36. Заключение

Испания времён Гражданской войны представляет собой единственный в истории пример, когда анархисты оказывали определяющее влияние на политику целой страны. Когда, благодаря их роли в подавлении мятежа 18–19 июля 1936 г., в руках испанских анархистов оказалась власть, они увидели, что их идеология и программа недостаточно подготовили их к подобной ситуации.

Лидеры и рядовые участники были более или менее знакомы с идеями Михаила Бакунина, Петра Кропоткина и других теоретиков международного анархизма, а также с утопическими набросками будущего либертарного общества, которые были разработаны испанскими анархическими мыслителями в десятилетия, предшествовавшие Гражданской войне. Однако у движения не было единого мнения о природе этого общества и общепризнанного проекта преобразования Испании, который оно могло бы осуществить, когда представится такая возможность.

Три четверти столетия, в течение которых испанские анархисты распространяли свои идеи, заложили основу для революции, начавшейся после 19 июля 1936 г. Эта революция исходила от широких масс анархического движения, а не от его руководства. Рядовые анархисты захватывали фабрики и поместья, устанавливали контроль над сёлами, посёлками и городами по всей территории, на которой рабочие и крестьяне разгромили военных мятежников и которая осталась за Республикой.

Но революция началась в условиях, которые анархисты не могли полностью контролировать. Им приходилось считаться с тем, что они участвуют в гражданской войне. Это означало, прежде всего, что они должны сотрудничать с другими политическими и общественными элементами, защищающими республиканское дело от сил Франко. Они признали необходимость этого сотрудничества уже через несколько дней после подавления мятежа, когда каталонские анархисты, в тот момент имевшие почти полную власть над регионом, 23 июля 1936 г. решили объединиться с другими прореспубликанскими силами для ведения войны. Их товарищи в других частях Республики приняли такое же решение, хотя и не столь драматичным образом.

Это решение довольно скоро заставило анархистов согласиться на участие в правительствах Республики, Каталонии и других испанских республиканских регионов. Когда это случилось, французский анархист Себастьян Фор указал на опасности, связанные с этим шагом: «Отойти, даже в чрезвычайных обстоятельствах и на короткое время, от линии поведения, обозначенной нашими принципами, – значит совершить ошибку и допустить опасную неосмотрительность. Упорствовать в этой ошибке – значит взять на себя вину за последствия, к которым она постепенно ведёт, вплоть до временного отказа от принципов и, после череды уступок, окончательного отказа от них…»1

История показывает, что Себастьян Фор, безусловно, был прав. Однако она не говорит нам, какая реальная альтернатива была у испанских анархистов в условиях гражданской войны.

Анархистам потребовалось немного больше времени, чтобы согласиться с тем, что для современной войны они должны организовать республиканскую армию на традиционных началах. Первоначально анархисты и другие политические группы республиканской Испании организовали милиционные части рабочих, которые имели опыт городских боёв, но мало знали о действиях современных высокомеханизированных войск. Однако вскоре стало очевидно, что этих частей милиции недостаточно, чтобы противостоять регулярной армии.

Традиционный антимилитаризм анархистов затруднял для них принятие идеи о необходимости создать регулярную армию, чтобы разбить старую испанскую армию, поддержанную итальянскими и германскими контингентами, в гражданской войне. Это промедление поставило их в невыгодное политическое положение по сравнению с их оппонентами в Республике, поскольку многие анархисты с большим сомнением относились к превращению их в «регулярных» офицеров республиканской Народной армии. В результате этого анархисты значительно уступали по численности в офицерском корпусе республиканской армии, несмотря на то, что они имели самую большую долю в рядовом составе вооружённых сил до самого конца войны.

Революция, начатая анархистами в экономике республиканской Испании, также пострадала от идеологических, программных и организационных недостатков движения. Главным препятствием была неспособность Национальной конфедерации труда создать перед войной законченную систему национальных отраслевых союзов, которые могла стать ядром, вокруг которой проходила бы реорганизация национальной экономики. Однако, поскольку учреждение таких национальных союзов (федераций) вызывало сильное неприятие у более ортодоксальных анархистов, лишь несколько из них существовали к началу Гражданской войны. Неимоверные усилия, которые прилагала НКТ для создания подобных организаций в её составе во время войны, оказались недостаточными для установления новой экономической структуры.

Однако, несмотря на пробелы в практической программе и организационной структуре, испанские анархисты (часто в сотрудничестве с левыми социалистами) осуществили поразительные преобразования в обществе, экономике и политике республиканской Испании в первые месяцы Гражданской войны. Почти по всей половине Арагона, освобождённой от сил Франко, и на широких территориях Каталонии, Леванта, Центра и тех частей Андалусии и Эстремадуры, которые сохранила Республика, анархические крестьяне создали собственные сельские коллективы. Хотя эти коллективы сильно различались по своей внутренней структуре и степени их «утопизма», большинство из них предоставили своим членам такой уровень жизни и чувство самоуважения, которых у них прежде не было. Многие из них значительно увеличили продукцию земли, находившейся в их владении.

