27. Взлёт и падение Совета Арагона

Как и на большей части лоялистской Испании, после разгрома мятежников в июле 1936 г. правительственные учреждения Арагона, существовавшие ранее, были разрушены, и их место заняли новые революционные органы. В первую неделю войны мятежники захватили практически весь Арагонский регион, гражданский губернатор Арагона был убит, и в большинстве посёлков и сёл военные власти и гражданские гвардейцы разогнали муниципальные советы, многие из которых контролировались партиями Народного фронта.

Когда три четверти Арагона были отвоёваны каталонскими милиционерами, в значительном большинстве анархистами, у них не было большого желания восстанавливать прежние правительственные институты. В качестве муниципальных органов власти были созданы революционные комитеты, иногда полностью состоявшие из членов НКТ, а в других случаях включавшие представителей других политических элементов, поддерживавших Республику, в частности «Левых республиканцев» Асаньи, которые были крупнейшей лоялистской партией в регионе.

Часть Арагона, отвоёванная милиционерами, была по преимуществу сельской. Три крупнейших города региона, Сарагоса, Уэска и Теруэль, оставались в руках мятежников (не считая кратковременного захвата Теруэля республиканскими силами в декабре 1937 г.). Как мы видели ранее, в значительном большинстве сёл и посёлков были созданы крестьянские коллективы, часто с участием сельских ремесленников, торговцев и интеллигенции. В подавляющем большинстве случаев эти коллективы находились под влиянием анархистов, хотя встречались и коллективы ВСТ. Зачастую административные комитеты коллективов дублировали функции муниципальных властей.

Таким образом, в первые недели Гражданской войны обстановка в республиканском тылу в Арагоне была хаотической. Вскоре стало очевидно, что необходимо создать некий орган, чтобы координировать действия коллективов и революционных комитетов, удовлетворять нужды региона в целом, а также пресекать случаи произвола по отношению к местным сообществам со стороны милиционеров, в частности из подразделений ОСПК (коммунистов). В силу того, что в это время в Арагоне преобладало влияние анархистов, именно НКТ–ФАИ взяла на себя инициативу организации региональной власти.

Создание Совета Арагона

Решение создать Совет Арагона0 было принято на чрезвычайном пленуме Региональной конфедерации труда Арагона НКТ, проведённом в Бухарало́се 6 октября 1936 г. На этом пленуме присутствовали делегаты от 139 местных организаций НКТ в данном регионе, а также от анархических частей милиции: «Культуры и действия», Красно-чёрной колонны и колонны Дуррути.

Основные дебаты на пленуме развернулись вокруг создания регионального органа власти для всего лоялистского Арагона, его компетенции и принципах организации. В ходе обсуждения делегаты из многих сельских коллективов жаловались на самоуправство милиционеров, стоявших в их местности, в частности на произвольное изъятие хлеба последними, и заявляли о необходимости органа, который регулировал бы отношения между гражданскими коллективами и добровольческими войсковыми частями.

Среди участников обсуждения был и Буэнавентура Дуррути. Он сообщил о переговорах, которые велись тогда по предложению НКТ премьер-министру Ларго Кабальеро о создании Национального совета обороны, из представителей НКТ, ВСТ и политических партий, вместо существующего республиканского правительства. В связи с этим Дуррути настойчиво призывал к созданию подобного же органа для Арагонского региона.

Больше всего споров вызвал вопрос о том, должен ли региональный совет контролировать лоялистские силы на Арагонском фронте или его полномочия должны ограничиваться экономическими, социальными и политическими делами в тылу. Хотя мнения среди них, по-видимому, разделились, большинство делегатов от войсковых частей выступили против наделения Совета военными функциями.

Один из фронтовых делегатов, указанный как представитель II колонны, привёл веский аргумент против передачи совету военной власти:

«Я выступаю за учреждение Совета Арагона, который будет вмешиваться во всякого рода деятельность в тылу, но я не согласен с мнением товарищей, который утверждают, что в Совете Арагона должен существовать Военный отдел. Нелепо настаивать на том, чтобы фронты Арагона подчинялись Военному отделу, который мы здесь создадим. Что мы, по моему суждению, можем сделать, так это послать в комитет, который существует в Барселоне, делегацию от Арагона, чтобы они вместе могли всё контролировать и ориентировать. У Совета есть много работы в других областях, выполнение которой принесёт большую пользу антифашистскому движению…»

Был избран комитет для составления проекта резолюции о создании Совета Арагона. Этот документ, принятый пленумом, гласил:

«Принимая во внимание революционные события, произошедшие в стране как следствие борьбы, спровоцированной фашизмом, и в соответствии с последними договорённостями региональных пленумов НКТ, решено сформировать Региональный совет обороны, который возьмёт на себя ответственность за всё политическое, социальное и экономическое развитие Арагона. Отделы Совета, которые будут сформированы, следующие: юстиции, общественных работ, промышленности и торговли, сельского хозяйства, информации и пропаганды, транспорта и связи, общественного порядка, гигиены и здравоохранения, народного образования, экономики и снабжения».

Эта резолюция также обрисовывала схему реорганизации экономики региона при новом Совете. Говорилось, что «все отделы разрабатывают план, который всегда будет подлежать рассмотрению и одобрению представленных организаций; но одобрив, они будут выполнять его в целом и во всех деталях. Все действия различных поселений будут направлены на выполнение экономического и социального плана переменными или устойчивыми методами, которых потребует новая структура общества. Больше не будет так, как бывало раньше, когда проекты и их выполнение часто противоречили друг другу».

Та же резолюция отмечала: «Мы посчитали нецелесообразным создание Военного отдела». Вместо этого было решено направить двух арагонских делегатов для участия в работе Департамента обороны Каталонии. Также предлагалось создать военный комитет, состоящий из делегатов от всех анархических колонн милиции в регионе и от Совета обороны Арагона.

Наконец, пленум решил, что новый Совет Арагона должен включать представителей не только НКТ, но и других политических групп. Предполагалось, что в него войдут семь анархистов, два представителя ВСТ и один от республиканских партий1.

Тем не менее предварительные переговоры о включении неанархистов в Совет Арагона оказались неудачными. Феликс Карраскер отметил, что беседы на эту тему с социалистами и республиканцами региона были проведены сразу же, но «не достигли благоприятных результатов».

«Республиканцы, хотя они и завили, что склонны согласиться, попросили времени на размышление, социалисты же ответили резким отказом и не скрывали своей враждебности и недоверия»2.

