано Прат и др.) выпустили манифест, получивший название «Манифеста 30- ти» (его приверженцев стали называть «трентистами»). Документ начинался с констатации: Испания «находится в состоянии интен­ сивного революционного напряжения», «в действительно револю­ ционной ситуации». «Провозглашение республики открыло новый период в истории нашей страны». Бегство капиталов, саботаж про­ мышленников вызвали невиданный всеобщий кризис, безработи­ цу, распространение неполной занятости, нищету и угрозу голода. Правительство же не делает ничего, чтобы решить стоящие зада­ чи. Оно не экспроприировало помещиков, не приняло мер против спекуляции и монополий, предпочитая вместо этого расстреливать рабочих. «Все указывает, таким образом, на настоятельную необ­ ходимость решительных шагов, которые должна предпринять стра­ на, чтобы спасти революцию и себя саму», —указывалось в мани­ фесте.

В то же время «трентисты» осудили как путчизм позицию «ра­ дикалов», обвинив их в стремлении совершить революцию по ини­ циативе небольшого меньшинства: «Некоторые полагают, что ре­ волюции всегда совершались смелым меньшинством, которые поднимали народ против существующих властей». «Радикалы», по их мнению, смешивали революцию с государственным переворо­ том, считая, что «никакой большой подготовки не требуется и до­ статочно, чтобы толчок дали немногие», рассчитывая затем побе­ дить в уличной борьбе и предоставляя «все случаю». Авторы сочли это «наивными классическими представлениями о революции» как

«панацее», «демагогией», которая приведет к фашистской диктатуре. «Однако государство обладает мощными органами обороны, которые трудно разрушить, пока источники его власти, его духов­ ное влияние на народ, его финансы, его юстиция, его моральный и экономический авторитет не подточены... подрывом его инсти­ тутов. Думать, что государство можно разрушить без предвари­ тельного подрыва, было бы неисторическим, напрасным пред­ приятием и означало бы непонимание духовного склада людей». Подготовка революции должна осуществляться не только в по­ литической, но и в моральной области, а момент должен быть определен рабочими союзами и их Конфедерацией. В связи с этим авторы «Манифеста 30-ти» призывали рабочий класс к ответ­ ственности181.

«Изложив свое видение революции, — отмечал А. Пас, — они в то же самое время атаковали линию действий ФАИ — не называя ее непосредственно по имени, которая, согласно подписавшим, вдохновлялась “бланкистской теорией смелой революции”. Они обвинили эту тенденцию в желании “болыневизироватъ НКТ” и навязать ей свою диктатуру»182.

Зашищая тезисы «тридцати» в газете «Солидаридад обрера», Пейро продолжал настаивать на том, что до создания и укрепления отраслевых федераций о революции не может быть и речи. «Про­ летариат должен со всей ясностью понять, что организация эконо­ мики является тем средством, той основой и тем фундаментом, на которых должно основываться любое настоящее социально-рево­ люционное движение и строиться политическая свобода и эконо­ мическое и социальное равенство. Все остальное... есть практика мессианских, большевистских форм, по своей форме и своему со­ держанию всегда тиранических и потому совершенно несовмести­ мых с сущностью анархизма и революционного синдикализма»183.

«В буре тех дней НКТ потеряла компас, — считает А. Пас. — Ее важнейший орган молчал, и — что еще хуже — Национальный ко­ митет скорее препятствовал ее функционированию, нежели усили­ вал спонтанное действие ее членов. “Солидаридад обрера” занима­ ла пристрастную позицию и защищала “благоразумных людей”, которые группировались вокруг “тридцати”. Лишь одна анархист­ ская еженедельная газета «Эль Лучадор» взяла на себя защиту “ужасной” ФАИ»184. На ее страницах известная анархистка Феде- рика Монтсени отвергала попытки возложить вину за кризис и раскол в НКТ на анархистов и «экстремистов». Она обвинила в этом «политическое поведение профсоюзных боссов Барселоны» и их «отношение к анархистскому мнению в ФАИ». Монтсени оце­ нила конфликт как борьбу «между правыми и левыми, между теми, кто стремится превратить НКТ в придаток Женералитата (регио­ нального правительства Каталонии. — В.Д.) и Республиканской левой Каталонии, и теми, кто представляет либертарный дух в НКТ». Анархистка обвинила Национальный комитет в бюрокра­ тизме, устранении от общеиспанских проблем, неверном отноше­ нии к стачкам в Севилье и Сарагосе. Отвергнув «синдикалистскую демократию, сделанную в Барселоне», «лейбористскую НКТ в ан­ глийском стиле», она заявила, что так называемые «экстремисты» говорят от имени «подлинной НКТ», «рабочих, которые создают тех людей, которые верят, чувствуют, борются, жертвуют собой, умирают, если эго необходимо, и никогда еще не жили за счет ли­ берализма или оплачиваемых профсоюзных постов»185.

В действительности, как признавали даже наблюдатели, отнюдь не симпатизировавшие ФАИ, эта организация, говоря словами Александра Шапиро, играла «роль скорее моральной, нежели орга­ низационной силы». Радикальные анархисты, которые в то время имели преобладающее влияние в ФАИ, стремились, с одной сто­ роны, способствовать изгнанию ленинистов, установивших конт­ роль над рядом синдикатов, а с другой — противодействовать ре­ формистам внутри НКТ186. Испанский исследователь Хуан Гомес Касас, автор «Истории ФАИ», убедительно показал, что утвержде­ ния о всемогущей анархистской организации, пытавшейся захва­ тить контроль над НКТ, были мифом. В Федерации насчитывалось лишь около 10 тыс. членов, причем все они являлись активистами синдикатов НКТ и нередко ощущали себя больше связанными со своим рабочими союзами, нежели с ФАИ. Они «ограничивались тем, что оказывали влияние на уровне рядовых членов организа­ ции, лично участвуя в пленумах активистов или в ассамблеях син­ дикатов» и обычно избегая занимать ответственные посты. Свою цель они, как указывалось на Национальном пленуме региональ­ ных организаций ФАИ в октябре 1933 г., видели в том, чтобы «ока­ зывать влияние в анархистском духе» внутри союзов и на собраниях Конфедерации187.

К тому же сама ФАИ не была однородной и отнюдь не объеди­ няла всех идейных анархистов. Анархисты, как входившие, так и не входившие в нее, не были едины в том, что касалось вопросов социальной революции. Среди них имелись приверженцы и свое­ го рода руководящей роли ФАИ в НКТ (в духе идей «платформы» Аршинова — Махно)188, и стихийной революции (Федерико Уралес, Монтсени и тд.)189. Были и сторонники «революционной гимнас­ тики», представленные, в первую очередь, анархистами из группы

«Мы» (Б. Дурруги, Ф. Аскасо и др.). Эти последние считали, что в стране следует любыми силами удержать предреволюционную си­ туацию. НКТ должна была быть своего рода передовым отрядом трудящихся в борьбе за социальные изменения, а систематические повстанческие выступления и опыт либертарного коммунизма — служить прекрасной практической школой. Их позицию А. Пас описывает следующим образом: «Благодаря практике, рабочие и крестьяне посредством непрерывной революционной гимнастики должны были постепенно войти в контакт с теорией... В такого рода борьбе, как говорилось, “невозможное” становится возмож­ ным, “священные принципы” буржуазной идеологии утрачивают свой авторитет, а “табу” разбиваются. Так становится возможным предощущение будущего общества, которое каждый труженик впи­ тает в себя как понятную и возможную реальность, если станет хозяином событий в своей повседневной борьбе»190.

Отвечая «трентистам», Б. Дурруги писал в газете «Ла Тьерра»:

«Мы, анархисты, — единственные, кто защищает принципы НКТ, либертарные принципы, которые, очевидно, позабыты другими... Ясно видно, что Пестанья и Пейро пошли на моральные компро­ миссы, не дающие им действовать по-либертарному». По его оцен­ ке, после того как в ходе республиканского переворота в апреле 1931 г. не произошло настоящей революции, случилось неизбежное:

«Следовало идти дальше, чем мы пошли, и сегодня мы, рабочие, расплачиваемся за последствия». Анархисты оценивали республи­ ку как «большую опасность для либертарных идей». «...Если мы, анархисты, не будем энергично обороняться, мы неизбежно дег­ радируем до социал-демократии. Необходимо совершить револю­ цию, чем раньше, тем лучше, поскольку республика не может дать народу ни экономических, ни политических гарантий». Работает капиталистическая логика: экономическая конкурентоспособ­ ность страны на мировом рынке может быть обеспечена только за счет увеличения эксплуатации трудящихся. Капиталистическая рационализация и модернизация имели бы в Испании реакцион­ ные последствия: «С учетом того, как сейчас организована про­ мышленность, для рабочих было бы большим регрессом, если бы она была модернизирована, чтобы выдержать конкуренцию с дру­ гими странами».

Дурруги признавал, что на одном из собраний предлагал буду­ щим «трентистам» своеобразное «разделение функций»: они дол­ жны были сосредоточиться на теории, а анархистская молодежь стала бы «динамичной частью организации». После опубликования

«Манифеста 30-ти» он призвал к его осуждению барселонской ме­ стной федерацией НКТ191. Как пояснял другой «радикал», Гарсиа Оливер, характеризуя позицию анархистского крыла НКТ, «мы за революцию, даже если не можем установить ее точную дату, и при этом нас не слишком заботит, подготовлены мы или нет к тому, чтобы сделать револю­ цию и ввести либертарный коммунизм. Мы считаем, что револю­ ция — это вопрос не подготовки, а воли к ее совершению, когда обстоятельства распада общества предоставляют любой революци­ онной попытке столь плодотворную почву, как в настоящее время в Испании. Не отвергая полностью подготовку революции, мы рас­ сматриваем ее как второстепенную...». Он предсказывал, что победа Пейро, Пестаньи и других привела бы к установлению синдикали­ стской диктатуры, против которой анархистам пришлось бы вести сталь же решительную борьбу, как и против большевизма. Анархис­ ты утверждали, что революция в Испании уже созрела: «НКТ не сле­ дует терять время, подготовляя революцию в обоих ее аспектах — сперва деструктивной организации, а затем конструктивной. НКТ — это единственно солидная вещь, существующая в коллективной жизни Испании... Что касается конструктивного аспекта револю­ ции, то НКТ не должна откладывать социальную революцию под тем иди иным предлогом, поскольку все, что можно подготовить, уже сделано... После революции работники должны иметь право жить в соответствии со своими потребностями, и общество долж­ но будет удовлетворять их, согласно своим экономическим возмож­ ностям. Никакой подготовки для этого не надо»192.