В городах и посёлках лоялистской Испании рабочие захватили многие заводы, фабрики и крупные мастерские, где они работали, многие из которых были брошены своими владельцами, и возобновили их работу. Эти коллективизированные предприятия в течение Гражданской войны продолжали обеспечивать гражданское население текстилем, продуктами питания и другими потребительскими товарами; в Каталонии и других частях Республики они наладили военное производство, которого раньше не существовало и которое предоставляло значительную часть оружия, использовавшегося лоялистскими силами.

В политической области, после крушения практически всех существовавших ранее структур власти в начале войны, анархисты сыграли важную роль в восстановлении общественного порядка, положив конец личной мести и мародёрству, неизбежным в таких обстоятельствах. Они продемонстрировали готовность дисциплинировать тех своих сторонников, которые совершали недопустимые действия под прикрытием «революции».

Однако слабости анархистов особенно сказались в их конфликте со сталинистами внутри Испанской республики. Сталинисты чётко представляли себе общество, которое они хотели создать – по образу того, что осуществил их вождь и пример для подражания, Иосиф Сталин, в Советском Союзе. Они стремились к диктатуре собственной партии, которая организовала бы полностью национализированную и централизованно планируемую экономику. Их стратегия и тактика во время войны была нацелена на создание подобного режима и общества.

С самого начала коммунисты выступали против революции, начатой анархистами и левыми социалистами. Они делали это отчасти потому, что это была не их революция, отчасти же потому, что открытая социальная революция в Испании не отвечала замыслам сталинского руководства, которое изображало испанскую гражданскую войну как борьбу между фашизмом и демократией, надеясь обеспечить Республике поддержку Франции и Великобритании и усилить свои собственные связи с этими двумя западными державами.

Преследуя свои цели, Сталин (предварительно получив бо́льшую часть золотого запаса Испании, одного из крупнейших в мире на то время) поставлял в Республику военные материалы, которые позволяли ей продолжать – но не выигрывать – войну. Но наряду с этим он оказал мощную поддержку своим последователям в Испанской республике – в виде коминтерновских делегаций, военных и чекистских «советников» и прямого шантажа, с целью заставить республиканское правительство принять политику, угодную сталинистам и усиливавшую их позиции в лоялистской Испании.

Испанские сталинисты, выступая против революции, стремились заручиться поддержкой тех экономических и социальных групп, которые также были настроены против неё: мелких предпринимателей, крестьян-землевладельцев (и зажиточных сельских собственников), кадровых офицеров, правительственных чиновников и других. Эти элементы заполонили сталинистские партии в первые месяцы войны, двадцатикратно увеличив их численность. Они получили мало новобранцев из рабочего класса или безземельных крестьян, которые в основной массе поддерживали анархистов и социалистов Ларго Кабальеро.

Сталинисты также объединились с другими политическими группами, стремившимися подавить революцию, которую вызвали анархисты и левые социалисты в начале Гражданской войны, и с теми, кто традиционно представлял мелкую буржуазию страны. Сюда входили не только испанские республиканские партии, но и каталонские регионалистские партии и даже социально и религиозно консервативные баскские националисты. Это относилось также к правым социалистам, долгое время боровшимся против фракции Франсиско Ларго Кабальеро.

Как впоследствии осознали, к своему неудовольствию, все эти «союзники», целью сталинистов при сотрудничестве с ними было не только устранить сторонников революции, но и лишить их самих влияния. Как мы уже отмечали, коммунистам удалось политически уничтожить большинство сторонников революции и отстранить от власти бывших «союзников». Лишь в самом конце Гражданской войны, в марте 1939 г., практически все остальные республиканские фракции объединили свои силы, чтобы свергнуть власть сталинистов и их последних пособников из правительства Негрина, создав Национальный совет обороны.

На последнем этапе Гражданской войны единственной значительной силой, мешавшей сталинистам достичь абсолютной власти, оставалось Либертарное движение, анархисты. Но даже они испытывали всё больше трудностей в том, чтобы отстоять свой контроль над значительной частью экономики, сохранить влияние в вооружённых силах Республики и даже защитить жизни своих товарищей.

Движение также оказалось резко разделено в вопросе о том, какой тактики ему следует придерживаться, чтобы предотвратить получение сталинистами неограниченной власти и уничтожение их собственных организаций.

Сейчас, спустя 60 лет после окончания Гражданской войны в Испании, сложно сказать, какие уроки можно извлечь из опыта испанских анархистов в 1936–39 годах. Но периодически, начиная с того, как режим Тито в Югославии порвал со Сталиным в 1948 г. и формально попытался создать коллективные предприятия, в разных странах возникал интерес к идеям «рабочего контроля» и «рабочего самоуправления». Эти идеи были особенно распространены во время и после волнений 1968 года, по обе стороны Железного занавеса. Впоследствии эксперименты в этом направлении были проведены в Швеции и других странах, в том числе – в том или ином виде – в Соединённых Штатах.

Люди и группы, интересующиеся этими проектами, многому могут научиться на опыте испанских анархистов более чем полувековой давности. Этот опыт даёт примеры и успеха, и провала подобных начинаний. В любом случае, то, что осуществлялось в республиканской Испании во время Гражданской войны с подачи анархистов, безусловно, является одним из важнейших социальных экспериментов двадцатого столетия.