Вследствие этого Совет первоначально состоял из одних членов НКТ–ФАИ. В его первый состав вошли: Хоакин Аскасо – председатель, Адольфо Бальяно – заведующий юстицией и общественным порядком, Хосе Мавилья – сельским хозяйством, Мигель Хименес – информацией и пропагандой, Франсиско Понсан – транспортом и торговлей, Хосе Альберола – народным образованием, Адольфо Аснар – экономикой и снабжением и Мигель Чуэка – трудом3. Среди них были плотник, строитель, механик, типографский работник и три школьных учителя, но ни одного крестьянина4.

В течение всего существования Совета Арагона его наиболее выдающейся фигурой был Хоакин Аскасо. Он приходился кузеном Франсиско Аскасо, лидеру ФАИ, погибшему 20 июля во время боёв в Барселоне5. Он вырос в Сарагосе, где вступил в НКТ, ещё будучи подростком. В период диктатуры Примо де Риверы он был арестован и затем эмигрировал. Вернувшись в Сарагосу позднее, он стал лидером строителей НКТ, а также возглавил инициативу анархистов по организации безработных. Он участвовал в восстании анархистов в декабре 1933 г. и одно время, по-видимому, был секретарём Национального комитета НКТ6.

Первый манифест Совета Арагона

Сразу же после создания Совет Арагона выпустил свой первый манифест. Он имел отношение к неотложной проблеме – отношениям сёл и коллективов с милиционными частями на Арагонском фронте, в особенности находившимися под контролем коммунистов (ОСПК). Этим манифестом Совет пытался внести некоторый порядок в процесс получения колоннами милиции продовольствия и других поставок от крестьян.

Манифест начинался с заявления, что, подходя к этой проблеме, Совет ставит две цели:

«Избежать, первое, и это существенно, чтобы арагонский крестьянин, который сегодня гордится действенной поддержкой, оказанной его освобождению его антифашистскими братьями, утратил, в результате ошибочных действий политического характера, выражаемое к ним братское отношение. И, второе, Региональный совет обороны, обязанный оправдать ту поддержку, которую оказало ему значительное большинство арагонцев, не может смириться с тем, чтобы пренебрегали правами Арагона, который, как и другие братские регионы, обладает бесспорным правом устраивать собственные дела в соответствии со своими характеристиками, политическим темпераментом и экономическими особенностями, но ни на миг не забывая тех обязанностях, которые он должен выполнять в освободительной борьбе, ведущейся всеми антифашистами…

[Совет обвиняет] некоторых руководителей колонн из определённой политической фракции, действующих в нашем регионе так, будто они находятся на территории, завоёванной у внешнего и внутреннего врага; и, вследствие такого неправильного поведения, эти руководители навязывают политические и социальные нормы, полностью противоречащие желаниям нашего народа, который, с согласия всех живущих здесь, установил нормы жизни, выработанные, как мы готовы засвидетельствовать, в соответствии с теми социальными преобразованиями, начало которым положила антифашистская борьба в Испании».

Манифест Совета также обвинял некоторые колонны милиции в «реквизициях предметов и продуктов… на передовой и в тылу; с тем отягчающим обстоятельством, что эти реквизиции неограниченные, без какого-либо внимания к минимальным нуждам деревни, где они проводятся… Производили грабёж, не думая о нуждах завтрашнего дня, систематически разрушая деревни… оставляя отметины ненависти и боли, порождающей желание устранить то, что её вызвало».

Чтобы исправить это положение, говорилось в манифесте, Совет «рекомендует, и мы надеемся, что командиры колонн последуют этому», определённые процедуры. Предписывалось, что впредь любые реквизиции и поставки для колонн должны проводиться только через Совет, «который разумно осуществит их в соответствии с возможностями региона». Кроме того, говорилось, что «антифашистские колонны не должны и не могут вмешиваться в политическую и социальную жизнь деревни, которая изначально свободна и имеет собственный характер». Манифест также указывал, что деревни и коллективы не должны никому передавать оружие, находящееся в их распоряжении, без разрешения Совета и что они должны сопротивляться любым самовольным реквизициям милиционных колонн «всеми доступными средствами»7.

Оппозиция коммунистов Совету Арагона

Коммунистическая партия региона с самого начала резко выступала против Совета Арагона. В начале войны количество их сторонников в Арагоне было минимальным. Однако, как и в других частях республиканской Испании, они стремились сплотить вокруг себя тех крестьян и представителей других слоёв, которые были настроены против революционных изменений, произошедших после поражения мятежников.

Хосе Дуке, глава Коммунистической партии в Арагоне во время Гражданской войны, так описывал роль своей партии:

«Вопреки Совету, его террору и разыскным патрулям, коммунисты несли крестьянам веру и надежду на то, что это отчаянное положение было временным и преходящим. Правительство Республики издало важный декрет о сельском хозяйстве, который фактически доводил аграрную реформу до её полного завершения, передавая землю крупных собственников и всех, кто принял участие в мятеже, крестьянам и сельскохозяйственным рабочим… Это было мерой, политические последствия которой отвечали простой цели коммунистов – положить конец беспорядку и отчаянию, посеянному Советом».

В своей агрессивной кампании против Совета коммунисты вначале оставались одинокими. Как говорит Дуке:

«К сожалению, эта решительная позиция Коммунистической партии перед лицом хаоса, посеянного в регионе анархистами, не разделялась с той же твёрдостью республиканцами и социалистами. Оба этих сектора были против Совета, осознавали огромный ущерб для репутации Республики, вызывавшийся продолжением данной ситуации, но не чувствовали себя достаточно сильными для того, чтобы выступить против Совета, изолировать его от масс, решительно и ясно разъяснить народу Арагона, как начала делать Коммунистическая партия, истинную природу органа, задачей которого было поддерживать состояние недисциплинированности, дезорганизации и анархии, существовавшее с первого дня мятежа»8.

Коммунисты не ограничивали свои нападения на Совет Арагона одними словами. Феликс Карраскер вспоминал, что самолёты коммунистов «в декабре однажды “по ошибке” сбросили бомбы на старый дом, где только что обосновался недавно созданный орган» (т.е. Совет Арагона)9.

Реорганизация и легализация Совета Арагона

Первые два месяца Совет Арагона был правительством только де-факто, а не де-юре, по крайней мере когда речь шла о позиции республиканского правительства Испании. Однако Совет и анархические лидеры региона стремились получить официальное признание нового арагонского режима от республиканского правительства Франсиско Ларго Кабальеро.