Позднее, в 1936 г., выступая на конгрессе НКТ в Сарагосе, Гар­ сиа Оливер так разъяснял позицию революционного крыла в пер­ вый период существования республики: «В 1931 году имелись обсто­ ятельства в пользу пролетариата и нашей либертарной революции, благоприятные для изменения общества, какие потом уже не по­ вторялись. Режим находился в состоянии большого хаоса; слабость государства, которое еще в достаточной мере не успело консоли­ дироваться <...>; армия, расшатанная отсутствием дисциплины; гражданская гвардия немногочисленна; силы общественного по­ рядка плохо организованы... Эго был благоприятный момент для нашей революции... Чем больше мы отдалялись от 14 апреля (мо­ мента республиканского переворота. — ЯД), тем мы были дальше от нашей революции, потому что давали государству время на то, чтобы восстановить свои силы и организовать контрреволюцию»193. За тактическими разногласиями между «радикалами» и умерен­ ными скрывались более глубокие расхождения — относительно природы и устройства будущего общества. Пейро и его сторонни­ ки разделяли старое революционно-синдикалистское представление о синдикатах как основе либертарного общества и о поэтапном переходе к вольному коммунизму. «Индустриальный капитализм проявляет все большие тенденции к централизации. Его структура меняется от простой формы организации к более сложной... Сле­ довательно, может существовать лишь одна форма синдикалист­ ской организации, которая отвечает этим тенденциям централиза­ ции в промышленности, — отраслевой синдикат», — утверждал Пейро. До 1930 г. он еще признавал, что с захватом предприятий синдикатами и их фабричными комитетами и их пуском «револю­ ционная роль профсоюзов заканчивается» и отныне им предстоит играть «второстепенную», чисто техническую роль инструментов организации и координации производства, подчиненных обществу, которое будет состоять из коммун194. Но уже в плане реорганиза­ ции синдикализма, представленном им на конгрессе НКТ в июне 1931 г., места для вольных коммун почти не оказывалось. «Важней­ шая задача фабрично-заводских комитетов — революционная, — заявлял Пейро. — Ведь когда государство и капитализм будут раз­ рушены во время социальной революции, эти комитеты станут двигателями экономики. Им будет поручено тогда управление эко­ номикой на трех уровнях: организации, производства, распределе­ ния». Крупные синдикаты должны будут также образовать квар­ тальные комитеты в качестве органов связи. Задачи управления экономикой на более высоких уровнях планировалось передать объединениям и федерациям синдикатов195. Наконец, лидеры

«трентистов» Арин и Пиньон утверждали, что «ввести непосред­ ственно либертарный коммунизм» невозможно, «неизбежен этап синдикализма» в качестве «своего рода моста» между существую­ щим режимом и либертарным коммунизмом, причем ему предсто­ ит быть достаточно длительным. «Синдикализм — это господство большинства, — заявляли они. — Решения принимаются на собра­ ниях, в которых принимают участие все трудящиеся. Разумеется, профсоюзы должны осуществлять исполнительную власть в обла­ сти производства и распределения»196.

Подобные воззрения были весьма близки представлениям, ко­

торые высказывал и пропагандировал с 1920-х гг. видный фран­ цузский синдикалист Пьер Бенар. В 1931 г. в Испании была пе­ реведена и издана с предисловием Пейро его книга «Синдикаты и социальная революция». В последующем на страницах «Соли- даридад обрера» велась острая полемика между Бенаром и Абадом де Сантильяном, который отстаивал в тот период мнение арген­ тинской ФОРА. Идеи Бенара оказали большое влияние на взгляды многих испанских анархо-синдикалистов197, но встречали воз­ ражения «традиционалистов».

20 сентября 1931 г. пленум рабочих союзов Барселоны обсудил подготовку к каталонскому региональному пленуму НКТ и вопрос об отраслевых федерациях. Умеренные вновь обвинили «экстреми­ стов» в попытке установить «диктатуру ФАИ», а те критиковали умеренных за попытки бюрократизировать НКТ. В конечном сче­ те 16 союзов высказались за отраслевые федерации, три (деревооб­ работки, строителей и свободных профессий) — против. Однако дваиз трех барселонских делегатов регионального пленума были членами ФАИ (Франсиско Аскасо и Хосе Канела). 21 сентября Пейро подал в отставку с поста издателя «Сояилдридад обрера». Ре­ гиональный пленум 11 октября после длительных споров подчи­ нился решению конгресса об отраслевых федерациях, но оговорил право региональных федераций на автономную политику в этом воп­ росе. Пленум официально подтвердил снятие с постов «трентистов»- редакторов «Солидаридад обрера» Пейро, Клара, Р. Форнельсса, А. Гибанеля. Руководство газеты было передано анархисту Фелипе Алаису. Ему помогал другой видный анархист Либерто Кальехас198. Социальная борьба в стране нарастала. Забастовки часто сопро­ вождались актами саботажа: взрывами телеграфных столбов и тд.19 Бастовали железнодорожники Андалусии (и в знак солидарности с

ними — железнодорожники Каталонии), работники транспорта Барселоны, персонал ресторанов и кафе в Валенсии (более 3 не­ дель), текстильщики Валенсии (более 14 недель), 2 тысячи рабочих сахарной промышленности в Альканьисе (провинция Сарагоса). В Кадисе 16 октября прошла всеобщая стачка за освобождение рабо­ чих, арестованных в ходе прежних выступлений. По всей стране происходили забастовки, организованные федерацией рабочих сте­ кольной промышленности НКТ. В Сантандере революционные рабочие подожгли монастырь. Власти отвечали репрессиями. Так, газета «Солидаридад обрера» была приговорена к штрафу в 500 пе­ сет. Тем временем рабочие союзы активизировали организацион­ ную работу, проводили региональные конференции, занимались исследованиями экономики, готовясь взять ее под свое управле­ ние. Синдикаты Барселоны создали комиссию по экономическим вопросам, которая изучала и собирала статистические данные. Они использовались затем в борьбе за снижение квартплаты200.

Конечно, далеко не все выступления трудящихся заканчивались успешно. Так, в ходе стачки портовых рабочих в Барселоне министр труда использовал все свое влияние и мощь правительства, чтобы спасти свой престиж и нейтрализовать забастовку. Не привели к победе также стачка парикмахеров и новая частичная забастовка металлистов в Барселоне.

Неудачи вызывали временный откат движения. «С учетом ха­ рактера и темперамента испанского пролетариата, воодушевление после победы и разочарование после поражений всегда оказывают длительное воздействие, — пояснял секретарь МАТ Сухи. — Если, с одной стороны, после блестящих побед рабочее движение гигант­ ски разбухает, то с другой стороны, после поражений или хотя бы полууспехов оно столь же быстро снова идет на спад»201.

В Андалусии сельскохозяйственные рабочие объединялись под знаменем НКТ в борьбе за решение аграрной проблемы. В конце года во время забастовки в Хихоне рабочие захватили предприятия и продолжили производство против воли предпринимателей, дока­ зав свою способность управлять производством.

Рабочие союзы НКТ вели активную пропагандистскую деятель­ ность, проводили собрания и митинги, курсы обучения и тд., из­ давали около 25 газет. Ряд союзов создал либертарные школы для детей своих членов202. В Хихоне был построен Народный дом с биб­ лиотекой, которая служила примером для всей Испании. В Вален­ сии большая часть синдикатов размещалась в Профсоюзном доме, безвозмездно предоставленном городскими властями и служившем своего рода центром жизни рабочих города. Союз работников де­ ревообрабатывающей промышленности имел великолепную биб­ лиотеку. По свидетельству Сухи, «в Испании, как и в большинстве стран Южной Европы, профсоюз является одновременно местом собраний и культурным центром рабочих. Состоять в профсоюзе означает для рабочего каждый вечер идти в свой синдикат и там обсуждать все со своими коллегами и единомышленниками. Чем больше посещаются синдикаты по вечерам, тем активнее профсо­ юзное движение. Если рабочие по вечерам не ходят больше в свой синдикат, профсоюзное движение идет на спад. Поскольку школь­ ное образование в Испании в целом весьма отсталое, профсоюзы стараются повысить образовательный уровень. Так, у некоторых профсоюзов имеются великолепные передвижные библиотеки»203. Ряды НКТ за вторую половину года существенно выросли.

Только в Мадриде число членов возросло за это время с 4 тысяч до

8 тысяч человек, к НКТ в столице присоединились врачи и инже­ неры. Организация достигла прогресса в Андалусии и на Севере; планировалось создание федерации моряков. Одним из оплотов революционного крыла НКТ был Арагон, где многие анархо-син- дикалисты поддерживали ФАИ. Только в Каталонии количество членов НКТ сократилось из-за репрессий (союзы строителей, пищевиков и транспортников были запрещены, а их помещения зак­ рыты), поражений забастовок и раскола между последователями ФАИ и «трентистами» на 100 тысяч. Официально к моменту пле­ нума региональных федераций НКТ в декабре 1931 г. в Конфеде­ рации состояли 828 877 членов, в том числе: 350 тыс. в Андалу­ сии, 250 тыс. в Каталонии, 104 тыс. в Леванте (Валенсии), 60 тыс. в Арагоне (по другим данным, 40—50 тыс., в том числе в Сараго­ се — 21,1 тыс. из 152 тыс. жителей), по 20 тыс. в Астурии и Гали­ сии, 12,9 тыс. в Центральной Испании, 8 тыс. в Северной Испании и 4 тыс. на Балеарах. В ВСТ в это же время было 308 тыс. членов. Однако, как отмечалось в отчете Сухи, к этим цифрам следовало относиться с известной осторожностью. Так, в Андалусии, напри­ мер, лишь 60 тысяч человек действительно уплачивали членские взносы. В Валенсии из 5300 металлистов НКТ взносы уплачивала только 1 тысяча, а из 3047 строителей — 1500 человек204.

В то же время НКТ оставалась достаточно рыхлой. «Организа­ ции, особенно отдельные синдикаты, и в особенности организаци­ онные отношения и связи между синдикатами и региональными объединениями и с Национальным комитетом, оставляют желать лучшего, — свидетельствовал Сухи, посетивший Испанию в декаб­ ре 1931 г. — Взносы в Испании вообще очень низки. Синдикаты переводят свои обязательные взносы местным федерациям, реги­ ональным организациям и Национальному комитету чрезвычайно нерегулярно». Пестанья жаловался на то, что регионы задолжали Национальному комитету взносы на сумму в 216 тыс. песет. В ре­ зультате НКТ не хватало денег для региональных и общенациональ­ ного комитета поддержки заключенных, для издания запланирован- ной ежедневной газеты, для пропаганды, регулярного издания внутренних бюллетеней и других мероприятий205.

