No 555. — Письмо родным.

[Начало января 1853 года. Петропавловская крепость.]

Любезные родители, сестры и братья! По обычаю 1 поздравляю вас с минувшими праздниками и с наступившим новым годом. Желаю вам спокойствия, здоровья и тихого веселья. Жду с нетерпением разрешения Лизиной загадки (Предстоявшие роды.) и обещаю любить племянника или племянницу. Александр с непривычки должно быть теперь ни жив ни мертв. Рад, что Анна крепнет и дерзает на дальние походы. Рад, что Павел к вам приехал, и что он, равно как и Алексей, будут жить и служить от вас вблизи 2. Павла и Вариньку благодарю за короткую, а милую Александрину (Сестра Александра Александровна Бакунина.) за длинную приписку. Что Татьяна мне пишет, само собою разумеется: я ее за это даже не благодарю, а люблю от всей души. Любезные родители, что же сказать вам еще? Я здоров и переваливаю дни как пень через колоду. Вас люблю и помню; благословите меня 3.

Ваш сын, брат, дядя и друг
М. Бакунин.

Илья скоро женится?

Комментарий

No 555. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 480-481.

1 Эти слова "по обычаю" можно было бы понять как нарочитое подчеркивание Бакуниным своего безверия, быть может даже ответом на дошедшие в его тюремную келью слухи об его "обращении" (о чем он мог узнать на свидании с Татьяной), если бы в последующих письмах он не сообщал о своем хождении в церковь и говений. Впрочем, возможно, что такими выражениями, как "по обычаю", он хотел дать понять тем, кто им интересовался, что не следует истолковывать таких его действий, как хождение в тюремную церковь и т. п., в смысле уступки враждебной идеологии, а видеть в них лишь акты, предназначенные к одурачению тюремщиков.

2 Алексей поступил чиновником особых поручений Тверской казенной палаты, управляющим которой был его дядя Алексей Павлович Полторацкий.

3 В этом письме уже сказывается душевная усталость Бакунина, начавшего терять былую бодрость, вероятно в связи с ослаблением надежд на скорое освобождение. Письма его становятся все короче и короче. Здесь мог разумеется действовать и прямой запрет жандармов, недовольных многоглаголанием узника и его философическими излияниями, а потому требовавшими писем коротких и только о здоровье. Но вернее здесь действовал и упадок духа, невольно овладевавший узником по мере того, как он убеждался, что его заключение затягивается и грозит сделаться бесконечным.