Позиции Совета Арагона ослаблялись отношением правительства Каталонии и национального руководства НКТ. Согласно Сесару Лоренсо, Совет «ещё меньше мог понравиться Хенералиду, в котором уже сотрудничали все антифашистские секторы и который до тех пор управлял Арагоном, словно этот регион был всего лишь зависимой территорией или колонией…»

«Осуждение было настолько общим, что даже лидеры НКТ выразили своё недовольство. По их словам, создание этого совета не только затрудняло их попытки попасть в правительство, но и являлось неправомерным, так как решение об этом не было ни одобрено Национальном комитетом, ни утверждено каким-либо пленумом или регулярным конгрессом»10.

Бенито Пабон, лидер Синдикалистской партии Анхеля Пестаньи и «большой друг НКТ», должен был помочь Совету Арагона выйти из тупика. Он убедил его членов сделать первый шаг и обратиться к правительству Ларго Кабальеро за юридическим признанием.

«Он сослался на здравый смысл, на сложность международной обстановки», которая делала нежелательной «открытую демонстрацию превосходства крайне левых сил, и убедил их, что необходимо сохранить определённые проявления буржуазной демократии»11.

В итоге, в начале ноября делегация от Совета Арагона, состоявшая из Хоакина Аскасо и Мигеля Чуэки, вместе с Бенито Пабоном выехала в Барселону, где их строго отчитал каталонский президент Луис Компанис. Далее они отправились в Мадрид и встретились с премьер-министром Ларго Кабальеро. Согласно Лоренсо, «последний не возражал против создания автономного регионального правительства, но потребовал участия политических партий». Президент Республики Мануэль Асанья, с которым они также встретились, занял примерно такую же позицию12.

Делегация Совета Арагона привезла в Барселону и Мадрид документ, датированный 31 октября 1936 г., где обосновывалось создание данного органа и перечислялись полномочия, которые должно было передать ему республиканское правительство.

«Ненормальные обстоятельства, существовавшие в Арагонском регионе, сделали неотложной необходимостью создание органа для руководства социальными, экономическими и политическими действиями в этом секторе национальной территории. Исчезновение гражданского правительства, провинциальных палат депутатов и всех руководящих органов трёх арагонских провинций… положили начало хаотической ситуации, которая угрожала экономическим разрушением данной территории».

Далее, возможно не совсем искренне, документ говорил:

«Планировалось определить структуру Совета обороны в согласии со всеми партиями Народного фронта и профсоюзными организациями». Заявлялось, что Совет «полностью отождествляет себя с Правительством Республики и твёрдо намерен осуществить все распоряжения, исходящие от него».

После этого предлагалось:

«Члены совета будут назначены пропорционально численности членов политических партий и профсоюзных организаций в этом регионе. В сферу деятельности Совета будут входить: 1) те функции и полномочия, что относятся к компетенции гражданских губернаторов и провинциальных палат депутатов; 2) те, что будут делегированы центральным правительством; и 3) те, что вызваны чрезвычайными обстоятельствами в регионе, чтобы он мог выполнять стоящие перед ним задачи».

В конце документа излагались намеченные цели Совета:

«Во-первых, поддерживать общественный порядок, всеми средствами предотвращая злоупотребления и произвольные действия, которые здесь совершались, в особенности безответственными группами. Во-вторых, экономическая перестройка промышленности и сельского хозяйства по всей освобождённой зоне; и, в-третьих, содействие, всеми возможными способами, военному командованию для максимального повышения эффективности сил, которые борются за свободу испанских людей»13.

После поездки арагонской делегации в Мадрид Совет Арагона «был официально признан национальными властями, которые делегировали ему определённые гражданские и военные функции (в частности те, что принадлежали провинциальным палатам депутатов и губернаторам)…» Однако «его легализация в надлежащем виде» была закончена лишь к концу декабря14. Тогда Хоакин Аскасо был назначен республиканским правительством на должность генерал-губернатора Арагона15.

Переговоры о включении в Совет Арагона других политических групп были долгими. Особую проблему представляла собой Коммунистическая партия. Хосе Дуке отмечает: «Коммунистическая партия была приглашена республиканцами и социалистами к участию в переговорах с Советом. Она согласилась на это, не давая никаких обещаний, в ознакомительном порядке. Не отказываясь, равным образом, от продолжения своей политической борьбы против Совета и за восстановление власти правительства Республики»16. В конце концов, однако:

«[Перед коммунистами] встал выбор, продолжать бороться против Совета либо, ввиду позиции Ларго Кабальеро и остальных сил Народного фронта региона, согласиться на участие. Первое привело бы, раньше или позже, к вооружённому конфликту, полному опасностей из-за близости фронта. Второе давало возможность укрепить узы единства между всеми антифашистскими силами через Совет, нейтрализуя разлагающие действия анархистов и нормализуя жизнь региона путём укрепления власти правительства Республики… Поэтому Коммунистическая партия решила участвовать»17.

В итоге реорганизованный Совет включал семь членов, включая председателя, от НКТ, двух – от «Левых республиканцев», двух – от ВСТ, двух – от Коммунистической парии и одного – от Синдикалистской партии. Хоакин Аскасо оставался его председателем, другими членами от НКТ были Эваристо Виньюалес – по информации и пропаганде, Адольфо Бальяно – по общественному порядку, Адольфо Арналь – по сельскому хозяйству, Мигель Чуэка – по труду, Луис Монтолиу – по транспорту и связи и Эвелио Мартинес – по экономике и снабжению. Членами от «Левых республиканцев» были Хосе Игнасио Мантекон – по юстиции и Хесус Грасия – по финансам; представителями ВСТ были Мануэль Латорре – по культуре и Хосе Руис Борао – по общественным работам. Хосе Дуке, глава арагонской Коммунистической партии, стал советником по здравоохранению и социальному обеспечению, а его соратник Кустодио Пеньярроча – по промышленности и торговле. Наконец, Бенито Пабон из Синдикалистской партии стал генеральным секретарём Совета обороны Арагона18. Хосе Игнасио Мантекон так и не занял свою должность и был заменён Томасом Пельисером, также из «Левых республиканцев»19.

Деятельность Совета Арагона

В нашем распоряжении нет обобщающего исследования деятельности Совета обороны Арагона в течение десяти месяцев его существования. Однако мы можем получить некоторое представлением о том, что было достигнуто им в различных областях.

Следуя одной из целей, заявленных им накануне получения признания от республиканского правительства, Совет создал механизмы поддержания общественного порядка. После освобождения значительной части Арагона от сил Франко, в августе – сентябре 1936 г., милиционерами и местными жителями были созданы патрули в населённых пунктах региона. Совет Арагона, особенно после включения в него неанархистов, стремился объединить эти силы и навести некоторую дисциплину в них. В вопросах общественного порядка он полагался главным образом на милиционеров20.