Тем не менее федералистская структура НКТ работала, и огром­ ная организация в целом обходилась почти без бюрократии. Ис­ панские рабочие, свидетельствовал Сухи, испытывали антипатию к профессиональным функционерам. В Национальном комитете НКТ был только один оплачиваемый служащий — сам нацио­ нальный секретарь, возглавлявший одновременно Секретариат МАТ по Испании206. Некоторое количество «освобожденных работ­ ников» было только в газетах, издаваемых НКТ (например, в «Со- лидаридад обрера» — 6 человек), и в отдельных местных синдика­ тах (синдикате металлистов в Барселоне и др.)207.

Анархо-синдикалисты издавали большое количество газет в самых разных регионах страны — органы отдельных федераций или синдикатов и т.д. Среди них — ежедневная «Солидаридад обрера» (Барселона, тираж — 24 тыс.), еженедельники «Культура и аксьон» (Сарагоса), «Солидаридад пролетариа» (Севилья), «Ла Вое дель кампесино» (Херес-де-ла-Фронтера), «Солидаридад» (Хихон),

«Культура обрера» (Пальма-де-Мальорка), «Эль Либертарио» (Мад­ рид), «Эль Трабахо» (Сориа), «Аксьон сосиаль обрера» (Сан-Фелиу- де-Гишольс), «Культура либертариа» (Барселона, орган «трентис- тов»), «Солидаридад обрера» (Ла-Корунья), «Солидаридад обрера» (Валенсия), а также «Диспертад» (Севилья), «Культура ферровиа- риа» (Мадрид, издание железнодорожников, тираж — 28 тыс.),

«Фратернидад» (Мадрид, ежемесячник, тираж — 5 тыс.), «Эль 06- реро дель Петрсшеос» (Мадрид, ежемесячник нефтяников, тираж — 1 тыс.), «Гас и элекгрисидад» (Мадрид, ежемесячник электриков и газовиков, тираж — 1 тыс.) и молодежные «Хувентуд либертариа» (Валенсия) и «Проа» (Эльдд)208.

Правительство республиканцев и социалистов пыталось пода­ вить забастовочное движение силой. 11 декабря 1931 г. в Сарагосе прошла всеобщая стачка в поддержку забастовки работниц сахар­ ной промышленности, протестовавших против принудительных вычетов из их зарплаты на пособия беременным женщинам. Пра­ вительство ввело осадное положение; произошли столкновения209. В Астурии недовольные шахтеры захватывали предприятия, и граж­ данская гвардия изгнала их, применив силу. В Хихоне в результате стрельбы один человек был убит, 11 ранены.

В Сан-Себастьяне во время организованной НКТ всеобщей стачки власти вызвали артиллерию, которая открыла огонь по ра­ бочим. В Логроньо произошли столкновения бастовавших рабочих с силами гражданской гвардии: 10 человек были убиты, 30 ранено. В Кастильбланко, где крестьяне бастовали уже несколько недель, 31 декабря произошли столкновения с гражданской гвардией, не­ сколько гвардейцев было убито. В ответ полиция развязала террор во многих деревнях, в том числе в Альмарча, Хереса, Калатрава, Пуэртольяно и Арнедо (только в этой последней при расстреле кре­ стьянской демонстрации погибло 6 и ранено свыше 30 человек). За 3 дня в различных районах страны было убито 18 рабочих и 100 ра­ нено. Был арестован редактор синдикалистской газеты Фелипе Алаис. Номер «Солидаридад обрера» был конфискован. В Бадахо- се полиция арестовала 12 участников забастовки. НКТ заявила, что, несмотря на репрессии, она намерена продолжать противостоять правительству, призывать рабочих не доверять парламенту и госу­ дарственным институтам, а членов ВСТ — не повиноваться своим вождям210.

13—17 декабря 1931 г. прошел пленум региональных федераций (конференция) НКТ. С отчетным докладом выступил Пестанья, избранный национальным (генеральным) секретарем Конфедера­ ции. Делегаты ряда регионов подвергли критике тон открытого письма в адрес президента Республики, которое было опубликова­ но в газете «Солидаридад обрера». Письмо было написано по просьбе региональной федерации Андалусии и содержало запрос в отношении закрытия синдикатов НКТ. По предложению андалу- сийских делегатов пленум постановил направить делегацию прави­ тельству с протестом против закрытия рабочих союзов и преследо­ вания членов НКТ; делегация была принята министром внутренних дел, который дал обещание разобраться с этим вопросом211.

Среди важнейших решений была резолюция по аграрному воп­ росу — одной из центральных социальных проблем в Испании, где в одних регионах безраздельно властвовали помещики-латифунди­ сты (в Андалусии, Эстремадуре и Кастилии), а в других — кресть­ яне задыхались от малоземелья (в Арагоне, Каталонии, Галисии). Республиканский парламент принял закон о распределении земли среди 70 тыс. безземельных или малоземельных сельских жителей, но это не могло решить аграрную проблему в стране, где 30 млн гектаров оставались необработанными. НКТ добивалась социали­ зации земли, но понимала, что в условиях капиталистического го­ сударства эго невозможно. Коренное решение анархо-синдикали­ сты связывали с социальной революцией, но в то же самое время подчеркивали, что положение сельского населения требует и не­ медленных улучшений. Делегаты от сельскохозяйственных рабочих на пленуме НКТ высказали протест против правительственной аг­ рарной реформы, потребовав коренного изменения отношений собственности. Они были не согласны с разделом земли на мелкие участки, передаваемые затем крестьянам в собственность, предпо­ читая передачу ее местным органам самоуправления для последу­ ющей сдачи в обработку синдикатам работников сельского хозяй­ ства. Предполагалось, что после социальной революции такого рода отношения отпадут, поскольку эти рабочие и составят сами местное самоуправление — коммуну.

Пленум выдвинул следующие принципы: «Социализация зем­ ли и либертарный коммунизм. Экспроприация посредством рево­ люции. Организация и кооперация для созидания. Земля тем, кто ее обрабатывает. Однако земля не должна быть ничьей собственно­ стью, она принадлежит всем и плоды ее должны находиться в рас­ поряжении всех. Как и в случае с пролетариями города, освобож­ дение сельских пролетариев должно быть их собственным делом. Работа должна выполняться в духе солидарности, взаимопомощи, совместно. Земля не должна принадлежать ни крупным, ни мелким землевладельцам. Ее следует экспроприировать силой, если капи­ тализм в своей слепоте противится этому. Земля не должна просто сменить владельца...» В соответствии с этим пленум выдвинул тре­ бования: «1. Экспроприация крупных латифундий. 2. Экспро­ приированная земля будет передана общинам, а те предоставят ее синдикатам сельскохозяйственных работников для совместной об­ работки. 3. Синдикаты сельскохозяйственных работников займутся созданием производственных и потребительских товариществ, ко­ торые должны действовать вне рамок синдикатов, но в либертар­ ном духе и должны контролироваться синдикатами с тем, чтобы мочь послужить началу дела социального преобразования».

В рамках борьбы за повседневные интересы работников сельс­ кого хозяйства НКТ потребовала установления минимального га­ рантированного уровня оплаты труда для рабочих аграрного сек­ тора в Андалусии и отмены натуральной арендной платы для крестьян-арендаторов в Каталонии212.

Пленум занимался и другими вопросами, в частности вопросом о безработице, которая, по данным анархо-синдикалистов, достиг­ ла отметки в 30—35%. В Испании в тот период не существовало общего социального страхования (имелись только страхование от несчастных случаев и пособия будущим матерям). Осенью союз металлистов Барселоны выдвинул требование о том, чтобы безра­ ботным выплачивались регулярные пособия из специальных касс, которые должны были финансироваться за счет предпринимателей и находиться под контролем рабочих союзов. Национальный коми­ тет НКТ поставил вопрос о выдвижении синдикатами требования о всеобщей системе пособий по безработице. Однако большин­ ство делегатов (при поддержке выступившего секретаря МАТ Сухи) выступило против идеи государственных пособий. Едино­ гласно принятая резолюция требовала вместо этого сокращения рабочего времени и перераспределения труда, выделения на мес­ тном уровне средств на общественные работы, недопущения детс­ кого и тяжелого женского труда. Синдикаты должны были соста­ вить списки нуждающихся в работе и передать их органам местного самоуправления, на которые возлагалась обязанность предоста­ вить им такую работу, выделив все необходимые средства. В слу­ чае отказа рабочие союзы оставляли за собой возможность прибег­ нул» ко всем доступным им способам, включая насильственные. В то же самое время в резолюции отмечалось, что безработица по­ рождается капитализмом и может бьггь ликвидирована только вместе с ним213.

Пленум обсуждал также вопрос о практической подготовке к социальной революции. Секретариат МАТ в письмах к различным видным членам НКТ обращал внимание на то, что его решение может помочь урегулировать внутренние споры в организации. Не­ которые из испанских анархо-синдикалистов соглашались с мыс­ лью о том, что такая подготовка требует прежде всего статистичес­ кого анализа состояния экономики Испании. Такой анализ позднее позволил бы организованным трудящимся взять хозяйство под свой контроль. Сторонники такой точки зрения разработали соот­ ветствующий план, который был представлен Национальному ко­ митету НКТ, а тот вынес эго предложение на пленум в декабре 1931 г. Делегаты единодушно высказались за принятие этого плана. Сущность его сводилась к тому, что наиболее сложная и ответствен­ ная задача революции — не разрушение, а создание нового обще­ ства: «Предоставить все спонтанности отдельных людей или групп было бы тяжелой ошибкой, в особенности если речь идет о преоб­ разовании капиталистического общества в свободное общество. Проблема социального строительства чрезвычайно сложна. Одна­ ко ее можно облегчить, если будет разработан единый план, в ко­ тором будут учтены все детали». Предполагалось приступить по всей стране к сбору данных по каждой территориальной и эконо­ мической единице. В их число включались сведения о синдикатах НКТ и других профсоюзах, числе неорганизованных рабочих, чис­ ле безработных по отраслям, профсоюзных изданиях, производ­ ственных возможностях сельского хозяйства и промышленности и потреблении. Задача определения производственных возможностей возлагалась на рабочих каждой фабрики, учреждения, шахты, ма­ газина и тд.214 В перечень данных должны были входить также циф­ ры об урожае в каждой общине по каждому виду продукта, о воз­ можности повышения урожайности, о производстве изделий, об общем объеме производства во всех экономических областях, о по­ треблении продукции, производимой на месте, о районах сбыта производимой продукции внутри и вне страны, о потребностях в транспортировке, об источниках сырья и ценах на зарубежное сы­ рье, его транспортировке и доставке, о наличных машинах и иных средствах производства на фабриках и на селе, о производственных возможностях в каждой отрасли и на каждой фабрике с тем, что­ бы определить, что может быть произведено и при использовании какого количества рабочих рук, а также о наличии технических спе­ циалистов. С другой стороны, органы НКТ должны были собирать данные о потреблении и о потребностях своих членов, так чтобы они могли быть состыкованы и согласованы с производственны­ ми возможностями. «Осуществление этого плана, — указывали анархо-синдикалисты, — должно дать необходимую основу для создания вольной коммуны».