Хосе Дуке сообщает, что на первом заседании переформированного Совета Арагона обсуждался вопрос закона и порядка:

«По поводу роспуска “разыскных патрулей” Аскасо сказал, что это “его самое большое желание”. Но поскольку правительство в данный момент не может направить в Арагон силы общественного порядка, необходимо сохранить патрули и попутно выполнить одну из договорённостей, достигнутых на встречах перед реорганизацией Совета, – держать тысячу агентов общественного порядка, пятьсот от НКТ и ещё пятьсот от других партий…

Это соглашение, если принимать во внимание только числа, укрепляло политические позиции анархистов, но если учесть, что командиров должно было прислать правительство, то это не имело решающего значения, тем более что эти силы, будучи организованы, зависели бы от Министерства внутренних дел и могли быть сняты и переведены из Арагона в другие районы Испании»21.

Сесар Лоренсо описывает работу Совета Арагона по организации региональных полицейских сил:

«Адольфо Бальяно и Франсиско Фойо, советник и генеральный делегат по общественному порядку соответственно, занялись организацией единых полицейских сил на службе Совета. Они объединили в своём прямом подчинении группы милиционеров, стихийно сформированные в каждом поселении, чтобы выявлять подозрительных лиц и саботажников и пресекать беспорядки и конфликты среди людей… В первую очередь положили конец бесчинствам, произвольным обвинениям, исчезновениям и массовым казням. Полицейские функции по всей территории Арагона теперь выполняли только отряды общественного порядка и розыска, заменившие старые силы, такие как Гражданская гвардия и Штурмовая гвардия, которые присоединились к мятежникам…

Новые полицейские, или жандармы, не имели на форме никаких регалий – таким образом хотели укрепить их связь с пролетариатом и сохранить их революционный характер. Преступников, реакционеров, нарушителей и подозрительных лиц судили народные суды, составленные из активистов НКТ, и в случае доказанности их вины они заключались в тюрьму или приговаривались к исправительным работам»22.

Сто агентов тайной полиции были направлены республиканским министром внутренних дел Анхелем Галарсой, чтобы помочь реорганизовать арагонские силы общественного порядка23.

Аугустин Сухи описал «концентрационный лагерь ФАИ» в Альканьи́се, провинция Теруэль, который он посетил в начале 1937 г. Он даёт следующую, возможно чересчур идиллическую, картину:

«У подножия холма возведены лагерные постройки. Бараки, помещения охраны, конюшни… Всё это было построено заключёнными, при помощи охранников. ФАИ управляет этим лагерем. Это не тюрьма. Ничто не напоминает о тюрьме или подневольном труде. Никаких заборов, никаких ограничений. Заключённые могут свободно передвигаться. Их охранники ведут ту же жизнь, что и они. Спят на одинаковых койках в этих неказистых помещениях. Обращаются друг к другу на “ты”. Заключённые и охранники – товарищи. Ни у тех, ни у других нет униформы, они неразличимы на вид…

Все заключённые могут по воскресеньям встречаться с членами своей семьи. Они выходят для прогулок в окрестные поля. Здесь нет того сексуального насилия, от которого столько страдают обитатели исправительных учреждений в других странах… Анархисты из ФАИ первыми провели эту гуманную реформу. Почему же здесь всё ещё сохраняются концентрационные лагеря? Борьба с фашизмом ещё не закончена. Анархисты должны защитить себя от фашистов»24.

Другой важной политической задачей реорганизованного Совета было наблюдение за восстановлением муниципальных советов в соответствии с декретом республиканского правительства от 4 января 1937 г. Новые советы не избирались, места в них распределялись пропорционально количеству сторонников различных политических течений в данном муниципалитете.

НКТ была представлена в 66 из 83 новых муниципальных советах и имела мэров в 23 из них. В 22 случаях новые советы состояли из одних анархистов. ВСТ был представлен 43 советах и имел мэров в 16; в шести советах он являлся единственным представленным элементом. «Левые республиканцы» имели своих представителей в 18 муниципальных советах, Социалистическая партия – только в пяти, Коммунистическая партия – в трёх, а Республиканский союз был представлен лишь в одном из воссозданных муниципальных советов25.

Отдел юстиции Совета, во главе которого после реорганизации стоял левый республиканец, также выполнял значительную работу. Интересы Совета часто затрагивались в делах, которые проходили через суды в других частях республиканской Испании, и Отдел юстиции должен был улаживать такие случаи26.

Немалая доля работы Совета, особенно до создания Региональной федерации коллективов в феврале 1937 г., относилась к области экономики, но даже когда эта федерация была создана, экономическая роль совета оставалась значительной. Согласно Вальтеру Бернеккеру, «после его легализации в декабре 1936 г. Региональный совет смог заняться восстановлением того, что было разрушено; в последующие месяцы он организовывал аграрные коллективы, наращивал торговлю с Францией, Чехословакией и Югославией, приобретал сельскохозяйственную технику на доходы от продажи шафрана и в феврале объединил все аграрные коллективы в региональную федерацию»27.

Луис Монтолиу, член Совета от НКТ после его реорганизации, также подчеркнул, что Отдел экономики и снабжения был одной из важнейших частей Совета. Коллективы, которым необходимо было приобрести товары за пределами Арагона, обращались за ними в Совет. Он в больших объёмах закупал товары на заводах и фабриках Каталонии и других регионов, расплачиваясь частично продукцией коллективов и частично деньгами. Деньги брались из фонда, созданного за счёт взносов от коллективов и других источников. Кроме того, Совету посчастливилось начать свою работу, имея значительный товарный и денежный запас28.

Доклад, представленный региональному пленуму НКТ после роспуска Совета Арагона, сообщал:

«Наша общая политика в области снабжения была направлена на освобождение производителя и потребителя от опеки посредника… Эта цель была успешно достигнута, так как с началом функционирования Отдела снабжения свободная торговля практически прекратилась, став убыточной для всех, кто занимался ею, поскольку мы приобретали для деревень то, в чём они нуждались, по самым низким из возможных цен; в этих условиях не осталось никакой необходимости в существовании частной торговли, и она исчезла»29.

Отдел снабжения часто сталкивался с трудностями, особенно за пределами региона.

«Мы могли бы привести много примеров конфискации наших продуктов полицией, когда наши грузовики приезжали в неарагонские районы; было конфисковано даже целое судно, перевозившее продовольствие, которое мы приобрели за границей; с другой стороны, возникали бесчисленные трудности при экспорте наших продуктов, некоторые люди заходили настолько далеко, что конфисковывали наш экспорт, утверждая, что это были краденые товары»30.

Монтолиу отмечал, что большое значение имел Отдел транспорта. Он прежде всего закупил грузовики, чтобы вывозить и ввозить товары для коллективов. Также была открытая автобусная линия, проходившая через весь Арагон, проезд по которой оплачивался наличными, так как основными её клиентами были милиционеры. Платы за проезд оказалось достаточно, чтобы окупить стоимость бензина и обслуживание автобусов. Бензин был тем товаром, за поставки которого Совет всегда требовал наличный расчёт31.

Дополнительные сведения о работе Отдела транспорта и связи Совета Арагона могут быть найдены в статье, опубликованной в единственном номере издания «Коммуникации», который был выпущен отделом до разгона Совета. Отметив, что до 19 июля многие города и сёла Арагона были изолированными, что затрудняло для них сообщение друг с другом и с остальной Испанией, автор статьи говорил:

«В настоящее время можно с уверенностью заявить, что освобождённые части трёх арагонских провинций имеют достаточные и весьма быстрые средства сообщения, которые не только связывают их деревни между собой, но и… соединяют их с другими регионами Испании».

Отмечалось, что наряду с автобусной линией, проходившей с юга на север практически по всей протяжённости Арагона (около 104 км от Каспе до Бине́фара), отдел открыл и другие линии, соединявшиеся с основной. Также была налажена быстрая доставка почты из Валенсии в большинство районов лоялистского Арагона – на обычных автомобилях, но также и на специальных лёгких грузовиках, приобретённых для этой службы, что было особенно важно не только для гражданского населения, но и для солдат на Арагонском фронте32.

Хосе Дуке писал о своей работе в качестве советника по здравоохранению и социальному обеспечению:

«В области здравоохранения Хосе Дуке удалось реорганизовать гражданские больницы и преодолеть огромные трудности в медицинском облуживании, возникшие из-за того, что многие врачи были мобилизованы, а многие, которые были фашистами, бежали или были убиты. Докторов направляли в сёла, где в них нуждались и где муниципалитет был готов им платить».

Однако у Дуке произошло много конфликтов с местными анархическими властями. Как он сам говорит, он «был врагом “коллективизации” врачей и не был склонен отправлять работников здравоохранения в муниципалитеты, которые расплачивались жетонами и заставляли доктора, по окончании его посещений и профессиональных обязанностей, собирать маслины и выполнять другие сельскохозяйственные работы»33.

Отдел образования Совета Арагона руководил, по крайней мере номинально, всеми школами, созданными в коллективах. Как мы видели выше, почти все коллективы открыли свои школы или расширили уже существовавшие34. Тем не менее не совсем ясно, в какой степени Совет оказывал влияние на местные школы, не считая помощи им в получении необходимых материалов.

Совет выпускал ежедневную газету «Новый Арагон» (Nuevo Aragón), а региональная организация НКТ – ещё один ежедневник, «Культура и действие» (Cultura y Acción). Лидер коммунистов Хосе Дуке утверждает, что «Новый Арагон» был «наиболее пристрастным изданием Арагона и вдобавок поднимал флаг антикоммунизма»35. Газета публиковала декреты и другие документы Совета.

Одно из обвинений, выдвигавшихся коммунистами и другими против Совета Арагона, заключалось в том, что его лидеры, или некоторые из них, были коррумпированными, жили слишком благополучно и накапливали личное имущество. Хоакин Аскасо и другие, арестованные по этим обвинениям после ликвидации Совета, были признаны невиновными и вскоре освобождены. Тем не менее много лет спустя, когда Рональд Фрейзёр брал интервью у Макарио Ройо, члена Национального комитета НКТ во время войны, тот сказал:

«Вокруг некоторых ведущих членов Совета возникла атмосфера безнравственности, которая была противна либертариям»36.

Идейное значение Совета Арагона

Вряд ли можно сомневаться в том, что существовали определённые противоречия между действиями арагонских анархистов, организовавших и поддерживавших Совет Арагона, и их первоначальными либертарными идеями. На это указывает Сесар Лоренсо:

«Нельзя отрицать, что арагонские анархо-синдикалисты были вынуждены (так и не осознав этого до конца) внедрить, в полном противоречии с их идеалом свободной ассоциации свободных производителей, экономическую систему, которая больше напоминала военный коммунизм, чем либертарный. Не менее резким был этот контраст в отношении юстиции и репрессий…»37

Вальтер Бернеккер отмечает то же самое:

«Создание Совета Арагона повлекло за собой решительный разрыв с прежней теорией и практикой анархизма. Совет с самого начала взял на себя все функции регионального правительства. Сами анархисты говорили о нём, что это было “своего рода правительство, равнозначное Хенералидаду Каталонии на арагонской территории”, но, в отличие от Хенералидада Каталонии, который получил легитимность в результате избрания Народного фронта в феврале 1936 г., Совет Арагона мог представлять собой лишь компромисс между партийными и профсоюзными аппаратами, утверждённый центральным правительством. У него не было демократической легитимации. Ни его создание, ни его состав не отвечали анархистским принципам…

Вопреки утверждению его председателя Х. Аскасо, его возникновение не было свободным выбором местных и комаркальных комитетов; на его создание в той или иной степени повлияли руководители анархистских центурий и колонн (прежде всего Буэнавентура Дуррути). И при этом в самой НКТ не было полного согласия относительно Совета Арагона…»38

Эта оценка представляется слишком суровой. Значительное большинство присутствовавших на пленуме, где первоначально было решено создать Совет Арагона, были представителями коллективов, возникших после освобождения части Арагона лоялистскими силами. Верно то, что там также присутствовало сравнительно небольшое меньшинство делегатов от колонн милиции, но доступные нам документы пленума указывают на то, что среди военных делегатов не наблюдалось полного согласия и, в то же время, не было значительных расхождений между делегатами крестьянских коллективов и делегатами милиции.

Кроме того, Совет с самого начала был открыт для вхождения других политических элементов региона, поддерживавших Республику. Со временем это вхождение состоялось, причём на таких условиях, которые, вероятно, дали этим элементам, в особенности коммунистам, большее представительство, чем то, на которое они могли рассчитывать с точки зрения электоральной поддержки.