Иными словами, речь шла о разработке системы «планирования снизу», которая принципиально отличалась как от государственно­ го централизованного «планирования», так и от рыночной эконо­ мики, которая базируется на конкуренции и стремлении к прибы­ ли. Предполагалось учитывать такие факторы, как необходимость гармоничного сотрудничества между городом и деревней, разработ­ ка принципов взаимных обязательств экономических единиц, а также норм взаимоотношений между отдельным человеком и об­ ществом.

Пленум постановил образовать в каждом регионе специальную статистическую комиссию для осуществления одобренного плана. Комиссии должны были тесно сотрудничать с рабочими союзами в каждой местности и отрасли. Их члены избирались профсоюзны­ ми организациями и находились под контролем этих организаций. Допускалась также возможность привлечения специалистов. НКТ указывала, что «организация этого плана должна осуществляться снизу вверх»: местные комиссии передавали данные окружным комиссиям, те — региональным и далее Национальному комитету и создаваемой им комиссии. План подлежал утверждению будуще­ го конгресса НКТ. Была принята также резолюция о состоянии по­ литических и социальных сил в стране215. (Правда, как констати­ ровал год спустя посетивший Испанию секретарь МАТ Шапиро, это решение выполнялось плохо, «ответы лишь с большой медли­ тельностью доходили до бюро Национального комитета»216.)

Пленум посетила делегация проходившей в Мадриде общена­ циональной конференции рабочих телефонной отрасли, состояв­ ших в НКТ. Она призвала НКТ оказать дальнейшую поддержку проводимой ими забастовке. Некоторые из участников пленума считали, что эту стачку выиграть невозможно и ее следует прекра­ тить. Но сами телефонисты были твердо настроены продолжать борьбу и восстановить свой синдикат, пострадавший в ходе дли­ тельной борьбы. В итоге пленум выразил также поддержку забас­ товки на телефонной фабрике и оживлению соответствующего синдиката217.

Поскольку решение Мадридского конгресса о начале издания ежедневной газеты НКТ в собственной типографии не было выпол­ нено из-за отсутствия средств, представитель комиссии, созданной конгрессом, предложил пока воздержаться от закупки печатных станков и печатать газету в чужой типографии. Было решено, что региональные федерации попытаются до следующего конгресса в мае 1932 г. собрать намеченные средства, а в том случае, если это будет невозможно, осуществить предложение комиссии218.

В конце 1931 — начале 1932 г. обострилась ситуация в шахтерс­ ком регионе Нижнего Льобрегата в Каталонии, где рабочие калий­ ных шахт страдали от произвола британских предпринимателей. Анархисты Висенте Перес Комбина, Артуро Перера и Буэнавенту­ ра Дуррути вели среди шахтеров агитацию за восстание и провозг­ лашение либертарного коммунизма. Выступая на митингах, они заявляли, что «буржуазная демократия потерпела крах» и «освобож­ дение рабочего класса может быть достигнуто только с помощью экспроприации собственности... и ликвидации государства». Анар­ хисты обучали рабочих изготовлению взрывчатки и обращению с ней219.

18 января 1932 г. в Фигольсе началось рабочее восстание, кото­ рое распространилось на весь шахтерский регион вплоть до Ман- ресы. В Фигольсе в ходе бескровного выступления трудящиеся взя­ ли в свои руки управление городом и шахтами и приступили к рационированию продуктов. В городках и деревнях было заявлено об отмене денег, частной собственности и государственной власти и о провозглашении либертарного коммунизма. Жизнь и работа продолжались, как обычно, порядок охранялся вооруженными рабочими. Как свидетельствовала газета «Ла Тьерра», «в Сальенте, Сурия, Берга, Фигольсе и Кардоне революционеры в течение мно­ гих дней оставались хозяевами положения. Ни в одном из этих мест не было ни единого случая грабежа, убийства или изнасилования. Не было ни единого убитого... Рабочие... занимают ратуши, выве­ шивают черные или красные знамена, отменяют деньги, произво­ дят покупки по талонам. Но нигде не происходит грабежей или инцидентов, ни в одной из деревень рабочие не считают, что успех должен освободить их от их трудной повседневной работы». Харак­ теризуя значение восстания, газета подчеркивала: «Впервые либер­ тарный коммунизм стал полной и жизненной реальностью».

В Барселоне НКТ и местная федерация синдикатов объявили всеобщую стачку. Вспыхнуло восстание, которое было быстро по­ давлено. В Сагунто в ходе всеобщей стачки рабочие разоружили каталонское ополчение «соматенов» и полицию и несколько часов удерживали город в своих руках.

В Фиголье, Кардону, Сурия и другие города были введены вой­ ска, которые покончили с движением. В Андалусии, Арагоне и Валенсии произошла всеобщая стачка; во многих местах рабочие разоружили полицию. В Солане, Масроиге (провинция Валенсия), Кастелле и Кабре (провинция Уэска) шли бои между рабочими и войсками. В конечном счете выступление было повсюду подавле­ но. За этим последовали аресты и репрессии.

Мечта о либертарном коммунизме продолжалась не более не­ дели: армия захватила Манресу и в ходе трех дней боев «умиротво­ рила» регион. Многие рабочие погибли, были арестованы или со­ сланы в Испанскую Гвинею. Власти применили новый «закон о защите республики»: губернаторы Барселоны, Валенсии, Севильи и Кадиса получили приказ осуществить широкомасштабные обла­ вы, которые начались 20 января. Среди арестованных и помещен­ ных на корабль для отправки в ссылку были Ф. и Д. Аскасо, Б. Дур- руги и др. Газета «Солидаридад обрера» была запрещена220.

Оставшиеся на свободе активисты постановили побудить син­ дикаты и Национальный комитет НКТ объявить всеобщую стач­ ку, чтобы оказать давление на власти и помешать отправке аресто­ ванных в ссылку. Региональная федерация Арагона, Ла-Риохи и Наварры официально поставила вопрос о начале всеобщей забас­ товки. 9 февраля 1932 г. в Барселоне собрался пленум Нацио­ нального комитета во главе с Пестаньей с участием делегатов от синдикатов. Федерации Леванта (Валенсии), Галисии и Астурии поддержали проведение и всеобщей стачки, и агитационной кам­ пании. Организация Центрального региона (Мадрида — Кастилии) предложила сосредоточиться на агитации. Ответы из Каталонии, Андалусии, с Балеарских островов и с Севера (Страны Басков) еще не были получены. В этой ситуации Пестанья объявил, что боль­ шинство федераций — за организацию пропагандистской кампа­ нии, а помимо этого могут предпринять и иные действия, которые они сочтут соразмерными. Делегат поддерживавшего стачку союза промышленных и текстильных рабочих Гарсиа Оливер обвинил Пестанью в односторонних действиях за спиной Национального комитета, в фальсификации информации и ответов от федераций. Некоторые из арестованных, возмущенные поведением Пестаньи, потребовали даже исключить его из НКТ221.

10 февраля 1932 г. корабль со 110 арестованными отплыл из Барселоны: он вез их в ссылку в испанские владения в Африке, принимая по дороге новые партии заключенных. Протестуя против ссылки, анархисты Таррассы захватили 14 февраля ратушу и про­ возгласили либертарный коммунизм. Выступление было подавле­ но гражданской гвардией, имелись новые жертвы. В крупнейших городах прошли всеобщие или частичные забастовки. Во многих местах взрывали бомбы, повреждавшие линии электропередачи или телефонной связи. В конце марта в Оренсе рабочие с оружием в руках восстали против губернатора, пригрозив, что, если министр внутренних дел Касарес Кирога явится в Галисию «со своей граж­ данской гвардией», они «разорвут его на куски». В Барселоне бас­ товали работники общественных служб; в результате город превра­ тился в огромную мусорную свалку222.

Однако коллаборационистская политика умеренных синдика­ листов препятствовала последовательности и эффективности рабо­ чих выступлений. Характерно, что, нанося удары по НКТ и ФАИ, власти в значительной мере щадили представителей умеренного крыла. Но сами умеренные все больше теряли влияние на рабочих, среди которых росли радикальные настроения.

В апреле 1932 г. в Сабаделе был созван каталонский региональ­ ный пленум НКТ. На нем произошло резкое столкновение между умеренными и «радикалами», которые критиковали срыв всеобщей стачки в феврале, сотрудничество с каталонскими националиста­ ми и «злоупотребление положением» со стороны членов Нацио­ нального комитета, в особенности Пестаньи и Арина. Секретарь регионального комитета Эмилиано Мира вынужден был подать в отставку. Его заменил активист ФАИ Алехандро Гилаберг. Пленум постановил исключить местные федерации Жероны и Леридьг, которые оказались под контролем коммунистов-диссидентов. Ра­ бочие союзы Сабаделя, находившиеся под влиянием «трентистов», покинули пленум и заявили о намерении прекратить уплату взно­ сов. Эго был шаг к расколу НКТ223. Еще одним пунктом разногла­ сий было то, что большинство синдикатов Каталонии теперь отка­ зывалось применять принцип пропорционального голосования, тогда как Сабадель настаивал на нем. Всле^ за сабадельцами Кон­ федерацию покинул и ряд других синдикатов224.

Готовясь к новым революционным выступлениям, пленум ре­ гиональных комитетов НКТ в апреле 1932 г. в Мадриде обсудил предложение НК о сохранении «комитетов действий» НКТ и ФАИ, образованных в период диктатуры Примо де Риверы в соответствии с решениями пленума 1928 г. и «имевших специфические боевые задачи». Делегаты согласились с этим, сочтя деятельность комите­ тов «полезной и соразмерной социальной трансформации»225.

Непрерывные бунты и революционные выступления рабочих иногда вызывали озабоченность среди некоторых анархо-синдика­ листов. Так, секретарь МАТ Сухи, посетив Андалусию, выразил мнение, что такие акты означают «ненужную растрату энергии»,

«разновидность беспорядочного бегства» или потерю контроля над синдикатами. Но испанские либертарии не согласились с такой оценкой. «Эти движения, которых мы подчас хотели бы избежать, если бы это было возможно, опасаясь, что они могут изнурить тру­ дящихся, есть всего лишь неизбежный порыв в южной стране в разгар кипения революции», — подчеркивал бюллетень, издавав­ шийся Иберийским секретариатом МАТ. Эти выступления, по мнению испанских анархо-синдикалистов, «ускоряют ритм наше­ го марша к неминуемой революции»226.