Наконец, в источниках нет указаний на то, что при Совете Арагона коллективы и муниципалитеты подвергались сколько-нибудь заметному принуждению. Есть множество подтверждений того, что комаркальные федерации коллективов оказывали на их жизнь гораздо больше влияния, чем Совет Арагона.

С другой стороны, нельзя оспаривать тот факт, что Совет Арагона действительно был региональным правительством. Его создание отразило то затруднительное положение, в котором находились анархисты по всей лоялистской Испании. Придя к власти в разгар гражданской войны, они были вынуждены принять много решений, от которых они при более благоприятных, с их точки зрения, условиях отказались бы.

Кампания коммунистов против Совета Арагона

После Майских дней в Каталонии коммунисты и их союзники, одержавшие победу над анархистами в этом регионе, не могли допустить, чтобы господство НКТ–ФАИ в соседнем Арагоне продолжалось. Контроль анархистов над Арагоном и раньше был наиболее полным, по сравнению со всеми остальными регионами республиканской Испании, а после майских событий Арагон оставался единственной частью лоялистской Испании, где анархическое влияние было преобладающим.

Хосе Пейратс отмечал:

«В конце июля началось грандиозное политическое наступление. Оно было открыто ежедневником “Красный фронт” в Валенсии»39.

После рассмотрения деталей этого наступления Пейратс заключал:

«Теперь мы можем видеть, что все эти нападки были не чем иным, как дымовой завесой, которая должна была замаскировать последствия последующих событий. Мы можем сказать, что генеральное наступление было направлено против Совета обороны Арагона»40. Вальтер Бернеккер отмечает, что эта кампания, начатая прессой Коммунистической партии, «по своей агрессивности уступала лишь атакам, которые направлялись ею на ПОУМ в это же время»41.

Хосе Дуке прокомментировал эту кампанию против Совета Арагона:

«Центральная пресса, наиболее ответственные издания (“Политика”, “Социалист”, “Рабочий мир” и др.) начали в деталях заниматься тем, что происходило в Арагонском регионе, и требовать от правительства скорейшего решения ситуации, которая была оскорбительной и унизительной для всей страны…»

Дуке также отметил, что «параллельно кампании в прессе нарастали проявления недовольства среди арагонского населения. Ежедневно в Региональный комитет Народного фронта приходили резолюции местных организаций Народного фронта, высказывавшихся за роспуск Совета…»42

6–7 июля Коммунистическая партия Арагона провела свою вторую конференцию за время войны. Основным докладчиком был Хосе Дуке:

«Период “экспериментов” либертарного коммунизма, “комитетов”, “маленьких республик” и “княжеств” в Арагоне закончился. Отныне тем, кто управляет нашим регионом, должно быть правительство Республики… Если недавно заключённый пакт не будет выполнен, то Коммунистическая партия безотлагательно разоблачит перед массами Совет Арагона, как несостоятельный и вносящий смуту орган, заслуживающий немедленного роспуска».

В конце июля региональный комитет Коммунистической партии выпустил обращение, в котором говорилось: «Настало время распустить Совет Арагона, положив конец его неэффективному и беспорядочному правлению». Хосе Дуке отмечает:

«Это обращение было воспринято анархистами как объявление войны»43.

Наконец, в начале августа прошло собрание Народного фронта Арагона, которое, согласно Дуке, «решило судьбу Совета».

«В первые мгновения на собрании наблюдалась некоторая нерешительность. Никто не осмеливался открыто противостоять Совету и открыто выступать за его роспуск. Один представитель Социалистической партии сформулировал полутроцкистские положения, направленные на отделение рабочих сил от республиканцев и достижение соглашения с НКТ. Хосе Дуке, выступая от имени Коммунистической партии, представил вопрос со всей ясностью, заставив остальных занять одну-единственную позицию: Совет обороны Арагона должен быть как можно скорее распущен правительством Республики, безо всяких раздумий»44.

Тем временем в Арагоне коммунисты и их союзники вели кампанию, направленную на подрыв власти Совета. Народный фронт в этом регионе объявил, что все его соглашения с НКТ о поддержке Совета были заключены «безответственно» и не имеют силы. Попытки делегации арагонской НКТ объяснить ситуацию правительству Негрина в Валенсии оказались безрезультатными – по причинам, которые вскоре стали ясны45.

Оппозиция Совету Арагона, конечно, не ограничивалась одними коммунистами. Тот же президент Мануэль Асанья отмечает в своих мемуарах, что 4 июня он убеждал Негрина упразднить Совет Арагона46. Когда Совет был наконец ликвидирован, пишет он, «это было самое лучшее, что сделало это правительство в политической области»47.

Выступления анархистов в защиту Совета Арагона

Анархисты отнюдь не оставляли без внимания эти атаки на свою арагонскую цитадель. Явно находясь в ослабленном положении после майских событий, они стремились обеспечить поддержку Совету Арагона.

Одним из первых ответов анархистов на пропагандистскую и политическую кампанию была передовая статья, озаглавленная «Мы защищаем Совет Арагона» в «Информационном бюллетене» НКТ–ФАИ от 7 июля 1937 г. Эта статья начиналась со слов:

«Совет Арагона – это орган, созданный народной волей в пылу Революции и узаконенный правительством Республики. Он, следовательно, от рождения наделён всеми атрибутами, которые могут удовлетворить самые насущные требования политического права, и кроме того, его члены, которые с первого момента пользовались доверием людей, избравших их, знали, как действовать эффективно, компетентно и с уважением к принятым законам».

Статья отмечала «деструктивные манёвры» против Совета Арагона «с целью его полного отстранения от правительственных функций, делегированных ему». Достаточно любопытно, что единственной группой, которая была конкретно указана в статье как преследующая данную цель, была партия «Левые республиканцы».

Статья заканчивалась заявлением:

«Совет Арагона, который своим корректным поведением и своими административными и организаторскими способностями оправдал доверие, оказанное ему его избирателями, следует уважать и защищать всеми силами, во имя того согласия, которое должно быть установлено между всеми антифашистами, если мы действительно не хотим бесславного падения Испании и её превращения в страну, подчинённую чужестранцу»48.

Сам Хоакин Аскасо решительно и публично выступил в защиту Совета Арагона и революции, происходившей в регионе с начала Гражданской войны. В своей речи на радио Каспе в первую годовщину 19 июля он подчеркнул, что после мятежа простые люди Арагона должны были заботиться о себе сами, что политиков, во время выборов заявлявших о своей любви к региону, нигде нельзя было найти.