Новый повод для конфликтов с республиканскими властями не заставил себя долго ждать. 8 апреля 1932 г. по предложению соци­ алистического министра Ларго Кабальеро был введен закон о со­ здании «смешанных комиссий» как органа государственного регу­ лирования трудовых отношений. НКТ категорически отвергла нововведение как недопустимое вмешательство со стороны госу­ дарства. Анархо-синдикалисты традиционно считали, что государ­ ство не должно вмешиваться в классовую борьбу между наемными работниками и предпринимателями, поскольку оно не является нейтральным инструментом, но стоит в конечном счете на сторо­ не буржуазии. В Андалусии, которую НКТ определяла как реги­ он, служащий осью революционного движения, и в Эстремадуре вспыхнуло мощное движение против условий, продиктованных

«смешанной комиссией». 28 мая 1932 г. по инициативе Конфеде­ рации начались стачки в провинции Севилья, после 30 мая они переросли во всеобщую стачку и в остальных семи провинциях Ан­ далусии. В ответ власти закрыли синдикаты НКТ по всему регио­ ну (до этого они были закрьпы только в Севилье и Кордове). В ре­ гионе было обнаружено множество бомб. Конфликт завершился моральной победой НКТ: рабочие достигли соглашения с предпри­ нимателями в обход властей227. Конфедерация считала это первым крупным сражением трудящихся против государственного контро­ ля над трудовыми отношениями.

Сельские жители вели борьбу с помещиками и властями не только в Андалусии. В Вальдеморалесе (район Касереса в Эстрема­ дуре) сельскохозяйственные рабочие просто забрали зерно и раз­ несли его по домам. В различных деревнях по всей стране (Вилья- де-Дон-Фабрике в провинции Толедо и др.) крестьяне объявляли вольный коммунизм228.

Не в силах больше противиться давлению снизу, Национальный комитет НКТ объявил о проведении 29 мая 1932 г. всеобщей заба­ стовки. Соответствующее решение было принято национальным пленумом НКТ в мае. На нем Пестанья и Арин объявили о своей отставке. Временным генеральным секретарем НКТ был избран андалусец Мануэль Ривас. Его избрание и создание вооруженных организаций самообороны — «групп действия» подлежали ратификации синдикатов. Эти группы должны были координировать свою работу на всех уровнях229. Перешедшие в оппозицию умеренные синдикалисты создали свою газету «Культура либергариа», которая обрушивалась с резкой критикой на ФАИ, в очередной раз обви­ нив ее в захвате организации.

Газета ФАИ «Тьерра и либергад» разъясняла, что цель выступ­ ления 29 мая состоит не в том, «чтобы сделать революцию», а в выражении «ультимативного протеста» против правительственных репрессий. Анархо-синдикалисты требовали освобождения арес­ тованных, открытия запрещенных рабочих союзов и свободы для прессы НКТ. «Если после 29 мая правительство не уступит, нам ос­ танется с оружием в руках завоевать то, в чем нам отказывают, воп­ реки здравому смыслу... — предупреждала «Тьерра и либергад». — Лозунг гласит: “Фашизм или НКТ, республиканские репрессии или либертарный коммунизм!”»230.

Власти обвинили НКТ в том, что она якобы планировала 29 мая переворот. Национальный комитет опроверг это утверждение, за­ явив, что на этот день был намечен «день протеста» — проведение митингов, демонстраций и других выступлений за освобождение арестованных рабочих и свободу профсоюзной деятельности. НКТ провозгласила: «Если митинги запрещаются, их тем более следует проводить»231. В день стачки правительство мобилизовало граждан­ скую гвардию и провоцировало столкновения. Выступление было подавлено, после чего последовала новая волна арестов. Не утра­ тив энтузиазма и решимости, анархистские группы Барселоны в ответ призвали рабочих вооружаться и оказывать властям сопро­ тивление: «Мы требуем права на самооборону против насилия пра­ вительства»232.

Воспользовавшись разногласиями в НКТ и репрессиями про­ тив нее, коммунисты стремились вновь усилить свое присутствие в НКТ. В мае 1932 г. они созвали «конференцию профсоюзного единства» в Сан-Себастьяне. На ней были представлены рабочие организации, объединявшие около 200 тыс. членов. Наряду с проф­ союзами, входившими в прокоммунистическую Унитарную всеоб­ щую конфедерацию труда (УВКТ), ВСТ и автономными союзами, были привлечены и некоторые синдикаты НКТ, в которых комму­ нисты имели влияние. Среди них были общество официантов Бильбао, общество сельскохозяйственных рабочих в Осуна (Анда­ лусия), союзы деревообделочников в Альмерии (Андалусия), стро­ ителей (Пальма-де-Мальорка), рабочих г. Буньоль (Валенсия), ры­ баков и моряков в Мугардо (провинция Ла-Корунья в Галисии) и Кадисе (Андалусия), пеонов в Сантьяго (провинция Ла-Корунья), телефонистов (Овьедо в Астурии), работников различных профес­ сий в Хихоне, Инфиесто (Астурия) и Санта-Крусе (провинция Аль­ мерия в Андалусии), металлургов (Овьедо), транспортников (Хи- хон). В этих союзах состояло в общей сложности более 11 тыс. членов НКТ (к февралю 1933 г. к ним присоединилось и 260 гор­ няков из Монфорте-де-Лемус (провинция Луго в Астурии). Кро­ ме того, коммунисты контролировали группы «революционного профсоюзного меньшинства» в синдикатах металлургов, строите­ лей и текстильщиков Сарагосы, металлургов, стекольщиков и стро­ ителей Барселоны, каменщиков Кордовы, сельскохозяйственных рабочих Дос-Эрманас, металлургов Малаги, строителей и дерево­ обделочников Севильи233. В Астурии сторонники компартии пыта­ лись организовать работу в союзах НКТ в Ла-Фельгуэра и других городах. Но анархо-синдикалисты принимали меры, чтобы нейт­ рализовать проникновение коммунистов. Так, в Хихоне несколь­ ко десятков сторонников компартии были исключены из мно­ готысячных синдикатов металлистов и строителей. То же самое произошло в синдикатах Севильи и ряла других городов234. В 1934 г. представители компартии признавали, что работа в НКТ развора­ чивается весьма слабо235. Влияние коммунистов сохранялось лишь в нескольких профсоюзных организациях: в Астурии—Леоне — в межпрофессиональных союзах в Градо и Инфиесто, на Балеарах — в союзе строителей в Пальма-де-Мальорке, в Каталонии — в со­ юзах сельскохозяйственных рабочих в Аграмунте (провинция Ле- рида) и горняков в Манреса, в Галисии — в синдикатах моряков в Мугардос (провинция Ла-Корунья), пеонов (Сантьяго-де-Компо- стелла в провинции Ла-Корунья), моряков (Понтеверде) и рабочих различных профессий в Виверо, в Стране Басков — в обществе официантов и работников кухонь Бильбао, в Валенсии — в меж- профессиональном союзе рабочих в Буньоле. В этих союзах всего насчитывалось более 3 тыс. трудящихся216.

К лету 1932 г. по всей стране (в Каталонии, Арагоне, на Севе­

ре) властями были закрыты десятки синдикатов НКТ, сотни чле­ нов организации находились под арестом. Но НКТ функциониро­ вала нормально. Более того, она продолжала укреплять свои ряды, в то время как позиции ВСТ, рядовые члены которого были недо­ вольны политикой участвовавшей в правительстве соцпаргии, сла­ бели. С 1 марта до лета 1932 г. в одной только Андалусии вышли из ВСТ и присоединились к НКТ профсоюзы из 14 населенных пун­ ктов с 7345 членами. За тот же период и в том же регионе в НКТ вступили 17 местных и провинциальных автономных профсоюзов с 29 061 членом. В регионе Левант (провинции Валенсия, Мурсия, Аликанте, Кастельон) к НКТ присоединились 27 профсоюзов, часть из которых ранее также входила в ВСТ. Рядовые члены ВСТ все чаше склонялись к совместным действиям с НКТ. Так было во время стачки строителей в Хихоне. В Картахене в июне ВСТ пред­ ложил НКТ провести совместную всеобщую стачку. Она закончи­ лась победой трудящихся237.

Летом 1932 г. прошла всеобщая стачка в Реусе в поддержку ра­ бочего, который столкнулся с произволом предпринимателя. В Эль-Ферроле в Галисии в знак солидарности с уволенными рабо­ чими верфи, принадлежащими к ВСТ, НКТ организовала всеоб­ щую стачку238. 10 августа монархически настроенные военные во главе с генералом Санхурхо подняли мятеж против республики. Он был сорван благодаря выступлениям анархо-синдикалистских ра­ бочих. В Севилье состоялся огромный митинг, участники которо­ го выступили в поддержку НКТ и за установление либертарного коммунизма239. После провала путча власти были вынуждены ос­ вободить сосланных в Африку шахтеров и анархистских активис­ тов.

В различных частях страны создавались группы «либертарной молодежи». В августе 1932 г. их делегаты собрались на первый об­ щенациональный конгресс в Мадриде. На нем было принято реше­ ние о создании Иберийской федерации либертарной молодежи (ФИХЛ). Организация провозгласила намерение вести непримири­ мую борьбу «против собственности, принципа авторитета, государ­ ства, политики и религии». С самого начала в рядах молодежного либертарного движения Испании сложились два течения. Первое, преобладавшее в центральных районах страны, выступало за ук­ репление общенациональной организации и ее большую самосто­ ятельность. «Либертарная молодежь» Каталонии, напротив, пред­ почитала рассматривать свои группы как филиалы синдикатов и анархистских федераций, выполняющие особые задачи в области культуры и агитации, образования и нахождения новых сторонни­ ков для дела анархизма. Каталонцы считали своих товарищей из Центра страны склонными к «организационизму» и «централизму». В свою очередь, в НКТ и ФАИ отношение к ФИХЛ было неодно­ значным. Среди анархо-синдикалистов было немало таких, кто не одобрял разделение активистов по возрастному принципу240.

15 сентября 1932 г. НКТ организовала в Барселоне митинг с участием 80 тысяч человек. Через несколько дней после этого пос­ ледовал обыск в редакции газеты «Тьерра и либертад» и новый арест

Ф. Аскасо и Б. Дурруги, которым пришлось провести в тюрьме не­ сколько недель. В период очередной волны репрессий «трентистские» рабочие союзы Сабаделя официально объявили о своем вы­ ходе из НКТ. Откололись также местные федерации Бадалоны, Вальса и Калелльи, часть синдикатов Матаро, Игуалады, Манре- сы, в регионе Валенсия и в провинции Уэльва. В них состояло не­ сколько десятков тысяч членов. Отделившиеся союзы объедини­ лись в Либертарную синдикалистскую федерацию. Полуостровной комитет ФАИ, комиссия по связям анархистских групп Каталонии и местная федерация анархистских групп Барселоны выпустили манифест с осуждением раскола241.