Вследствие этого, говорил Аскасо, народ создал собственные новые учреждения. Он особенно высоко оценил сельские коллективы региона, признав некоторые ошибки с их стороны, в частности принуждение некоторых крестьян к вступлению в них, но отметив, что эти ошибки исправляются. Он заявил, что за коллективами будущее49.

Аскасо защищал работу и самого Совета Арагона, говоря, что он «явил Испании и миру, объединив надежды крестьян, оставшихся в тылу, инструмент управления, экономического и политико-социального, доныне неизвестный, который отверг тоталитарный и всепоглощающий дух всех правительств, существовавших прежде, но в то же время не стремится к основанию независимой регионалистской зоны; его рождение в революционном пламени было вдохновлено новыми способами действия, которые несомненно создадут новую Испанию, освобождённую от реакции мощным усилием пролетариата»50.

Он утверждал, что Совет «был детищем Революции и вышел на свет сильным и здоровым; была рождена великая и братская идея, но лишённая духа исключительности, и, руководствуясь этим отношением, она искала, воодушевляла и приходила к тому, что в её крепких объятьях будут заключены… все идеи, устремлённые в новую эру». Он добавлял, что «те, кто стремятся уничтожить Совет, совершают то, что равносильно убийству его матери – Революции»51.

В защиту Совета Аскасо процитировал «пакт, соблюдать который обещал Антифашистский блок». Этот документ, дату которого он не привёл, был подписан представителями Коммунистической партии, Республиканского союза, Арагонской социалистической федерации, НКТ, ВСТ, «Объединённой социалистической молодёжью», «Левыми республиканцами» и им самим как главой Совета. Первый пункт этого пакта гласил, что «Совет Арагона может и должен продолжать существовать в той же форме, что и сейчас». Другие пункты документа определяли компетенцию Совета на условиях, согласованных с мадридским правительством, призывали к укреплению принципа «революционной власти», провозглашали право крестьян обрабатывать землю индивидуально или коллективно по своему выбору.

Восьмой и последний пункт документа, процитированный Аскасо, гласил:

«Совет Арагона, который должен быть ревностным и воодушевлённым соратником законного правительства Республики, увеличит производство в тылу, мобилизует все ресурсы региона для лучшего ведения войны, оживит антифашистский дух масс, чтобы они неустанно трудились и сражались в этой войне; с этой целью он проведёт глубокую чистку в освобождённых районах, устанавливая неукоснительный порядок и преследуя скрытых фашистов, пораженцев, спекулянтов и всех тех, кто совершает неоправданные действия и создаёт угрозу для нашего триумфа»52.

Аскасо закончил своё выступление, выразив «доверие к правительству Республики». «Я надеюсь и уверен, что правительство Республики по достоинству оценит жертвы, которые арагонский антифашизм приносит в этот тяжёлый момент; а также, игнорируя нетерпеливые голоса “славных” охотников лезть в чужие дела, оценит руководство, которое получает народ Арагона через свои ответственные органы, эту основу будущего мира в тылу. Если мы ошибаемся в этом доверии, которое мы испытываем к нашим правителям, то мы не будем ответственны за трагедию, которая неминуемо обрушится на наш регион и, как результат, на весь испанский антифашизм»53.

2 августа в Альканьисе был проведён пленум комаркальных организаций НКТ. Была принята резолюция, смысл которой сводился к тому, что

«НКТ, спокойно обдумав и обсудив нынешнюю ситуацию, подтверждает свою убеждённость в том, что антифашистский блок должен быть сохранён для блага войны и революции. Если бы эта надежда была разрушена другими организациями, которые имеют большее или меньшее численное представительство в Арагоне, НКТ больше нельзя было бы обвинить в безответственности, бесконтрольности или провокации»54.

«Резолюция подтвердила, что она [НКТ] не будет участвовать в грязных манёврах, которые усиливают любую другую партию в определённых регионах. НКТ, сознательно и с уверенностью в своей ответственности, заявляет: как она не желает, чтобы антифашистский фронт был разрушен политическими амбициями, так же она не изменит подписанному соглашению, на котором ещё не высохли чернила, и равным образом она не допустит, и она говорит об этом без всякого хвастовства, чтобы политические, социальные и экономические завоевания были уничтожены»55.

Наконец, 7 августа НКТ провела в Альканьисе митинг, на котором среди прочих выступала Федерика Монсень. Как отмечает Хосе Пейратс:

«Это была последняя из серии акций, проведённых в Арагоне с очевидной целью развеять негативную атмосферу, созданную здесь кампанией коммунистической прессы. Оратор резко напала на так называемый Народный фронт, ответственный, из-за своей неэффективности и политической слепоты, за 18 июля 1936 г. Этот Народный фронт теперь был возрождён – слишком поздно и в ущерб революционным завоеваниям, и кроме того, он нёс опасность для отношений между партиями и организациями, ранее объединившимся в Антифашистском фронте и Совете обороны. Она обратила особое внимание на тяжёлую политическую ситуацию, создавшуюся для Совета, федеративный характер которого она высоко оценивала. Возможно, обстоятельствами было продиктовано то, что оратор отзывалась о России с большим уважением и тактом»56.

Подготовка к ликвидации Совета Арагона

В своей кампании, направленной против Совета Арагона, коммунисты и их союзники не собирались ограничиваться нападками в прессе и на митингах. Правительство Хуана Негрина готовилось провести военную операцию в Арагоне силами коммунистических войск, чтобы ликвидировать Совет, а вместе с ним и власть анархистов.

Министр обороны в правительстве Негрина, правосоциалистический лидер Индалесио Прието, стремился сокрушить позиции анархистов в Арагоне не меньше, чем коммунисты. С этой целью он вызвал подполковника Энрике Листера, командующего 11-й дивизией, отпочковавшейся от коммунистического 5-го полка в первые месяцы войны. Сам Листер так описывал поручение, данное ему министром Прието:

«…Правительство решило распустить Арагонский совет, но опасается, что анархисты воспротивятся выполнению приказа…. Он предложил Совету министров отправить туда военные силы, способные обеспечить выполнение правительственного решения. Совет министров принял предложение Прието… Министр добавил, что я не получу никакого письменного приказа, касающегося этого задания… Речь, таким образом, идёт о государственной тайне, известной только правительству и мне. Я получал право без церемоний, бюрократических инстанций и законодательной волокиты покончить с любым человеком, которого сочту нужным убрать; мне дали понять, что я могу рассчитывать на поддержку всего правительства… Для всех дивизия отправлялась туда якобы на заслуженный отдых и переформирование…»57

Сесар Лоренсо комментирует приготовления правительства Негрина к ликвидации анархического влияния в Арагоне:

«Нельзя отрицать, что правительство Негрина действовало весьма искусно. Чтобы успокоить население, оно синхронизировало ликвидацию власти арагонской НКТ с подготовкой широкой военной операции… целью которой было ни много ни мало освободить Сарагосу или, по крайней мере, ослабить натиск мятежной армии на Сантандер и косвенно предотвратить неминуемое падение кантабрийского бастиона…»58

«Выбор Листера, несомненно, объяснялся тем фактом, что он уже показал себя в нападениях на коллективы Кастилии… Кроме того, дивизия Листера представляла собой монолитную группу, контролируемую КП, несмотря на присутствие в её рядах многочисленных скрытых либертариев, которые из предосторожности… вступили в партию»59.