Осенью 1932 г. страну охватила новая волна забастовок. Нача­ ли стачку принадлежащие к НКТ 8 тысяч строительных рабочих Сарагосы. Ее поддержали вопреки своему руководству и многие члены ВСТ. Общее количество бастовавших составило 20 тысяч человек, стачка в отрасли стала всеобщей. Власти произвели арес­ ты и закрыли помещение синдиката. Борьба продолжалась 6 недель и закончилась полным удовлетворением всех требований рабочих. Затем, угрожая новой всеобщей забастовкой, рабочие добились ос­ вобождения арестованных товарищей и открытия помещений со­ юзов242.

В Барселоне в знак солидарности с голодовкой политзаключен­ ных объявили всеобщую стачку текстильщики НКТ. Их выступле­ ние было поддержано другими рабочими и завершилось освобож­ дением заключенных. Революционный характер приняла всеобщая забастовка в деревнях района Уэрена в Эстремадуре: сельскохозяй­ ственные рабочие захватили мэрию и разместили там стачком, ко­ торый руководил движением во всем районе. Магазины были за­ крыты, конфискованы и розданы населению хлеб и другие товары. В ходе боев с гражданской гвардией многие гвардейцы были ране­ ны. В конце концов район был наводнен войсками и движение подавлено243.

С ноября 1932 г. в Мадриде стала выходить новая ежедневная газета НКТ — «СНТ». Анархо-синдикалистское движение было на подъеме. За 2 месяца в конце года НКТ не проифала ни единого трудового конфликта. «Бунтарский дух уже не ограничивается, как прежде, той или иной частью страны. Социальная война охваты­ вает людей, ведущих ожесточенную борьбу во всех слоях населе­ ния... И идущие сегодня сражения идут гораздо дальше чисто ма­ териальных завоеваний, выражающихся в повышении зарплаты на несколько сентимов или в сокращении рабочего дня на несколько минут. Результаты часто более крупные и глубокие. Во многих слу­ чаях они носят моральный характер — защиты индивидуального и коллективного достоинства пролетариата. Часто это восхитительные прорывы чувства солидарности», — отмечалось в бюллетене, издававшемся Иберийским секретариатом МАТ244. НКТ проводи­ ла митинги с участием 100 тысяч человек. В Гранаде в знак проте­ ста против ареста анархиста Б. Павона НКТ объявила бессрочную всеобщую стачку и полностью парализовала жизнь города. На тре­ тий день борьбы власти уступили, и арестованный был освобожден. В Алькое синдикаты строителей и текстильщиков НКТ отказались подчиниться государственной комиссии. В ответ на закрытие их помещений анархо-синдикалисты объявили в городе всеобщую забастовку. Произошли кровавые столкновения между рабочими и вооруженными силами, произведены аресты, власти закрыли все рабочие союзы. Жизнь была парализована, городу угрожала эпи­ демия. Борьба продолжалась 10 дней, пока предприниматели не выполнили все требования рабочих, а губернатор не согласился открыть все помещения синдикатов. В Кадисе закончились побе­ дой стачки булочников и печатников НКТ, отказавшихся принять

«смешанную комиссию». Рабочие пробковых фабрик в Альхесирасе забастовали в знак солидарности с уволенным товарищем. Затем они выдвинули дополнительные требования, включавшие трудоус­ тройство безработных, признание их союза и выплату компенсации за дни стачки. Работники отвергли вмешательство государства. Предприниматель вынужден был принять все требования бастую­ щих. Объявили забастовку рабочие сахарных предприятий про­ винции Сарагоса. Отказавшись признать решения «смешанного жюри», они принудили фабрикантов согласиться на повышение зарплаты и признание их союза. В Карсахенте (провинция Вален­ сия) тысячи рабочих, занимавшихся упаковкой и транспортиров­ кой апельсинов, начали стачку при полной поддержке местного населения. Синдикат был закрыт властями, произошли кровавые столкновения. Рабочие решили силой освободить арестованных товарищей, после чего напуганные предприниматели и власти ус­ тупили по всем пунктам.

Безработные в Севилье и по всей Андалусии нападали на мага­ зины и захватывали запасы продовольствия. В Вильоро (провин­ ция Хаэн) они захватили фермы, требуя «права на жизнь».

Во многих местах сельские жители, лишь понаслышке знавшие о НКТ, стихийно вступали в борьбу, перенимая ее лозунги. В но­ ябре 1932 г. в деревне Ла-Песа (около Гранады) население заняло и распахало помещичью землю, принудило уйти в отставку мест­ ные власти, вооружилось и установило «своего рода патриархаль­ ный коммунизм». В Льерена (провинция Бадахос) крестьяне с криками «Долой частную собственность!» и «Да здравствует либертарный коммунизм!» напали на гражданскую гвардию, застави­ ли ее отступить и захватили урожай с поместий. Такие же случаи произошли во многих других населенных пунктах провинции. В Навальморале (провинция Авила) вооруженные крестьяне разгро­ мили подразделение гражданской гвардии и завладели урожаем поместья Тохадильо. В Хатива (провинция Валенсия) сельскохо­ зяйственные рабочие, занимавшиеся сбором урожая и транспорти­ ровкой апельсинов, заставили предпринимателя принять их усло­ вия. Крестьяне Эль-Рубио (провинция Кадис) бастовали против условий труда, продиктованных «смешанной комиссией», и выну­ дили предпринимателей принять их требования.

Многие профсоюзы из Арагона, Эстремадуры, Андалусии и Кастилии вышли из ВСТ и присоединились к НКТ (местная фе­ дерация профсоюзов в Мотриле с 6 тысячами членов, профсоюз в Ла-Песа, организация сельскохозяйственных работников в Куэн­ ке и тд.).

В декабре 1932 г. продолжались упорные конфликты и стачки во многих районах страны. В металлургическом центре Ла-Фельгуэ- ра (Астурия) после увольнения 400 рабочих верфи вспыхнула всеобщая забастовка, к которой присоединились шахтеры; трудя­ щиеся НКТ организовали саботаж, взрывали динамитом электро­ станции и линии электропередачи. В Хихоне в знак солидарности с бастовавшими рабочими Ла-Фельгуэры была объявлена всеобщая стачка. Бастовали столяры-краснодеревщики Барселоны, требуя введения 44-часовой рабочей недели. На репрессии и неуступчи­ вость предпринимателей они отвечали саботажем, взрывами бомб и петард в бюро хозяев245.

В декабре 1932 г. бастовали крестьяне Саламанки и Кордовы, печатники, маляры Валенсии, стекольщики Севильи, строители Аликанте и Сантандера (последнее выступление было поддержано и рабочими из ВСТ). Электрики Валенсии организовали стачку, требуя улучшения условий жизни и труда. Их борьба сопровожда­ лась многочисленными актами саботажа и взрывами и нанесла элекгрокомпании ущерб в 3 млн песет. Выступление завершилось успехом. Укладчики асфальта и каменщики Валенсии выдвинули требования, поддержанные всеобщей стачкой строителей НКТ в городе; компания уступила по всем пунктам. Победу одержали и бастовавшие кожевники Валенсии, отказавшиеся принять вмеша­ тельство «смешанной комиссии». В ряде городов прошли всеобщие стачки: в Толедо, Саламанке (сопровождалась кровавыми столкно­ вениями), Онтеньенте (забастовка протеста против ареста членов НКТ, участвовавших в столкновении с «желтыми» профсоюзами), Убеда (при активном участии женщин). В Вальядолиде социалис­ там не удалось побудить предпринимателей уволить членов НКТ. В Конфедерацию перешло еще несколько профсоюзов ВСТ — пор­ товых рабочих Кастельона (Левант), крестьян Эрваса (Эстремаду­ ра), маляров Валенсии (вскоре после этого они провели стачку при поддержке НКТ и выиграли ее). Провинциальный конгресс крес­ тьян Хаэна (Андалусия) отстранил руководителей-социалистов, приветствовал НКТ и либертарный коммунизм и отверг предложе­ ния министра и «смешанной комиссии». На успехи рабочих влас­ ти отвечали репрессиями. Так, в одной только Сарагосе были аре­ стованы 15 анархистов — членов НКТ246.

Конгресс Национальной федерации железнодорожной отрасли НКТ 4—6 декабря 1932 г. постановил подготовить всеобщую стач­ ку и поручил своему Национальному комитету провести ее 20 де­ кабря. Комитет федерации наметил ее проведение на период меж­ ду 21 и 31 декабря и призвал НКТ поддержать ее. По решению пленума НКТ, состоявшегося в начале декабря в Мадриде, была начата совместная подготовка выступления. НК Конфедерации поручил организацию всемерной помощи забастовке Националь­ ному совету защиты.

Национальный, а также региональные и местные комитеты за­ шиты были паритетными органами НКТ и ФАИ, созданными пос­ ле образования республики в 1931 г. в качестве продолжения пре­ жних «комитетов действия» 1928 г. В их задачи входили заготовка оружия для потенциального восстания, формирование ударных отрядов в кварталах и работа с солдатами. Эти органы не имели каких-либо исполнительных полномочий и были обязаны выпол­ нять директивы организации. Секретарем Национального комитета защиты был национальный секретарь НКТ Мануэль Ривас247.

В декабре 1932 г. барселонские анархисты приступили к разра­ ботке плана вооруженного восстания. Группа «Мы» полагала, что

«до победы либертарного коммунизма еще далеко», но необходи­ мо предотвратить дальнейшие укрепление и стабилизацию рес­ публиканской власти. Член группы Гарсиа Оливер изложил этот план на региональном пленуме НКТ Каталонии в середине декабря 1932 г. Он заявил: «С того момента, как испанское республиканское государство поставило себя на службу национальным и иностран­ ным капиталистам, частичные стачки на уровне экономической борьбы на фабриках, в мастерских и на предприятиях больше не имеют смысла. Силу государства побеждают только силой револю­ ции». Некоторые из участников пленума считали, что организация слишком ослаблена «трентисгами» и с выступлением следует повременить. Другие склонялись к тому, что время работает не на НКТ, и проба сил необходима, чтобы продемонстрировать мощь НКТ. В конечном счете делегаты сочли, что тяжелое положение Конфедерации и направленные против нее репрессии побуждают к решительным действиям. План выступления был принят. Был образован революционный комитет, в который вошли Б. Дурру- ти, назначенный также делегатом Национального комитета НКТ при ревкоме, Ф. Аскасо и Гарсиа Оливер. Дурруги принял участие в нелегальном пленуме НКТ Андалусии, на котором было решено поддержать выступление в Барселоне. В Севилье был также создан ревком в составе представителей НКТ (Висенте Бальестер), ФАИ (Рафаэль Пенья) и организации «либертарной молодежи» (Мигель Аркас)248.

На заседании НК Конфедерации 16 декабря, по свидетельству присутствовавшего на нем секретаря МАТ Шапиро, ощущалось недовольство в связи с тем, что лидеры железнодорожников мед­ лят с выполнением ранений их собственного конгресса о проведе­ нии стачки. Стало ясно, что многие работники отрасли не хотели бастовать, а комитет федерации колебался. Тем не менее НК про­ должал настаивать на проведении стачки и готовился к введению правительством чрезвычайного положения (члены НК разделились на две группы и оговорили способы поддержания контакта между ними). 29 декабря он проинформировал региональные комитеты о необходимости ответить на восстание в одном из регионов восста­ нием по всей стране. Делегат НК направился в Мадрид, чтобы ус­ тановить, как идет дело с забастовкой железнодорожников, одна­ ко вернулся с весьма пессимистическим докладом.

Тем временем, в начале января 1933 г. полицейским удалось случайно обнаружить два подпольных оружейных склада в районе Барселоны. В этих условиях региональный Комитет защиты потре­ бовал немедленного выступления, опасаясь, что действия полиции парализуют всю работу оборонительной организации НКТ и ФАИ. 7 января вопрос обсуждался на чрезвычайном заседании НК Кон­ федерации. Национальный комитет защиты сообщил о позиции каталонских товарищей и потребовал инструкций от НК В послед­ нюю минуту и комитет железнодорожников объявил о том, что 9 января сообщит о проведении стачки через 10 дней, однако НК настоял на том, чтобы она была начата немедленно. Он потребо­ вал от Национального комитета защиты ничего не предпринимать до тех пор. Однако Каталонский региональный комитет защиты со­ общил национальному секретарю НКТ Ривасу, что начинает вос­ стание в 8 часов вечера 8 января 1933 г. Ривас заявил на это, что как представитель НКТ он против, но как «товарищ и анархист, всем сердцем за». В качестве секретаря Национального комитета защи­ ты он разослал телеграммы региональным комитетам с информа­ цией о начале выступления в Каталонии. Такую же телеграмму от­ правила ФАИ. Получив их, региональный комитет НКТ Леванта призвал синдикаты примкнуть к восстанию. То же самое сделала НКТ в Андалусии249.

Вечером 8 января 1933 г. анархисты взорвали бомбу в полицей­ ской префектуре Барселоны, бомба в здании провинциального правительства не взорвалась. В ряде районов Барселоны и в про­ винции начались бои, однако рассчитывавшие на внезапность революционеры обнаружили, что полиция и штурмовая гвардия мобилизованы и смогли предотвратить осуществление плана вос­ стания. Все свелось к разрозненным перестрелкам в центре горо­ да, перед некоторыми казармами и в рабочих кварталах. В Лериде была предпринята неудачная попытка штурмовать казарму, четы­ ре члена НКТ были убиты. В Террассе произошли перестрелки. В Серданьола-Риполлет был провозглашен либертарный коммунизм. Но утром 9 января выступление было повсюду подавлено250.

Движение 8 января не было официально санкционировано Национальным комитетом НКТ, но получило поддержку ФАИ. Мотором выступления стала анархистская группа «Мы»251. «Оно было организовано “«Отрядами обороны”, боевыми отделениями групп действия НКТ и ФАИ, — свидетельствовал участник собы­ тий и историограф НКТ Пейратс. — Эти группы были недостаточ­ но вооружены и возлагали надежду на действия некоторых уча­ ствовавших в заговоре частей и на вовлечение народных масс. Всеобщую стачку на железной дороге доверили Национальной фе­ дерации этой отрасли транспорта, которая находилась в меньшин­ стве по сравнению с Национальным профсоюзом железнодорож­ ников ВСТ, — стачка даже не началась»252.

ВЛеванте (Валенсии) восстание охватило сельскую зону Рибар- роха — Бетера — Педральба — Бугарра. В деревнях штурмовали муниципалитеты и объявляли либертарный коммунизм. В Бугар- ре население деревни с оружием в руках и с кличем «Да здравству­ ет либертарный коммунизм!» атаковало гвардейцев, убив трех из них и изгнав остальных. В ходе подавления восстания новыми ча­ стями было много убитых и раненых. В небольшом соседнем город­ ке Педральба жители сожгли все документы, имевшие отношение к земельной собственности. В Андалусии произошли выступления в Аркос-де-ла-Фронтера, Утрере, Малаге, Ла-Ринконаде, Санлу- кар-де-Баррамеда, Кадисе, Алькала-де-лос-Гасулес, Мединасидонии и т.д. ВЛа-Ринконаде крестьяне провозгласили либертарный коммунизм. Они отказались арестовать своих противников, заявив об отмене тюрем и полиции. Подошедшие войска кроваво подави­ ли и это выступление. В Кадисе была объявлена всеобщая стачка, революционеры напали на силы охраны порядка, завязались жесто­ кие бои. В андалусийском селении Касас-Вьехас плохо вооруженные крестьяне атаковали казарму гвардейцев. Когда их боеприпасы ока­ зались на исходе, войска учинили кровавую баню. Они сожгли дом, в котором укрепились повстанцы, и соседние здания, убили 20 и ра­ нили 30 человек Всеобщая стачка была объявлена также в Валенсии,

Севилье, Хатибе и многих других местах253. Произош­ ли восстания и в Цент­ ральном регионе страны.

После подавления вос­ станий реакция перешла в наступление. Сотни анар­ хистов и синдикалистов были арестованы и отданы под суд специальных три­ буналов. Полиция закрыла помещения многих рабочих союзов. Только в Мадриде в ночь с 14 на 15 января полиция арестовала около 100 членов НКТ, включая активистов союза железно­ дорожников254.

Происшедшие события повергли круги анархо-син- дикалистов, по оценке Ша­ пиро, в настоящее «замеша­ тельство»255. Официальный печатный орган Конфедерации «СНТ» писал 9 января 1933 г.: «Эго не наша революция». Национальный секретарь НКТ Ривас подал в отставку, но НК не принял ее. Он покинул также пост в Национальном комитете защиты, и НК по­ становил, что должность секретаря несовместима с другими поста­ ми. В заявлении от 10 января НК отмежевался от выступления:

«...Упомянутые события имели исключительно анархистское зна­ чение, и органы Конфедерации никоим образом не вмешивались в них. Но хотя мы и не вмешались, мы не обвиняем тех, кто муже­ ственно начал восстание, потому что мы — тоже анархисты». В свою очередь, каталонский комитет НКТ заявил: «Никто не может всерьез утверждать... что НКТ принимала участие в этом восста­ нии... Восстание было проявлением состояния возмущения, на­ зревшего в восставших, а не революционным движением; тем бо­ лее это не было революцией, за которую борется НКТ... НКТ не давала инструкций и не организовывала движение в какой-либо форме... НКТ не отдавала распоряжения о всеобщей стачке». В таком же духе высказались местная федерация синдикатов Барсе­ лоны и газета «Солидаридад обрера»256.

Объясняя позицию руководства НКТ, бюллетень Иберийского секретариата МАТ писал: «Следует подчеркнуть, что НКТ не орга­ низовала движение 8 января и не хотела его. На самом деле она считает, что внезапные восстания, вызванные группами заговорщи­ ков, никогда не смогут привести к общему восстанию трудящихся масс. Национальный комитет НКТ, как и Региональная конфеде­ рация Каталонии и редакции “Солидаридад обрера” и “СНТ” в различных прокламациях после событий ясно обозначили четкую и точную демаркационную линию, которая отделяет работу НКТ, единственной организации, способной довести до победы органи­ зацию освободительной социальной революции, от всех прочих вооруженных революционных попыток, организованных извне ее». Отметив, что барселонский рабочий класс в массе своей не принял участия в выступлении, бюллетень охарактеризовал его как дело

«отдельных групп товарищей-анархистов». Тем не менее «это не помешало НКТ — перед лицом жестоких и кровавых репрессий со стороны правительства социалистов и республиканцев, которое потеряло голову, — полностью солидаризироваться с мужественны­ ми жертвами, павшими в неравной борьбе»257.

В связи с неудачей выступления обострились отношения меж­ ду отдельными организациями НКТ. Региональная организация Леванта подвергла резкой критике НК за то, что он, вопреки ре­ шению от 29 декабря, не призвал к восстанию, когда оно было на­ чато ею. 30 января 1933 г. в Мадриде состоялся пленум региональ­ ных федераций НКТ; левантийская делегация отсутствовала. Участники осудили действия комитета федерации железнодорож­ ников. НК объявил о своей отставке, поскольку региональный комитет защиты и региональный комитет каталонской НКТ иг­ норировали его решения. Отставка была принята. Пленум поста­ новил также провести всеобщую 48-часовую стачку протеста про­ тив полицейских преследований и арестов активистов после движения 8 января, против закрытия рабочих союзов, против за­ конов о государственном трудовом арбитраже и о защите респуб­лики. Выступление должно было носить не революционный, а чисто протестный характер. Конкретную дату забастовки предсто­ яло определить НК258.

Несогласованность в действиях различных синдикатов и феде­ раций вызывала озабоченность в НКТ. В апреле 1933 г. Нацио­ нальный комитет известил, что на следующий конгресс Конфеде­ рации будет вынесен и следующий вопрос: «...считает ли конгресс полезным установить в ясных терминах, не допускающих двойных истолкований, в каких случаях и в какой форме НКТ должна мо­ билизовать все свои силы, если один из регионов выйдет на ули­ цу?» За этим стояло явное осознание того факта, что представление о немедленной поддержке восстания одного из регионов другими не срабатывает и «создает путаницу, которая может быть опасна в определенных обстоятельствах»259.

Умеренные синдикалисты обрушились с нападками на «путч ФАИ». Отвечая на критику, Дуррути писал в подпольном органе НКТ «Ла Вое конфедераль»: «Наша революционная попытка была необходима, причем настолько сильно, что в своей линии действий мы не могли допустить ни малейшего отклонения в сторону. Эго единственная линия, которая может не позволить правительству укрепить свою власть и способна дать рабочему классу возможность потренироваться в революционной борьбе, которая приведет его к его освобождению. Те, кто утверждает, что мы намеревались смелым мановением руки захватить власть и установить собственную дикта­ туру, лгут. Наше революционное сознание исключает подобную цель. Мы хотим революции для народа и осуществленной самим народом, вне этой перспективы освобождение пролетариата невозможно... В нашем действии нет ни бланкизма, ни троцкизма, есть только ясное представление о том, что путь длинен и дорогу осилит идущий»260.

Анархо-синдикалисты оказывали сопротивление репрессиям и требовали освобождения политзаключенных. В Барселоне прошла 50-тысячная манифестация в знак солидарности с восставшими 8 января261. В связи с решением пленума НКТ о проведении все­ общей стачки протеста, по всей стране была начата интенсивная агитация. Этому выступлению предшествовали другие забастовки. В течение многих недель бастовали строители Барселоны. 24 апреля там же в знак солидарности начали забастовку транспортники, все движение в городе было парализовано. Власти ответили новыми мерами подавления. Газета «Солидаридад обрера» была запрещена, рабочие союзы закрыты, произведены аресты262.