Вторжение коммунистов в Арагон

В вооружённом нападении на анархистов и Совет Арагона участвовали три соединения: 11-я дивизия Листера, 27-я дивизия ОСПК (бывшая колонна «Карл Маркс») и 30-я дивизия ЭРК (бывшая колонна Масия – Компаниса)60.

11 августа правительство Негрина издало декрет о роспуске Совета Арагона:

«Моральные и материальные нужды войны настойчиво требуют концентрации власти в руках государства, чтобы иметь возможность действовать под единым руководством и с единой целью… Арагонский регион – способный, благодаря качествам его жителей, внести высочайший человеческий и экономический вклад в дело Республики – в большей степени, чем любой другой, страдает от распыления власти, которая наносит ущерб общим и идеологическим интересам…

Совет Арагона, какими бы ни были него усилия, не преуспел в том, чтобы исправить эту ситуацию. В то время как остальная часть Испании приняла новую дисциплину… Арагон остаётся вне этой централизующей тенденции, которой мы в значительной степени обязаны той победой, что нам обещана».

Нормативные статьи декрета распускали Совет Арагона, отстраняли Хоакина Аскасо от должности делегата правительства в Арагоне и предусматривали назначение генерал-губернатора Арагона. Второй декрет назначал Хосе Игнасио Мантекона на пост генерал-губернатора61. Мантекон официально входил в партию «Левые республиканцы», но был близким союзником коммунистов и позднее, в эмиграции, вступил в их партию62.

Декрет, распускавший Совет Арагона, стал сигналом для Листера и прочих антианархических сил начать действия. Хосе Пейратс описывает то, что произошло:

«Военные силы коммунистов вступили в Арагон как завоеватели… Захватчики достигли Каспе и ворвались в штаб-квартиры НКТ и ФАИ… К арестам должностных лиц нужно добавить арест редакторов органа Совета, “Нового Арагона”. Газета была закрыта, а точнее заменена коммунистическим изданием “День” (El Día). Другие силы 11-й дивизии триумфально вошли в Альканьис, где размещался Региональный комитет Арагона НКТ…»63

Сесар Лоренсо также дал описание этих событий:

«В момент публикации декрета 11-я дивизия под командованием коммуниста Энрике Листера пришла в действие, при поддержке 27-й дивизии (ОСПК) и 30-й (каталонисты). Они поставили нового генерал-губернатора Игнасио Мантекона, арестовали сотни либертарных активистов (в том числе Хоакина Аскасо и других советников-анархистов и членов Регионального комитета НКТ), выгнали либертариев из муниципальных советов и заменили их коммунистами, разгромили штаб-квартиры НКТ, напали на аграрные коллективы, конфисковали их инвентарь, опустошили их амбары, разогнали административные комитеты социализированных предприятий и раздали землю прежним владельцам»64.

Хоакин Аскасо был обвинён в краже драгоценностей во время пребывания на должности главы Совета. Однако, поскольку правительство Негрина не смогло предъявить никаких доказательств этого обвинения, Аскасо вскоре освободили65.

Президент Мануэль Асанья отметил в своих мемуарах, что, по словам экс-губернатора Мантекона, при разгоне Совета Арагона подполковник Листер предлагал ему (Мантекону) «отправить на прогулку», то есть убить, членов Совета. Асанья пишет:

«Игра была ясна, – сказал он мне. – Их застрелили бы, и затем он переложил бы вину на меня, выставив себя защитником пролетариев»66.

Реакция анархистов на ликвидацию Совета Арагона

Ответ анархистов на уничтожение их власти в Арагоне был на удивление сдержанным. Это объяснялось не только тем, что они осознавали слабость своей политической позиции на тот момент, но и внутренними разногласиями по поводу значения произошедших событий.

Сесар Лоренсо обратился к вопросу, почему анархические дивизии в данном регионе не оказывали сопротивления коммунистическим силам:

«Солдаты страстно желали это сделать, но Национальный комитет НКТ и Полуостровной комитет ФАИ вмешались, чтобы предотвратить это и избежать новой гражданской войны; они потребовали набраться терпения и ничего не предпринимать без согласия организации, потому что отчаянные поступки быстро привели бы к завоеванию области войсками Франко. Войска НКТ не сдвинулись с места»67.

После вторжения дивизии Листера и других войсковых частей Национальный комитет НКТ отправил к новому генерал-губернатору делегацию, чтобы обсудить освобождение более 300 арестованных анархистов68. Вальтер Бернеккер отмечает, что требования делегации НКТ были изложены «вежливым тоном»69.

Сесар Лоренсо предполагает, что «вежливое» поведение национальных анархических лидеров по отношению к захватчикам Арагона могло иметь под собой фракционные мотивы. Их «пассивное отношение было объяснимо в случае отсутствия у них заинтересованности в органе, который был учреждён без их одобрения и вопреки внутренней дисциплине… Необходимо также отметить, что сами арагонские анархисты отнюдь не выступали единым блоком: так, когда новый губернатор Игнасио Мантекон… провёл беседу с членами Совета, некоторые из них, как Монтолиу и Эвелио Мартинес, согласились помочь в его работе и передать себя в распоряжение правительства, другие же, как Мигель Чуэка, категорически отказались». В итоге, заключает он, «арагонские либертарии роковым образом позволили отстранить себя без сопротивления»70.

Заключение

Арагон был той частью республиканской Испании, где в течение года сохранялся наиболее полный контроль анархистов. Они организовали региональный аппарат управления, который во всех практических смыслах являлся правительством. Однако с ростом власти противников революции, в особенности коммунистов, дни Совета Арагона были сочтены. В августе 1937 г. он был ликвидирован военными силами коммунистов, при поддержке правых социалистов и других антиреволюционных элементов. Падение Совета Арагона стало заметным шагом на пути к поражению Испанской революции.