Тем временем 5 марта 1933 г. на каталонской региональной профсоюзной конференции в Барселоне был окончательно офор­млен раскол в НКТ и выход из нее «оппозиционных синдикатов». Из 278 рабочих союзов Каталонии с 300 тысячами членов к рас­ кольникам примкнули, главным образом, союзы из Сабаделя. В Леванте это были находившиеся под контролем реформистов со­ юзы металлистов, работников деревообрабатывающей промыш­ ленности и транспорта. В Андалусии оппозиционеры имели вли­ яние только в Уэльве. В общей сложности в «оппозиционных синдикатах» состояли 60 тысяч членов263. Пестанья, исключенный из федерации металлистов Барселоны в декабре 1932 г., основал в апреле 1933 г. Синдикалистскую партию.

В рамках подготовки к всеобщему выступлению протеста про­ водились встречи и конференции. 27 марта 1933 г. в Севилье состо­ ялась внеочередная конференция профсоюзов региона Андалусия и Эстремадура. Национальный комитет НКТ на ней представлял Авелино Гонсалес Мальяда. По завершении встречи должно было состояться пропагандистское турне по региону Буэнавентуры Дур- рути, Франсиско Аскасо и Висенте Переса Комбина. Однако все четверо были арестованы и оставались в заключении до октября 1933 г.264

8 мая Национальный комитет НКТ назначил на следующий день начало 48-часовой всеобщей забастовки. Власти запретили ее, ВСТ и соцпартия призвали рабочих не участвовать в ней. Полиция заняла стратегические пункты во всех важнейших городах страны. Тем не менее всеобщая стачка 9 и 10 мая прошла, как и намечалось. В более чем 20 городах успех был полным (прежде всего, в Вален­ сии, Сарагосе, Хихоне, Ла-Фелыуэре, Уэске, в каталонских городах Оспиталет, Матаро, Гранольерс, Буигсерда, Бальфарени, Фишльс). В других городах и деревнях по всей стране состоялись частичные стачки. В Мадриде, Аликанте и Хатиле произошли кровавые столк­ новения с полицией. Полицейские в Мадриде захватили редакцию газеты «СНТ» и арестовали членов редакции. Новые аресты про­ изошли в Барселоне. Поскольку тюрьмы были переполнены, около 300 заключенных были помещены на корабль в порту265.

Положение НКТ оставалось сложным. В испанской и каталон­ ской столицах полиция нападала на бюро рабочих союзов и задер­ живала людей по обвинению в проведении «незаконных сборищ». В Мадриде штурмовые гвардейцы окружили здание местной феде­ рации синдикатов и арестовали делегатов, доставлявших взносы и тд. Было совершено 250 арестов. В Барселоне полиция задержи­ вала и избивала анархо-синдикалистов, уничтожала членские би­ леты Конфедерации. В Севилье по распоряжению губернатора были закрыты все помещения рабочих союзов266.

К концу августа 1933 г. в Испании насчитывалось около 9 ты­ сяч «социальных заключенных». Помещения 300 союзов были ок­ купированы полицией. Тем не менее НКТ продолжала борьбу. С конца 1932 г. длилась стачка металлистов в Ла-Фельгуэре. Басто­ вали строители Барселоны (30 из 45 тысяч строителей города со­ стояли в НКТ), протесты проходили ежедневно. Пленум федерации строителей, состоявшийся в Мадриде, принял решение о мораль­ ной поддержке забастовки в Барселоне. Состоявшие в НКТ моря­ ки провели свой конгресс в июле 1933 г. Добились успеха столяры Барселоны, дважды (осенью 1932 г. и весной 1933 г.) выступавшие за улучшение условий труда и жизни267.

Летом 1933 г. НКТ организовала в Барселоне стачку кварти­ росъемщиков. Она состояла в бойкоте платы за жилье, газ и элек­ тричество. Подобное выступление готовилось Комитетом эконо­ мической защиты НКТ и ФАИ с 1931 г.; были образованы домовые, уличные и квартальные комитеты, которые координировали сопро­ тивление против выселений и действий полиции. Значительное участие в движении принимали женщины и дети. Если где-либо проводились выселения, перед полицейскими вставала толпа и мешала изгнанию жильцов из их квартиры. Женщины и дети от­ правлялись в магазины и лавки и изымали продовольствие в долг, который обещали вернуть после того, как будет найдена работа. Одновременно были созданы организации безработных при проф­ союзах. Они направляли безработных на работу, несмотря на отказ предпринимателей принять их. Не допущенные к работе безработ­ ные проводили все рабочие дни у ворот фирм и предприятий, а затем синдикат заставлял предпринимателей выплатить им зарпла­ ту. Организации безработных устраивали также походы в ресторан, где их члены ели, но отказывались платить по счету. Целью всех этих мер была мобилизация трудящихся на основе всеобщей соли­ дарности268.

В знак протеста против увольнения рабочих активистов нача­ лась забастовка работников автобусов и трамваев в Барселоне. Не добившись успеха, союз транспортников прибег к актам саботажа; были подожжены штрейкбрехерские автобусы и трамваи. Продол­ жались и акты саботажа работников телефонной компании, где конфликт длился с июля 1931 г.269 Некоторые члены НКТ и ФАИ прибегали к нападениям с целью экспроприации денег, и печать обвиняла в этом анархистские организации. Представители ФАИ были вынуждены посетить редакцию одной из газет и сделать за­ явление, в котором, в частности, говорилось: «ФАИ намерена орга­ низовать в Испании коллективную экспроприацию посредством социальной революции — мы называем эго либертарным коммуниз­ мом. Методы, которые мы при этом используем, — это массовое действие и революционная всеобщая стачка. ФАИ отвергает все ос­ тальные методы, такие как индивидуальное ограбление, то есть “бан­ дитизм”, и не применяет их, поскольку они находятся в явном про­ тиворечии с революционной практикой анархизма...» Представители ФАИ пригрозили газетам, что в случае продолжения практики об­ винения анархистов будет осуществляться «рабочая цензура» газет370. Осенью 1933 г. сообщалось о крупном судебном процессе в го­ роде Тарраса над 38 рабочими, обвиненными в участии в восстании в марте 1932 г. 22 сентября 1933 г. НКТ организовала в Барселоне массовый митинг за амнистию «социальным заключенным». В нем приняли участие 35 тысяч человек271. Конфедерация продолжала кампанию за амнистию. В то же самое время она усиливала рево­ люционную пропаганду, которая велась под лозунгом «Против фа­

шизма — социальная революция!».

В Матаро прошла короткая и победоносная всеобщая стачка строителей. В Ла-Корунье добились 6-часового рабочего дня пека­ ри, такое же требование выдвинули строители, начавшие в середи­ не августа всеобщую стачку за 6-часовой рабочий день, против без­ работицы. Выступление строителей продолжалось еще в ноябре. В Барселоне НКТ в течение пяти месяцев организовала бойкот пи­ воварни, поддерживая ее борющихся работников. В Вильяфранка (Каталония) в течение нескольких недель бастовали строители, добиваясь трудоустройства безработных. В Трубии происходила стачка рабочих оружейной фабрики в знак солидарности с уво­ ленными коллегами. Во Флише (Каталония) такую же борьбу вели рабочие химической промышленности. В Барселоне НКТ органи­ зовала стачку кожевников. В Мадриде все союзы строителей под­ держали призыв НКТ к всеобщей стачке в поддержку железнодо­ рожных строителей. Забастовка закончилась успехом 12 ноября272. Осенью 1933 г. экономический и политический кризис в стра­

не усилился. Росла безработица, причем люди, оставшиеся без ра­ боты, не получали пособий от государства. Президент республики Алькала Самора распустил парламент и назначил Проведение до­ срочных выборов.

Тактика анархо-синдикалистов в связи с выборами обсуждалась на Национальном пленуме региональных федераций НКТ с учас­ тием ведущих активистов из Мадрида, Севильи, Сарагосы и других городов. Либертарии не желали ни поддерживать своими голосами виновные в репрессиях левые партии, ни помогать прийти к влас­ ти правым. Было принято решение ответить на рост фашистской угрозы революционным действием в надежде на то, что к нему примкнут и рядовые члены социалистических профсоюзов ВСТ. Пленум постановил провести по всей стране кампанию против парламентаризма и одновременно готовиться к выступлению. Груп­ пы обороны объединялись на общенациональном уровне в Секре­ тариат обороны при Национальном комитете НКТ во главе с Ан­ тонио Ортисом. Для практической подготовки восстания был создан Национальный революционный комитет в составе Сипри- ано Меры, Буэнавентуры Дуррути, Антонио Эхарке и Исаака Пу­ энте273. (Согласно данным, которые приводит в своей «Истории ФАИ» X. Гомес Касас, в революционный комитет вошли Дуррути, Пуэнте, назначенный вместо отказавшегося Карбо, Мера и ряд членов арагонской федерации, таких как Хоакин Аскасо274.)

Разъясняя задачи революционного выступления, орган НКТ, газета «СНТ» сформулировала основные принципы будущего строя, в кагором основной упор делался несиндикаты, а на комму­ ны: «Основным принципом либертарного коммунизма является коммуна. Государственный централизм за четыре века своего су­ ществования не смог разрушить коммуну — эту исторически развившуюся в Испании и испытанную идею. В коммуне находит свое место революционное устремление, в ней находит свое всеобъ­ емлющее выражение принцип общественной организации в раз­ личных ее аспектах (управления, экономики, политики и тд.). За­ владеть муниципалитетами и провозгласить Вольную коммуну — таков первый шаг социальной революции. Когда городское уп­ равление преобразовано в Вольную коммуну, самоуправление обобщается на всех уровнях и народ конституируется посредством народного собрания в качестве суверенной и единственной ис­ полнительной власти»275.

Среди анархистов существовали расхождения относительно своевременности выступления. Так, Гарсиа Оливер и некоторые другие члены группы «Мы» после неудачи в январе 1933 г. полага­ ли, что необходимо прежде создать полувоенные формирования ФАИ и НКТ и объединить их в общенациональную организацию, а до тех пор считали восстание преждевременным. Другие, как Ф. Аскасо и Б. Дуррути, настаивали на продолжении «революци­ онной гимнастики», надеясь, что социалистические массы прим­ кнут к движению против правых276.

НКТ организовала широкую кампанию за бойкот парламент­ ских выборов 1933 г. 5 ноября анархо-синдикалисты провели в Бар­ селоне антипарламентскую демонстрацию с участием 75 тысяч че­ ловек277. 12 ноября в митинге, организованном Конфедерацией,